Игорь Вячеславович Судоргин
Прощание
Достав из рюкзака лопату, Юрий выкопал ямку в углу участка, достал саженец берёзы, установил его, присыпал землёй, и после всего этого полил водой из бутылки, которую также принёс с собой. Притоптал ногой землю, потрогал рукой маленькое деревце, надежно ли сидит оно в земле. Вроде не качается. Всё нормально, – вырастет.
– Ну вот, кажется и всё. Вас навестил, берёзу посадил. Мне пора идти. Только что ругал себя за спешку, и вот опять куда-то бегу. Наверное ничего с этим поделать уже нельзя, это у каждого из нас уже крови.
Прощайте, дорогие мои папа и мама! Если бы я верил в Бога, то точно знал бы, что мы с вами обязательно встретимся. Но в Бога я не верю, и в загробную жизнь тоже. Эта берёза будет вам напоминать обо мне. Вы будете слышать шум её листьев и вспоминать меня. Я тоже буду всегда помнить о вас, до самой смерти буду помнить! Ну что, посидим перед дорогой?
Юрий присел на скамейку. У него было такое чувство, как будто он прощался навсегда с живыми родителями, а не с их могилами. Вот они здесь, сидят на скамеечке напротив, рядом друг с другом, смотрят на него, молчат и улыбаются.
Вдруг слёзы подступили к горлу, и Юрий не смог сдержаться. Он плакал так, как не плакал уже несколько лет. Последний раз это случилось не на похоронах, – это случилось в тот самый день, когда врач в больнице сообщил ему, что мама его больна раком на последней стадии.
Прошло уже полчаса, а Юра продолжал молча сидеть на скамеечке. Он больше ничего не говорил, он просто сидел, не в силах подняться и уйти. Он знал, что больше сюда уже никогда не вернётся, и ничего с этим поделать было нельзя.
Наконец, он встал, посмотрел последний раз на могилы и медленно пошёл прочь. На столе остались стоять три полные рюмки коньяку. Отойдя несколько шагов, он вдруг остановился, и, оглянувшись, произнёс:
