Илона Волынская
Фан-клуб колдовства (сборник)
Глава 11. Семейное дело на миллионы
– Так, я не понял! Я сказал, будет мешать, можете его гнать, а не вязать, как сосиску! – Иващенко выскочил из-за стола и гневно воззрился на ввалившуюся к нему в кабинет компанию: троих ребят и майора.
Не отвечая, четверка сгрузила на диван прикованного к швабре Серегу и шумно перевела дух. Серега уставился на Иващенко совершенно сумасшедшими, до краев налитыми ужасом глазами:
– Д-дядя! – колотя зубами как в ознобе, выдавил Серега. – Дядя, она на швабре! Летала! А потом у вот этого… – он подбородком указал на майора, – зубы, когти! В шерсти весь! И со всех лап за мной! Дядя, я не свихнулся! Я видел!
– Видел и помалкивай, а то отправлю к матери раз и навсегда, и крутитесь без меня как хотите! – рявкнул на Серегу Иващенко. Повернулся к ведьмочкам: – А вы? Вы что вытворяете? Летают они! Что люди подумают! Я жалею, что вообще с вами связался! Вы не ведьмы! Вы монстры-разрушители! Половина корпорации без света сидит! Стенку проломили! Чем она вам мешала? Пол где разрисован, а где в дырках! Сотрудники говорят, по коридору собаки носятся!
Ментовский Вовкулака обиженно заворчал. Иващенко стремительно развернулся к нему, явно собираясь сказать какую-то резкость, но вдруг смолк. Задумчиво поглядел сперва на Серегу, потом на майора, и его ощутимо передернуло:
– А еще про дедуктивный метод вкручивал, новейшую американскую технику… – укоризненно процедил бизнесмен. – А сам… – и снова переключился на девчонок: – Что за история с письмами? Леший меня за язык дернул сказать, что вы курьеры! – заорал он. – Что за письма вы рассовали по корпорации, какие глупости там понаписывали? – Иващенко остановился перевести дух, и Ирка поспешила воспользоваться паузой:
– Ничего мы не писали!
– Что-о? Отпираться? Оправдываться? Не пытайтесь мне внушить, что письма не ваша работа, все равно не поверю!
– Работа – наша, только мы не писали! Их никто не писал, – стояла на своем Ирка.
– Что тогда мои служащие читали?
– Чего человек боится, про то в письме и прочитает, хотя на самом деле там ничего не написано! Это заговор такой, ну, колдовство, чтоб вам понятнее было! Ваша секретарша прочитала, что вы ее увольняете, программисты – что появился новый вирус…
– Мало того, что вы компьютерный отдел запугали, – продолжал разоряться Иващенко, – так еще и сотрудника уволокли! – он ткнул пальцем в Серегу. – Почему вы связали моего племянника?!
– А почему ваш племянник больше всего боялся, что вы узнаете, как он увел пятьдесят миллионов с вашего счета? – тихо спросила Ирка.
Иващенко открыл рот для очередной гневной отповеди, но на этих словах так и замер – с открытым ртом.
Зато Серега заверещал:
– Не верь им, дядя! Они все врут! Наговаривают! – страх перед ведьмами и оборотнями пропал моментально. Теперь Серега боялся совсем другого.
– Сам врешь! – влезла Танька. – Кто вопил: «Не брал я ваши пятьдесят миллионов»? Откуда ты вообще про миллионы знаешь? Вы что, всей корпорации раззвонили? – подозрительно поинтересовалась она у Иващенко.
Тот покачал головой и потянул с шеи галстук.
– Никому, – хрипло ответил он. – Только я и компаньон.
– Вот! – торжествующе объявила Танька.
– Не говорил я ничего, – бубнил Серега.
– А у меня записано, что говорил, – Танька предъявила листок с записями.
Ирка заглянула в листочек. Лицо ее приобрело очень странное выражение, и, выхватив записи у недоумевающей подруги, она быстро спрятала их в карман, словно боялась, что их увидит кто-то еще.
