Илья Деревянко
Ухабы судьбы (сборник)
– Гляди, – шепнул Голиков. – Вон окно, из которого лучше всего видно черный ход ДК.
Он оказался совершенно прав. Даже мне, непрофессионалу, с первого взгляда стало ясно – сектор обстрела прекрасный. Если же целиться из других окон, то обязательно что-нибудь да мешало. Или дерево, или соседний дом. Вне всякого сомнения, лысые отлично знали это окошко, но откуда? Времени для тщательной подготовки убийства у них не было. Значит, они неоднократно бывали здесь раньше. Зачем?!
Голиков будто прочитал мои мысли.
– Насколько я понял Маральского, Эдик передавал наркоту возле «Красного мака», а отсюда кто-нибудь из сектантов наблюдал за сделкой. На всякий случай.
– Как думаешь, почему он так боялся лысых, что раскололся лишь после длительной пытки? – поинтересовался я.
Юрка пожал плечами:
– Эдик, без сомнения, хорошо разбирался в наркотиках и мог примерно догадаться, что именно делают из той отравы, которую он приносил. Кроме того, знал их главаря, да и тебе, если верить Марату, он должен быть известен. Поразмысли на досуге. Кто из твоих знакомых гуру?!
– Черт его разберет! – тоскливо вздохнул я. – Как ни ломаю голову, ничего похожего не припоминаю.
Мы уселись в темном углу за огромной кучей мусора и принялись терпеливо ждать. Время тянулось нестерпимо медленно. В спертом воздухе жужжали мухи, ворковали голуби. Один из них заблудился на чердаке и некоторое время громко хлопал крыльями, пока не нашел выход.
– Половина седьмого! – спустя целую вечность прошептал Юрка. – Неужели я ошибся?!
В этот самый момент лязгнула ведущая на чердак лестница. По ней кто-то поднимался. Затем послышались крадущиеся шаги. Мы осторожно выглянули из-за своего укрытия. Высокий бритоголовый парень с «дипломатом» в руках направлялся к тому самому окошку.
– Явился! – злорадно шепнул Юрка. – Берем без шума.
Неслышно, будто по воздуху подобравшись сзади, он молниеносно взмахнул рукой, и сектант, не издав ни звука, свалился на пол. Пока я старательно связывал пленника, Голиков открыл «дипломат» и удивленно присвистнул:
– Ни хрена себе! Настоящая снайперская винтовка!
Неудавшийся киллер застонал, постепенно приходя в сознание. Это был парень лет двадцати пяти, крепкого телосложения, с правильными чертами лица. Возможно, раньше девки сходили по нему с ума, но сейчас его уродовала харакерная для всех бритоголовых синюшно-бледная маска трупа. Одежда отличалась неряшливостью, от тела исходил неприятный запах.
– Пуси-муси, – засюсюкал Юрка, когда сектант открыл наконец пустые глаза. – Здравствуй, мальчик! Добрые дяди приготовили для тебя отличную микстурку!
С этими словами он наполнил шприц сывороткой. Бритоголовый забился в безуспешных попытках освободиться.
– Не выйдет! – ухмыльнулся Голиков. – Игорек свое дело знает!
Шприц вонзился в тело парня. Парень вскрикнул.
– Ай-яй-яй, – покачал головой Юрка. – Хорошие мальчики не должны плакать! Подождем немного, пока подействует, – уже серьезным тоном сказал он, повернувшись ко мне. По правде говоря, до сих пор о «сыворотке правды» я знал лишь понаслышке. Одни говорили, будто ее используют спецслужбы для допроса иностранных шпионов, другие – что все это чушь собачья и такого препарата вовсе не существует. Сегодня же я получил возможность наблюдать «сыворотку» в действии.
– Как тебя зовут? – спросил Голиков.
– Кустов Дмитрий.
– Год рождения?
– Тысяча девятьсот семидесятый, – голос парня звучал монотонно, без интонаций.
– Служил в армии?
– Да.
– Где?
