bannerbannerbanner
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Игорь Зимин
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Полная версия

400 лет Дому Романовых


Ведение

В окрестностях Санкт-Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие больших и малых императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села, затененный Екатерининским дворцом с его изумительными интерьерами и уникальной Янтарной комнатой.

Вместе с тем Александровский дворец занимает совершенно особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться…

Все остальные пригородные императорские резиденции являлись летними дачами многих поколений Романовых, включенными в круглогодичный график переездов из резиденции в резиденцию. И только две пригородные резиденции, на то или иное время, становились настоящим домом для членов императорской семьи. Так, Александр III в конце марта 1881 г. отъехал в Гатчинский дворец, который он, наряду с Аничковым дворцом, считал своим домом. Николай II фактически продублировал (как и очень многое) эту схему жизни на два дома. При этом с 1895 г. он считал главным своим жилищем именно Александровский дворец, приезжая на свою половину в Зимнем дворце только на время обязательных церемониальных действ.

Александровский дворец за свою 125-летнюю имперскую историю стал свидетелем множества радостных и трагических событий. Большая часть катаклизмов начала XX века также оставила свой зыбкий отсвет на его стенах.

В советский период Александровский дворец (как, впрочем, и Гатчинский) переживал тяжелые времена. Поначалу часть Александровского дворца, в котором находились личные половины Николая II и императрицы Александры Федоровны, использовались как музей, в котором экскурсоводы демонстрировали посетителям всю «мелкобуржуазную нищету духа» его последних владельцев. Эта экспозиция просуществовала вплоть до 1941 г. За эти годы Александровский дворец понес тяжелые утраты.[1]

Немецкие войска заняли г. Пушкин в середине сентября 1941 г. Александровский дворец оказался рядом с линией фронта. В его комнатах расположилось гестапо, а на лугу перед колоннадой устроили кладбище для эсесовцев. Когда советские войска в 1944 г. вошли в город, Александровский дворец, как и все остальные дворцы, находился в ужасающем состоянии. Исторические интерьеры были разграблены, а подчас и полностью утрачены.

После окончания Великой Отечественной войны в стенах дворца менялись арендаторы, шли перепланировки. Внешний облик резиденции сохранили, но Александровский дворец фактически погибал, поскольку арендаторов мало интересовало прошлое дворца.[2] На первый план вышла его «полезная площадь», квадратные метры.

Позитивные изменения начались в конце XX века, после гибели империи под названием Советский Союз. Тогда, в тяжелые «девяностые» и даже в «нулевые», тоже было не сладко. Государственный музей-заповедник «Царское Село» выживал, как и все другие музеи. Тем не менее руководство музея изыскало средства и начало латать крышу над правым флигелем, давить на арендаторов, добиваясь передачи всей площади дворца в ведение музея, и устраивать первые временные выставки. В 1997 г. открылась выставка «Воспоминания в Александровском дворце». Для посетителей были открыты залы половин Николая II и императрицы Александры Федоровны. В 1998 г. истории Александровского дворца была посвящена IV Царскосельская научная конференция. На Детской половине развертывались временные экспозиции. Постоянно шли реставрационные работы и проводились новые выставки. В 2010 г. были открыты для посетителей первые три зала Парадной анфилады – Портретный, Полукруглый и Мраморная гостиная.

Сегодня Александровский дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы, издаются монографии, посвященные его истории, развиваются мощные сайты, рассказывающие о многогранной истории этой императорской резиденции.

Есть множество людей, которые, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Наверное, эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним. Прекрасно осознавая, что моя работа станет маленькой песчинкой в историографии Александровского дворца, надеюсь, что, прочитав или просмотрев ее, еще многие придут в эту резиденцию с любовью в сердце…

И закончить вступление следует несколькими пояснениями. Во-первых, этот дворец не всегда именовался Александровским. С самого начала существования в документах его именовали Новым, в противовес Старому дворцу, который мы привычно именуем Екатерининским. Только после смерти Николая I, в августе 1856 г., распоряжением Александра II Новый дворец стали официально именовать Александровским – в память о его первом хозяине, императоре Александре I. Главноуправляющий Дворцовыми правлениями и городом Царское Село Я.В. Захаржевский сообщил чиновникам, что «Государь Император в бытность 7 сего августа в Царском Селе, высочайше повелеть соизволил: чтобы Царскосельский Новый дворец именовать. Александровский дворец».[3]

Во-вторых, название флигелей дворца следует традиции, сложившейся в документах до 1917 г. Тогда было принято именовать флигели по ходу из парадных залов на парадный двор. Соответственно, по левую руку выходящего из дворца был левый флигель, а по правую руку – правый.

