Иллана Волком
Замуж за принца
– Эстария! У тебя жар! – Я даже вздрогнула. Ну да. Я чувствую. Еще вечером на меня накатило. – Садись немедленно и закатывай штанину. – Влас полез в свою безразмерную сумку, быстро перебирая склянки. Ну а мне ничего не оставалось, как исполнять приказ. Только вот проблема заключалась в том, что закатать штанину не выйдет. Ибо рана на бедре. О чем я и сообщила всем присутствующим.
– Все отвернулись, увижу чьи-то глаза не там где надо – будет вызов. – Даррен встал передо мной, закрывая спиной. Все понятливо поухмылялись, но волю монаршую исполнили. А мне не оставалось ничего иного, как снимать штаны. Рана выглядела ужасно, царапина то, царапина, только вот по краям она явно воспалилась и горела. Еще заразу какую не хватало подцепить.
– Повезло, что она довольно свежая, иначе пришлось бы резать. Теперь терпите, Ваше высочество. – Влас начал обрабатывать и прочищать рану, а я старалась абстрагироваться от этих великолепных ощущений. На особо глубоком моменте сдержать стон и слезы не вышло. Даррен в момент оказался рядом.
– Влас, почему рана может так плохо выглядеть? – Меня держали за ручку, а вот глазами принц сам был на ране.
– Скорее всего, попала грязь, либо же сам болт был не совсем стерильный. Выбирайте тот вариант, который вам больше нравится. Так, теперь руки. – Когда с экзекуцией было покончено и мне, наконец, разрешили натянуть штаны, лекарь вручил мне кружку с чем то пахучим. – Это собьет жар и поможет очистить кровь.
Ну ладно. В моем состоянии выбирать не приходится. Выпила. После чего меня завернули в черный плащик и осторожно прижали к боку.
– Прости, что не сказал сразу, кто я. Понимаю, что это было не честно по отношению к тебе. – Даррен говорил тихо, словно взвешивая каждое слово. – Просто отец поставил меня в известность о помолвке накануне выезда посольства. И я не знал, что думать. О твоем характере слава бежит далеко впереди тебя. Собственно так же как и о моей внешности. И мне было важно понять, что из этого правда, а что слухи и сплетни.
– И как? Понял? – От зелья клонило в сон, но узнать помыслы своего потенциально мужа было интереснее.
– Отчасти. – Слабая улыбка промелькнула в этом ответе. – Ты даже не обратила внимания на то, что я без капюшона и маски. И перчаток. – Последнее он добавил тише и посмотрел на свои руки, в которых была зажата моя.
– Почему это принципиально? Вернее не так, почему не то, что скажем, я увидела тебя без штанов? – Мне стало смешно от своей фантазии, ведь, по сути, пока что без штанов меня видел как раз таки он.
–Ты правда ничего не замечаешь? Или просто жалеешь мою гордость? – И взгляд такой подозрительный. Ну и что я должна заметить? Шрамы? Ну, вижу, а дальше? Видимо мое недоумение слишком ярко было написано на лице, потому что мне решили пояснить со стороны.
– Видишь-ли Эста, до того, как Даррен пообщался столь тесно с ядовитой тварью, он был мало того, что наследником, так еще и знатным красавцем. После данной встречи от него отвернулся весь двор. Женщины даже не сдерживали ужаса и брезгливости и все такое прочее. После подобного отношения наш принц решил, что он не будет ходить с открытым лицом и руками по собственному дворцу. Любовниц, как ты понимаешь, у него тоже нет. – Влас умеет язвить. Этот божий одуван умеет язвить! Я не знаю от чего я больше в шоке.
– Не понимаю. У вас что, шрамы это признак уродства или метка? Даже в светлых землях воин со шрамами (если только конечно он их себе не сам нанес) уважаемый человек. Или я и правда не понимаю чего то? – я поочередно смотрела на всех мужчин и все они так же отводили взгляд. – Даррен?