– Ты чего?.. – начала Танька и тут же смолкла, потому что Иващенко потерянно забормотал:
– Сережа? Мальчик, как же ты мог? – В одну секунду бизнесмен стал похож на спущенный воздушный шарик: маленький, сморщенный, несчастный. Он устало вернулся к себе за стол, тяжело подпер голову руками. – Я ж о тебе заботился… А мне-то вы зачем свое пугательное письмо прислали? – вдруг рявкнул Иващенко, потрясая белым конвертом. – Мне проблем мало? Я как прочитал, что мои партнеры знают про пропавшие деньги, так чуть не помер!
Ребята переглянулись. Ирка вытащила свою колоду, наскоро пересчитала. Все карты были на месте, включая последнюю, отнятую у Сереги. Девчонка сочувственно поглядела на Иващенко:
– Вам мы письма не присылали, Владимир Георгиевич!
Мгновение бизнесмен тупо изучал штемпель на конверте, потом вдруг вылетел из-за стола, ринулся на племянника и ухватил того за горло:
– Где деньги? Быстро говори, куда деньги дел! Удавлю! – Иващенко изо всех сил тряс Серегу. Швабра болталась между ними, то и дело стукая парня по голове.
– Я не девал! Я не специально! Я не сам! Мне велели! – сквозь плотную дядину хватку хрипел Серега.
– Кто тебе мог велеть, кто? Здесь я всем начальник! Всем и каждому: начальник, царь, бог и родной дядя!
– Мне ты и так родной дядя! – резонно заявил Серега, но, увидев, как дядюшкины глаза до краев наливаются бешенством, завопил: – Он мне тоже начальник! Компаньон твой. Приходит и говорит: «Переведи, Сережа, денежки на другой банк, ты ж умеешь!» А я и правда умею! Это только ты думаешь, что я не умею ничего! – Он вдруг опять захныкал: – Я же не знал, что нельзя. Он меня обманул! Сказал, что заплатит, как за подработку! Ты же сам говоришь: работай, взрослый парень должен работать! А он исчез, и не заплатил ничего, и, когда вернется, не сказал! А может, ты мне заплатишь, а, дядя? Все-таки я старался!
Иващенко поглядел на племянника безумными глазами, а потом вдруг торопливо спрятал руки за спину.
– Напрасно вы, – укорил его майор. – Не копите в себе, это вредно. Хочется врезать, так и врежьте! Полегчает.
– Не верю я, – вздохнула Ирка. – Если б и правда компаньон Серегу обманул, чего б он тогда боялся, что дядя узнает?
– Да бог с ними, пусть сами разбираются, – отмахнулась Танька. – Лишь бы сказал, куда деньги перевел. Там, между прочим, и наших полмиллиона.
– А моя доля? – насупился Вовкулака. – Без меня вы бы его не взяли.
– Ой, можно подумать… – мгновенно ощетинилась Танька. – И что ж вы такое сделали? Наручники предоставили? Ладно, за аренду наручников заплатим. По обычному тарифу.
– Ведьма, ты говори, да не заговаривайся… – Майор привстал.
– Хватит вам! – шикнула на них Ирка. – Делите шкуру… – она мгновение подумала, – …неубитого Сереги.
– Не надо меня убивать! – вскрикнул Серега. – Не надо шкуру!
– Не будем, – пообещала Ирка. Но как-то очень неуверенно. – Если скажешь дядюшке, куда его компаньон велел перевести пятьдесят миллионов долларов.
– На Мальту, – немедленно сказал Серега. – Там эта, как ее, офшорная зона. Налогов меньше берут.
– Пусть теперь обратно мои деньги возвращает, раз умудрился их на Мальту загнать! – потребовал Иващенко. – Снимайте с него наручники, майор, и тащите к компьютеру.
Подняв Серегу за шиворот, майор стянул его со швабры и зашвырнул в кресло. Наручники клацнули, открываясь. Растирая одной рукой запястье другой, Серега демонстративно болезненно морщился. Охал и постанывал, при этом косясь на дядю: слышал тот или нет. Дядя слышал.
