Игорь Владимирович Котов
Время муссонов. Часть 2

Затем, чуть хромая на левую ногу под сплошным ливнем дождя, при падении подвернул лодыжку, я пошёл сквозь ночь, имея ясные цели и желания, настолько безумные, что даже самому стало страшно от этих мыслей. Время для переговоров закончилось. Карты вскрыты. Порох в пороховницах был сух. Настало время муссонов.

Середина ночи. Токио. Готано Шиида

Ночной город никогда не привлекал старого Готано, если, конечно, не требование старого друга, он ни за что бы не покинул своего убежища, где сейчас находилась его внучка, и не отправился бы на другой конец города, чтобы передать послание. Но он оставался его солдатом, поэтому выполнит приказ. Чего бы это ему ни стоило.

Мокрый асфальт отражал звёзды, и старику казалось, что он идёт в сторону западного рая. Хотя, если честно, он не верил в эти сказки монахов, но глубоко внутри себя, пытаясь найти там капельки веры, порой чувствовал их на стенках своего сознания. Чем-то напоминающие ему сосульки с крыш родного дома в ледяные зимы на Сахалине, они порой вдохновляли его, подсказывая верный путь во тьме, окружавшей его с рождения.

Этот адрес он знал и так. Ещё тридцать лет назад он чуть ли не ежедневно посещал его, чтобы, как и сегодня, передать тем, кто там скрывался, слова или записку, а иногда и дипломат с чем-то тяжёлым внутри или порванную на части купюру. Он понимал, что выполняет важную работу не только для своего господина, но и для своего клана. Работу, которую не сможет сделать никто другой лучше него. В нём скрывался талант факира, достающего из рукава голубя. Таких он часто видел в цирке. Но им до него было так же далеко, как от сюда до Окинавы.

Каждый шаг даётся с трудом. Старею. Болит от напряжения бедро да и колени скрипят так, что кажется они не выдержат пути. И рассыпятся по дороге. Но – нет. Если нет сил, осталась воля. Характер. Ответственность. И благодарность за прожитые годы. За детей, за внуков. А ведь всё могло быть иначе. Не как сейчас. Ну, что уж жалеть?

Часы показывали четыре утра, когда он наконец увидел тот самый старый дом, в котором он бывал и раньше. Не услышь он приглушённый шум мотора за спиной, сразу бы вошёл в нужный подъезд, поднялся на второй этаж, и постучал в известную ему квартиру, где его ждал горячий чай и любимый яблочный пирог. Так было всегда, так будет и сегодня, сразу, как мимо проедет эта так неожиданно появившаяся за спиной машина.

Но она не отставала. Его это не удивило, удивляться он давно перестал. Заставила думать. Кому он мог понадобиться. И зачем. Продолжая идти, он взял записку из кармана и положил в рот. Пергамент был небольшого размера, помещён в капсулу, её он не пытался проглотить, ещё успеет. Если ещё раз услышит двигатель машины за спиной значит будет пора. Но странно, та остановилась и из неё вышел мужчина. Он понял это по звуку захлопнувшейся двери и торопливым шагам в его сторону. Шаги были неестественно лёгкими, словно человек не шёл – летел.

Он взглянул на окно второго этажа квартиры, где он должен уже быть. Ему показалось, что за занавеской кто-то стоит, но кто, мужчина или женщина, разобрать не смог. Шаги за спиной приближались. Он всеми силами пытался сохранить достоинство, хотя его душа давно упала в обморок от страха. Попытка ускориться также ни к чему не привела. Ему не скрыться от того, кто идёт за ним. Если его будут пытать, он не выдержит. И всё расскажет. Ничего в себе не сохранит. Он всегда боялся боли. Этот страх позволял ему быть особенно осторожным. Но сейчас его время и удача, кажется, закончились. Из глаз непроизвольно потекли слёзы, которые, мешаясь с начавшимся дождём, падали на асфальт. И он остановился. Нет, бегать он не будет. Повернулся лицом к преследователю, который тоже остановился в пяти метрах сзади.

Это был молодой мужчина лет тридцати. Сильный. Полный внутреннего огня, способного спалить не только его, Готано Шииду, но и весь остальной мир. Сквозь ночь он видел его горящие в свете уличных фонарей жёлтые глаза, как у волка, увидевшего ягнёнка. И ему стало настолько страшно, что почувствовал, как ледяной холод сковал его позвоночник и мышцы. Боковым зрением заметил падающих с неба божьих ангелов и вылезающих из щелей асфальта демонов ада. И они уже сцепились между собой за его душу.

Таня Волкова и Алексей Ванин

Машина Волковой завелась практически мгновенно, и, переключив передачу, она плавно двинулась с места.

– Аппаратуру заблокировала?

– Да. Вскрыть будет сложно, – ответила она, всматриваясь в кромешную темноту сквозь лобовое стекло. Не включая фары, машина медленно ползла по дороге, оставляя за спиной глаза братьев, смотрящих им вслед. Один из них поднял руку и медленно помахал.

– Куда сейчас?

– У нас связь с первым через час. По резервной линии. Тогда и определимся.

– Сейчас в Токио?

– Да. Там у меня есть одно потаённое место, где и переждём непогоду. Так как ты догадался, что на мониторе не Алферов?

– По родинке.

– По родинке? Она что, стала другой?

– Нет. Мне он однажды сказал, не верь тому, что видишь. И добавил, что о родинке знают только в России. Выезжая в командировку, он её маскирует. Как это ему удаётся, не понимаю. Но это – факт.

– Значит, кто-то из врагов сделал ошибку? И, скорее всего, из тех, кто знает его на Родине. Вот откуда у них наши имена? Если они были на флешке, нам никогда не узнать правды, но почему они нас так долго искали?

– Если и была информация, то скорее всего та, что скопилась до командировки. Думаю, по этим данным и нашли Аллу Алферову. Но она им отдала только наши имена, хотя знала все места дислокации всех в группе. Не кажется это странным?

– Более чем. Так, что ты увидел на видео?

– Человек на мониторе настолько похож на первого, что отличить одного от другого практически невозможно. И я думаю, что это не компьютерная графика, а живой артист, скорее всего – артист, и не самый плохой. А мысли его были о деньгах, которые и лежали в его левом кармане. Возможно командировочные. Этот жест выдал его. Не считая внешних факторов. Следовательно, человек не богатый. Возможно. Походка. Практически на сто процентов похожа, но вспомни, как при ходьбе держит левую руку Алферов. Правильно. Он говорил, что ему сломали предплечье и в трицепс левой руки попала пуля. Поэтому полностью разогнуть он её не сможет никогда. А что было на видео? Его левая рука работала также как правая. Словно никакого ранения.

– И кто сделал эту запись? При том, что мы понимаем, для чего.

– А вот тут у меня полная неразбериха. Хотя уверенности, что сделана она специально, нет. Фальшивка вылезет наружу мгновенно при незначительной проверке. Одно – точно. Сделали её не для нас.

Наконец они выехали на автостраду и Волкова нажала на акселератор. Радостно возбудившись, мотор заревел на повышенных оборотах. Скорость заметно возросла. Спустя мгновение стрелка спидометра приблизилась к отметке в сто двадцать миль в час. Шины хорошо держали мокрую дорогу даже при такой скорости, даже на крутых поворотах, сквозь которые они мчались в город.

Впереди оставался последний, самый крутой.

По дну обрыва, который лежал справа от трассы, протекал небольшой ручей, полный огромных валунов. В один из них и ударился крышей автомобиль Волковой после аварии, случившейся в пятидесяти метрах выше на дороге. Огромный трейлер «Мак» врезался в лоб «Тойоты», смяв её настолько сильно, что водитель погибла мгновенно, а сидящий рядом пассажир жил ещё несколько секунд, пока летел на холодные камни.

Силой инерции его наполовину выбросило из искорёженной машины и последнее, что в своей жизни увидел Лёша Ванин, это покрытые мхом чёрные камни, на одном из которых он был раздавлен металлом скоростного родстера.

