Жила, была… Историческое повествование о Тане Савичевой – Илья Миксон

О страшном дневнике из 9 строчек Тани Савичевой, блокадной девочки, слышал, наверное, практически каждый. Он до невозможности короток и так же трагичен – Таня создала хронику своей семьи, к сожалению, неутешительную, состоящую из дат смерти. А Илья Миксон на основе этих нескольких чисел сумел совершить практически невозможное – рассказать историю, которую нам было не суждено услышать из первоисточника, не превратив ее в слезовыжималку, а просто показав боль ада блокады Ленинграда.Семья Савичевых состояла из девяти человек, которых фашистская осада истребила не бомбами, а голодом и холодом, как и многих неэвакуировавшихся ленинградцев. 22 июня 1941 года у бабушки девочки был день рождения, но началась война, из жестоких лап которой уже было не вырваться практически никому из семьи. Одного за других теряла еще маленькая, по сути, девочка из-за дистрофии, заставлявшей опухать и выключающей смысл употребления даже самой полезной и питательной пищи на третьей стадии. Таня и сама стояла одной ногой в могиле, как и все блокадные – а как еще назвать то, что кипяток подавался в течении пары часов по литру на человека, одновременно не стало электричества, воды и отопления, паек составлял аще всего 125 грамм хлеба на человечка, земля стала обыкновенной едой, пропитавшись остатками с пожара бадаевских складов… Таня боялась забыть время смерти очередного близкого человека и записывала трясущейся рукой эти даты с часами и минутами в блокнот, чувствовала как отказываются ходить ноги, но перебарывала свое тело, чтобы нести еду тем, кто еще был жив. Но несмотря на это, с ней очень жестоко обошлась жизнь – Илья Миксон провел дополнительное расследование, чтобы узнать, чем же на самом деле завершилась судьба девочки, о которой было известно, что она умерла вслед за своими родными, и выяснил, что единственная родственница практически сразу же отказалась от опекунства, избавилась от внучатой племянницы и сдала ту в детдом, из которого Таня попала в больницу для инвалидов и так и не сумела выкарабкаться из свалившего ее туберкулеза кишок.Сколько бы и какие синонимы для выражения чувств о Великой Отечественной и сопутствующим ей ужасам ни подбирал – все недостаточно. Ад, преподнесенный нам фашистами, – неописуем. Да и незачем, наверное, судорожно пытаться подобрать слова – главное чтить память о погибших в этой борьбе и передавать гордость за них и благодарность им своим детям с молоком и кровью!

Про Таню Савичеву я узнала, когда мне было лет пять-шесть. Была у меня тоненькая книжечка Ю.Яковлева «Девочки с Васильевского острова». Помню, как поразила меня совсем коротенькая история о Вале Зайцевой, которая живет в современном Ленинграде по соседству с умершей от голода Таней Савичевой, думает о ней и пишет на памятнике для Тани ее почерком страшные строки из ее дневника:"Женя умерла 28 декабря в 12 час утра 1941 г.

Бабушка умерла 25 января в 3ч дня 1942 г.

Лека умер 17 марта в 6 час утра 1942 г.

Дядя Вася умер 13 апреля в 2ч ночи 1942 г.

Дядя Леша 10 мая в 4ч дня 1942 г.

Мама – 13 мая в 7 час 30 минут утра 1942 г…

Савичевы умерли.

Умерли все.

Осталась одна Таня".

А потом, несколько позже, была поездка в Ленинград и мемориал Пискаревское кладбище, где я увидела эти странички и фотографию симпатичной девочки, моей ровесницы, которой уже не было в живых.

Но она всегда была где-то рядом. Также, как и Гуля Королева, и Зоя Космодемьянская, и Лара Михеенко. И многие-многие другие! Мы читали про них, мы их любили и любим. И помним!

И очень хорошо, что есть еще книги, в том числе и эта, про маленькую девочку Таню, которая ничего не успела сделать в своей жизни, потому что ей помешала Война. Но которая своими скупыми строчками помогла людям всего мира увидеть ужас, страх и боль, которые принесли нашему народу фашисты.

Тогда, 22 июня 1941 года, в первый день войны, оглушительный, сокрушивший привычный ход бытия, никто и не сомневался в обреченности врага. Более того, мы верили в скорую нашу победу. Не сразу поняли, что началась не простая война.Потом, позже, ее назовут Великой Отечественной.Кто из нас не мечтает о Питере? Современный человек всеми фибрами души и тела желает ощутить всю атмосферу города на Неве хотя бы на мгновение. Сегодня стало модным уехать в Петербург погрустить, помечтать, забыться, о чём пестрят цитаты и статусы во всех соцсетях и пабликах. И конечно прогулки и экскурсии по самым значимым и потрясающим местам города. Мрачная и серая северная столица манит чем-то необъяснимым, побывав там однажды, хочется вернуться вновь. Вот только могут ли сейчас представить приезжие весь тот ужас, который творился на улицах блокадного Ленинграда. Коренные жители и их потомки точно чтят память тех дней. Повесть Ильи Миксона о девочке Тане Савичевой, юной ленинградке, которая стала известна всему миру благодаря маленькому блокнотику в несколько исписанных страничек. Из последних сил Таня выводила огрызком карандаша имена своих близких, провожая их так в последний путь. Книга страшная. Сколько читаю подобной литературы, и всё равно ужасаюсь каждый раз вновь и вновь. Хотя пишут-то авторы всё об одном: голод, холод, смерть…. И пусть такие ребята как Таня, Коля, Борька не были на передовой, они всё равно герои своего времени. Герои навсегда. В мои школьные годы учебную программу забивали книгами в большей степени о военных действиях, боевых сражениях. И если честно, порой это было скучно. Но вот почему нам не давали для чтения такую литературу? Война глазами детей. Понять, прочувствовать их боль, ощутить тяжесть военного бремени через книжные страницы нельзя, но знать, что так было, помнить об этом, мне кажется, мы обязаны. Благодаря Миксону пополнила свою копилочку ещё одной книгой о блокадном Ленинграде, тем произведением, с которым нужно познакомиться каждому, как мне кажется. Очень рекомендую к чтению взрослым и деткам.