– Кончай ныть, маменькин сыночек! Ничего тебе не сделали! Тебе потом сделаю лично я! Так сделаю, что твоя родная мать, моя сестра, тебя не узнает! – накинулся на него Иващенко. – А пока работай, суперхакер паршивый! Забирай мои деньги с Мальты и клади обратно на старый счет. Код я потом сам сменю!
Серега судорожно сглотнул, положил руки на клавиатуру… Через некоторое время лицо его жалобно скривилось, из глаз потекли самые настоящие детские слезы.
– Я не могу-у! – проныл Серега. – Не могу-у забрать!
– Что значит «не могу», ты, бестолочь?! Давай через «не могу»! Будь же наконец мужиком!
– Ты все время так говори-ишь! Ты на меня кричи-ишь! Ругаешь! Я тебе мешаю только! Меня чуть когтями не порвали, а тебе все равно-о! – завывал Серега.
– Только не вздумай его жалеть! – бросила Ирке Танька.
– И не собираюсь! – пожала плечами та. – Сказала же, не верю я ему.
Она поднялась и, опираясь на иващенковский стол, нависла над горе-хакером. Тот тут же замолчал, будто его заткнули пробкой.
– Серега, туда же ты деньги сумел перевести. Почему обратно не можешь? – проникновенно поинтересовалась Ирка.
– Так я же код знал! А теперь код другой! – с лихорадочной торопливостью пояснил тот. – Я все сделал, все операции провел, деньги в мальтийский банк ушли, на новый счет поступили, а потом этот, дядин компаньон, и говорит – ну вот точно как дядя: «Код доступа сам установлю!» И мне выйти велел.
– Установил?
– Наверное, я же не проверял, что я, в дела начальства лезть буду? – Он поглядел на выражение Иркиного лица и испуганно заорал: – Установил! Я пробовал, ради спортивного интереса, доступа к счету нет!
– Да, – задумчиво протянул майор. – Опять получается, без вашего компаньона денег не вернуть!
Застонав от самой настоящей душевной муки, Иващенко рухнул в кресло.
– Доллары на Мальту перевел, может, и сам планирует там появиться? – рассуждал майор. – Хотя не обязательно. Что ему мешает через другой банк, совсем в другой стране их выкачать? Слушайте, а если опять к хакерам обратиться, Владимир Георгиевич? Банк известен, вдруг они код сломать сумеют?
– Даже если сумеют, когда это будет? Меня к тому времени уже похоронят, – слабым голосом ответил Иващенко. – Я же сказал, мои партнеры узнали об исчезновении денег. Доказать, что миллионы у меня, нужно сегодня, ну, завтра. Тогда, может, еще обойдется… А так… – Он безнадежно махнул рукой.
– Это что ж такое творится! – полыхнула возмущением Танька. – Мы тут целый день возимся, то за одно схватимся, то за другое – и все зря? Сообщника поймали – и тоже без толку? Денег как не было, так и нет? Ничего не получим?
– Вы и правда много сделали. Больше, чем остальные. – Иващенко многозначительно покосился на майора. – Черти б меня драли, я б вам из своих заплатил, не полмиллиона, правда, но заплатил! Но все мои счета уже арестованы, – он кивнул на письмо. – Кроме того, что в бумажнике, ни копейки.
Ирка меланхолично подумала, что содержимого иващенковского бумажника им с бабкой наверняка на месяц хватит. Но слова бизнесмена ей понравились. Вроде неплохой он. И о племяннике заботится. Хотя если б не заботился, может, и денежки бы уцелели.
– Разве что на партнеров моих вас вывести? – продолжал рассуждать Иващенко. – Они, как меня кокнут, – он тяжко вздохнул, – все равно деньги искать буду. Договоритесь.
– Ты чего, Георгиевич? Сдурел? – Майор покрутил пальцем у виска. – Детишек прямо хищникам в пасть совать? Сожрут их и косточек не оставят!
