Илья Березин
Под пальмою

– Кажется, это племя далеко от вас. Неужели вам приходится иметь дело с белуджами?

– Хотя и не приходится, однако мы их знаем. Ближе сюда с этой стороны – примыкают к нам здешние «илияты», кочевники, которых тоже тьма тьмущая. Вы откуда едете?

– Из Шираза.

– Ну так вы должны были много илиятов встретить на дороге. Они теперь, на жаркую пору, перебираются выше, к Исфагану.

Шейх говорил совершенную правду: уже за Казеруном мы начали встречать целые толпы кочевников, двигавшихся со всем домом и скотом. Еще издали рев ослов, быков, ржание коней, с перемежающимся собачьим лаем и пронзительными криками женщин извещали нас о приближении илиятов: мужчины гнали скотину, навьюченную тростниковыми шерстяными палатками и разным домашним скарбом, который так хорошо называется по-персидски «хурда мурда»; женщины, все с продетыми в ноздрях кольцами, тащили детей и за руки, и на руках, и за спиной в холстяных мешках: шум, рев, крик, гам невыносимые, пестрота лохмотьев и нагота детей поразительная, но все это довольно живописно, так что осталось в памяти моей очень ясно… Но я должен спешить к беседе моей с шейхом.

– Илияты здешние все – лури, названы так по своей стороне. Уж право не знаю, кто лучше – белуджи или лури: одни хуже других, да проклянет Аллах и тех и других!

Я иметь дерзость подумать в это время про себя: ну, а если бы спросить луриев о ваших арабах, что бы они ответили? Наверно, то же самое, что вы говорите о них. – Но вместо этого рассуждения я предложив вслух шейху совсем другой вопрос:

– А какие здесь племена лурийские кочуют?

– Главных племен лурийских два: лури и мемесени, одно другого стоит. Эти имеют несколько подразделений, которые вновь дробятся на колена, и уж тут счету нет коленам. Мы ведем постоянно дела с коленом муме-салеха, и не дальше, как на прошлой неделе была у нас стычка с ними, вероятно, до зимы последняя: у нас ранено три человека, а у них два убито.

– Где же происходила эта битва?

– На их выгоне. Наши молодцы (велед), зная наступающую откочевку луриев, затеяли немалую кражу (маирэ), а большой грабеж (гузв): подобрались втихомолку, ночью, к их стаду, но тут вышла измена; должно быть кто-нибудь из наших же арабов дал весть луриям, и нас встретило чуть не все колено с ружьями. Разумеется, делать нам было нечего, и мы отошли домой: жаль, ни одного барана не удалось отогнать. – Зимой нам очередь ждать к себе мемесенов: «ман дакка дукка», поражающий поражается, говорим мы, арабы. – А вы из какой земли? спросил меня в свою очередь шейх.

– Из русской.

– Матерая земля, слыхали мы. И государь есть свой?

– Есть.

– А сколько переходов отсюда до вашей земли?

– Да весь Иран, а там дальше будет и наше государство.

Шейх не корчил из себя знатока географии, как мирза Али, а потому промахов не делал. И я был очень признателен шейху за эту приятную речь о моей далекой родине.

В это время подошел к нам мирза Али, и разговор стал общий, отчего он превратился в переливанье из пустого в порожнее, потому что гости мои друг на друга косились. Не желая терять бесполезно времени, я обратился к обоим с вопросом:

– А что за происшествие было в башне Далеги?

На это и мирза Али и шейх отозвались неведением. Ясно было, что оба они очень хорошо знали историю далегийской башни, но не хотели рассказывать ее потому лишь один при другом, что в ней, вероятно, были замешаны интересы персидского и арабского племен этого края. Догадка моя впоследствии оправдалась.

После этой неудачной попытки беседа наша решительно расстроилась. Шейх, найдя, вероятно, что отдохнул уже довольно, сел на коня и пустился в дальнейший путь, не знаю куда и зачем. Мирза Али презрительно взглянул ему вслед.

– Шайтановы дети! сказал он; пришли на нашу землю, на благословенную почву Ирана, поселились…

– Да они, мирза, заняли у вас поморские степи, так какая вам потеря?

– И еще хотят управлять в нашей земле. Без того уж нет проезда по дорогам, а тут еще эти арабы. Ну да и досталось же им в Далеги.

– Что это за история, душа моя, мирза?

– Я не хотел рассказывать вам отличную историю при этом постреле арабском, но теперь представлю вам все дело, как оно было. Изволите видеть, сааб, в эту сторону, с незапамятной поры, забрались арабы и мало-помалу вытеснили отсюда даже нас: в Фарсе, в настоящем Фарсе, утвердились разбойники.