– Все они видели меня до травмы. Кто-то считает, что я слаб, раз получил такие увечья, кто-то считает, что я сделал это нарочно, чтобы добавить мрачности в свой облик. Ты видишь только лицо и руки. Но еще грудь, шея и нога. Когда я появлялся на балах без полного костюма, некоторые леди считали своим долгом либо громко визжать, либо падать в обмороки. Сама понимаешь, самооценке такие выходки окружающих не способствовали. А тут женитьба. И не ясно как отнесется будущая жена к моему внешнему виду.
Сижу в шоке. Смотрю на Даррена и не понимаю, а как я могу к нему относиться? Толи сани не едут, толи у меня крыша уехала. Решила подтвердить свою догадку практическим опытом и пощупать, так сказать вживую.
Даррен сидел и смотрел на костер, погруженный в свои тяжелые мысли, когда его виска осторожно коснулись прохладные пальцы принцессы. Медленно они повторили узор шрамов на лице и остановились около воротника рубашки. Затем по рукаву, словно точно зная, где на руке расположена вязь памяти о сражении, они опустились на запястье и продолжили свой путь уже по ладони. Все на что хватило смелости наследника Темной империи, это повернуть голову и смотреть на реакцию той, кто через несколько дней станет его женой. Он не видел на ее лице и грамма брезгливости или ужаса, лишь спокойный интерес и где то в глубине глаз сочувствие, словно специально запрятанное поглубже, чтобы не ранить мужскую гордость. Даже появилось желание потом, чтобы никто больше не мог этого услышать, попросить ее не прятать своих чувств, какими бы они не были. Потому что перед самим собой можно признаться, не смотря на его возраст, Даррен уже давным-давно не видел в свой адрес сочувствия от кого-то еще, кроме отца. И это самое чувство от будущей невесты оказалось чертовски приятным. Как и тот факт, что она не будет падать в обморок от его вида и он, наконец, сможет избавиться от опостылевшего капюшона хотя-бы в своих покоях.
– У моего наставника был рваный шрам на половину лица, в том числе зацепив глаз. Он не рассказывал о его истории, но никогда не прятал его и с гордостью игнорировал любые взгляды собеседников, которые волей-неволей останавливались на его лице. Он сказал мне тогда одну вещь, после моего вопроса, неужели его не беспокоят взгляды. Что шрам это в первую очередь память. Память о том, что привело к нему. А еще это опыт. Раз ты получил такую отметину, значит, в чем-то просчитался. Если ты умный – ты больше не допустишь такого и сделаешь все, чтобы отточить навык, которого тебе не хватило тогда. Именно поэтому Стефан великолепно владел обеими руками и парные клинки у него летали непроницаемым щитом.
– Стефан??? – Стэн, один из стражей нервно дернулся в мою сторону. – Леди, откуда вы знаете моего отца? – Опачки.
– Он был капитаном нашего гарнизона, я уже говорила. После того как его выгнали из-за занятий со мной, я не смогла его найти, хотя очень старалась.
– Сколько вам лет, леди? – он склонил голову к плечу, как-то по новому меня рассматривая, оценивающе.
– Двадцать. Когда он начинал со мной заниматься, мне было всего двенадцать, и до моего восемнадцатилетия он был моим наставником. Тайно. А что? – Возникло странное чувство, что я влезла в какую-то дикую тайну.
– Все дело в том, что Стефан мой отец. Моя мать из темных уехала за ним, и уже на светлых землях родился я. На данный момент мне двадцать пять лет. Когда отец в один из дней пришел домой весь нервный и начал собирать вещи мы ничего не поняли. Уже потом, когда мы выехали со всеми вещами за границу города, он сказал, что нас там больше ничего не держит, но он жалеет лишь об одном деле, которое не успел совсем немного довести до конца. Что за дело мать из него до сих пор не может вытащить. Видимо вы и есть то самое дело, о котором мой отец не может забыть по сей день.
– Ваш отец.…Скажите, вы сможете передать ему, что я очень сожалею о том, что его выгнали из-за меня? – столько лет меня мучило чувство вины. Ведь если бы не я, он так и был бы при дворце.
