Илья Гутман
Сталь и Пламя. Тени сгущаются

Глава 3

Путь паладина

Ларратос Мельд путешествовал по пустыне на верблюде. За спиной Мельда развевалась оранжевая мантия с вышитым тигром, а на поясе висел Зариндуил – верный клинок из Небесной Стали. Ветер, который казался бы сильным любому неопытному новичку, приятно ласкал лицо Ларратоса. Верблюд спускался с дюны, и Мельд смотрел на восток, куда и вел его путь. Внезапно Ларратос увидел своим острым зрением сразу три группы пустынных разбойников на конях, показавшиеся на горизонте. Ощущалась опасность.

– Босс! Пустынные разбойники! – крикнул Ларратосу мускулистый воин лет тридцати с повязкой на правом глазу.

– Я вижу, Юсуф. – Мельд был совершенно спокоен. – Команда, готовьтесь к бою! Приближаются разбойники! Ларратос знал, что криками тут не поможешь, поэтому он решил воздействовать на свою команду другим путём. Глава экспедиции закрыл глаза и присел в позу лотоса. Погрузившись в медитацию, он видел в структуре Абсолюта ауру каждого охранника каравана. Мысленно воззвав к светлым силам, Ларратос сосредоточил в себе Ауру Победителя, невидимые лучи которой обошли его верблюда и коснулись каждого путника. Команда немедленно успокоилась, все её члены ощущали себя защищёнными и были готовы сражаться хоть против всех пустынных разбойников мира сразу. Воины достали луки с арбалетами и принялись стрелять по трём группам разбойников. Но и разбойники не отставали: они тоже выставили свои арбалеты, и десятки стрел полетели в сторону каравана. Однако Ларратос уже был наготове: он выставил руку, и стрелы, словно столкнувшись с какой-то невидимой стеной, падали в песок, не долетая до него. В результате, пока разбойники приближались, караван успешно отбил одну из трёх групп пустынных разбойников.

– Взять их! – услышал Ларратос. Ещё десяток разбойников на конях подлетело к каравану. Тогда Ларратос вновь обратился к Ауре Победителя. – Бей разбойников! – получив новый заряд энергий, воодушевлённые путники все как один набросились на разбойников, которых, напротив, охватило чувство паники и обречённости. В итоге разбойники, несмотря на подкрепление, прибывшее со второй группы, быстро погибали. Убедившись, что победа уже близко, Ларратос вскочил и тоже ринулся в бой.

– Куда прёте, сушёные скорпионы, атакуйте их лидера!!! – заорал атаман разбойников, явно сообразивший, из-за чего его люди проигрывают. В Ларратоса полетело несколько сгустков магической энергии – наконец-то вступили в дело разбойничьи колдуны. Ларри даже слегка удивился: чего это они так долго бездействовали? Достав меч с пояса и засветив его силой своей воли, он наотмашь ударил им по магическим сгусткам, которые в результате попали обратно в колдунов, лишив их возможности двигаться. Так, похоже, это была какая-то парализующая магия… Развить эту свою мысль Ларратос уже не успел: на него налетели сразу трое разбойников, сверкая обнажёнными клинками. Мельд только рассмеялся: резкий взмах, звон металла – и разбойников буквально отбросило в сторону: паладин парировал своим мечом сразу три клинка. Далее разбойники почему-то начали нападать поодиночке, так что Мельд устроил показательное устранение оружия: разбойничьи клинки ломались уже после двух-трёх столкновений с Зариндуилом. Какой-то разбойник с крюком вместо правой руки напал на Ларри сзади, замахнувшись своим крюком, но Мельд применил силу Абсолюта, и разбойник слегка промахнулся: попал не по Ларратосу, а себе по лбу. Мельд, даже не оборачиваясь, пнул разбойника ногой, и тот улетел в пески.

– Грабьте путников!!! – с энтузиазмом орал атаман. То ли он не понимал, что его дело – швах, то ли сила воли этого разбойника сумела превозмочь Ауру Победителя. – Всех прибью!!! Сушёные скорпионы, плюньте на охрану – убейте паладина, а с остальными мы легко справимся! Внезапно лидер разбойников поперхнулся: какая-то неодолимая сила подняла его в воздух и выкинула вглубь песчаного холма.

– Отлично, босс! – восхитился Юсуф. – Пускай чуть поостынет, а то слишком уж буйный…

Разбойников уже почти не осталось. Последние уцелевшие сдались в плен и позволили связать себя. Правда, таковых осталось совсем немного: Ларратос предпочитал не убивать своих врагов, но уж если не оставалось другого выбора…

Впереди лежали загадочные земли Востока. И Ларратос знал, что там его ждут великие тайны и открытия, способные изменить весь мир. Солнце ярко светило в глаза паладину и главе экспедиции. Даже слишком ярко…

…И через пару минут Ларри понял, что лежит в постели: его разбудил солнечный свет, бьющий в окно.

– Доброе утро, Ларратос, – улыбнулся Элиддин.

– Доброе утро, наставник. Мне снился странный сон – вроде тех, что снились пару раз год назад – что я лидер каравана, и будто бы я сражаюсь с пустынными разбойниками.

– А что же тут странного?

– А теперь мне приснилось, что я – лидер и одновременно паладин. Рыцарь-тигр, и даже с моим мечом Зариндуилом. Причём сон был настолько реалистичным… Я не исключаю того, что он может быть вещим.

– Вполне возможно. У многих после посвящения в паладины появляется дар предвидеть будущее – а точнее, его варианты.

– Но я видел похожие сны и до становления паладином!

– Некоторые люди способны к концентрации сил Абсолюта и до посвящения… Ладно, чего это мы с утра пораньше ударились в философию? Иди завтракать, а потом мы приступим к тренировкам.

***

После завтрака Ларри пошёл в комнату Элиддина – и приступил к тренировкам. Поначалу были различные физические упражнения – они позанимались около часа.

– Что ж, ты хорошо справляешься с физическими упражнениями, Ларратос, – в голосе Элиддина слышалось лёгкое удивление, – а теперь я должен научить тебя новому мизрахийскому боевому искусству. Это – Крибат -Нэшер, стиль орла. Данное боевое искусство используется в битве один на один. Оно, в отличие от стилей льва и медведя, обеспечивает минимум защиты, поэтому очень хорошо против противника, который дерётся в стиле медведя. Максимум нападения и минимум защиты – таков стиль орла. Поэтому никогда не рискуй использовать его против опасного противника.

Элиддин продемонстрировал Ларратосу стойки, блоки и удары, необходимые для стиля Крибат – Нэшер. Как и предыдущие стили, Ларратос усвоил стиль орла за считанные минуты.

– Нападай, – скомандовал Элиддин, держа наготове деревянный меч и встав в стойку медведя. Ларри взял свой деревянный меч и за полминуты победил Элиддина, используя стиль орла – он ударил деревянным мечом в грудь наставника, который раньше блокировал абсолютно все его удары. Если бы меч был металлическим, Элиддин бы погиб.

Ларратос и Элиддин около получаса дрались на деревянных мечах. Преимущество Ларратоса было в том, что, обладая обеими ногами, он мог свободно прыгать вокруг своего наставника. Парировав один из ударов Элиддина и перепрыгнув через него, Ларратос тут же получил удар ногой в грудь, отлетев на три метра и стукнувшись в стену. Но паладин может выдержать и не такой удар, поэтому Ларратос встал, хоть и не без труда.

– Неожиданно, не так ли, – иронично улыбаясь, сказал Элиддин, – попробуем ещё раз. Нападай!

Ларратос встал в стойку льва, приготовившись к прямолинейной атаке с ложными выпадами. Увидев это, Элиддин принял стойку медведя. Удар Ларратоса, ещё удар – Элиддин всё блокировал. Его оборона казалась непробиваемой. Ларри взмахнул мечом, очертив в воздухе круг и нацеливаясь в грудь паладина, но Элиддин встретил деревянный меч Ларри ударом слева. И тут Мельд слегка расслабил свою правую руку, позволив деревянному клинку сдвинуться вместе с клинком Элиддина, повернул свой меч и резко перебросил его в левую ладонь. Слегка изменив стойку (Элиддин только сейчас заметил, что это была скорее не стойка льва, а замаскированная стойка орла), Ларри, взмахнув мечом, как орёл крылом, описал левой рукой на груди Элиддина знак бесконечности. Это означало одно: будь меч стальным, грудь его наставника оказалась бы вскрыта.

– Великолепно! – восхитился Элиддин, – ложный стиль льва, а на самом деле – замаскированный стиль орла. Даже не все адепты додумываются до такого, а ты, таламид, только сегодня познакомившийся с крибат нэшер, победил новым для тебя стилем своего наставника!

– Я и сам не ожидал!

– Ларри, я некоторое время наблюдал за тобой. Ты явно можешь значительно больше обыкновенного таламида. И у твоих способностей может быть интересное объяснение: ты – Шаддай.

– Кто? Шаддай? Это слово похоже на «шеддит». Я не шеддит, наставник!

– Ларратос, я пока и не обвиняю тебя в том, что ты шеддит. Слова похожи, так как восходят к родственным корням: шеддит к слову «шедд», что означает «демон», а «Шаддай» к слову «шадд», что означает «господь» – так в землях Мизраха называют верховных богов. Слова «шадд» и «шедд» восходят к слову «Шеду» – «дух». Шаддай – Всемогущий, паладин из древнего пророчества. Попросту говоря, Избранный.

– Наставник, а что это было за пророчество? И были ли другие кандидаты в Шаддаи?

– Шаддай уже был. Им был архангел Арастиор, также известный как Утренняя Звезда. Он был другом и соратником архангела Нуриэля. Самый сильный из архангелов, он решил в одиночку штурмовать демонические миры. С закономерным итогом: там Арастиор встретил свою гибель.

Когда архангел Нуриэль вручал лучшим воинам людей мечи из Небесной Стали, он провозгласил, что Арастиор вернётся. Абсолют спустит его дух в наш мир, и Шаддай родится в человеческом теле. Он станет одним из паладинов и навсегда покончит с ужасами Хаоса. Шаддай будет жить вечно.

Паладин по имени Давид бен Арье Хафиш родился вскоре после того, как пал архангел Арастиор. Он победил лидера демонов по имени Тарадаш, обучившего воителей из людей, по сути – первых шеддитов. Великая Война была закончена, и Хафиша провозгласили Шаддаем. Но несмотря на уничтожение Тарадаша и его учеников, зло в этом мире оставалось – более того, немало людей – отступников научились у орков-предателей, ставших союзниками демонов, некромантии – магии смерти, так что Давид всю свою жизнь боролся с чернокнижием.

А вскоре один из учеников Хафиша, Раиль Хаддад, зазнался, потребовав у наставника, чтобы тот ввёл его в совет паладинов города Шалема. Давид отказался, и разъярённый Раиль напал на своего учителя. В бою Давид отрубил ученику руку, а затем изгнал его из ордена.

Раиль Хаддад понял, что если не удаётся приобрести власть в существующем совете паладинов – надо создать новый, который он будет возглавлять. Раиль и группа его приспешников построили город паладинов на горе недалеко от Шалема. Раиль основал орден Паука и Лисы.

Поначалу всё было хорошо: оба ордена паладинов творили добро и защищали простых людей. Но Раиль с каждым днём всё сильнее злился на своего учителя. Он становился всё более мрачным и замкнутым. И его просто выводило из себя отсутствие правой руки. Вскоре его меч, показывающий чистоту души паладина, горел не синим небесным пламенем, а красным огнём Преисподней.

Единственной надеждой Раиля на возвращение утраченной руки были те самые некроманты, с которыми он раньше боролся. И основатель ордена паладинов пошёл к одному из некромантов с просьбой вырастить ему новую, костяную руку. Лидер некромантов Мугдаш согласился – при условии, что Раиль обратится в демонопоклонничество и станет врагом всех паладинов. Оказалось, что Раилю собственная рука гораздо важнее, чем судьба ордена Стали и Пламени – получив её, он действительно обратился в демонопоклонничество и поклялся уничтожить всех паладинов.