Здание резидентуры ЦРУ в Токио

За несколько часов до начала церемонии встречи официальных делегаций России и Японии в оперативном штабе было необычно тихо. Кот Обама вылизывал яйца, оперативный дежурный зевал за пультом, глотая третью чашку кофе за последние два часа. Часы отбивали секунды, наполняя пустоту смыслом.

Нервно вошедший в помещение старший оперативный агент Одзука, это была его настоящая фамилия, во всяком случае, последние двадцать лет, заполненное специальной аппаратурой, бросил, сидящему за компьютером Чизу Монтойе короткую, как полёт дротика, просьбу, не дожидаясь закрытия автоматической стеклянной двери за своей спиной.

– Чиз, соедини с Тэренсом Кидом.

Тэренс Кид – заместитель директора ЦРУ, отвечающий за весь Азиатский бассейн, был единственным человеком в Ленгли, которому можно было звонить в любое время суток. Несмотря на возраст, а ему перевалило за пятьдесят, он оставался весьма подвижным мужчиной, стремящимся быть в курсе всех дел не только правительства Соединённых Штатов, но и правительств ещё как минимум двух десятков стран. Япония входила в этот перечень, занимая почётное второе, после Китая, место.

– Это Липтон, – коротко выдохнул воздух в микрофон Одзука, когда услышал в наушники, что на другой стороне океана взяли трубку.

– Ты знаешь, сколько времени? – хотел возмутиться Тэренс Кид, но услышав положительный ответ, продолжил на пониженных оборотах, несмотря на то, что сегодня ему хотелось хоть на немного отключиться от дел, так как позднее совещание у Президента США существенно выбило из графика. – Тогда продолжай.

– Тэрри, Бобби отдал душу, он перестал выходить на связь трое суток назад, а вчера мне позвонили из управления полиции Токио, поставив в известность о его самоубийстве.

– Линия защищена?

– Да.

– Насколько информация достоверна? – безусловно, собеседник знал, кто такой Бобби, но Одзуку поразила его выдержка.

– Уровень высокий. Наши действия?

– Что по соглашению? – мгновенно отогнал сон собеседник Одзуки. Особая черта Тэренса Кида заключалась в его умении выжать максимум из минимума информации. Но сейчас, возникшая обстановка была несколько иной, и, понимая это, заместитель директора ЦРУ интенсивно искал выход в сложившейся ситуации, стараясь в первую очередь минимизировать возможные потери, которые постоянно просчитывал в голове.

Будучи в курсе большого проекта по продвижению подписания мирного договора, между Россией и Японией на условиях Соединённых Штатов, он понимал насколько серьёзна потеря, понесённая им из-за самоубийства Бобби, которого они лелеяли почти два года, прощая поступки, несовместимые с Законом. Это был не просто агент влияния. Это был проводник их идей в головах руководства страны, которую они когда-то разбомбили атомными бомбами.

Не вдаваясь в детали, хотя сама постановка вопроса о самоубийстве влиятельного человека вызывала как минимум массу сомнений, он, тем не менее, понимал, что по этому пути в рай уже не проехать. Следовало искать обходные тропинки, и сделать это нужно было как можно быстрее, для чего требовалось решение, кардинально им не приветствующийся, но необходимое. На этом этапе операции.

– Если самураи примут предложения русских, мы на этом празднике – лишние, – выдал в трубку Липтон, хотя Тэренс Кид давно это понял.

– Записку мне и срочно. Я постараюсь согласовать вопросы с президентом. Если он даст добро – приступим ко второй фазе. Надеюсь, у тебя всё под контролем? – Тэренс Кид, наряду с многочисленными талантами, обладал неоспоримым умением выделить из тысячи байт информации главную. Что, собственно, и сделало его вторым человеком в разведке по должности, но не по принятию решения, так как должность директора ЦРУ была фигура компромиссная и политически ангажирована.