Люди и стены Александровского дворца (1796–1917)

Александр I и Елизавета Алексеевна (1796–1817)

Александр I провел свое «загородное» детство преимущественно в Царском Селе, куда его вывезли буквально через несколько месяцев после рождения – весной 1778 г. Поэтому для будущего императора Екатерининский дворец навсегда стал главным загородным домом. Даже первая кормилица Александра I была взята из Царского Села.

О первых шагах будущего Александра I по аллеям парков Царского Села осталось множество упоминаний Екатерины II в ее письмах к барону М. Гримму. Например, 23 августа 1779 г. она писала из Царского Села: «Ну, вот является господин Александр. Я делаю из него прекрасного малютку: удивительно, что, не научившись еще говорить, этот крошка имеет двадцать месяцев познания, превышающие способности трехлетнего ребенка. Бабушка делает из него все, что ей угодно: о! он будет любезен, в этом я не обманусь. Как он весел и послушен, и уже с этих пор старается о том, чтоб нравиться. Прощайте, надо играть с ним».[4]

Повзрослев, будущий Александр I сам писал бабушке из Царского Села в 1785 г.: «Любезная Бабушка, я очень жалею, что не могу Вас видеть, целую Ваши ручки, и очень об Вас много думаю, и я хотел севодни прийти к Вам на луг и забыл, что Вас нет».[5]

В парке, близ дворца, маленький Александр Павлович[6] гулял по аллеям, купался в парковых прудах, работал на «своем» садовом участке. Впоследствии эти летние «уроки труда» были официально включены в учебную программу всех молодых Романовых.[7]

 

Великие князья Александр и Константин.

Худ. Р Бромптон. 1781 г.


Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке. Худ. В. Боровиковский. 1794 г.


Когда Александр Павлович подрос и превратился в юного принца, бабушка-императрица его женила и построила для юной супружеской четы Новый дворец, который впоследствии назовут Александровским. Его архитектурный проект разрабатывал столь почитаемый Екатериной II Джакомо Кваренги. Непосредственно ход работ контролировал архитектор П.В. Неелов. Дворец был построен довольно быстро – работы стартовали осенью 1792 г. и закончились к лету 1796 г.


Джакомо Кваренги. П.В. Неелов.


Худ. Дж. Полли. 1810-е гг. Неизвестный художник


Со строительством дворца связан ряд важных обстоятельств. Во-первых, Екатерина II, замыслив этот проект, активно обсуждала его со своими европейскими корреспондентами. Так, в одном из писем к М. Гримму она писала: «Пожалуйста, доставьте мне фасад Фернейского замка и, если можно, внутренний план комнат. Царскосельский парк не должен существовать, если в нем не будет Фернейского замка». Напомним, что замок Ферней, в котором жил Вольтер, представляет двухэтажное, с мансардой в средней части здание.[8]

Во-вторых, как следует из документов, Екатерина II неоднократно вмешивалась в ход строительства дворца, поэтому ряд внутренних перепланировок архитектор выполнил по ее настоятельной рекомендации. Так, императрица предложила увеличить боковые флигели дворца «наугольными покоями» вместо террас, задуманных архитектором в угловых выступах здания. 23 мая 1794 г. последовало предложение заменить большой колонный зал в правом корпусе дворца залом «меньшей пропорции, без колонн, с коридором позади, и по сторонам четыре комнаты по смете архитектора Неелова в 18 489 руб. 85 к., что Высочайше и одобрено».[9] Так появился Концертный зал, просуществовавший без значительных переделок вплоть до мая 1902 г.


План 1-го этажа Александровского дворца. Конец XVIII в.


Парковый фасад Александровского дворца


В-третьих, императрица планировала, что молодая супружеская пара будут использовать дворец как летнюю, загородную резиденцию два-три месяца в году. Этой задаче соответствовали как система отопления, так и относительная скромность дачных интерьеров.

Согласно устоявшейся традиции, двухэтажный Александровский дворец строился по типовой планировке усадебного дворца «П»-образного вида, как говорили в России – «покоем». Главной архитектурной находкой Дж. Кваренги стала двойная колоннада коринфского ордера, связавшая в единое целое главный корпус дворца и его флигели, формируя перед главным фасадом полузакрытый внутренний двор. Позади дворца раскинулся традиционный регулярный парк, вплотную подходивший к центральной полуротонде, перекрытой сферическим куполом. Торцы ризалитов Александровского дворца были оформлены как подъезды с пандусами, а торцы боковых корпусов представляли собой входы с лестницами. Фасад здания ориентировали на главную аллею Нового (впоследствии Александровского) сада. Это лаконичное решение подчеркивало связь здания с окружающим его парком. Парадным входом во дворец считался вход через колоннаду.

