Игорь Воронов
Записки детского невролога
И теперь посмотрите на «девочку-конкурента», т. е. младшую сестру (вверху слева): она смотрит вверх и влево, ее руки тоже направлены вверх и влево.
Еще рисунок – как сказал знакомый врач, «с проволочными человечками» (рис. 19).
4-летнего мальчика привели на прием с жалобами на ревность к брату, которому недавно исполнилось пять месяцев.
Малыш по моей просьбе нарисовал свою семью. Слева направо: пятимесячный брат, сам мальчик, мама, папа. Пациент хочет чувствовать себя самым младшим, даже пятимесячного брата он нарисовал больше себя. Или, возможно, он хочет напомнить, что он тоже маленький, и ему нужны тепло, забота, больше тактильных ощущений (ласковые прикосновения и объятья).
Рисунок 19
А теперь попробуйте определить, что изображено на рисунке 20. Это… кролик с морковкой.
Рисунок 20
На приеме – 6-летняя девочка. Мама рассказывала про тики и навязчивые движения у ребенка. Я попросил малышку нарисовать свою семью. Вот такое красивое изображение появилось (рис. 21). Слева направо (причем девочка так и рисовала): папа, мама в короне – она королева, пациентка (сама девочка), ее младшая сестра. Забавная деталь. Посмотрите снова на рисунок. У папы и мамы на ногах есть обувь, а у детей нет. И действительно, маленькие дети дома в основном ходят без обуви и даже без тапочек. И даже летом в определенных местах на улице ребенок может ходить без обуви. Здесь обувь – признак взрослого человека. И этот рисунок понравился моей жене, и мне тоже.
Рисуночный тест, т. е. определение душевного, психологического состояния детей по рисунку, надо оценивать только в контексте, зная конкретную ситуацию и конкретного ребенка. Это не сонник, где написано, что рыба, например, снится к тому-то. Одна женщина, прочитав мои заметки о рисунках детей в сети и о чем они могут рассказать, спросила меня: а что означает большая гора – мол, ребенок постоянно ее рисует. Я не знаю. Нужно общаться с родителями, с ребенком, составить впечатление о семье и самом малыше, а уж потом оценивать его рисунки. Поэтому и в настоящем повествовании я немного рассказываю о ситуации вокруг детей.
Рисунок 21
Ко мне пришел 6-летний мальчик – для прохождения профилактического осмотра при оформлении в школу. Я попросил его нарисовать то, что он хочет. «Я нарисую фуру», – сказал маленький пациент. И он это сделал (рис. 22). Несомненно, у этого мальчика будут проблемы с чистописанием и русским языком.
Рисунок 22
А теперь попробуйте определить, что нарисовал 5-летний ребенок (рис. 23). Это – толстый медведь.
Рисунок 23
Приятно, что ряд моих знакомых, прочитав мои заметки о детских рисунках и их интерпретацию, стали мне говорить, что у них лежит много рисунков своих детей, и стали мне их предлагать. Я им признателен, однако мне нужна динамика, нужна конкретная сегодняшняя обстановка. И я всегда описываю ситуацию, а потом к ней прилагаю рисунок определенного ребенка в определенном случае.
На прием явилась девочка пяти лет, я наблюдаю ее с 10-месячного возраста: у нее левосторонний гемипарез (парез левой руки и ноги). Родители – медицинские работники, они активно и эффективно проводят реабилитацию, явлений пареза практически нет (движения руки и ноги почти не ограничены). Однако, несомненно, при детской гемиплегии формируется укорочение одной руки и ноги, что у нее и было.
Я попросил ребенка нарисовать ее семью (рис. 24). Слева направо: девочка, папа, мама, сестра. Удивительно – малышка нарисовала разную длину конечностей! Возможно, я преувеличиваю и выдаю желаемое за действительное, но посмотрите…
Рисунок 24
5-летний мальчик пришел на прием без особых жалоб со стороны матери, а я его просто, чтобы занять, попросил порисовать (рис. 25). Изображен дом, у него нет трубы с дымом (обычно трубу с дымом оценивают как очаг, уют), нет входа, нет ступенек или крылечка, есть дверь, но она закрыта, и в нее нельзя войти (что обычно означает замкнутость ребенка). Вверху тучи на темном небе, а по всему листу крупные овалы – это дождевые капли (рисунок был сделан в начале марта, когда еще лежал снег, и дождей не было).
Рисунок 25
Повторюсь еще раз: нельзя оценивать рисунок без конкретной ситуации. Без понимания картины в семье, без понимания обстановки вокруг ребенка, проблем самого ребенка и других обстоятельств.