– И ещё. Здесь Грек. Вы были в курсе его прибытия в Токио?

– Он нам не подчиняется. У него свой бизнес, – ответил окончательно проснувшийся Тэренс Кид, понимающий, что означает отсутствие соглашения, которое он лично редактировал больше года назад. И оно заключалось в огромных финансовых инъекциях за передаваемую территорию Японии – четырёх островов, на которые Соединённые Штаты имели виды.

В Договоре от 1951 года между его страной и Японией не предполагалось развёртывания дополнительных военных баз. Но в нём ничего не было сказано о вновь приобретённых землях. Поэтому для США решение «землю за инвестиции», которое они рассматривали не только с точки зрения безопасности своей страны, но и с точки зрения глобальной безопасности всего мира, в 2015 году была приоритетной.

Система космической навигации, при установке на острове Шитокан, позволяла контролировать небо России, и была необходима для обороны всего остального мира, а при случае и для нападения. Это понимали все, кто был способен думать. Именно поэтому сумма предлагаемых финансовых инъекций превышала сумму стоимости некоторых стран вместе взятых. И, как понял заместитель директора ЦРУ, это время, со смертью «Бобби», наступило.

– Каковы наши шаги относительно Грека? – продолжил Липтон Одзука.

– Если ничего компрометирующего против нашей любимой организации нет, пусть отдыхает. Но, на всякий случай, выясни, с чем он прибыл и по возможности, прими решение самостоятельно, – переведя стрелки на него, заместитель директора, тем самым развязал ему руки, отключившись от оперативной связи.

– Этот Грек как заноза в заднице, и вынуть сложно, и напоминает о себе слишком часто, особенно когда сидишь, – прокомментировал его беседу Чиз Монтойя, с которым Одзука был знаком ещё по совместной работе на Ближнем Востоке.

– Это точно, – согласился он. – Дай-ка мне картинку того самурая, чья фотография намедни меня заинтересовала.

Оператор быстро пробежался по клавиатуре, выбивая из неё барабанную дробь, и спустя мгновение на мониторе справа возникло изображение господина Танаки, садившегося в автомобиль с государственными номерами администрации Премьер-министра Японии.

– Давно у нас она?

– Больше суток. Смотрите дальше.

На экране сменилась картинка. Затем ещё одна и ещё. На всех был изображён Танаки. Вот он садится в авто. Вот стоит перед зданием отеля. Прикуривает.

– Он остановился в Нихон Сеннейкан, отеле рядом со станцией Гаймае, номер тысяча сто пять. К телефонам уже подключились. Но ничего существенного. Турист. Ходит в кино, заказывает порнуху по тв. Вечером допоздна сидит в баре. Но так никого и не снял. Спит до обеда. Ничего существенного, – ещё раз повторил Чиз.

– Пробей его по базе, выясни, чем он заинтересовал нашего друга Грека.

– Уже. У нас его нет. В ФБР – тоже. По Интерполу – тем более. Я говорю – турист.

– Тогда объясни, почему им так интересуется наш общий знакомый. Почему в аэропорту его встречали сотрудники службы безопасности премьера. Грек просто так людьми не интересуется. Он что, сменил ориентацию и его потянуло на туристов? Если Грека кто и интересует, то лишь для одной цели. Отправить его в западный рай. И нам нужно знать причину. Поэтому – ищи.

Тут он на мгновение задумался, словно нечаянная мысль без разрешения проскользнула в его голову, и он сейчас решал, что с ней сделать, выбросить из головы и забыть, или привести в действие.

– Откуда Грек прибыл?

– Рейсом из Сан-Франциско.

– А с кем он близко там общался последнее время, не напомнишь?

– Какой-то итальяшка. Вроде как представляет семью из Нью-Йорка, – оператор поиграл с мышкой, остановившись на ссылке в Гугле, – так у этого итальяшки убили внучку. Точно, вот фотография.

Липтон Одзука наклонился к экрану.

– Поищи ещё фотографии. Может, что и узнаем.

Фотографии на дисплее монитора стали мелькать со скоростью взбесившегося светофора.