Строительство дворца стартовало в конце строительного сезона 1792 г., в августе, когда рескриптом, данным в Царском Селе, Екатерина II предписывала спешно произвести торги и начать работы еще до наступления зимы. Торги выиграл некий прапорщик Новиков, оценивший строительство дворца в 286 000 руб. Отметим, что по первоначальной смете, составленной архитектором Нееловым, стоимость постройки дворца определялась в 221 431 руб. 45 коп. К этой сумме добавлялись средства на постройку Кухонного корпуса и служб – 73 566 руб. 48 коп.[10] В 1793 г. императрица лично определила место, на котором был выстроен Кухонный корпус. По смете и плану Дж. Кваренги общая сумма затрат на строительство увеличилась до 351 166 руб. 69 коп.

Кирпичные работы по возведению Александровского дворца заняли два года – с 1793 по 1794 г. В 1795 г. началась внутренняя отделка дворца. В июле 1795 г. Екатерина II повелела: «Дом г. в. кн. Александра Павловича стараться как можно скорее привести к окончанию нынешним удобным к отделке временем, так чтобы к 1 числу майя 796 года в оном жить е. в…».[11]

Если говорить о пространственной схеме Александровского дворца, то она была стандартной: анфилада парадных залов, личная половина великого князя и княгини и комнаты свиты. Для ближайшей прислуги отводились часть комнат на втором этаже и несколько комнат в подвале резиденции.


Парадная анфилада: Портретный, Полукруглый и Бильярдный залы


По сложившимся канонам, центральную часть Александровского дворца занимала анфилада парадных залов, выходившая окнами в парк. Ядро парадной анфилады составляли три зала, отделенные друг от друга широкими арками. Центральный зал именовался Полукруглым. С восточной стороны к нему примыкает Портретный зал, с западной – Бильярдный зал, который также именовали Мраморной гостиной. К этим трем залам примыкали Зал с горкой («зал Горы»), далее следовала Библиотека, за которой находилась Угловая гостиная. Череда парадных залов завершалась великолепным двухсветным Концертным залом, спроектированным арх. Дж. Кваренги.

Особая ценность трех центральных парадных залов и поныне состоит в том, что они в целом сохранили облик, приданный им Дж. Кваренги. Планировочное решение залов таково, что оно подчеркивает необыкновенный простор, поскольку в их площадь органично включены бесконечные перспективы парковых аллей.


Большая библиотека


Портретный зал


В правом флигеле, за Концертным залом, в двух этажах изначально размещались 16 комнат: 8 – на садовую сторону и 8 – на парадный двор (курдонёр[12]), в которых обустраивалась свита и ближайшая прислуга. Поэтому из истории бытования правого крыла дворца мало что известно вплоть до начала царствования Николая I. Например, до 1817 г. в правом флигеле квартировал знаменитый инженер А.А. Бетанкур, ведший тогда работы в Царском Селе. Тогда же, в 1817 г., планируя расселить в правом флигеле свиту великого князя Николая Павловича, архитектору В.П. Стасову было приказано «в Александровском правом фасе в кавалерских комнатах пробить двери для соединения, а которых из дверей сих комнат в коридор ведущие заделать».[13]


Двойная колоннада


Что касается Концертного зала, то его по прямому назначению использовали довольно редко. Впервые – летом 1796 г., когда великий князь Александр Павлович по повелению бабушки устроил в нем первый бал в своей новой резиденции.

К числу парадных залов Александровского дворца можно смело отнести и зал под открытым небом, то есть пространство между правым и левым флигелями, отделенное от двора двойным рядом коринфских колонн. Колоннада состоит из десяти пар колонн и двух пар пилястр, заканчивающих ее у боковых стен. О том, что это пространство воспринималось как часть парадных залов, свидетельствует и парадная трапеза-десерт, накрытая на этом внутреннем дворе во время презентации дворца Екатериной II летом 1796 г. Поэтому неразрывное единство «зала под открытым небом» и парадных залов дворца представляется несомненным.

В целом пространственная композиция парадных залов дошла до настоящего времени. При этом следует учитывать, что за время «жизни» Александровского дворца бывали большие и малые ремонты, в ходе которых в облик залов вносились те или иные изменения, и подчас значительные.

В начале 1796 г., для того чтобы обставить дворец мебелью, навесить шторы и драпировки, разместить по комнатам все необходимые предметы убранства, требовалось хотя бы вчерне распределить комнаты в резиденции среди свиты великого князя Александра Павловича. В составленной камер-цалмейстером Голенищевым-Кутузовым «Примерной смете» об уборе дворца, комнат и залов в резиденции помещения распределялись следующим образом[14] (см. табл. 1):

 

Таблица 1


Естественно, перечень комнат неоднократно менялся и уточнялся, но в целом в июне 1796 г. заселение дворца шло по следующей схеме[15] (см. табл. 2):


Таблица 2


Таким образом, в 1796 г. из 76 залов и комнат[16] Александровского дворца парадные залы занимали 7 помещений, внутренние покои Александра Павловича и Елизаветы Алексеевны – 9, помещения фрейлин и других особ – 29 комнат, свободными оставались 4 комнаты, остальные 27 комнат были заняты прислугой.