Заставив всех своих приспешников молиться демонам, Раиль стал называть их «шеддитами», то есть демоноидами. Получив прозвище «Раиль – костяная рука», он объявил войну ордену Стали и Пламени, лично возглавив армии нежити.

Раиль, уже в ипостаси шеддита, вновь вызвал своего учителя на поединок – и убил его. Шаддай должен жить вечно, а смерть Давида Хафиша говорит об одном – он не был Шаддаем. Победив столь великого паладина, Хаддад отказался от имени, данного ему при рождении, и в память о могучем демоне Баале, побеждённом эльфами и орками в древности, он назвал себя Баал Хаддад, – с одной стороны – владыка Хаддад, а с другой – дань уважения с демоном.

– Наставник, а почему имена некоторых демонов совпадают с мизрахийскими словами?

– Истинные имена демонов звучат только на демоническом языке, известном лишь единицам – одним из таких людей был Шакир. Поскольку именно мизрахийцы первыми из людей пытались наладить связь с демонами, они дали им имена на своём языке, и в таком виде эти имена вошли в вестландский. Наши древние мистики считали, что демон Баал – истинный владыка нашего мира, поэтому его так и назвали.

– Наставник, а кто ещё был кандидатом в Шаддаи?

– Века спустя Баал Хаддад был побеждён учеником Хафиша, Лордевитом Фламосом. И Лордевита тоже стали считать Шаддаем. Приехав на свою родину, в Борейскую империю, Лордевит основал город Паладингард и возглавил паладинскую академию. Почти все шеддиты были побеждены на Востоке руками Фламоса. Без вести пропал только Хирам Нахшан, преемник Хаддада, которого тот назвал Баал Нахшан.

– Наставник, а какова классификация шеддитов?

– Шеддитом может стать как павший паладин, так и воин, обучившийся у уже существующего шеддита. Шеддитский рыцарь-волк соответствует нашему рыцарю-тигру, виверна- дракону, а скорпион-осьминогу.

– И что же стало дальше с Лордевитом?

– В Борейской империи назревали революция и гражданская война. Шестнадцатилетний юноша Абдель Хариб, сын купца из Мизрахийского султаната, ученик магической школы, умевший неплохо фехтовать, решил вступить в наш орден – ради того, чтобы помочь революции, ибо знал, что личность его, личность мелкого аристократа, не сможет полностью раскрыться при монархии. Лордевит отказал ему, ссылаясь на кодекс паладинов, говорящий, что до восемнадцати лет стать паладином нельзя, и посоветовал Харибу прийти через два года. В ответ на это парень ответил, что через два года шанса на победу повстанцев может не быть. И через несколько дней Абделя после длительных дебатов всё-таки приняли в орден. Поначалу паладины не хотели вмешиваться в политику, но потом они решили, что республиканская форма правления больше соответствует Абсолютному Закону – и поддержали революционные силы. Борейская империя распалась. Мизрахийский султанат и Гиперборея обрели независимость.

Паладины победили, но случилось непредвиденное – этот случай тогда занесли в секретные архивах нашего ордена. А именно – снова появились шеддиты, возглавляемые неким Баалом Рейканом. Он хотел, пользуясь смутой, прибрать к рукам масхонскую власть. Выяснилось, что этот шеддит был учеником сбежавшего Баала Нахшана.

Большинство паладинов хотело узнать побольше о возрождённых шеддитах, но увы – Рейкан был убит, так и не успев ничего рассказать. Убил его мой будущий наставник, Оникс Рейнс.

Масхон стал республикой – не без участия Абделя. В двадцать лет Абдель стал адептом, а в двадцать два – магистром, самым молодым из всех магистров нашего ордена. И вскоре он заявил, что намерен навсегда покончить с Хаосом и шеддитами. Абдель был гораздо сильнее, чем Лордевит, и многие паладины объявили его Шаддаем. Он стал исследовать руины и подземелья в поисках информации о шеддитах и возможности их уничтожить. И, похоже, доисследовался: через несколько месяцев этот выдающийся паладин исчез.