– А вот. Похороны, на которых присутствует Дон Тоскано с семьёй. Все в чёрном. Убитая София в гробу. Ещё фотографии. Оперативно выложили. Так, вот. Нашёл, – торжественно объявил Монтойя, – так наш Грек и покойная София, внучка «капо-дэ тутти-капо» друзья.

На экране монитора фотография, на которой Грек в военной форме морского пехотинца с наградами на полгруди идёт по улице с ещё маленькой Софией. Фотография десятилетней давности. Чуть сзади – господин Тоскано и несколько его телохранителей.

– Как убили внучку этого итальяшки?

Согласно статье в Трибюн, её тело нашли в припаркованном автомобиле с ранением в брюшную полость. До этого было похищение. Скорее всего, старик отказался выплачивать деньги.

– За что выплачивать?

Оператор пробежался по клавиатуре, выстукивая слова связанные с итальянской мафией в Нью-Йорке. На слове «заказное убийство» вылезло сообщение о том, что старый мафиози подозревается в заказе на убийство некого господина Верона из Мексики. По национальности – колумбийца. Источники сообщают, – возможно работающего на наркокартели.

– Вот и ответы на некоторые вопросы, – Чиз блаженно откинулся на спинку кресла. – Бинго!

– Проверь этого япошку на предмет похищения внучки старика. Выясни все, что можно, и мне на стол. Проверь все материалы полиции по Лафтибуро Оно – высокопоставленного самоубийцу. Посмотри несоответствия и свои выводы также мне на стол.

Господин Одзука повернулся и вышел из помещения. Затем он прошёл по пустому коридору, нажал кнопку лифта и спустя пять минут вышел на улицу, где впервые за последнюю неделю выдохся дождь и звёзды, выползшие из-за туч, отражались в лужах, по которым, не обращая внимания на брызги, шёл вечно молодой Липтон.

То, что он только что сам себе поручил, он должен сделать в срок. И этот срок кончается сегодня вечером. Поэтому он так спешил, понимая уровень личной ответственности. Если все так, как он предполагает, то скоро в Токио наступят веселые времена. А Липтон Одзука ненавидел веселье.

Ночной Токио. Готано Шиида

Всё должно было быть так же, как всегда. Он брал листок бумаги и относил по адресу, который запоминал. Здесь он бывал часто, поэтому на вопрос господина Хатоши, помнит ли куда идти, ответил утвердительно. За последние тридцать лет, с того самого момента, когда ему сказали, что господин Хатоши теперь его новый господин, он часто бывал здесь. Первый раз долго искал, но со временем не опаздывал уже никогда.

А вот сегодня что-то пошло не так. Не так, как ему представлялось, не так, как должно было быть. И так как закончилось, закончиться не должно. Но такова карма. Старик Готано обернулся, пытаясь проглотить бумагу, только что извлечённую из кармана. Поэтому не мог ответить на вопрос человека, застывшего у него за спиной в потоке света ночного фонаря, отчего лица его было не разобрать.

Но он чувствовал, как его незримые нити, как у паука, словно щупальца спрута, тянутся к нему, парализуя волю. Стало трудно дышать, но даже это не остановило старика от желания избавиться от листка бумаги, который он пережёвывал дёснами, чтобы проглотить. Ночная улица освещалась лишь одиноким фонарём и звёздами, и пожелай он закричать, все равно никто не бросится на выручку.

– Не спеши, – услышал он хриплый шёпот, от которого ноги примёрзли к асфальту и по спине прополз горячий пот. Словно шипение возбуждённой змеи, он вызывал озноб, и, вползая в уши, касался ядовитыми зубами мозга, парализуя волю.

Человек в чёрном костюме свободного кроя медленно приближался к старику, стараясь рассмотреть испуг в его глазах. И наконец его увидел. Даже в семьдесят с лишним смерть страшна. И человека это удивило, словно перед ним открылась некая истина, в которую он не верил.

– Тебе страшно? – спросил он, остановившись в двух шагах от Готано Шииды, и странно наклонил голову в бок, словно пытался рассмотреть его, сравнивая лицо старика с фотографией, хранившейся в мозгах. Картинка была идентичной.

А старик Готано Шиида спешил. Ещё одна попытка проглотить сжёванный лист бумаги успеха не принесла. Она комом встала в глотке, не желая падать в желудок. Но он пытался, и даже провёл по кадыку дрожащей ладонью. Всё без толку.

В этот момент он заметил, как человек взмахнул рукой, и его взгляд на одно короткое мгновение потерял фокус, но затем, старик увидел асфальт, приближающийся к нему с бешеной скоростью. Ещё мгновение, и он слышит глухой удар о твёрдую поверхность. В его взгляде отражаются мелкие камешки, трещинки и капли влаги, ползущие перед зрачками. Затем картинка меняется, и он видит свои ботинки, так и не вычищенные от грязи, мешковатые брюки и синие носки, которые он так и не постирал.

Взгляд поднимается выше, и вот он смотрит сам на себя, а из того места, где должна быть голова, вырывается фонтан чёрной крови. Но ему уже не страшно, а даже смешно. И нет никакой боли, только мозг заполняется огромным количеством вопросов, ответить на которые он не успевает.

Он видит, как его тело медленно заваливается на колени, и, ударившись о землю чашечками, мгновение стоит на них и потом медленно падает в лужу. Картинка становится тусклее, а вскоре и она исчезает, с последней искрой жизни, медленно затухающей в его глазах.

Человек медленно подошёл к обезглавленному телу и присел рядом на корточки. Внимательно посмотрел в мёртвые глаза старика, всё ещё открытые, затем рукой в перчатке нажал на скулы, от чего рот Готано приоткрылся. Другой рукой, которая ещё недавно держала клинок, человек вынул скомканный лист бумаги, практически сухой, и развернул его, стараясь восполнить своё любопытство.

Какого было его удивление, когда на листе не обнаружил ни одной фразы. Ни одной цифры. Ни одного знака. Тогда он повернул его наизнанку, но и там он был девственно чист. Мысли, возникшие в его сознании, никак не могли пересечься с ранее полученными инструкциями. Отчего он упустил звуки шороха за спиной. Лишь еле чувственное колебание воздуха заставило его напрячься, с полным осознанием, что возможно не успеет. С чем согласиться его тело не могло.

Мгновенно, мысленно просчитав расстояние до ног незнакомца, застывшего за его спиной, он взмахнул лезвием меча, ещё не очищенного от крови Готано Шииды, стараясь перерубить их на уровне колен тому, кто посмел приблизиться к нему.

Но в тот самый момент, когда в его руке вновь блеснуло лезвие, и ему даже удалось сделать малую часть поворота вокруг себя, в его мозгу все перемешалось от разрывной пули 9 калибра, превращая мысли в отдельные слова, а слова в несвязанные между собой буквы, разлетающиеся в стороны как осколки гранаты.

Пуля со стальным наконечником вырвалась из лба, и исчезла в чёрном асфальте, погрузившись в него на полметра. А он ударился головой об асфальт, рядом с местом, где покоилось тело Готано Шииды, и его кровь перемешалась с кровью его жертвы, продолжая сочиться из выходной дыры на затылке размером с биллиардный шар. И его глаза почти не видевшие человека, застрелившего его, сквозь мутную поволоку сознания заметили, как тот наклонился и поднял, упавший из его рук, лист бумаги, который спрятал у себя в кармане, затем присел у отрубленной головы старика и прикрыл полуоткрытые глаза Готано Шииды своей ладонью. Слов «прости, старик» он не услышал, хотя, где-то в глубинах своего умирающего бытия, понял их смысл.

Капитан Нобио Фукуда

Карта Токио напоминала бетонную стену, по которой выпустили пару рожков из автомата. Места, где были совершены убийства, он отмечал жёлтым кружком фломастера, отчего таких точек набралось с десяток. Большей частью в центре столицы. Район ответственности лейтенанта Киямы. Попытка связаться с ним в рабочее время ни к чему не привела. Мобильный был отключён, а на работе он не появлялся. Странно. Может быть обследует места преступлений? Впрочем, нет. Не такой человек этот Кияма.