Естественно, Екатерина II постоянно отслеживала ситуацию со строительством и наполнением дворца убранством. Так, еще за год до заселения дворца (7 июля 1795 г.) генерал-майор П.И. Турчанинов сообщал обер-гофмаршалу Г.Н. Орлову, что Екатерина II приказала камер-цалмейстеру Голенищеву-Кутузову «для благовременного заготовления мебелей, а особливо деревянных в новостроящийся здесь дом… осмотреть оной и зделать опись всего для того дома нужному с показанием цен». При этом Турчанинов указал Голенищеву-Кутузову, кто и где будет размещен «в парадных, внутренних и для свиты назначенных покоях. причем Ея Величеству благоугодно, чтобы в покоях Их Высочеств стулья были такие, как поданному уже образцу, в покоях Ея, также в деревянном доме, где ныне пребывание имеет Великий Князь Александр Павлович и в Эрмитаже имеются; а для свиты стулья делать противу тех, кои на колоннаде и без фасону, да и прочей мебель полагать самой простой…».[17]

Сначала составлялась примерная смета (всего в описи упомянуто 2350 предметов, которые должны были заполнить 81 комнату дворца), а затем, через торги, среди мастеров размещались соответствующие заказы, а в магазинах шли оптовые закупки. Например, летом 1795 г. предполагалось закупить для дворца: «Жирондолей для поставления по столам под зеркала 36 пар; Паникадил и фонарей хрустальных с бронзою – 16; Кроватей железных разных мер с уборами шелковыми и ситцевыми – 36; В том числе двуспальных – 6, полуторных – 12, одиноких – 18».

Естественно, мебель закупалась в соответствии с целевым назначением комнат и залов и статусом их обитателей. Золоченая мебель[18]шла на оформление парадных залов и личной половины Александра и Елизаветы. Много закупалось мебели, «раскрашенной под лаком»[19]. Отдельным списком шли столы, бюро для писем «из разных дерев и красного дерева» (14 шт.), ночные столики к кроватям (4 шт.), «судна красного дерева ночные» (12 шт.), зеркала туалетные «из разных дерев и красного дерева» (32 шт.), таганы каминные с приборами (9 шт.).

Закупалась и «мебель простого дерева в должностные и прочие покои». Для этих же помещений закупались и простые ночные судна – «простого дерева крашеные» (10 дюжин). Кстати, для Александра и Елизаветы заказали два, штучной работы, «кресла уборных, обитых сафьяном», по 75 руб. каждое.

Очень много приобреталось тканей и другого «приклада». Только для оформления постели Александра и Елизаветы планировалось заготовить «атласу, волосу, пуху и прочего приклада на 500 руб…».

Все помещения дворца, в соответствии с традицией, в обязательном порядке оформлялись иконами. Для этого планировалось закупить 60 образов, в том числе в окладах по полям серебряным 30 шт. и еще 30 шт. без оклада, на 450 руб.

Закупались для дворца и часы для оформления «парадных и внутренних покоев и по разным комнатам для господ»: 8 шт. часов английских столовых и стенных английских и «богатых с бронзою» по 200 руб. каждые, на 1600 руб. Позже число часов увеличили до 12 шт.

Был предусмотрен и досуг великого князя, для чего заказали два бильярдных стола («Бильярд красного дерева большой и средний»). Большой бильярдный стол обошелся «с прибором» в 700 руб. Общая сумма прикидочной сметы на оформление убранства дворца на 13 ноября 1795 г. составила 72 064 руб. 90 коп.[20]

Самый крупный и ответственный заказ на мебель из красного дерева, отделанную позолоченной бронзой, получил любимый мастер императрицы Х. Мейер, поставивший во дворец 180 предметов. В договоре со «стульным мастером» Б. Ватсоном были обозначены березовые «окрашенные под лак» и «цветными красками» канапе и стулья с сафьяновыми подушками и камышевыми сиденьями. Напольные часы и металлические кровати «четырехстолбовые, наверху с шишками медными и на них с чашками» закупались у иностранных и петербургских купцов. Резная золоченая мебель для парадных залов была заказана мастерам И. Либеру и И. Эншу. Для служебных помещений и комнат, предназначавшихся для свиты, мебель изготавливалась из ольхи «под красное дерево», а также из березы и сосны (кровати, ширмы, стулья). Многочисленные «турецкие перегородки» выполняли наемные столярные мастера «под смотрением секунд майора Неелова», в частности крестьянин «Чухломской округи» И. Алексеев и «житель Петербургской Большой Охты» Д. Котиков.[21]