– В погранвойсках.
– Воинская специальность?
– Снайпер.
Юрка торжествующе поглядел на меня и поднял вверх большой палец.
– Кто приказал нас убить?
– Гуру.
– Зачем?
– Он не говорил.
– А сам ты не поинтересовался?
– Нет.
– Почему?
– Мне все равно! Я живу, чтобы выполнять приказы гуру и таким образом встать на путь истины.
– Как зовут гуру?
(Тут сектант произнес длинное мудреное слово, которое я не запомнил да и выговорить его сложно. Русский язык не приспособлен для подобной абракадабры.)
– Каково настоящее имя гуру?
– Не понял вопроса.
– Кто он по паспорту?
– Не знаю.
– Где живет?
– Не знаю.
– Хорошо. (Юрка, кажется, начинал злиться.)
– Где вы с ним встречались?
– В центре.
– Адрес, живо!!!
Сектант безучастно продиктовал название улицы и номер дома. Дальнейшие расспросы не привели ни к какому результату. Это был натуральный зомби, видевший все свое предназначение в выполнении приказов гуру.
Закончив допрос, Юрка горько усмехнулся:
– Всякого насмотрелся за время службы в спецназе! Видел не раз, как убивают людей, и сам убивал, но то, что сотворили с этим несчастным парнем, хуже смерти! У него отобрали душу! «Путь истины», твою мать! Ей-Богу, средневековые инквизиторы были не так уж не правы, сжигая еретиков на кострах! Свобода вероисповеданий, бля! Вот она, ваша свобода!
– Ладно, брат, не горячись! – успокаивающе произнес я, кладя Голикову руку на плечо. – Парню уже ничем не помочь. Поехали лучше в их говенный центр. Авось разузнаем, где прячут Куракина с Леной!
– Поехали! – вяло согласился Юрка. Кончики пальцев у него слегка подрагивали. Предоставив сектанту самому разбираться с веревками, мы захватили «дипломат» с разобранной винтовкой, слезли с чердака, почти бегом спустились вниз по лестнице и вышли на улицу.
Во дворе весело верещали дети, увлеченно чесали языками их мамаши, сражались в домино пожилые мужики. Откуда-то доносились звуки музыки. Молодые парни, устроившиеся на лавочке у забора, пили пиво, временами оглашая окрестности взрывами смеха. Вероятно, рассказывали друг другу анекдоты.
– Живут себе люди и в с ус не дуют! – задумчиво сказал Голиков, вынимая из кармана сигареты. – Не ведают, что у них под носом творится! Не видят, как по улице живые мертвецы разгуливают! Бар-раны!
Он повертел в руке незажженную сигарету, раздраженно скомкал и швырнул на землю. «Жигуленок»-ветеран почуял скверное настроение нового владельца, решил, что шутить с ним сегодня не стоит, и завелся с первого раза. Юрка резко развернул машину, и мы вылетели на проезжую часть, оставив позади клубы пыли. Часы показывали без десяти восемь.
Глава 6
Центр секты располагался в одном из промышленных районов города и занимал здание, принадлежавшее раньше детскому саду. Владевший им завод разорился. Не выплачивал рабочим несколько месяцев зарпату и уж тем более перестал заботиться об их детях. Поэтому помещение арендовал гуру.
Центр представлял собой стандартный белый двухэтажный дом, окруженный небольшим сквериком с покосившейся оградой. Изнутри не доносилось ни звука.
– Попробуем с черного хода, – тихо сказал Голиков, извлекая из кармана отмычку. Зайдя за угол, мы оказались около обшарпанной двери, ведущей, надо полагать, в подсобные помещения или на кухню. Замок поддался быстро. Давно не смазывавшиеся петли громко заскрипели, и мы разом насторожились, но внутри по-прежнему было тихо.
– Лысые еще не пришли или уже ушли, – прошептал Юрка. – Давай обыщем их берлогу!