А какой?

Капитан Фукуда обвёл взглядом свой небольшой кабинет, заставленный стульями, сейфом и огромной картой на стене. Огромное панорамное окно, выходящее на небольшой садик еле видневшийся сквозь сумрак далеко внизу, в грязных разводах муссона чем-то напоминающих картины Хубилая, пропускало свет зарождавшейся зари, наползающей на крыши пока ещё не проснувшегося города, где в ущельях узких улиц и подворотен, всё ещё пряталась ночь. Он посмотрел на своё отражение, выискивая в нём признаки старости. Но морщин пока видно не было.

Он вспоминал материалы из досье лейтенанта Киямы.

Криминальные связи с преступниками из России, из-за которых его чуть не выбросили из полиции, были купированы его папашей, вычистившим досье сынка настолько безупречно, что даже внутренняя служба не нашла причин отказывать ему в назначении на должность главного инспектора муниципального образования Сибуйя.

Подавив желание прикурить очередную сигарету, Фукуда снова сел за стол и взял в руки кипу фотографий с неизвестными лицами. Прошло минут десять, а он все никак не мог уловить между ними связь. Хотя их тонкие нити, словно воспоминания, иногда проскальзывали перед глазами, заставляя забыть об отдыхе. Затем бросил их на стол и стал пересматривать оперативные сводки за последние сутки. Но и там ничего нового для себя не обнаружил. Откинулся на подлокотник, уставившись в потолок.

Думай!

Несколько не связанных между собой убийств имели пока весьма зыбкую идентичность. Они все до сих пор не раскрыты. Причин тому полно. Или отсутствовали улики на месте преступлений, или не было свидетелей. Но, бесспорно, совершены они были профессионалами своего дела. Такие дела практически не раскрываются.

Думай!

Безусловно между жертвами существовала связь. Он чувствовал, хотя за её неуловимые нити ему никак не удавалось ухватиться. И вдруг, а такое с ним иногда происходило, он почувствовал некую силу, толкнувшую его в сторону истины. И толчок этот был настолько сильным, что в какой-то момент ему в голову пришла абсурдная мысль, что сделал его Будда.

Фудо Шиида. Сотрудник администрации мэра Токио. Работал в архитектурном отделе, отвечал за государственные закупки систем слежения и установки во всех районах столицы. Его отец – Готано Шиида. До сих пор не найден, хотя его фотографии расклеены во всех участках города. Живёт неподалёку от места убийства сотрудника Российского посольства Екатерины Голицыной. Вскрытая квартира старика показала наличие связи между русской женщиной и его сыном, убитым якудзой, как считает его отец, у семейного кафе в рабочем районе. И связь достаточно плотная. Возможно, они были любовниками.

Он выбрал фотографию, которую вынул из альбома старика лейтенант Фумикоми, негласно посетивший его жилище. На фотографии были запечатлены Голицына и Шиида-молодой в обнимку. Оба улыбались. Судя по дате, фотография была сделана весной этого года. Первого марта. Снег уже сошёл, но было ещё холодно, поэтому оба были одеты в пуховики. На фоне бутика с Сибуйя, владельцем которого является Марико Накамура, труп которой был обнаружен среди обломков пожара, произошедшего вчера ночью, они смотрелись весьма счастливой парой.

Почему они сфотографировались перед этим бутиком? Случайность?