Вернулся он через три года – мрачным и угрюмым. Он так и не дал чёткого ответа, где был и чем занимался, но сказал, что разочаровался в идее уничтожить Хаос, считая её неосуществимой – и вышел из ордена Стали и Пламени. Народ понял – он не Избранный.

– То есть один из предполагаемых Шаддаев просто покинул орден?

– Слушай, что было дальше. Двадцатипятилетний Абдель подался в политику – он стал сенатором, а затем и министром войны. Через несколько лет я и Канис Тайверский начали учиться на паладинов. Канис легко прошёл Испытание Силы, потенциал Абсолюта в нём был велик, и у многих паладинов появилась версия, что Канис – Шаддай. Вскоре в Масхоне обнаружились шеддиты и целая армия нежити. Неизвестно, откуда они взялись, но управлял ими лорд шеддитов Баал Мавет, он же – генерал Коринфос. Канис убил генерала, однако нежить продолжала свирепствовать, причём с каждым днём всё сильнее и сильнее. И Совет понял, что есть ещё один владыка шеддитов, причём по странным приказам консула стало очевидно, что этот владыка подчинил консула своей воле.

Совет дал Абделю приказ – следить за консулом. Но Абдель говорил, что не видит ни в ком из политиков признаков зла. Тогда совет послал меня выявить владыку. Это было нетрудно: аура Хаоса выдала, что Абдель Хариб и есть владыка шеддитов. Вскоре консул был убит, предварительно написав завещание, в котором передавал Абделю всю власть. Хуже того: Хариб сумел завербовать Каниса.

Да, Канис сам стал шеддитом, а значит, он уже не мог быть Шаддаем. Он убил одного из наиболее вероятных кандидатов – Лордевита. Абдель дал Канису новое имя – Баал Хаммон. Так и ходил бы Хаммон в приспешниках у нового наставника, если бы тот не послал его за шлемом Тарадаша, мощным артефактом Хаоса – Абдель наконец – то вычислил его местоположение.

Найдя шлем Тарадаша, владыка Хаммон стал гораздо сильнее и, даже не применяя оружия, задушил Абделя потоками Хаоса.

– Значит, трое из кандидатов погибли. А двое стали слугами Хаоса.

– Самое интересное в пророчестве, что Шаддай сможет использовать тёмные энергии Хаоса без страха подчиниться им – настолько велика будет сила его воли.

– Вы хотите сказать, что и я могу, ничего не боясь, использовать энергию Хаоса?

– Ну уж нет! Ты пока не Шаддай, хотя ты можешь им стать. Чем дольше ты идёшь по пути паладина, тем выше твоя сила воли. Но сейчас твоя воля слишком слаба, чтобы ты мог безбоязненно использовать силы Хаоса.

– Наставник, а неужели вы не догадывались, обучаясь вместе с Канисом Тайверским, что он может стать новым Тёмным лордом?

– Догадывался. Помню, напившись, он как – то сказал мне: «Запомни, друг Эли. Все неприятности из – за нелюди. Мне не нравятся орки, виновные в уничтожении многих наших городов! Мне не нравятся эльфы, деградирующая старая раса выскочек, считающих себя лучше всех. Мне не нравятся гномы, эти низкорослые тугодумы. Я не люблю их на расстоянии, но когда наёмники из всех этих тварей служат в нашей армии, мне становится тошно». Я не мог себе представить, что мой друг и возможный Шаддай может испытывать по отношению к кому – то такую сильную ненависть, и мне казалось, что это просто чудачество, изначально свойственное многим великим людям. Часть меня понимала, что Канис идёт по пути зла, но я просто не мог себе в этом признаться. И если Абдель был просто деспотичным правителем имперского типа, с радостью бравшим в правительство Масхона эльфов или орков, то Канис стал настоящим диктатором и приказал убить всех нечеловеческих существ.

***

Элиддин стоял в дверном проёме и наблюдал за своим медитирующим таламидом. Ларратос сидел в позе лотоса с закрытыми глазами, и, судя по ауре, думал о чём – то возвышенном. Не открывая глаз, Ларри протянул правую руку к столу, на котором лежал кубик – и тот поднялся, послушно влетев в руку таламида. Затем Ларри опять же силой мысли поднял кубик, который начал кружиться вокруг его головы.

