Илья Луданов Луданов
Звериной тропой

Полная версия

Выше густого ивняка, отражаясь в широкой воде, нарезал круги потревоженный ястреб. Птичий крик звучал резко, отрывисто.

Он сдернул с плеча ружье, на ощупь достал патроны. Зарядил и, хрустя болотными травами, двинулся к бобровой запруде. Неделю как сошел лед. Полевые птицы еще не начали распев, но совсем тепло. Он щурился на солнце, сверкавшее с неба и отовсюду с земли. Вскинул двустволку на всплески в камышах. Легко посвистывая впереди набирала высоту пара крякв. Червленная мушка села под блестящего перламутровой головой селезня, провела за ним черту по белесому небу и сникла. Он совсем не умел разбивать пары, стрелял лишь одиночек. Утки дали низкий круг у него над головой и ушли по речке, буйной стремниной, убегавшей от озерка по лощине. Еще недельку-другую полетают, потом она найдет себе скрытное местечко в затопленных камышах и сплетет гнездо.

С тихим наслаждением от весны, после слабой на морозы, чавкающей зимы, он обошел причесанный половодьем берег. У статной, разлапистой ели присел отдохнуть. Трава едва наметилась. Земля холодила.

Не хотелось сюда приходить. Но, как и каждую весну, в неделю вольной охоты, он сидел у этого черного смоленого столба и смотрел, как тот покачивал обрывками проводов на ветру, на укрытые летом крапивой и лопухами черные остатки обожжённого весенним палом частокола. Из дубовой, огнем не взятой, опоры врастопырку торчали рыжие гвозди. На горелой воротине застыло проволочное кольцо. Он вспомнил, как с робостью поднимал это кольцо. Ломая крапивный сухостой, вошел на бывший двор. Навалом обломки печи, битый шифер. В заросшем саду кусты одичалой смородины. На кустах черные, как ее глаза, блестящие ягоды. В тени яблонь в жару всегда было свежо. И тогда перед ним гора битого кирпича восстала статным домом с белеными наличниками, огарки изгороди выстроились высоким частоколом, сухой бурьян на месте двора облысел, воздух насытился кудахтаньем и мычанием из хлева и до верхней дороги – одонок – протянулись зацветающие картофельные грядки, где среди размашистых плетней белело пятно ее футболки.