– Неужели его партнеры тоже волки-оборотни? – поинтересовался Богдан.
– Бери выше – олигархи! – отрезал майор. – Мы против них щенки!
– Да, и вправду, что это я? – покачал головой Иващенко. – Нет, девчонки-мальчишки, вы уж извините, что так вышло, но на деньгах надо ставить крест! В ближайшие сутки мы их не найдем, а дальше и искать незачем.
Ирка ощутила странную раздвоенность. Вроде бы именно этого она и хотела – прекратить расследование. Но сейчас ее охватило сожаление. Ведь права была Танька, кое-что у них получилось! И Иващенко жалко: мало того, что компаньон, так, оказывается, еще и родной племянник его надул!
– Больше всего меня смущает, что границу наш подозреваемый не пересекал, – задумчиво проговорил майор. – По идее, он сматываться должен аж бегом, ведь понимает, что его ищут. Я его фотку на все аэропорты, все вокзалы, все пропускные пункты разослал! И никаких следов! Ведьмы тоже подтверждают – не выезжал.
– Он как в кино: ночью, ползком, через границу… – предположил Богдан.
– Ни за что, – твердо заявил Иващенко. – У него авантюризма ни на вот столько не было, – он отмерил на ногте тонюсенькую полосочку. – Всегда осторожничал до глупости. Если на сто пятьдесят процентов все не просчитает, с места не двинется. Поэтому, кстати, и разорился. Все возможности мимо пропускал.
– А если он и сейчас осторожничает? – вдруг оживился майор. – И страну даже не покидал? Может, и из города не выезжал? Засел в щели, как таракан, и ждет, пока все утихомирится и его искать перестанут? А тогда уже спокойно уедет и деньги заберет.
– Так давайте искать! – воодушевленный новой надеждой, Иващенко оживился.
– Где? – мгновенно охладил его пыл майор. – Мы в его квартире чуть не по досточкам все разобрали. Родственников проверили, с квартирами, дачами, гаражами и сараями! За домработницей следим постоянно! Ни-че-го! Если он и вправду себе ухоронку придумал, так какую-то очень хитрую, и как ее найти, я не знаю! Хоть к гадалке иди!
– А правда! – воскликнула Танька. – Ирка, попробуй на самого компаньона погадать, вдруг что-то всплывет!
– Ты думаешь, я не пробовала? – Ирке стало неловко под молящим, полным надежды взглядом, который устремил на нее Иващенко. – Мы сюда еще только пришли, я на трефового короля раскинула. – Ирка щелчком выбила нужную карту из колоды. С каждой минутой она обращалась с ней все увереннее. – Только карта без всякого смысла шла, сплошная мешанина, как будто такого человека и нет!
Танька вспомнила, как утром, в этом самом кабинете, дожидаясь Иващенко, Ирка и впрямь раз за разом выкладывала и тут же недовольно смешивала карты.
– А может, не на трефового короля гадать надо? – поинтересовалась она, старательно вспоминая то немногое, что знала о картах.
– Как же не на трефового? – удивилась Ирка и кивнула на фотографию компаньона, все еще валяющуюся на столе у Иващенко. – Типичный трефовый.
– Да какой он король! – досадливо буркнул Иващенко. – Не тянет он на короля!
Танька прищелкнула пальцами.
– Точно! Ирка, помнишь, ты ему гадала, – она кивнула на бизнесмена. – Под конец джокер выпал, мы еще тогда решили, что это компаньон и есть! А раз он – джокер, так и гадать его надо на джокера.
– На джокера не гадают, – нравоучительно сообщила Ирка. – Не по правилам.
– Мало мы с тобой правил нарушали! – фыркнула Танька. – Попробуй, что тебе стоит!
– Попробуй, девочка! – взмолился Иващенко. – Хуже ведь не будет!
Ирка с сомнением покачала головой.