– Я думаю, леди, вы сами ему все передадите. Вся империя в курсе о предстоящей свадьбе и мой отец как начальник пограничья не мог остаться в стороне этой новости. Собственно это по его указу мы дожидались вас на границе после смены. Теперь мне хотя бы ясно – почему. Мы поедем как раз через приграничье и сможем остановиться в нашем имении, вместо постоялого двора. Это будет безопаснее, и вы сможете поговорить. – Радость от новости, что я увижу Стефана, видимо, была слишком явно написана на моем лице, потому что все рассмеялись. – Но вот только меня мучает до зуда один вопрос. Вы не согласитесь показать, чему вы научились, в спарринге?
– Нет! – Одновременный выкрик принца, старшего посла и лекаря спугнул всех птиц в округе и думаю еще и волколаков в придачу. Глядя на такое единодушие страж заметно смутился, а я просто выпала в осадок.
– Эсте нужно восстановиться! Пусть рана не большая, но она уже вызвала температуру и воспаление. А нам ее еще показывать Императору. – Влас был непреклонен. – После полного восстановления и покажете друг другу ваши способности. Тем более, мне признаться самому интересно, чему твой отец смог научить наследную принцессу.
– А я вот понимаю, что не особо хочу это знать. Меньше знаешь, крепче спишь, говорят. – Тил нервно поправил ворот рубашки. – А я хочу спать спокойно.
Даррен молчал и свою позицию не озвучивал, кажется, он и сам не знал, чего он хочет больше.
Глава 3
День давно перевалил за середину, когда мы, наконец, двинулись дальше. Так как кареты у нас больше не было, все ехали вером, только вот одна принцесса вынуждена была ехать в коробочке. Справа от меня ехал Даррен, уже без своего вечного плаща и перчаток. Слева ехал лекарь и периодически совал мне свой пахучий отвар. Спереди ехали стражи и внимательно осматривали окрестные кусты, ну а позади ехали три посла, которых периодически хотелось именно послать. А все потому, что Тил активно мусолил тему, у кого на данный момент есть элитные кобылки подходящей стати. А младший из послов, который выдал великую тайну инкогнито его наследного высочества, Бран, оказалось, увлекается темой лошадей в свободное от политических дел время. И вот эта парочка активно обсуждала стать Беса, его примерный возраст (меня попросили открыть коню рот, чтобы оценить качество зубов, после чего зубы Бес показал добровольно, но не так как хотелось послам), качество шкуры и гривы пришлось оценивать на расстоянии, так как трогать себя жеребец не дал категорически.
– Эста, ну скажи ему! – На волне экспериментальной горячки Тил даже потерял весь дипломатический такт. – Если мы не поймем, сколько примерно ему лет, то не сможем грамотно подобрать кобылу! Ведь в этом деле не бывает мелочей, а в случае с Бесом стоит учитывать вообще любую мелочь, чтобы потомство переняло только лучшие качества родителей! – Когда он закончил фразу, то видимо и сам понял, что несколько увлекся. Потому что меня так просто перекосило.
– Скажите, господин посол, а меня тоже выбирали по каким-то вам одним известным характеристикам, чтобы потомство дать сильное и здоровое? Или все-таки в моем случае договор между землями перевесил все остальное? Хотя нет, погодите, не отвечайте. Знаете, я вдруг внезапно поняла, что совершенно не хочу это знать. Как вы там сказали? «Меньше знаешь – крепче спишь»? Вот-вот, именно эта фраза на данный момент очень подходит к ситуации. Прекратите рассматривать моего жеребца как объект для усиления популяции ваших лошадей и возможно, когда-нибудь, он и согласится подпустить вас ближе. – Бес согласно фыркнул, заставив нервно отшатнуться гварда Стэна. Никак бедный не отделается от повышенного внимания моего злопамятного друга. Возник вопрос, а есть-ли у них лекари для животных и лечат- ли те психические расстройства? Потому как лично мне несчастного было уже жалко.