В апреле 1796 г., перед приездом в Царское Село Екатерины II, в оформление Александровского дворца вносили последние, чистовые интерьерные штрихи. Например, в апреле 1796 г. «вышло распоряжение об отпуске архитектору Гварению из Стеклянного завода в Царскосельский дом Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Павловича зеркал с подводою… на 12 605 руб. 34 коп., в сем числе старых зеркал на 2141 руб…».[22] В начале мая 1796 г. в Александровский дворец доставили всего 21 зеркало.

Екатерина II переехала в Царское Село 16 мая 1796 г. Она писала М. Гримму: «Я приехала сюда вчера после обеда и с тех пор как я здесь, я все чихаю». Естественно, императрица пристально следила за подготовкой дворца к торжественному открытию. Поскольку сроки поджимали, то, по распоряжению императрицы, для оформления интерьеров дворца были использованы вещи (оконные приборы, дверные накладки с бронзой, фаянсовые печи и камины) из других императорских резиденций.[23]

22 мая 1796 г. Екатерина II лично проинспектировала готовый к сдаче дворец и, конечно, высказала ряд пожеланий, которые немедленно приняли к исполнению: «1). В почивальне прибавить места на четверть для кроватей; 2). В фонарике к бане вынуть из купола стекла; 3). Вход для солдат караульных в их комнаты сделать спуском без ступеней; 4). У обоих спусков ступеням не быть; 5). Цветного садику и решетки прибавить и осенью засадить; 6). В уборной вставить зеркало в трюмо; 7). На колоннаде сделать решетку; 8). Для Шуваловой сделать особую лестницу в садик; 9). Исполнять все приказания г. в. кн. Александра Павловича и вести всему особый счет, дабы после ассигновать на все таковые работы потребную сумму».[24]

На этом этапе и великий князь Александр Павлович, с разрешения бабушки, начал вмешиваться в ход работ. Только на «поправки», им указанные, было выделено 34 483 руб. 96 коп. В их числе было устройство «схода подле углового кабинета» в Собственный садик, на что за работу и материалы выплатили 11 847 руб. 50 коп. Всего сверх первоначальной сметы на различные «поправки» было отпущено почти 128 000 руб., а в общей сложности на строительство дворца вместе с внутренним убранством к июню 1796 г. потратили 606 286 руб. 21 коп.[25]


Николай Николаевич Головин. Худ. Ж.-Б. Изабе. 1780-е гг.


Переезд двора Александра Павловича был назначен на июнь 1796 г. Великий князь Александр Павлович переехал в Новый дворец со своей свитой 3 июня 1796 г. Естественно, в ходе обустройства великого князя и его свиты на новом месте на служителей Александровского дворца градом посыпались различные требования. Один из хозяйственников сокрушался, что приказания следуют «всякий час» и часто «не зависят от воли Его Высочества». Примечательно, что доставленная во дворец золоченая мебель не устроила Александра Павловича и ее, для поправки, 6 июня отправили обратно в Санкт-Петербург.[26]

Как мы видим, обычной суеты, связанной с переездом, было много, но в мемуарах графини В.Н. Головиной, бывшей в свите великого князя, все выглядело изящно и легко. Она вспоминала, что 12 июня 1796 г. «великий князь Александр Павлович со своим двором переехал в Александровский дворец, выстроенный императрицей специально для него. Дворец был очень красив и расположен перед большим регулярным садом, примыкавшим к английскому парку. Под окнами великой княгини находился цветник, окруженный железной решеткой, с калиткой, через которую она входила в свои комнаты.


Варвара Николаевна Головина. Худ. Ф.С. Рокотов


За несколько дней до переезда императрица подозвала меня (это было на одном из маленьких воскресных балов) и сказала:

– Будьте добры передать вашему мужу, чтобы он разместил мебель в Александровском дворце: тот совершенно готов. Я желала бы видеть великого князя уже устроенным со всем его двором в новом помещении. Выберите для себя комнаты, которые найдете наиболее приятными и наиболее близкими к великой княгине Елисавете.

Надеюсь, что она мною довольна: я делаю все возможное, чтобы ей понравиться. Я ей отдала самого красивого молодого человека во всей моей империи. – Ее величество остановилась на минуту и затем прибавила: – Вы видите их постоянно, скажите мне, действительно ли они любят друг друга и довольны ли они друг другом?