Пришла мама с двумя сыновьями – точнее, она записалась на прием с младшим, которому было 14 месяцев. Дело в том, что у старшего сына, которому на тот момент было 4 года, подозревали синдром Аспергера[1], и женщина боялась, что подобные нарушения будут и у младшего ребенка. Малыш на момент осмотра не вызвал у меня подозрений. И мне было интересно пообщаться со старшим ребенком. В начале моих попыток общения он был насторожен и неохотно шел на контакт, но со временем мы нашли взаимопонимание, и он разговорился. Я спросил:
– А ты умеешь рисовать?
– Да, – ответил мальчик.
Я предложил ему нарисовать все, что он захочет. И вот на бумаге появилась машина (как сказал мальчик). У нее есть кабина с фарами, кузов и колеса (рис. 26). А потом я попросил его показать свой дом (рис. 27) – в нем не оказалось ни окон, ни дверей, ни крыльца для входа, ни тем более трубы с дымом. Совершенно обезличенный и закрытый дом, схематичный. Затем я попросил его нарисовать свою семью (рис. 28). Первым он изобразил себя (крайний слева), а рядом справа свою маму, и… прекратил рисовать.
Рисунок 26
Рисунок 27
Рисунок 28
Я спросил его:
– А кто еще есть в твоей семье?
– Папа, – ответил мальчик и изобразил его справа в первом ряду.
– А еще кто-то есть?
Он ответил, что есть брат, и изобразил его вверху (вдалеке и без рук). И обратите внимание: ни у одного из людей нет ушей. К тому же для его возраста все рисунки несколько примитивны и схематичны…
6-летний мальчик на приеме – для оформления в школу. Он был словоохотлив и рассказывал мне многое, в том числе поделился, как просит маму, чтобы она отвела его в музыкальную школу – учиться играть на флейте. Не слишком популярный инструмент, и я спросил его:
– А почему на флейте?
– Потому что флейта отпугивает демонов, – был ответ.
Я попросил его отобразить на бумаге эту тему (рис. 29). Справа нарисована флейта, чуть выше и левее – ноты, а слева – демон, который испаряется, как сказал мальчик, при звуках флейты. И он стал заштриховывать демона круговыми движениями.
– Ой! – воскликнет обыватель. – Да у него шизофрения…
Между тем, никакого психического нарушения у мальчика нет. Ведь, кроме этого рисунка, я с ним беседовал и составил психологический портрет ребенка. Я стал рассказывать маме о ребенке, и она со мной согласилась и – более того – сказала, что у папы такая же инфантильность… А у мальчика просто бурная фантазия.
Рисунок 29
У меня побывал на приеме мальчик семи лет с невротическими проявлениями, трудностями в школьном обучении. Я попросил его нарисовать животное, которого нет в природе. Он это сделал (рис. 30). Это тест на возможность ребенка противостоять внешним воздействиям, стрессоустойчивость, если хотите. Морда животного, напомнившего мне эскимоса, похожа на львиную, на спине шипы, как у динозавра, хвост кошачий, но его кончик как у скорпиона! По бокам зверя расположены крылья, и есть множество разнообразных лап.
Рисунок 30
Столько лет работаю, но не устаю удивляться тому, с чем сталкиваюсь.
В кабинет зашли: папа, бабушка и ребенок, которому через две недели исполнится шесть лет. Девочку толкали впереди себя родные, она дошла до стула, но отказалась сесть на него. В глазах плескался не просто страх, а ужас…
Основная жалоба была на то, что малышка не может контактировать с чужими взрослыми людьми.
– Недавно она проходила комиссию, и не ответила ни на один вопрос, замкнулась, – заявила бабушка.
Я стал разговаривать с девочкой, она напряженно молчала, крутила пуговицы и шнурки на одежде, и от напряжения у нее даже появилась дрожь в руках, а потом покраснело лицо. Я посадил рядом с собой бабушку, а девочка осталась в стороне с папой, причем она так и не села, а продолжала настороженно стоять. Я принялся расспрашивать бабушку, и мы в большей степени с ней общались жестикуляцией и мимикой, чтобы девочка не понимала.
Ситуация в семье следующая: мама девочки наркозависимая, и во время беременности этим ребенком проводила внутривенные инъекции наркотических средств. В семье, конечно, была своеобразная обстановка… С двухлетнего возраста стали замечать, что дочь плохо контактирует со взрослыми и с детьми старше, чем она. Семья распалась, отец ушел к своей матери (бабушке ребенка). Девочка осталась с мамой. Со слов бабушки, мать ребенка прекратила употреблять наркотики, повторно вышла замуж, и в семье есть маленький мальчик. Биологический отец ребенка и бабушка живут отдельно, но на выходные дни забирают девочку к себе.