Младший Шиида был убит выстрелом в голову, из-за чего возможность идентификации сводилась к нулю, хотя Готано Шиида признал в нём своего сына по известным только ему признакам. На Екатерину Голицыну покушался наёмник Одати, принадлежавший семье Таро Ямады, который покончил жизнь самоубийством два дня назад. Прыгнул из окна на камни в своём саду. Зачем? Кто-то выбросил? Но следов насилия на теле не обнаружили. Пара трупов его охранников и несколько сотрудников с простреленной гортанью, которые если и дадут показания, то лишь через пару месяцев, ничего нового, из того, что он и так знает, не скажут. Безусловно, и там наследил их парень, чью фотографию удалось воссоздать из отрывочных данных немногочисленных свидетелей, видеокадров и фотографии аккаунта в Инстаграмме, хотя тот блог и принадлежал некому Киташи, не факт, что это один и тот же человек.

Капитан Фукуда набрал номер технической службы и попросил выяснить, была ли у дома, где проживал господин Таро Ямада, установлена камера видеонаблюдения или нет. Обещали выяснить в течение часа. И на том спасибо.

Голицына. Хотя на самом деле на квартире была убита неизвестно кто, ибо тело принадлежало одной женщине, а голова – другой. Не японке. Но ещё более странным кажется то, что одна из погибших в аварии, чью голову обнаружили в квартире Голицыной – жива. И всё-таки это не факт. В таком случае, где Голицына? Её, или очень похожую на неё женщину, зафиксировала камера на следующий день, после преступления, как та выходила из дома и направилась в сторону банка, где и теряется её след.

На других городских камерах видеонаблюдения её не обнаружили.

Марико Накамура. Обгорелый труп, найденный в бутике, также не подлежит идентификации. Хотя вероятность, что это хозяйка салона весьма вероятны. Её любимые часы, по утверждению сотрудников, обнаруженные на запястье трупа, ожерелье с кулоном – подарок жениха. Но это косвенные улики. По их словам, она должна была встретиться с ним утром. Встретилась? Надо просмотреть записи в аэропорту Нарита.

И он ещё раз набрал номер телефона технической службы и отдал новые распоряжения.

Таро Ямада. Принадлежал криминальному клану, в котором один из возможных боссов также покончил жизнь самоубийством три дня назад. Лафтибуро Оно. Друг премьер-министра страны. Вероятность массового самоубийства главарей криминальных группировок отрицательная. Тогда как это всё понимать?

И там не нашли внешних источников видеофиксации, за исключением нескольких секунд записи жесткого боя между ним и неустановленным лицом, коим может быть их парень, но и это не факт.

– У нас есть данные о заключённых государственных контрактах на установку видеокамер в городе? – задал капитан вопрос сотруднику технического отдела управления. – Есть? Хорошо. Сбросьте мне всё, что есть за последние два года.

Фудо Шиида подписывал заявки на поставку оптического оборудования на улицы Токио. В соответствии с планом, одобренным министерством безопасности и внутренних дел. А отдел, в котором он непосредственно работал, занимался их установкой. Надо послать туда лейтенанта Фумикоми. Пусть разберётся, кто и когда устанавливал камеры.

Семья Шиида. Кто они? Какого… их хотят устранить? Причина в установленных камерах? Или в неустановленных? Затронуты чьи-то коммерческие интересы? Чьи? Вчера произошла попытка нападения на дочь убитого Фудо Шииды. Видеокамеры зафиксировали огненный контакт на месте преступления, где остались два тела псевдо-полицейских с татуировками «шино-но тэ». Клан профессиональных убийц, за которыми он гоняется пятый год. Такие же отметины на теле обнаружили у четырёх трупов на загородном шоссе, ведущем в Иокогаму. Именно в том самом месте, где, так же, не было камер наблюдения. Как и у бутика Марико Накамуры.

Два полицейских, точнее псевдо-полицейских, убитых у университета Тахо.

Убитые, имеющие такие наколки, проходили или проходят службу в морской пехоте Японии, в специальном подразделении береговой разведки «Браво». Во всяком случае двое – точно. Их имена в списке личного состава, который лежал на его столе, за подписью командира подразделения полковника Тахакаси. Получить его было настолько сложно, что даже письмо за подписью министра Уэда не произвело на полковника никакого впечатления и было добыто лейтенантом Фумикоми из непонятно откуда им найденного источника, который напряг свои бывшие связи в армии.