Мужу[27] я передала приказ ее величества, и он сейчас же распорядился все устроить. Через три дня мы уже жили на новом месте».[28]

На самом деле заселение Александровского дворца сопровождалось не только обычной суетой и хлопотами, но и столкновением честолюбий и обычными интригами. В документах до нас дошли только скупые отголоски этих «придворных страстей», недоразумений и упущений, связанных прежде всего с оформлением жилых комнат, и все это вылилось на голову бедного комиссара Матвея Шарухина, который отвечал за обустройство свиты великого князя. В рапорте от 3 июня 1796 г. он писал: «По переходе Его Высочества в оной Дворец от свиты большие требования выходят, так что уже и его превосходительству Василию Степановичу скучно. Да и Его Высочество сам уже начал записи писать и посылать со мною к его превосходительству, севодни он был у меня в мастерской и написал записку о золоченых мебелях… поверьте ваше превосходительство так скучно что и не знаю когда могу отселиться особливо теперешними от сих требований… нет той минуты, чтоб из оного чего требовано не было, а особливо в ширмах, один гофмаршал взял шесть».[29]

Но со временем все устроились, мебель и другие вещи заняли положенные им места. По подробной «Описи мебелям и разным вещам, находящимся в покоях вновь построенного каменного дворца Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Павловича», мы можем представить, как выглядели первоначальные интерьеры дворца.

Например, в Концертном зале находилось: «Образ в окладе серебряном; 8 столов простого дерева позолоченных с досками белого мрамора; 36 стулов простого дерева крашеных под лаком с подушками алыми сафьянными; ящик красного дерева для дров; 3 паникадила больших хрустальных в бронзовой оправе; 4 дивана, на них матрацы в наволочках штофных белых с такими же покрывалами; на камине 2 монумента римских императоров литых из гипса».[30]

В Бильярдной находились: «Образ в окладе серебряном; 5 столов ломберных красного дерева с бронзою; 24 стула простого дерева крашеных под лаком с подушками алыми сафьянными; термометр на доске медной; фонарь хрустальный в бронзовой оправе; бильярд красного дерева, при нем: 12 кий, 6 мазов, 12 шаров алагвеных, 5 шаров карамбольных, доска для маркировки и покрывало голубое для покрытия бильярда».[31]

Особенно интересен перечень предметов, находившийся в личных покоях Александра и Елизаветы.[32] Например, в опочивальне (комната № 24), находились (перечислим все имевшиеся там предметы, за исключением штор, маркиз и драпировок, выдержанных в зеленых тонах): ширмы, термометры, кресла, стулья, диваны, разные столики и столы, часы и зеркала и, наконец, супружеская кровать «деревянная большая с двумя матрацами пуховыми и шесть подушек в наволочках атласных, розовых» с розовым стеганым одеялом и покрытая штофной белой с бахромою накидкой. Поблизости от кровати стояли «два стула ночных красного дерева».[33] В описи перечислены предметы убранства из «Уборной Ея Высочества»[34] (комната № 29), Библиотеки (комната № 30), Большого кабинета[35] (комната № 31), «Кабинет Его Высочества»[36] (комната № 32, этот кабинет именовался Голубым) и «Уборной Его Высочества» (комната № 33). Всего в описи перечислены предметы внутреннего убранства по 78 комнатам, включая и верхний этаж.


Великий князь Константин Павлович. Неизвестный художник


Следует подчеркнуть, что В.Н. Головина называет датой переезда в Александровский дворец 12 июня 1796 г. Это не совсем так. Дело в том, что в рапорте комиссара Камер-цалмейстерской должности Матвея Шарухина от 3 июня 1796 г. упоминается, что «Его Высочество Великий Князь Александр Павлович сегодняшний день изволил совсем перебираться в оной дворец, где обеденный стол был».[37] Судя по всему, мемуаристка просто ошиблась на полторы недели.

Поскольку Александровский дворец планировалось использовать как летнюю дачу, только в один-два самых теплых месяца, то все парадные и жилые помещения Великий князь Константин членов императорской семьи находились на первом этаже левого флигеля дворца, из окон которых открывались великолепные пейзажи. Прямо из огромного углового шестиоконного кабинета великого князя Александра Павловича можно было выйти в Собственный садик, а затем и в парк, который также являлся частью жилого пространства. На втором этаже левого флигеля располагалась ближайшая свита, в подвале селилась прислуга. Эта пространственно-планировочная традиция, несмотря на многочисленные перестройки, сохранялась вплоть до 1917 г.

По свидетельству графини В.Н. Головиной, проведшей июнь-июль 1796 г. с великокняжеской четой, «Александр и Елисавета были очень довольны своим дворцом. Мои комнаты были над покоями великой княгини и, находясь посередине здания, выдавались полукругом. Она могла разговаривать со мной, стоя у последнего окна перед углом. Однажды после обеда мы забавлялись этим: она сидела у своего окна, а я у своего, и мы беседовали. Тем временем великий князь с моим мужем играли на скрипках[38] у нас в гостиной. Тогда между всеми нами еще царствовала гармония.