– На многое не рассчитывайте, – пробормотала она и выложила на стол пеструю карту джокера. Джокера-плута, джокера-обманщика. Смешав колоду, принялась аккуратно раскладывать ее кучками по четырем сторонам карты.
– Что на уме, что на сердце… Надо же, получается! – вдруг радостно воскликнула она, открывая картинки. – Опять дорога кольцом – ранняя из дома, поздняя обратно в дом.
– Говорю же, нет его дома! – вмешался майор.
– Т-шш, – шикнул Иващенко.
– Мучается он страшно… – продолжала Ирка.
– Совестью? – теперь уже не выдержал сам Иващенко.
– Нет, ожиданием, – Ирка постучала ногтем по карте. – Сам себя в тюрьму посадил, сам себя на волю не пускает…
– Точно, забился в какое-нибудь безлюдное место! – возбужденно прошептал майор.
Ирка покачала головой.
– Люди вокруг него, мимо ходят, а его не видят, стены отгораживают. Стены давят, душат… Ночи он ждет, люди уйдут, за стены выйти можно. За первые можно, за вторые нельзя, за вторыми беда ждет… Был дом родной, стала тюрьма-неволя, чужое все вокруг, страшное… – говорила она, выкладывая карту за картой. – Караулит его…
– Кто караулит? – задыхаясь от любопытства, прошептал Богдан.
– Сейчас узнаем, – так же шепотом ответил Иващенко.
Ирка потянула со стола последнюю, неоткрытую карточную кучку. Верхняя карта неловко соскользнула, зацепила следующую… и карты ярким конфетти посыпались вниз. Ирка вскрикнула и в испуге вскочила.
Карты падали и переворачивались, падали и переворачивались. И на каждой был он – джокер-обманщик, джокер-плут. Джокеры, джокеры, джокеры устилали пол.
– Но в колоде не бывает больше двух джокеров! – вскричал изумленный Иващенко. – У тебя что она, какая-то необычная?
– Да, – медленно ответила Ирка. – Безусловно, колода у меня необычная, – она нагнулась, дрожащими пальцами подбирая с пола карты и стараясь ни в коем случае не смотреть на издевательские ухмылки многочисленных джокеров.
Ирка смешала собранные карты, а потом не выдержала, вновь заглянула в картинки. Навстречу ей открылась красно-черная россыпь шестерок, семерок и девяток. Джокеры исчезли.
Глава 12. Отгадка для загадки
Ирка торопливо запихала безумную колоду поглубже в карман и на всякий случай еще придержала рукой, словно боясь, что та выскочит.
– Все, что могла, рассказала, – буркнула она.
– Не много, – майор был недоволен. – Что ты все про свой дом твердишь, в смысле, про его дом! Нету его там, гарантирую!
– А может, он домом не квартиру считает, а какое-то другое место, например, дачу? – предположила Танька.
– Тогда уж дом у него прямо здесь, в корпорации, – усмехнулся Иващенко. – Он здесь дневал и ночевал. Все что-то благоустраивал.
Майор вдруг издал странный, булькающий звук, будто подавился.
– А план здания у вас есть? – странным голосом спросил он.
– Как и у всех, – пожал плечами Иващенко. – На каждом этаже висит, для эвакуации при пожаре. Правда, он немножко устаревший, говорю же, компаньон самой корпорацией занимался. То в компьютерах что-то менял, то видеокамеры переустанавливал, то перестраивать что-то затеял…
– Где перестраивал? – быстро переспросил майор.
– Да по всему зданию! Бзик у него такой был! Я в это не лез, и без того хлопот хватало!
– И что, эти изменения нигде не отмечались? – настороженно поинтересовался майор.
– В компьютере есть план со всеми пометками, – Иващенко защелкал мышкой. – Странно, – протянул он. – Пропал.
Все глаза вперились в позабытого было Серегу.
– А чего такого, – парень независимо повел плечом. – Мне велели план грохнуть, я и грохнул. Он сказал, устарел планчик, новый будет.