Бесшумно ступая, он двинулся вперед. Я последовал за ним. Миновав узкий захламленный коридор, мы очутились в пустой комнате, но ничего разглядеть не могли. Вокруг царила кромешная темнота.
– Проклятье! Где выключатель? – ругнулся я, и тут неожиданно вспыхнул яркий свет. Комната оказалась бывшей столовой, из которой вынесли всю мебель. Лишь картинки гастрономического содержания, нарисованные краской на стенах, свидетельствовали о ее былом предназначении. Сейчас тут стояли шесть зомби и бессмысленно таращились на нас. Седьмой держался несколько поодаль, но глаза у него были не тупые, а хитрые и колючие. В них горело злобное торжество. Он-то и командовал всей компанией. Выглядел «седьмой» лет на сорок с небольшим и не отличался приятной наружностью: тщедушная фигура, блеклое угловатое лицо, тонкие бескровные губы, искривленные в настоящий момент жестокой усмешкой. Я мысленно окрестил его «гадюкой».
– Взять их! – прошипел «гадюка», и лысые молча бросились на нас. Мне очень повезло, что я оказался вместе с Голиковым. Молниеносным ударом уложив первого сектанта, Юрка занялся сразу тремя, причем нападал теперь он, а зомби с трудом защищались. На мою долю осталось двое, правда, они кое-что смыслили в карате. Первый нанес мне «маваши» в голову. Перехватив голень, я подсек ему опорную ногу и швырнул нападавшего на второго противника. Тот не устоял, и оба свалились на пол. Используя создавшееся преимущество, я подпрыгнул вверх и приземлился пятками прямо на них. Один отключился, но второй сумел откатиться в сторону и кое-как подняться. Не давая ему опомниться, я сорвал дистанцию, блокировал нацеленный в горло удар и изо всех сил врезал с левой в печень. Сектант согнулся пополам и, получив локтем в позвоночник, рухнул на пол. Я огляделся по сторонам. У Юрки оставался только один противник – метра под два ростом, очень крепкий на вид. Именно благодаря массе, он ухитрялся еще сохранять вертикальное положение и даже сопротивляться.
– Лови «седьмого»! – крикнул Голиков, безжалостно лупцуя зомби. – Удирает, гад!
Тут я заметил, что «гадюка», осознав поражение, скрылся в соседней комнате. Ругаясь на чем свет стоит, я рванулся следом и едва не поплатился за неосторожность. Как только я переступил порог, на голову обрушился страшный удар, и я лишь чудом успел слегка отклониться. Толстая дубинка, которой полагалось расколоть мне череп, лишь задела меня. Тем не менее мозги у меня затуманились, перед глазами заплясали разноцветные искры, нарушилась координация. С трудом заблокировав следующий удар, я ушел на дальнюю дистанцию. В маленьких глазках «гадюки» вспыхнуло торжество. Он снова замахнулся, но тут появившийся как из-под земли Юрка наотмашь рубанул его ребром ладони в основание черепа. Тщедушная фигурка ткнулась носом в пол.
– Что с тобой? – спросил Голиков.
Я молча указал пальцем на голову.
– Впредь будь осторожнее, – не удержался от нравоучения Юрка, склонился над «гадюкой», пощупал пульс и медленно выпрямился. Лицо бывшего спецназовца выражало растерянность и недоумение.
– Сдох! – виновато сказал он. – Хлипкий оказался, зараза!
– Чтоб тебя черти сожрали, Терминатор хренов! – возмутился я. – Это тебе нужно быть осторожным. Лишил нас последнего шанса! Он был единственным, из кого мы могли вытрясти необходимую информацию. Ты думаешь, те шесть зомби, которые валяются в соседней комнате, что-нибудь соображают?
Юрка выглядел как напакостивший кот.
– Ладно, – примирительно сказал он. – Ничего не поделашь! И на старуху бывает проруха! Стой! Ты ничего не слышишь?!
– Только звон в ушах! – признался я.
– В подвале кто-то зовет на помощь, надо посмотреть.
– Подожди, – остановил его я. – Давай сперва свяжем зомби. Не дай Бог, очухаются да нападут сзади!