Великая княгиня Анна Федоровна. Неизвестный художник. 1799–1800 гг.


Через несколько недель картина переменилась: Александр сделался неразлучен со своими новыми друзьями». Новые друзья – это польские аристократы князья Чарторыйские.

Упомянем, что в лето 1796 г. в Старом (Екатерининском) дворце жил со своей молодой супругой такой же юный великий князь Константин Павлович.[39] Его супруга, великая княгиня Анна Федоровна, по свидетельству В.Н. Головиной, «каждое утро приходила за Елисаветой, чтобы идти гулять в сад, и я гуляла с графиней Толстой, комнаты которой были рядом с моими. Она получила в этом году разрешение бывать на вечерах у императрицы».

Когда молодые супруги немного обжились в своем дворце, Екатерина II «объявила их императорским высочествам, что после обеда посетит их в новом жилище. Прекрасный десерт был приготовлен в колоннаде, представляющей нечто вроде открытой гостиной, со стороны сада ограниченной двумя рядами колонн. С этого места открывался обширный и красивый вид. Затем вошли во внутренние покои. Императрица села между великой княгиней и мной и сказала:

1В 1931 г. в левом крыле Александровского дворца устроили дом отдыха работников НКВД, на Детской половине разместилась база отдыха юных коммунаров.
2В 1948–1951 гг. в Александровском дворце разместился Литературный музей, и именно тогда уничтожили интерьеры Кленовой гостиной как не имеющие художественной ценности.
3РГИА. Ф. 487. Оп. 5. Д. 1935. Л. 1 (О Высочайшем повелении чтобы Царскосельский Новый дворец именовать по-прежнему Александровский дворец. 1856 г.).
4Цит по: Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. Т. 1. СПб., 1897. С. 13.
5Там же. С. 261.
6Прогулки часто проходили вместе с младшим братом – великим князем Константином Павловичем, который родился в Екатерининском дворце Царского Села 27 апреля 1779 г.
7Когда осенью 1852 г. императорская семья жила в Царском Селе, мальчики рисовали, столярничали, возделывали каждый свой огород, учились точить на станке (см.: Татищев С.С. Детство и юность великого князя Александра Александровича // Великий князь Александр Александрович: сб. документов. М., 2002. С. 82). Позже уроки «труда» были включены в курс естественных наук. После того как великие князья Сергей и Павел прослушали теоретическую часть курса земледелия, летом 1875 г. в Царском Селе и Петергофе для них организовали практический курс. Великий князь Сергей Александрович сам проделал весь цикл полевых работ: от распашки земли, посева и до уборки хлеба. Этими занятиями руководил начальник Земледельческой академии (см.: Великий князь Сергей Александрович: биографические материалы. Кн.1: 1857–1877. М., 2006. С. 222).).
8Яковлев В.И. Александровский дворец-музей в Детском Селе. Л., 1927. С. 6.
9Цит. по: Архитекторы Царского Села. От Растрелли до Данини / под ред. И.К. Ботт. СПб., 2010. С. 153.
10Там же. С. 7.
11Яковлев В.И. Александровский дворец-музей… С. 22.
12Курдонёр (фр. «почётный двор») – ограниченный главным корпусом и боковыми флигелями парадный двор перед зданием. Курдонёры широко распространены в европейской дворцовой архитектуре XVII – первой половины XIX в. В России – с начала XVIII в.
13РГИА. Ф. 519. Оп. 1. Д. 201. Л. 10 (О построении в Царском Селе чугунных ворот и переделке комнат в Большом и Александровских дворцах. 1817 г.).
14РГИА. Ф. 468. Оп. 37. Д. 139. Л. 4 (По Камер-цалмейстерской должности: О уборе Царскосельского Александровского дворца. 1795–1796 гг.).
15Там же. Л. 30.
16В документах число комнат постоянно менялось. Видимо, в 1796 г. изменение числа комнат было связано со степенью их готовности принять жильцов.
17РГИА. Ф. 468. Оп. 37. Д. 139. Л. 1 (По Камер-цалмейстерской должности: О уборе Царскосельского Александровского дворца. 1795–1796 гг.).
18Мебели золоченой: канапе – 12; кресел – 6 дюжин; стульев – 36 дюжин; диванов – 12.
19Кресел – 12 дюжин; стульев – 30 дюжин; канапе – 30; соф, обитых зеленым и алым сафьяном, – 12; жезлонов, обитых сафьяном, – 12.