– Что ты еще грохнул? – утомленно переспросил Иващенко.
Серега пялился в стол так пристально, будто неожиданно обнаружил там нечто чрезвычайно интересное. И молчал так упорно, что стало ясно – сам не заговорит.
Майор аккуратно взял Серегу за ухо:
– Колись, самородок, – нежно попросил он и чуть сжал пальцы.
Серега ощутил на ухе уже знакомое царапающее прикосновение.
– Только не надо снова меня драть! Я ни в чем не виноват! Он сказал для розыгрыша, я и сделал для розыгрыша!
– Скажи уже наконец, что ты сделал, – устало переспросил Иващенко.
– Ну так камеры перенастроил! Чтоб они днем как обычно снимали, а ночью со старой кассеты все время одно и то же переписывали. А что такого, все равно ночью ничего не происходит!
– Так, – тяжело сказал майор. – Все просто. Утром уехал отсюда в аэропорт, вроде смылся, а вечером взял и вернулся – вот она, «поздняя дорожка»! Вот он, «свой дом»! Универсальный ключ у него есть, дождался, пока охранник отлучился…
– Он никогда не отлучается! – воскликнул Иващенко.
Ребята дружно хмыкнули, вспомнив, как охранник бросил свой пост, чтобы продемонстрировать Богдану прелести оружейной коллекции.
– Это не компаньон ваш умный. Это я тупой, – не обращая внимания, продолжал бормотать майор. – Еще удивлялся, дурень безнюхий: время идет, а след нашего беглеца по зданию свеженький остается, не выветривается. Конечно, не выветривается, он же его подновляет! Ночью по коридорам гуляет…
– То есть как гуляет? – страшным шепотом переспросил Иващенко. – Вы что, хотите сказать, мой пропавший компаньон… ЗДЕСЬ? – и он обвел взглядом стены кабинета, словно надеялся прямо сквозь кладку, штукатурку и гипсокартон узреть притаившегося беглеца.
– Точно вам говорю, здесь прячется! – майор возбужденно мерил шагами кабинет. – Построил себе укрытие…
Все еще ошеломленный Иващенко только мотал головой, будто его шарахнули чем-то тяжелым между глаз.
– Мог, – наконец произнес бизнесмен. – Его строительный раж обуял как раз, когда я переговоры насчет проекта начал. Заранее готовился, гад!
– Надо только вычислить, где умник прячется! – теперь уже майор обвел глазами стены.
Иващенко неожиданно помрачнел:
– За то время, которое он этим занимался, мог не то что одно укрытие, всю корпорацию тайными ходами изрыть. И раньше он же здесь директором был! Ремонты делал. Что ж нам теперь, все здание до основания сносить, чтоб нашего беглеца выковырять?
– Он ночью гулять выйдет, тут мы его и сцапаем! – азартно вмешался Богдан.
Но майор тоже вдруг поскучнел:
– Будем надеяться, конечно, но, если он не полный дурень, наверняка себе систему видеонаблюдения сдублировал, и она ему не старую кассету, а настоящие коридоры показывает. Ну вдруг тот же шеф, – майор кивнул на Иващенко, – ночью поработать останется или программисты в Интернете засидятся. Он тогда из своего укрытия и не высовывается, пока все не уйдут.
Все опять уставились на Серегу.
Тот заерзал, завозился и наконец выпалил:
– Ну да, да! Сделал я ему пульт! Переносной! Дистанционный! А чего…
– Господи! – не дослушав, простонал Иващенко. – Ты ж, оказывается, талант! Если б ты хоть половину своей изобретательности на работу тратил, я б тебя начальником компьютерного отдела сделал, за границу учиться послал…
– Че, серьезно? – опешил Серега и растерянно захлопал глазами.
Но дядя лишь жестом немой мольбы вскинул руки к потолку.
– А давайте замаскируемся, – вернулся к делу Богдан. – Пусть Ирка с Танькой нас во что-нибудь превратят. Компаньон, ничего не подозревая, погулять выйдет…
– А тут на него бачок от унитаза как кинется! – закончила Танька.