– Даррен, а у ваших гвардов есть имена? – так как принц ехал рядом, он и стал объектом моего интереса. Потому что его транспорт был мощным, таким же черным, как и вся одежда наследника, с крупной пластинчатой броней и злыми глазами с алыми всполохами в глубине. У остальных мужчин животные были попроще, хотя и тоже весьма красивыми на мой субъективный взгляд. Хотя в стати и породах ездовых животных я разбираюсь на уровне «четыре ноги, голова, хвост», просто к гвардам добавляется в набор клыки, броня и дурной характер. Хотя, вот о последнем, мне сказали помолчать, так как у моей «скотины» характер оказался куда хуже, и вообще Ветерок (я чуть не выпала из седла! Ветерок!), гвард Стэна, уже боится поворачиваться к нам задом. Мы даже несколько обиделись, зад был все еще целым, ну а моральную травму не докажут.
– Для нас гварды так же как для тебя – Бес. Друзья, соратники, и конечно у них у всех есть имя. Даже два. Одно знает только табунщик. Это имя дается жеребенку, когда он только появляется на свет и держится в тайне даже от будущего хозяина. Второе собственно то, которое постоянно на слуху. Моего зовут Эландар, что означает «Мощь Неба». Как ты понимаешь, это имя ему дал я, когда только забирал его из табуна. Истинного его имени я не знаю, табунщик не открыл его даже наследному принцу. – Даррен усмехнулся моей отпавшей челюсти. И нет, дело не в том, что кто-то не открыл великую тайну имени. Просто мне было дико интересно.
– Ты рассказывай, рассказывай. Я тебя очень внимательно слушаю. – И покивать для убедительности. Жених рассмеялся и продолжил:
– Жеребенок рождается всегда слабым, вся его защита – это мать. На нем нет брони, нет клыков. До полугода по сути это обычный жеребенок, нескладный, нелепый, с тонкими ногами и длинной шеей. Через полгода наступает первая линька, переход в новую форму. Если ты посмотришь, то увидишь, что пластины не всегда идеально ровные, иногда вообще с загибами, если во время их роста была травма. На время линьки табунщик уводит табун в горы, в холоде молодняку легче менять гладкую шкурку на пластины, хотя и растут они изначально мягкими. Еще полгода потом они костенеют и встают именно в броню. И вот именно в год к табунщику приходят за гвардом. Когда он уже может без матери, но еще не встала привязка к единственному человеку – табунщику.
– А бывает такое, что за гвардом никто не приходит? Что с ним происходит тогда? – Представив сколько у табунщика может быть гвардов, стало и завидно, и не по себе.
– Крайне редко. Рождение гварда – это в целом событие, к сожалению, они очень редко формируют пары, а у одной такой пары может быть всего два жеребенка. К примеру, мой Эландар вообще единственный сын у вожака.
– А сам вожак чей? – Я была готова услышать что угодно, от того, что он Императора, до того, что табунщика. Но я оказалась не готова к тому что он…
– Ничей. Вожак табуна – вольный взрослый гвард, который не признал над собой ничью руку. Все, что он позволяет табунщику – это заботиться о малышах, давать им истинные имена, и помогать перегонять табун во время линьки. И именно из-за того, что он вольный- нет желающих бросить ему вызов.