20РГИА. Ф. 468. Оп. 37. Д. 139. Л. 13 (По Камер-цалмейстерской должности: О уборе Царскосельского Александровского дворца. 1795–1796 гг.).
21Ботт И.К. Царскосельская мебель и ее коронованные владельцы. СПб., 2009.
22РГИА. Ф. 468. Оп. 37. Д. 338. Л. 3 (О суммах, отпущенных из Кабинета на разные в Царском Селе постройки).
23Архитекторы Царского Села. С. 153.
24Там же. С. 26.
25Там же. С. 33.
26РГИА. Ф. 468. Оп. 37. Д. 139. Л. 129 (По Камер-цалмейстерской должности: О уборе Царскосельского Александровского дворца. 1795–1796 гг.).
27В 1796 г. Н.Н. Головин (муж В.Н. Головиной) был назначен гофмейстером придворного штата великого князя Александра Павловича.
28Здесь и далее цит. по: Головина В.Н. Воспоминания. М., 2006.
29РГИА. Ф. 468. Оп. 37. Д. 139. Л. 116–117 (По Камер-цалмейстерской должности: О уборе Царскосельского Александровского дворца. 1795–1796 гг.).
30Там же. Л. 206.
31Там же. Л. 211 об.
32В «Гардеробе Его Высочества» (комната № 22), среди прочего, находились: «6 стулов простого дерева крашеных под лак», «Стол простой», «Ширма о 6 рамах», а на диване – «два пуховика и четыре подушки в наволоках тиковых» с «двумя одеялами ситцевыми стеганными».
33«Два термометра на досках медных; пять заставок оконных, обитых зеленым флером; 6 кресел и 12 стулов простого дерева позолоченных обитых белым штофом; три дивана простого дерева позолоченных обитых с одной стороны белым штофом, а с другой тафтою; два стола простого дерева позолоченных с досками мраморными каменными и обделанными бронзою; стол небольшой красного дерева с бронзою овальный; два столика ночных красного дерева с мраморными досками и бронзою; четыре зеркала стенных больших разной меры; паникадило хрустальное большое в бронзовой оправе; часы столовые в корпусе красного дерева с бронзою; две вазы фарфоровые; ящик красного дерева для дров; две ширмы о восьми рамах обитых с одной стороны белым штофом, а с другой такой же тафтою; три дивана; два дивана в нише».
34«Образ в окладе серебряном; занавесы зеленые; два термометра; часы столовые в корпусе красного дерева с бронзою; стол красного дерева с бронзою; два комода красного дерева с бронзою о четырех ящиках; два кресла и пять стульев красного дерева, обитых алым сафьяном; кресла уборные красного дерева, обитые алым сафьяном; диван; зеркало уборное большое с одним стеклом в раме из красного дерева; зеркало большое стенное; зеркало небольшое туалетное; два подсвечника там же; фонарь хрустальный в бронзовой оправе; пять ваз и одна чаша фарфоровая; 73 эстампа в рамах простого дерева позолоченных; ящик красного дерева для дров».
35Среди прочего: «два термометра; пять столов ломберных; стол пищей красного дерева, обитый зеленым сафьяном; стол овальный; бюро или конторка большая красного дерева; 8 кресел и 7 стулов; зеркало стенное; ящик для дров; паникадило хрустальное; часы столовые французские в хрустальной колонне в бронзе и с гипсовыми фигурами; жирандоль и два кубика стальных с бронзою; две мраморные пирамиды на постаментах таких же; 84 эстампа в рамах простого дерева позолоченных; диван угловой; позывы из шнура шелкового».
36Среди прочего: «жезлонг; шесть кресел и 12 стульев красного дерева, обитых зеленым сафьяном; одна пара таганов каминных железных с медными золочеными шишками и с приборами; фонарь хрустальный в бронзовой оправе; 97 эстампов; три шкафа угольных красного дерева с дверцами».
37РГИА. Ф. 468. Оп. 37. Д. 139. Л. 116 (По Камер-цалмейстерской должности: О уборе Царскосельского Александровского дворца. 1795–1796 гг.).
38У Александра I со временем сложилась коллекция скрипок. Зная его увлечение (дедушка, Петр III, тоже любил скрипку), ему время от времени дарили дорогие инструменты. Например, в августе 1816 г. не указанному в документе лицу выплатили 2000 руб. «за поднесение скрипки» императору. См.: РГИА. Ф. 519. Оп. 1. Д. 144. Л. 2 (О скрипке, поднесенной Государю. 1816 г.).
39Великий князь Константин Павлович, которому шел 16 год, 26 февраля 1796 г. женился на великой княжне Анне Федоровне, которой не было 15 лет.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34 
Рейтинг@Mail.ru