Старательно скрутив сектантов и заткнув им кляпами рты, мы принялись искать вход в подвал. Это заняло минут десять. Поиски затруднялись отсутствием света во многих помещениях, а также различного рода хламом, о который мы то и дело спотыкались в потемках.
– Нашел! – вдруг торжествующе воскликнул Голиков. – Иди сюда!
Подойдя поближе, я увидел массивную железную дверь, снабженную висячим замком. Крики сделались слышнее. Повозившись немного с отмычкой, Юрка снял замок, отшвырнул его в сторону и толкнул рукой тяжелую дверь.
– Помогите! Уберите ее! – резанул по ушам полный боли и отчаяния голос Куракина. – Люди! Кто-нибудь!
Спотыкаясь на осклизлых ступенях, мы бегом спустились вниз и на секунду остолбенели. Взорам нашим предстала ужасная картина. В отгороженном железной решеткой закутке съежился, как побитая собака, Куракин, а рядом пускало слюни то, что еще вчера было Леной, симпатичной, кокетливой двадцатилетней девчонкой. Теперь она напоминала человека только очертаниями: вытаращенные, лишенные малейшего проблеска мысли глаза, обвисшие губы, застывшая поза. Оно, это существо, никак не реагировало на окружающее, бессмысленно уставившись на голую стену перед собой.
– Боже ты мой! – прошептал пораженный Голиков. – Что они с ней сотворили?!
– Наконец-то! Наконец-то! – запричитал бизнесмен. – Ради всего святого, вытащите меня отсюда!
Опомнившийся Юрка быстро справился с замком, и Куракин, рыдая, бросился ему на грудь.
– Они обещали сделать меня завтра таким же, – всхлипывал Владимир Николаевич. – Если я не буду работать на секту и не пройду добровольно курс зомбирования…
– Что делали сектанты с Леной? – глухо спросил Голиков, не слушая жалоб бизнесмена.
– Я толком не понял! Усадили в какое-то кресло наподобие электрического стула, надели на голову металлический шлем, били током…
В этот момент существо заурчало и принялось мочиться прямо под себя.
– Лоботомия! Ее уже не спасти, – прошептал Юрка, выхватил пистолет и, прежде чем я успел опомниться, всадил Лене пулю в лоб.
– Ты охренел?! – зарычал я, выбивая пистолет и нанося Юрке жестокий удар кулаком в лицо. Он отлетел к стене, утер ладонью разбитую губу, но драться не стал.
– Успокойся, Игорь, – печально сказал Юрка. – Это был для нее лучший выход! Если б оставалась хоть малейшая возможность вернуть девчонку в нормальное состояние, я бы последнюю рубашку с себя снял, да что там! Полжизни бы отдал. Но, к сожалению, это невозможно! У нее безвозвратно поврежден мозг, но самое страшное – другое! Бессмертная душа-то никуда не делась! Представляешь, какие кошмарные муки испытывает она, запертая в теле, уже не подвластном ее контролю?!
– Ты прав! – согласился я. – Извини!
Неожиданно Юрка уткнулся лицом в стену и зарыдал. Плечи его тряслись. Я впервые видел громилу-спецназовца в таком состоянии.
– Лена, Леночка! – еле слышно шептал он. – Бедняжка ты моя!
Наконец Голиков успокоился. Лицо его побледнело, заострилось. В глазах появился нехороший блеск.
– Ну, гуру, – прошипел он. – Ты мне за это с лихвой заплатишь!
– А тот, которому ты сломал шею, разве не он?!
– Не думаю!
– Почему?
– Маральский говорил, что ты должен знать гуру, а этого, насколько я понял, ты видел впервые.
– О ком вы говорите? – слабым голосом спросил Куракин.
– Идемте поглядим.
Мы поднялись наверх, миновали комнату, где елозили по полу связанные зомби, и остановились возле трупа «гадюки».
– Вы знаете его? – спросил я Куракина, переворачивая мертвеца на спину.