– Почему именно бачок? – спросил Богдан.
– Потому что тебя я обязательно превращу в бачок, не откажу себе в удовольствии, – уведомила та. – Ничего не выйдет. Людей в предметы можно только ненадолго превращать, они в неживой форме не удерживаются, обратно в самих себя возвращаются. Вот труп – пожалуйста, во что угодно.
– А если во что-то живое? – предположил Богдан. – Майора даже превращать не придется.
– И не только майора, – хмыкнула Танька.
Ирка вдруг испугалась, настолько сильно и остро, что спина у нее враз стала мокрая от страха. Что… что Танька имеет в виду? Кого еще, кроме оборотня, не нужно превращать?
– Ты, Богданчик, у нас тоже, с какой стороны ни погляди, натуральный дуб, – пояснила Танька.
Ирка шумно выдохнула. Оказалось, что, дожидаясь Танькиных слов, она не дышала, так испугалась. Так испугалась, что не дышала? А чего она, собственно, испугалась?
– Значит, по-твоему, увидев людей, компаньон ни за что не выйдет, – не замечая Иркиных переживаний, продолжала выступать Танька. – А увидит, как по коридорам лошади там бродят, коровы, волк бегает, сразу выскочит?
– Корова – это будешь ты, – пробормотал Богдан. – Так как мы компаньона выковыривать будем?
– Пусть ведьмы придумают, а то критиковать все могут! – заявил майор. – Я вон уже все дело распутал, а они сидят! Непонятно, за что им платят…
Танька исподлобья глянула на майора и явственно зарычала. Вовкулака вздрогнул и с испугом покосился на девчонку:
– Ты что, тоже?..
– Я вам покажу «тоже». Это вы тут «тоже». Мы дело раскрутили! Ирка вон своими картами этого дурака разоблачила!
– Чего сразу дурак! – обиделся Серега. – Слышала, дядя сказал, что я талант!
Но Танька уже неслась на всех парах дальше:
– Кто вам гадал? Кстати, а след? Тот, прерывистый, который вел от входа обратно в здание? Ирка вас в него чуть носом не тыкала, а вы «какой обратный след, нет никакого следа…».
Вовкулака смутился:
– Насчет следа – это верно, что ж тут скажешь. Как я его пропустил? Может, химия там какая? Но Ирка же его взяла. Молодой нюх творит чудеса!
– Нет у меня никакого нюха, – тут же обозлилась Ирка.
– А чудеса есть, – перехватила инициативу Танька. – Вы профессионал, догадались классно. Мы, конечно, деньгами поделимся. Чуть-чуть, – уточнила она. – Но если кто и способен раскрутить дело до конца, так только мы! С Иркой. Ирка, скажи им! – победно заявила Танька и уставилась на подругу. Все остальные, включая Серегу, воззрились на Ирку в ожидании, что вот сейчас, сию минуту она все придумает, все разъяснит и приведет дело к благополучному концу.
«Ох, скажу! – в панике думала Ирка. – Сказану! Лично тебе, Танька! Пусть только ушей лишних не будет!» – она растерянно теребила манжет рубашки. Разворачивала-заворачивала, снова разворачивала. В голове было пусто, ни одной мысли. Она лишь бездумно смотрела, как манжет скатывается в трубочку, а потом опять раскручивается. И вдруг что-то словно кольнуло ее и ясная, четкая схема, вычерченная бабушкиной рукой в заветной тетради, встала перед глазами. Девчонка поднялась и принялась выворачивать у себя все карманы: на джинсах, на рубашке. Поглядела на болтающуюся подкладку, торчащие нитки швов и стала запихивать карманы обратно.
– Нам тоже так сделать? – осторожно поинтересовался Иващенко.
– Вам не надо, – помотала головой Ирка. – Одежка от вашего компаньона здесь осталась?
– Вон его пиджак за дверью висит, – быстро ответил Иващенко. – Мы как раз над проектом работали, он снял, а забрать забыл.