Вдруг в комнате засветился мадаббар. От неожиданности Ларратос уронил кубик, который он держал при помощи потоков Абсолюта, а только затем открыл глаза.

Элиддин подошёл к мадаббару:

– Полковник Кахаб слушает.

Внутри мадаббара показалось лицо полковника Гариона:

– Полковник, у меня есть важное задание для вас и вашего нового напарника. У наших учёных имеется некий опасный груз, который надо доставить в посёлок Зеленохолмск. За грузом возможна охота, поэтому я не уверен, что простые стражники смогут доставить его до места назначения. Но вы же с напарником – непростые, не так ли?! Срочно прибывайте в казарму.

Глава 4

Порождения ада

Баал Кархан очнулся и c трудом огляделся: по улице шли простые люди, но работников Корпуса Смотрящих, к великому счастью, Кархана не наблюдалось. Теперь для юного владыки шеддитов главным было не ударить в грязь лицом – в фигуральном смысле, конечно, ибо лицо его действительно было запачкано грязью.

Если Корпус Смотрящих увидит меня лежащим на Земле, – с ужасом думал шеддит, – то уже через несколько часов весь город будет знать, что великого Кархана избили. Или, не лучше, что я нажрался как последняя свинья и теперь валяюсь вдоль стены. Меня превратят в посмешище. Что… Что с лицом? – Баал Кархан ощупал свою золотую маску и убедится, что её верхний левый кусок обломан.

– Проклятье, – выдохнул он с ужасом и удивлением. – Эта тварь чуть не прикончила меня!

Кархан поднялся на ноги. В голове сильно шумело, его ощутимо пошатывало. И дышать почему – то трудно… Проклятье, да никак и нагрудник помят! Но ведь он же из демониума!

– О Хаос, это не человек… – простонал шеддит.

Из дыры в маске выбилась прядь светлых волос, и Кархан спешно зажал щель ладонью:

– Никто, кроме врагов и близких, не должен видеть моего лица, – подумал он в панике, лихорадочно натягивая капюшон. Взгляд Кархана скользнул по циферблату уличных часов – и ученик Хэрека убедился, что провалялся без сознания всего лишь около пятнадцати минут – стойкости шеддитам не занимать.

Кархан судорожно сглотнул, его безумный взгляд скользнул по стене и наткнулся на плакат, изображающий огромный и непередаваемо грозный красный глаз. Внизу большими чёрными буквами было написано: «Баал Хаммон видит тебя!». И действительно, с какого места ни посмотри, отовсюду казалось, что глаз смотрит именно на тебя.

– Нет, Хаммон, – со страхом подумал Кархан, – надеюсь, ты меня сейчас не видишь, – а то я лишусь не только статуса Баала, но и жизни. Отряхнув одежду (что лишь ещё сильнее размазало по ней грязь), шеддит поплёлся во дворец губернатора.

***

Зарина сидела у себя дома на кресле в глубокой задумчивости. Сперва она обрадовалась лёгкой победе над Баалом Карханом, но теперь всерьёз забеспокоилась – юный владыка шеддитов наверняка расскажет о ней своему наставнику, и тогда за Зариной начнётся охота. А ведь она и без того годами пряталась от шеддитов – её пребывание в Масхоне было не совсем легальным. Впрочем, то, что никто её не засёк, ещё ничего не доказывает.

– В конце концов, меня никто особо и не искал, – подумала девушка, – поскольку даже диктатор не знает о моём существовании.

Зарина прекрасно понимала, что теперь её могут убить – хотя гораздо вероятнее представлялась вербовка необычной девушки правительством Масхона. Проблема состояла в том, что она не хотела этому правительству служить. Зарина вздохнула и посмотрела своими большими зелёными глазами на старый портрет. Картина изображала её саму рядом с высоким худощавым мужчиной с длинными чёрными волосами, которому на вид было около двадцати пяти лет. Этот портрет, да ещё средних размеров клинок, лежащий в ящике стола Зарины – вот и всё, что осталось ей на память о Нём. Он погиб вследствие политических интриг, разыгрываемых в самых верхах Диктатуры – именно после этого Зарина стала ненавидеть всю масхонскую власть. Теперь она смутно надеялась, что правительство не сможет найти её дом – хотя даже её навыки в области магии иллюзий и воздействия на разум вряд ли спасут от агентов Корпуса Смотрящих.