– Да, – пробормотал бизнесмен, – этот самый мучил Лену и обещал заняться мной, если гуру завтра утром не получит удовлетворительного ответа! Он член «Совета достигших»!
– Че-го?! – изумился я.
– Так называется высший орган руководства сектой «Аум Сенрикё», – объяснил за Куракина Голиков. – Очевидно, здесь такая же система! Все они, сволочи, одним миром мазаны! Возглавляет секту гуру. Ему помогает шайка приспешников, она же «Совет достигших», а из остальных делают роботов. Весьма удобно!
– Ребята, пожалуйста! Увезите меня отсюда! – простонал Владимир Николаевич. – Не могу больше!
– Действительно, – согласился я. – Надо рвать когти, спрятать от греха подальше клиента и потрясти твоего дружка Ромадова. У меня большое подозрение, что он играет не последнюю роль в этой истории. – Голиков равнодушно кивнул.
На улице полностью стемнело. И заметно похолодало. В бездонном небе светились голубыми огоньками далекие звезды. На проходившей поблизости железной дороге тяжело грохотал товарный состав. Я жадно вдохнул полной грудью свежий воздух.
– Идемте скорее, – дрожа как в лихорадке, поторопил Куракин.
Я хотел было предложить ему заткнуться, но прикусил язык, вовремя сообразив, сколько бедняге довелось вынести за минувшие сутки.
Быстрым шагом миновав двор, мы уселись в машину. Бизнесмен по-прежнему трясся всем телом. Голиков угрюмо молчал.
«Однако аппетиты у гуру растут как на дрожжах, – подумал я. – Сперва хотел только прикончить Куракина, чтобы воспользоваться завещанием, а теперь требует вступления в секту, постоянной работы на себя. Очевидно, для превращения человека в зомби используют не только наркотики, но и гипнотическое внушение. Проводят определенную психологическую обработку, а здесь так же, как при продаже души дьяволу, нужно добровольное согласие „клиента“. Недаром экстрасенсы, начиная колдовать над очередной своей жертвой, первым делом требуют отключить волю и интеллект. Но почему гуру раздумал убивать Куракина? Или Иры уже нет в живых?!» При этой мысли я слегка вздрогнул, однако вслух ничего не сказал. Подозрение не есть уверенность, а Куракина и так, того гляди, кондрашка хватит! Поживем – увидим! Может, я ошибаюсь? Дай-то Бог!
– Где его спрячем? – нарушил молчание Голиков.
– Оставим при себе, а то опять украдут! Кстати, – обернулся я к коммерсанту, – кто вас надоумил позвонить мне домой и откуда они узнали номер телефона?!
– Простите, – прошептал Владимир Николаевич. – Меня заставили.
Путаясь и заикаясь, он рассказал о своих «приключениях» за минувшие сутки. В нормальном изложении эта история выглядела примерно так. Где-то через час после нашего ухода в дверь позвонили. Лена отворила дверь и тут же полетела на пол, сбитая ударом кулака. В офис ворвались четверо бритоголовых. Куракин пытался сопротивляться, швырял в них стульями, но силы были неравны. Его скрутили, вместе с бесчувственной секретаршей запихали в японский микроавтобус «Ниссан» и привезли в «центр». Несколько часов они просидели в подвале. Потом появился ныне покойный «гадюка» и изложил требования гуру. Бизнесмен, между нами говоря, не отличавшийся особым мужеством, неожиданно проявил твердость характера. Он отказался вступать в какие бы то ни было переговоры, пока не увидит дочь. На физиономии «гадюки» появилась дьявольская гримаса. «Ладно же, – прошипел он. – Сейчас ты увидишь, каково с нами шутки шутить!» После этого Лене сделали лоботомию, пообещав Куракину то же самое, если он не согласится. Вот, собственно, и все…
Юрка резко затормозил.
– Выходите! – хрипло сказал он. – Сегодня переночуем у меня. Дай Бог, чтобы они не знали этого адреса!