– А как он отнесся к тому, что ты забрал его сына из табуна? – Мне становилось все интереснее и интереснее. Структуру лошадиного табуна я худо -бедно представляла, одно время отец настаивал на том, чтобы Бес жил в табуне. Лошади нужен простор и общество себе подобных. Нормальной – возможно. Но как за три дня заметили послы, мой конь к нормальным относился весьма условно. Он пробыл в табуне неделю. После чего к королю пошел весь штат табунщиков и слезно просил убрать этого монстра на конюшню. Предоставленный сам себе, Бес начал подминать под себя весь табун. А так как повлиять на него могла только я, а в табун каждый час не наездишься, приходилось табунщикам смириться с Бесовым произволом, пока в один из дней он не отправился в лес, прихватив с собой на правах вожака половину табуна. Спасибо, хоть догадался молодняк оставить. Искали их тогда около трех дней, во дворце был большой прием и я не могла отправиться на поиски. На четвертые сутки я смогла выбраться из замка и вместе с табунщиками прочесывала лес в поисках, казалось бы, не маленькой части табуна. Но мы их нашли. Вопрос – зачем Бесу понадобилось уводить всех взрослых лошадей вглубь леса, аж до самой реки очень долгое время был открыт. Уже много после, когда Беса вернули в конюшни, выяснилось, что кто-то хотел потравить всех кобыл. Так как рацион у взрослых и молодняка разный, а жеребцам не объяснишь, что травить собирались только кобыл, Бес увел всех. Причем увел точно на тот срок, что требовался для замены испорченного пайка. На самом деле в этом всем было очень много пятен. Так, например, никто не стал докладывать мне о том, как узнали вообще об этом всем и почему только кобыл. Ну да ладно, отвлеклась.
– Уже все? Готова дальше слушать? – Упс. Щеки моментально стали горячими. Про цвет даже думать не хочу. С моей кожей и волосами краснеть мне противопоказано. Глядя на мою реакцию, Даррен только усмехнулся и покачал головой. – Не мы забираем гвардов. Они сами выбирают себе хозяина. Уж по каким критериям никто тебе не скажет, но вожак видел выбор сына и принял его. Вероятнее всего вожаком может стать только истинно свободный гвард и пока что не пришло время для смены лидера. В любом случае, когда мы приедем во дворец я тебе покажу табун.
– Да, может, вас признает какой жеребенок. – Бран очень не вовремя озвучил то, что крутилось у меня в мыслях. Менять Беса я не стала бы в любом случае, но посмотреть на табун и молодняк очень хотелось. Только вот сообщить Бесу об этом всем я не успела. Зло всхрапнув, он стремительно развернулся и встал на дыбы впервые на моей памяти. Чтоб не вылететь ласточкой из седла мне пришлось уцепиться за гриву одной рукой, второй припечатав жеребца между ушей.
– Бес! – На четыре конечности он, конечно, встал, только вот желания навалять излишне говорливому послу не оставил. Дон, гвард посла, очень быстро и тонко ощутил, что дело пахнет жареным и дал стрекоча позабыв про всадника. Бран оказался не готов к такому демаршу своего скакуна и повторить мой подвиг с цеплянием за гриву не успел, за что и поплатился, оказавшись в пыли. – Бес, прекрати! Я не собираюсь тебя менять ни на какого гварда! Ты вообще со мной туда отправишься и будешь отгонять от меня любых желающих, если тебе так будет спокойнее! А вот если ты растопчешь этого болтливого человека, мы рискуем никуда не попасть! – Тяжело когда у твоего коня есть свое мнение на все происходящее. С другой стороны мы любим не за что-то, а вопреки. С трудом уговорив друга отложить месть на более удачное время (о том, что он забудет речи даже не шло), мы вернулись к прерванному разговору.
– Я так понимаю, именно из-за малочисленности гвардов у вас есть и обычные табуны? – Мы вновь вернулись под бок к Эландару.
– Не только, многие предпочитают обычных лошадей еще и за их неприметность в других империях. Гварды есть только на территории Темной империи, и они очень заметны. – Странно, и почему же? Вторя моим ехидным мыслям, фыркнул насмешливо Бес, за что мы оба получили гневный взгляд черных с алым глаз гварда принца. – Расскажи о себе?
Вот так просто и так сложно одновременно. А что рассказывать? Основные моменты моей жизни они уже знают. А выносить сор из избы и выставлять свои отношения с отцом на показ не хотелось. Он понял все по моим глазам. И не стал настаивать на ответе. За что ему большое человеческое спасибо.
– Скоро прибудем в Приграничье, а завтра после полудня уже будете в замке. – Стэн попытался разрядить накаленную ситуацию и свернуть разговор в нейтральное русло. Ну, у него получилось. Уйдя мыслями в предстоящую встречу с Императором, я не заметила задумчивого взгляда второго стража, старавшегося находиться в тени.