Тут Зарина вспомнила, что у неё уже давно не было молодого человека – и поняла, что ей сильно нравится Юлиус Марр. Да, она привыкла хранить верность тому самому офицеру. Но он погиб, причём уже очень давно. Зарина сама его хоронила неподалёку от Тайверии – эта могила до сих пор сохранилась. И девушка подумала, что офицер, находящийся сейчас в загробном мире, наверняка простит её – он, несмотря на всю свою решительность и хитрость, мог прощать близких людей. Да, Юлиус Марр очень нравился Зарине – несмотря на фанатичное поклонение демонам, он, как чувствовала девушка, оказался добрым и благородным человеком – просто вырос не в той стране. Впрочем, как и все масхонцы.

– Интересно, – произнесла вслух Зарина, – если мы с Юлиусом начнём встречаться, хватит ли у меня смелости, чтобы открыться ему – и рассказать, кто я такая на самом деле? Думаю, он уже догадывается. Но сможет ли он выдержать ВСЮ правду? Особенно о моём прошлом? Надо узнать его поближе…

***

На следующий день, после работы в НИИМТ, Юлиус бежал на свидание. Он безнадёжно опаздывал: часы показывали уже пять минут седьмого, а Зарина назначила свидание ровно в шесть… Когда запыхавшийся Марр подбежал к своему дому, то увидел Зарину, нетерпеливо смотрящую на часы. Услышав шаги паленгенезиста, девушка повернула голову в его сторону:

– А, Юлиус! Ну наконец – то! Я – то думала, что только девушки умеют опаздывать.

– В последнее время, Зарина, – сказал Марр извиняющимся тоном, – за мыслями о нашем будущем завоевании мира, я что – то начал выпадать из будничной действительности. Вчера, к примеру, я опоздал на работу – раньше со мной такого не случалось.

– Как я понимаю, начальник устроил тебе выговор.

– Да, устроил, но в итоге всё обошлось вполне мирно.

– Пойдём сейчас ко мне, – предложила Зарина. По её глазам Юлиус понял, что она хочет поведать ему какой – то секрет; наедине от возможного присутствия агентов Корпуса Смотрящих.

Зарина провела паленгенезиста дворами (что за конспирация?! – удивился Марр), и через некоторое время они оказались перед самым обыкновенным многоэтажным домом. Девушка жила на пятом этаже. Обстановка внутри квартиры оказалась какой – то старомодной: на стене висело множество старинных кинжалов, а на полках шкафов лежали древние книги. На одной из стен располагался крупный портрет худощавого высокого мужчины с длинными чёрными волосами. На его лице читался благородный взгляд, устремлённый в бесконечность. Одет этот человек был в зелёный кафтан, а за спиной у него развевался оранжевый плащ. В руках мужчина сжимал длинный меч с выгравированной надписью на непонятном языке.

– Кто это? – поинтересовался Юлиус.

– Мой покойный возлюбленный, – Зарина поджала губы.

– Интересный у него костюм: уже лет сорок, как подобные одежды вышли из моды!

– Ну… – замялась Зарина. – Он очень любил старомасхонский республиканский стиль.

– А кто его убил?

– Я не хочу об этом говорить. – Зарина вскочила и начала нервно прохаживаться по комнате. – И я… Я… Я хочу… признаться тебе. Я – не коренная масхонка… Я родилась на востоке…

– Так ты шпионка?! – удивлённо выкрикнул Юлиус.

– Нет, Юлиус, ты неправильно понял! – умоляюще залепетала Зарина.

– Я сообщу об этом Корпусу Смотрящих! – выкрикнул Марр, бросаясь к двери. – Ты заодно с Великим Альянсом! – И паленгенезист выскочил прочь из комнаты.