Юрка жил один в малогабаритной двухкомнатной квартире на десятом этаже. В отличие от моей берлоги у него было более или менее прибрано и довольно уютно. Недорогая, но со вкусом подобранная мебель, ковровые дорожки, цветы на окнах. Здесь явно чувствовалась женская рука. «Уж не Лены ли? – подумал я. – Господи, бедная девочка!»
– Располагайтесь, – хмуро предложил Голиков, зажигая свет. – Жратва в холодильнике. Где бар, ты знаешь, а я… я скоро вернусь.
Юрка заперся в ванной. Проходя мимо, я услышал, как он там плачет. У меня и самого настроение было хуже некуда! Когда миновала непосредственная угроза, защитные блоки, контролирующие эмоции, отключились. Душа наполнилась невероятной болью и тоской. Перед глазами неотступно стояло лицо Лены. В ее гибели я винил в первую очередь себя. Ведь это я попросил девушку задержаться на работе! Идиот! Неужели ты рассчитывал, что она сможет защитить коммерсанта?! Болван! Осел! Бесчувственная скотина!
Сейчас мертвое тело Лены лежит в вонючем подвале, а мы даже не смогли забрать ее с собой, похоронить по-человечески! В отчаянии я заскрежетал зубами.
– Что с вами, Игорь? – осторожно спросил Куракин.
– Отвали, падла! – огрызнулся я, с трудом сдерживая слезы.
Он не обиделся. Вероятно, почувствовал мое состояние. Коммерсант подошел к бару, достал бутылку коньяка, наполнил стакан и молча протянул мне. Благодарно кивнув, я выпил коньяк как воду. Зубы лязгали о стекло.
– Еще! – прохрипел я.
После второго стакана нервы немного успокоились, отчаяние сменилось леденящей ненавистью. Я мысленно поклялся достать гуру хоть из-под земли и отправить в ад.
– Думай, Игорь, думай! – послышался с порога усталый голос Юрки.
– А?! – удивленно вскинулся я. – Ты о чем?
– Все о том же! Соображай, кто из твоих знакомых может оказаться гуру?!
– Неужели ты воспринял всерьез бред умирающего!
– Да! Думай!
Я погрузился в размышления. Знакомые… Так… Для начала отбросим тех, кого не знал Маральский… Остаются в основном бандиты… Один из них?! Более чем сомнительно!
Вспоминай! Вспоминай! Ответ где-то рядом! Бармен?! Неужели он?! Чепуха!
Гуру не нужно работать, его зомби кормят! А еще… еще… Гуру известен мой телефон… Кто его знал?… Юрка… Маральский… Покойный Тихон… Несколько бывших «коллег», но из них двое сидят, а трое уехали из Москвы… и… и… Господи, как я мог забыть?! Алябьев, Григорий Семенович… адвокат… три года назад работал на Тихона и Маральского, но потом ушел из адвокатуры, вернее, его выгнали… Помнится, Алябьев увлекался восточными религиями, при всяком удобном случае болтал про Карму, Махаяну[9], космическую энергию. Любил рассуждать о высоких материях, но при всем при том в жизни вел себя как последняя мразь! Бросил жену с двумя детьми и не платил им ни копейки. При помощи разного рода юридических фокусов уклонялся от алиментов, а уходя из дома, уволок с собой все мало-мальски ценное! Может, он и есть гуру?! Своими соображениями я тотчас же поделился с Голиковым. Впервые за весь вечер Юркины глаза слегка прояснились.
– Ты помнишь телефон Алябьева? – спросил он.
– Вроде да.
– Диктуй, – распорядился Юрка и, выслушав номер, поспешно стал крутить диск.
– Здравствуйте, – вежливо сказал он. – Григория Семеновича будьте добры!.. Что?! А куда… Извините.
Голиков повесил трубку. Лицо его потемнело.
– Алябьев два года назад продал квартиру и переехал неведомо куда, – разочарованно произнес он. – Проклятие! Сплошная невезуха!