Худенькая, светловолосая и голубоглазая, безобидная с виду девочка. Мне все-таки удалось наладить с ней некоторый контакт, однако периодически малышка принимала агрессивно-защитную позу: щурилась, и начинала клацать зубами, как это делают псы (в семье есть собачка, которая всех кусает). Ее взгляд периодически становился «как у волчонка»: исподлобья, с нахмуриванием бровей и оскалом.
Я попросил девочку нарисовать ее семью, предложив сесть на стул. Она же встала с противоположной стороны стола и стоя стала рисовать (рис. 31). На рисунке слева направо: кошка, которую девочка хотела иметь; сама девочка (обратите внимание, какой защитный купол-волосы она нарисовала вокруг себя в большей степени над головой); дальше нарисован ее брат от нового брака; потом бабушка, которая живет с ними; мама девочки; собака, которая живет в семье.
Рисунок 31
Посмотрите: на рисунке не отображен ни биологический отец, ни отчим, с которым она живет, ни бабушка, с которой она пришла на прием. Это, конечно, не моя пациентка, не хотелось бы мне давать негативных прогнозов. Здесь необходимо провести длительное, как минимум психотерапевтическое лечение, а правильнее было бы подключить психиатра. Я показал этот рисунок сразу после приема коллеге-хирургу, она вздрогнула и очень эмоционально отреагировала, хотя я ей не рассказывал о ситуации вокруг ребенка.
Однако получилось, что родные не повели девочку к психиатру, и мне пришлось ее лечить самому. Через шесть месяцев наблюдения и периодического лечения я снова попросил девочку нарисовать ее семью (рис. 32). Здесь есть все взрослые родственники, все держатся за руки, все улыбаются. Внизу рисунка слева – черепаха, которая живет в доме, справа – собака, которая тоже живет с ними, и девочка хочет, чтобы эта собака стала человеком, с которым бы она общалась.
Рисунок 32
По направлению ЛОР-врача ко мне привели 5-лет-него мальчика с жалобами на «ком в горле». Ему провели ультразвуковое исследование щитовидной железы, он сдал кровь на гормоны щитовидной железы, осмотрен несколькими ЛОР-врачами. Никакой патологии у него не выявили, заподозрили, что этот «ком» обусловлен психогенным происхождением, и направили ко мне. При расспросе родителей выяснилось следующее: три месяца назад, когда мальчик ел яблоко, он подавился, прибежал к родителям и стал кричать, чтобы они вызвали ему «скорую помощь», что ему необходимо спасать жизнь. После этого случая мальчик стал жаловаться на чувство кома в горле, невозможность проглотить слюну. При этом воду и пищу он глотал без затруднения. Родители стали водить ребенка по врачам, чтобы выяснить причину «кома». Причем в семье этими симптомами в большей степени был обеспокоен отец. Он стал отмечать нарушение глотания даже во сне. Жалобы на «ком» у ребенка стали нарастать и фиксировались ежедневно, а то и несколько раз в день.
Я попросил малыша нарисовать то, что ему хочется. Изображен врач (рис. 33), оказывающий помощь, – ставит капельницу. И тут же ребенок попросил еще листок бумаги и нарисовал шикарный дом (рис. 34). Дом в разрезе, и даже клумба возле дома тоже в разрезе. Сверху изображен самолет.
Рисунок 33
Рисунок 34
Обратилась мама с 6-летним ребенком. Долго и эмоционально жаловалась, что ребенку скоро идти в школу, а у него, мол, неловкость, нарушена мелкая моторика, он коряво пишет буквы, не может завязать шнурки, все вываливается из рук и т. п.
Я попросил мальчика нарисовать то, что он хочет (рис. 35). Изображен зайчик, у которого нет лапок.
Мама спросила его:
– А где лапки?
– Они в травке, – ответил мальчик и нарисовал внизу зайчика травку.
Перед этим мама долго рассказывала о «безрукости» своего ребенка, вот и результат…
Рисунок 35
В кабинет зашли родители с 3-летним мальчиком. Мама стала говорить, что у сына не могут диагностировать заболевание, они лежали в двух стационарах, где ему поставили разные диагнозы.