– А мы компьютер допрашивали, – тихо пробормотала Ирка. – Ладно, зато теперь пригодится, – она сняла пиджак с вешалки. Потом виновато покосилась на Таньку. – Только без вовкулаков нам все равно не обойтись.
Танька независимо повела плечом:
– Если ты так говоришь… Хорошо, пусть майор будет в доле.
– Ты не дослышала, ведьма? – оскалился милиционер. – Она сказала «без вовкулаков». Сколько тебе наших нужно, сестренка?
– А сколько есть?
– Со мной – семеро. Сыновья и племянники, – быстро ответил майор.
– Ничего себе! – завопила Танька. – На одного старого дядьку с семью вовкулаками охотиться? И каждый небось от денежек урвать захочет?
– А ты как думала? Бесплатно нынче волки не кусают! – подтвердил ее подозрения майор.
– За такие деньги я сама кого хочешь покусаю!
– Мне не нужно, чтоб они кусали. Во всяком случае пока, – попыталась пояснить Ирка. – Мне нужно… как бы это сказать… что-то вроде волчьего радара. Здание огромное, а если и правда компаньон в нем ходов понаделал, как червяк в яблоке, то когда я его наружу вытряхивать начну, он же где угодно выскочить может. А нас мало!
– Ничего не мало, – упиралась Танька. – Достаточно. Сядем с тобой на метлы, будем шнырять вдоль коридоров.
Ирка покачала головой:
– Надо, чтобы волки его унюхали и перехватили.
– Ладно, ладно! – вскинула ладони Танька. – Одного процента от пятисот тысяч им хватит? А что, пять тысяч баксов, нормально за ночь работы.
– Где такие дети наглые берутся? – теперь уже рычал Вовкулака. – А сама за пять тысяч побегать не хочешь?
Ирка почувствовала, что в очередной раз закипает. Вообще, как она связалась с этим бизнесом, так злость не оставляла ее ни на минуту. Особенно злила Танька. Прихватить бы ее как следует за загривок да тряхануть… В конце концов, кто вожак в этой стае?
Ирка испуганно дернулась, потому что вокруг нее опять исчезли цвета, зато вернулись звуки и запахи. Она быстро покосилась на свои руки и на всякий случай сжала их, спрятав большой палец внутрь кулака. Крепко стиснула губы и так, не разнимая, промычала:
– Пикатите дибедлино!
Прекратив ожесточенно торговаться, Танька и майор уставились на Ирку:
– Что?
– Гободю… – она ощупала зубы языком – вроде обычные, клыки не торчат – и разомкнула губы. – Тьфу! Говорю, кончайте дурью маяться, ясно? Время идет! А вдруг и правда завтра уже поздно будет? Убьют его, – она кивнула на Иващенко, – оба без денег останетесь. Поделим между всеми, поровну! – скомандовала она Таньке.
Танька поглядела на нее безнадежно-сожалеющими глазами и печально вздохнула. Так вздыхают мамаши, когда их чадо приносит домой очередную двойку.
– Никогда не видела, чтоб человек так от денег отбивался.
– Я не отбиваюсь! – наклонившись к Таньке, прошептала Ирка. – То есть отбиваюсь, но не от всех! Их слишком много, этих денег. Волков семеро, нас трое, поделим на всех поровну, будет по пятьдесят тысяч. Пятьдесят тысяч на нос, это да, это понятно, а сто шестьдесят шесть – таких денег просто не бывает, безумие какое-то! Это что ж, получим мы их, и все, больше ничего не надо? Всю жизнь можно даже не работать.
– С таким стартовым капиталом можно только начинать работать, – тоскливо вздохнула Танька. – Придется мне быть при тебе менеджером, а то тебя куры загребут, вместе со всем твоим крутым ведьмовством. – Она повернулась к майору: – Вот только ради Ирки поделим поровну. В смысле, половину на вас семерых, а половину нам на троих.