Что я могу сказать о Приграничье? Оно находится на границе, ага. Конец. Ничем этот городок не отличался больше от остальных, виденных мной на территориях обеих Империй. Те же небольшие домики, улочки, люди, спешащие по своим делам или наоборот медленно прогуливающиеся вдоль лавочек с разной мелочевкой. Путающиеся под копытами лошадей и гвардов дети, стремящиеся хоть исподволь прикоснуться к массивным животным. Дом семьи Стефана мало отличался от остальных, даже и не скажешь, что здесь живет сам начальник и главный страж Приграничья. Аккуратное крыльцо было украшено вьющимся плющом, словно покрывалом, укутавшим затейливую резьбу, бордовая черепица ярко сияла на солнце, а от самого двухэтажного дома веяло крепостью и надежностью. Стало сразу понятно, что данное жилище возводилось с любовью и для любимых.
– Добро пожаловать в наш скромный дом. Отец будет позже, обычно в это время он лично докладывает Императору о состоянии границы, но мама вас разместит. А мы пока сдадим смену. – Стэн с напарником развернули гвардов и отправились дальше по улице, где за деревьями виднелись конюшни (Или гварднюшни? Или гвардники? Боги, как правильно то?!).
Из дома нам на встречу вышла приятная женщина в опрятном чистом платье цвета первой зелени.
– Ваши высочества, – поклон. – Господа послы, мы рады принимать вас в нашем скромном доме, стол уже готов, комнат только, к сожалению, не хватит, чтобы всех устроить с удобством, но Их высочествам персональные комнаты мы подготовили. – У меня будет даже персональная комната, еще бы ванну, даже согласна с холодной водой.
Нас провели в дом, внутри он был таким же светлым и уютным, как и снаружи. Везде чувствовалась крепкая мужская рука моего наставника. Наша предстоящая встреча тревожила мою душу сильнее, чем отъезд из родного дома. Ирония судьбы, Стефан заменил мне отца на тот короткий период наши занятий. Он готов был меня выслушать, поддержать, помочь. Иногда даже в шалостях.
– Супруг будет ближе к ужину, у вас есть время привести себя в порядок и отдохнуть. – Марта, как звали эту чудесную женщину, уже приказавшую служанке подготовить мне ванну, указала на крайнюю дверь слева от лестницы на втором этаже.
В комнатке было светло, небольшая кровать, застеленная светлым покрывалом стояла в дальнем углу у окна, справа от входа была дверка в уборную, правда из удобств в доме была только ванна, тазик для умывания, пара чистых полотенец и ночная ваза. Предполагалось, что монаршей особе будет лень выходить в ночи на задний двор? Мне не сложно, правда, во дворце данное удобство давно было в комнате, с помощью каких-то магических кристаллов справляющееся со своей прямой задачей. Но на данный момент меня все устраивало более чем. Тихая девочка споро натаскала горячей воды, показала, где можно взять мыло и масла для ванны и так же незаметно вышла.
Ах, какое это блаженство. Налив в воду все, до чего дотянулись мои цепкие лапки, я закрыла глаза и чувствовала, как из тела уходит напряжение и усталость от такой насыщенной поездки. Мысли о том, что могли убить меня, а в итоге убила я сама, причем первый (и надеюсь последний, но это не точно) раз в жизни, ворочались в голове отдавая ноющей тоской. Я очень сомневаюсь, что отец не предвидел такого развития событий, как недовольных подобным союзом. Исходя из этого наипечальнейшего знания, напрашивалось два вывода. Либо моя смерть входила в его планы, дабы развязать войну и попытаться отхапать себе кусочек темной Империи повкуснее, либо же просто ему все равно, убьют меня или нет. Если нет и я в итоге стану Императрицей Темной империи, это еще одна отличная возможность попытаться надавить на мужа через меня и опять-таки получить себе что-нибудь в дар. Раздраженно ударила кулаком по воде. Не дождется. Император Альтаир не глупый человек, глупые вообще долго у власти не находятся, думаю, он и сам прекрасно все понимает. Возможно, со временем мне удастся доказать, что я не подсадная утка. Не так я себе представляла свою семейную жизнь, ох не так. Но сдаваться не собиралась.