Ребенок к моменту осмотра не сказал ни одного слова, плохо вступал в контакт, наблюдались аутистические проявления: он избегал смотреть в глаза, игнорировал мои просьбы. Однако немного шел на тактильный контакт. Мальчик хаотично ходил по кабинету, брал различные предметы, и когда он взял мою шариковую ручку, я, чтобы отвлечь ребенка, дал ему лист бумаги формата А4. Он стал активно рисовать (рис. 36).
Давайте посмотрим… Я отчетливо вижу улыбающееся лицо. Это похоже на Колобка – персонажа из сказки – или смайлик. И этот «колобок» накрыт защитным куполом. После осмотра в числе рекомендаций я посоветовал маме заняться с ребенком и арт-терапией.
Рисунок 36
Удивительно, но у девочки в 14 лет после перенесенной ротавирусной инфекции, протекавшей с рвотой и диареей, появился страх, что ее будет тошнить. Я попросил нарисовать ее свой страх (рис. 37). Девочка объяснила, что на рисунке изображен вирус, внутри него много других вирусов – как в капсуле, и они потом оттуда вытекают и поражают весь организм.
Пришла мама с 7-летним ребенком. Женщина сразу напомнила, что они уже приходили, когда дочери было три года: она сосала палец, и мои рекомендации помогли справиться с этим нарушением. Сейчас девочка учится в первом классе, и в школе жалуются, что она иногда не может ответить на вопрос учителя, зажимается, волнуется. Мама сказала, что хотя учебный год уже почти прошел, дочь до сих пор долго и болезненно расстается с нею, когда та ее провожает в школу.
Рисунок 37
На приеме девочка была подвижной, веселой и, казалось бы, оживленно отвечала на вопросы. Однако я сказал маме, что это в большей степени защитная реакция, и она со мной согласилась. Я попросил девочку нарисовать сказочное или фантастическое животное. Она с удовольствием это сделала (рис. 38).
Я спросил, кто изображен на этом рисунке. Маленькая пациентка сообщила, что «свино-жираф-петух-муха» – ну, зверек, который совершенно не будет противостоять внешним воздействиям…
Рисунок 38
Апрель 2018 года. На прием пришел 12-летний мальчик в сопровождении отчима. Жалобы на постоянные головные боли, умеренное повышение температуры тела (до 37,5 °С), отказ от занятий спортом и посещения школы. Мужчина женился на маме ребенка, когда тому было шесть лет, и усыновил его. Отчим стал говорить, что сын не хочет заниматься спортом (он к тому же его тренер), хотя ранее мальчик активно ходил в секцию каратэ, завоевывал призы на соревнованиях. В течение последних шести месяцев не хочет ходить в школу, отказывается учить уроки. Недавно ребенка вместе с родителями вызывали к директору и грозились оставить на второй год или перевести в специализированную школу.
Я понимал, что у мальчика какие-то психологические проблемы. Я беседовал с ними около 20 минут и никак не мог выяснить причину: пациент замыкался и молчал. Отец сказал, что дома он так же уходит в себя и не хочет ничего говорить. Я попросил мужчину выйти в коридор, чтобы поговорить с мальчиком с глазу на глаз, но тот по-прежнему отвечал только, что ему лень учить уроки и ходить в школу. Я вернул в кабинет отца, а мальчика попросил нарисовать его «лень» (рис. 39).
Рисунок 39
Но на рисунке не лень, а скорее апатия или даже депрессия. Тогда я попросил мальчика изобразить его семью (рис. 40). Слева направо: отец, мама, сын, собака, живущая в семье. На первый взгляд, вроде бы ничего страшного не видно. Только почему-то все члены семьи смотрят вверх и влево.
И тут отец мальчика сказал, что два года назад у жены выявили онкологическое заболевание – рак молочной железы. Женщина проходит лечение, у нее развилась депрессия. Она то находится в угнетенном состоянии и молчит, то начинает скандалить и часто ругается с мужем. Обращалась к неврологу, тот назначил антидепрессанты, но мама мальчика их не принимает, так как «не хочет подсаживаться на колеса».
Картина нарушений у ребенка сложилась. У мальчика головные боли напряженного типа, психосоматические нарушения и даже явления депрессивности. Теперь становится понятным изображение на рисунке 40. Мальчик боится, что мама умрет, все члены семьи смотрят на небеса. У отчима на рисунке нет ушей, а у мамы на голове не то платок, не то копна волос, прикрывающие ее уши. Это может быть признаком того, что у ребенка чувство – его не слышат, не понимают. Родители периодически ссорятся и не видят, что сыну тоже плохо, что у него свои проблемы, что ему страшно за маму. Я озвучил свои умозаключения, а мальчик стал плакать и кивать головой в знак согласия со мной.