Но Зарина чувствовала, что никому и ничего Марр не сообщит – она ему слишком понравилась для этого. Юлиус просто напуган и смятён, но когда-нибудь он узнает правду и, возможно, сумеет принять её. А сейчас он растерян – не знает, что ему делать, и просто бежит прочь.

***

В четверг двадцать шестого июля Юлиус Марр ехал на работу в самоходной повозке – опять в состоянии глубокой задумчивости. Он вновь думал о столь желанном мгновении, когда проект «гончая ада» наконец – то завершится. Первичная фаза уже приближалась к концу – масхонские паленгенезисты вплотную приблизились к созданию собак, окружённых вечным пламенем, но, к сожалению, наделённых малым размером – не больше кошки. Настоящие же гончие ада, гигантские крылатые вечногорящие псы, будут готовы только через месяц, не раньше. Внезапно мысли Марра сменили направление – он вдруг подумал о Зарине. Он изо всех сил внушал себе, что она – шпионка, предательница Масхона. Но некая его часть говорила, что это неправда. А если даже и правда, то он всё равно не должен сдавать властям понравившуюся ему женщину. Но ведь… Ведь если он не сдаст её властям, то сам станет предателем! Правда, этого никто не узнает… Юлиус вздрогнул, испугавшись этой крамольной мысли. Он поймал себя на том, что уже всерьёз собирается предать лорда Хаммона. Внутри личности Марра как будто зародился новый человек – готовый ради малознакомой девушки предать самого Владыку. Волевым усилием Юлиус загнал этого диссидента глубоко внутрь себя.

Юлиус не спеша зашёл в НИИМТ.

– Приветствую, доктор Марр, – встретил его профессор Интропий. Вид у него оказался до крайности интригующий. – Приступай к работе. Сегодня я покажу тебе кое – что интересное.

Юлиус пошёл в свою лабораторию, и уже через пять часов доктор Марр и его коллеги закончили первичную волновую структуру пробной адской гончей. Облучив этой структурой фрагмент кожи обычной собаки, они поместили его в магический питательный раствор. Кусок кожи разросся. Вскоре у паленгенезистов была готова кожная ткань адской гончей, которую они поместили в десять пробирок, накрыв их притёртыми пробками. И тут доктор Марр почему – то замешкался. Внутренний голос, а может, и тот самый внутренний диссидент, сказал ему, что надо взять с собой образец кожи демонического животного. Незаметно отрезав кусок ткани из пробирки, Марр положил его в колбочку с питательным раствором, которую спрятал во внутренний карман своего жилета.

– Вскоре мы повезём их в инкубационный центр, – как ни в чём не бывало произнёс Юлиус, – где сможем вырастить первичных боевых животных и запрограммировать их поведение.

– Думаю, эти первые огненные собаки будут слишком слабыми, – доктор Даэдрос, коллега Юлиуса, скептически покачал головой. – Да любая дворовая псина победит пару – тройку этих экспериментальных животных!

– Это пока. А животные, которые получатся в результате итоговой разработки, будут быстры и сильны. Их нельзя будет засечь определяющей магией, они станут неуязвимы для стрел и мечей – те будут лишь слегка царапать их. Наши собаки будут обладать фантастической регенерацией, а питаться смогут любой органикой. Их будет почти невозможно уничтожить. Помните легенды о том, как могучие демоны первого вторжения намертво завязли в Змеиных Болотах и целых два месяца не могли пересечь их – ибо там обитали гидры? Так вот, наши адские гончие будут лишь ненамного уступать этим легендарным гидрам. Они нападут сразу на все вражеские столицы, внезапно появившись из – под земли.

– А что, если эти псы, захватив весь мир, вдруг выйдут из – под контроля и нападут уже на нас? – поинтересовался кто – то из паленгенезистов.

– На каждое действие есть противодействие. Мы давно создали особых микробов, которые могут уничтожить всех гончих ада – и только их. Ни на одно другое существо эти микроорганизмы не действуют. Мы можем поместить этих микробов в питательную среду, которой смажем наконечники стрел… Ну ладно, это неважно. Главное, что наши собаки будут выращены уже через несколько дней.