Когда вода остыла и масло рисковало встать пленкой на теле и самой чаше, я насухо обтерлась полотенцем и вышла в комнату без него. С детства не люблю ощущение сырого полотенца на коже. А вот уже в спальне поняла свою ошибку, обнаружив стоящего у окна принца. Мой вопль «не оборачивайся!» несколько запоздал. Он таки повернулся. Далее я могла наблюдать поочередную смену эмоций на лице наследника Темной империи и гадать, хватит его удар или все-таки нервы крепкие.
– Почему ты в таком виде? – Ой-ой, как мы шипеть то умеем. Гадов не боюсь.
– Вообще-то это моя комната и я была в ванной, поэтому вам не кажется, Ваше Невоспитанное высочество, что задавать подобные вопросы перед этим вломившись сюда без стука, несколько опрометчиво? – Да-да, у нас тоже зубки есть. – И может, вы соблаговолите выйти и дать мне, наконец, одеться во что-то кроме моих волос?! – Да, я стояла прикрывшись волосами и искренне радовалась что их длина позволяет не чувствовать себя совсем уж голой перед мужчиной, будь он хоть трижды моим будущим мужем.
Поняв, наконец, в каком мы оказались положении по его, между прочим, вине, Даррен вышел, хлопнув дверью. А нервишки то шалят.
Одеться было особо не во что, платья из кареты естественно никто не забирал, кроме одного мешка, в котором, о чудо, был мой меч. Повезло. Правда и из одежды там были тонкие брючки цвета ночного неба и легкая рубашка в тон. Ну, все же чистое, и на том спасибо. Спускаться вниз после такого не особо хотелось, но желудок был иного мнения, учитывая, что завтрак был давно и вообще не правдой, да. В зале собрались уже все мои спутники и хозяйка дома, ждали видимо лишь меня. Извинившись за задержку, демонстративно села напротив Их высочества, гордо проигнорировав свободный стул около него.
– Ваше высочество, мне уже рассказали об ужасном происшествии на территории Империи, уверена, Император и мой супруг разберутся во всем этом в кратчайшие сроки. – Это она меня сейчас в чем убедить хочет? Или вернее в чем подозревает? Что я скандал учиню? Слава скачет впереди меня явно не на обычном коне и даже не на гварде.
– Ну что вы, Марта, я не собираюсь объявлять никаких нот протеста, в конце концов, такое легко могло случиться и на территории Светлых земель. Разбойники они такие, неразборчивые в плане мест расселения, им неважно каким цветом окрашено название и условно магия. – О да, на тему этой условности я могу говорить бесконечно. И в моем шкафу скелеты припрятаны.
– Замечательные слова, девочка. Теперь я вижу, ты действительно выросла. Могу надеяться еще и поумнела, раз сидишь в моем доме живая, и относительно невредимая. – Этот голос я узнаю из тысячи. Резко повернувшись к вошедшему мужчине, не смогла сдержать слезы и кинулась в распахнутые объятия. – А вот с контролем эмоций все такие же проблемы. Платок дать? – Язвительно поинтересовался Стефан, параллельно все же гладя меня по голове. Платок правда мне все же дали. Марта, тщательно скрывая умилительную улыбку. Капитан бы единственным, кто плевать хотел на мой титул. Для него я была ученицей и точка. И за это я так же была ему благодарна.
– Твоя наука спасла мне жизнь в лесу. Я первый раз убила человека. – Ему я могла это сказать, хотя умолчала даже на привале, что это был мой первый труп. Надеяться, что последний в условиях происходящего было глупо.
– Он бы убил тебя, поэтому не стоить брать ответственность за эту смерть себе на душу. Именно из-за таких ситуаций я и разрабатывал тебе программу. Никто не ожидает от хрупкого цветка, что он прячет шипы размером с руку под лепестками. – Стефан отстранил меня от груди и вытер мокрые щеки. Глаза светились гордостью, какой никогда я не видела в глазах родного отца.
– М-да, теперь мне многое становится понятным, – мрачно прокомментировал себе под нос Тил, обратив на себя всеобщее внимание.
– Жалеешь о выборе Императора? – Вкрадчиво уточнил бывший капитан Светлых земель.
– Опасаюсь последствий. Все же в розарии дворца…
– Вот не нужно мне про ваш серпентарий петь песни, что там все изнеженные и утонченные натуры и ты везешь туда не пойми кого. – Перебил посла Стефан.
– Да, мне хватило месяца при дворе, чтобы трижды едва не быть отравленной, еще дважды был риск свернуть себе шею на промасленных ступенях, а сколько сплетен разного характера ходило обо мне по двору, я даже не успевала считать. – Вклинилась в разговор Марта. – Если бы не ходатайство мужа, который просто выкрал меня из комнат и только потом отправился к Альтаиру с повинной и просьбой отпустить меня из этого гадюшника, я рисковала не дожить даже до нашей свадьбы.
– Не преувеличивай, там все в основном своем милые девочки. – Интересно, а каким образом господин посол проверял, что они ВСЕ милые? И потом, уже на основе рассказа про травлю собственного принца можно сделать тонну неутешительных выводов.
– Даже знать не хочу, каким образом ты это проверял. – Во-о-от, не меня одну мучает этот вопрос. – Но вот то, что туда везут мою девочку меня беспокоит. Поэтому за оставшийся вечер и ночь я хочу проверить, что ты помнишь, а Марта подготовит тебя к встрече с так называемым батальоном гадюк в юбках. Вот кого надо отправлять на границу. Всех разбойников под монастырь подведут.
А дальше был ужин. Не было полусотни приборов, изысканных заморских блюд, которые не знаешь, как и есть-то, зато был уют и домашняя простая еда, без риска заработать несварение.
После еды мне было дано время переварить и морально подготовиться к унижению гордости еще дальше, так как смотреть за моим позором собрались все присутствующие в доме. Ну и ладно. За возможность вспомнить каково это, заниматься с наставником, а не с тенью, можно было стерпеть и не такое. За домом была оборудована полноценная площадка для тренировок, на которую и высыпали все желающие понаблюдать за предполагаемым избиением одной там принцессы, которой вышивать гладью положено, а не мечами махать.
Напротив моей персоны встал Стефан, вытащив из ножен за спиной свои любимые парные клинки. То есть, я так понимаю, все серьезно и по-взрослому. Никаких деревяшек и прочих радостей. Ныть, что мне нужна разминка было глупо, я знала, что меня ждет и размяться была должна заранее, что я и сделала. Помню я эти выволочки за несоблюдение режима. Первый выпад был пробным. Я смогла просто увернуться. Одобрительно усмехнувшись моему выбору, Стефан пошел в атаку уже серьезно, и мне пришлось защищаться уже мечом. Выпад, увернуться от одного клинка и поймать на лезвие второй, шаг, уклон, выпад. О том, чтобы пробить круговую защиту наставника не шло и речи, тут самой бы не подставиться. Тело радостно вспоминало все связки и контратаки, которые в него вбивались годами. Вот матовый клинок капитана скользнул по моему клинку и уперся в гарду, кисть отдало болью, но, не обращая на это внимания, я смогла вывернуть свой меч так, чтобы практически выдернуть клинок из руки мужчины. Жаль, тот был слишком хорошим воином и быстро пересек мою попытку, сопроводив ее лишь очередным одобрительным хмыком. Сколько мы кружили по поляне, не могу сказать, но закончилось все предсказуемо, меня взяли в захват и около моего горла оказался левый клинок Стефана, тогда как правый недвусмысленно лег (спасибо, плашмя) мне в район печени.
