Игорь Вардунас
Революция
Часть первая
Дебют
Пролог
Посвящается нашим родителям.
Война – это путь обмана. Если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко.
Когда солдаты подвергаются смертельной опасности, они ничего не боятся; когда у них нет выхода, они держатся крепко; когда они заходят в глубь неприятельской земли, их ничто не удерживает; когда ничего поделать нельзя, они дерутся.
Сунь-Цзы. Искусство войны
Восстание – это язык тех, кого отказываются выслушать.
Мартин Лютер Кинг
п. 2, пп. 4. Руководителю отдела надлежит следить не только за своими действиями, но и за действиями своих подчиненных. Любой непродуманный поступок во время временной операции может привести к нежелательным последствиям в будущем. Помните! Главная цель работы нашей корпорации состоит в возвращении первоначального исторического ландшафта и в устранении изменений, возникающих в нем в результате деятельности сотрудников преступной корпорации «Хронос Один».
п. 13, пп 26. Оперативным агентам выдается хроноперстень, аппарат, запрограммированный в техническом отделе на перемещение в конкретный временной сектор. Для того чтобы агент переместился не только во времени, но и в пространстве, над программированием хроноперстня также работают сотрудники аналитического отдела. Они просчитывают и задают координаты смещения магнитных полюсов с учетом временных особенностей.
п. 56, пп. 2. Сотрудники отдела командируются в различные временные отрезки, нуждающиеся в срочной корректировке.
п. 56, пп. 7. При столкновении с представителями корпорации «Хронос Один» рекомендуется:
– установить цель операции противника;
– определить количество вражеских агентов, задействованных в операции;
– оповестить стационарных агентов о вражеской деятельности на их территории/временном поле;
– по возможности, передать информацию в штаб, сопроводив пометкой «КОНТАКТ»;
– …
п. 56, пп. 8. Запрещается вступать в какие-либо переговоры с сотрудниками корпорации «Хронос Один». В случае обнаружения вас противником, необходимо срочно уничтожить вражеских агентов. Если такой возможности нет, руководителю оперативного отдела надлежит свернуть операцию и вернуться в штаб.
п. 100, пп. 14. В случае провала операции оперативной группе надлежит возвращение на ближайшую стационарную базу корпорации. Если такой возможности нет, то руководитель оперативного отдела обязан обеспечить минимизацию вмешательства сотрудников его отдела в последующую мировую историю.
Должностная инструкция для руководителя оперативного отдела корпорации «Хронос Два».
Совершенно секретно.
Допуск не ниже 8 (восьмого) уровня.
Глава первая
Я помню боль, я помню страх – а может, просто сон?
Где в искрах пляшет Сатана под колокола звон.
Там жизнь находит свой конец, смеряет время бег,
Душа исчезнет без следа, как тает первый снег.
Там нет лесов, ни гор, ни рек – застывший мертвый сад.
«Прощенье» лишь постылый звук и грешной плоти смрад.
О, путник! Поздно ты поймешь, что жизнь себе разбил!
Смолк сердца стук, и ржав тот плуг, что душу боронил.
Джарвис и Манкимен, «Элайджа»
Здание содрогнулось от удара, и несколькими этажами выше оглушительными выстрелами из пушек загрохотали взрывы разбивающегося о небоскреб Трампа самолета, словно приветствуя жертвы, доставленные на алтарь. С натужным стоном рвались перекрытия, выплевывая наружу стеклянную крошку, неприхотливую офисную начинку и подпаленные бумажные листы, которые кружились в воздухе, словно перья из выпотрошенной подушки.
Самолет, запоздало сообразила Кейт, и в следующий миг на нее с Дэниелом обрушился потолок. Ударная волна, хлесткой оплеухой двинув по голове, смяла, обездвижила, впечатав щеку в накренившийся пол.
Они не успели…
…Ты свернись клубочком,
Сон к тебе придет
И расскажет ночью
То, что завтра ждет.
– Кейт? КЕЙТ! Нет-нет-нет! Я хочу все назад! Пожалуйста, Господи, верни все назад…
– Папа…
– Прости меня. Ради бога, прости… Ты ранена? Потерпи, милая… я сейчас! У нас получится, обещаю! Еще чуть-чуть, совсем немного… Мы успеем, у нас все получится. И мы снова будем вместе. Наконец-то вместе… снова, как когда-то давно. Помнишь? Ну, конечно же, ты помнишь… Кейт! Только не молчи… говори со мной…
– Мне очень больно…
– Знаю, милая, потерпи…
Пустые бессмысленные слова. Набор звуков, не способный ничего изменить. Остатки теплящегося сознания покидали ее. Многотонная бетонная глыба, ощетинившаяся ребрами арматуры, всей мощью навалилась на грудь, запирая в трещащей грудной клетке отчаянный предсмертный вскрик…
Осторожно приподняв ледяную ладошку Кейт, Дэниел Гринвуд бережно надел свой хроноперстень на ее палец. Сквозь ставший оглушительным грохот разрушения послышался тоненький писк активированной системы прыжка.
Прежде чем потолок обрушился, чтобы окончательно погрести под обломками Дэниела и Кейт, он успел активировать перстень…
…и на девушку нещадно накинулась боль. Прокатившись по всему позвоночнику, она миллионом иголок впилась в каждую клетку. Словно тело распадалось на атомы. Кейт выгнулась и закричала. В глаза ударил ослепительный стерильный свет, мелькнули фигуры в белых халатах, лица наполовину закрытые масками…
Снова боль. Жестокая. Настолько сильная, уводящая далеко за пределы болевого порога, который могла превозмочь девушка.
Потом темнота. Чужие прикосновения.
– Мама. Мамочка…
– Тихо-тихо, милая. Потерпи. У тебя жар. Скоро все кончится.
Чьи-то руки заботливо поменяли смоченную повязку на горящем лбу девушки. Влажное прикосновение на миг принесло облегчение, но ткань быстро сохла. Бред не хотел отпускать.
Потом ей что-то кололи.
Сознание металось хаотичными яркими вспышками, лишь на короткие промежутки времени вырывая страдающую девушку из небытия в мир физической боли.
– Где я?
– Добро пожаловать в Шамбалу, агент Кейт Либби, в главный офис корпорации Хронос. Перстень, который вам выдали для выполнения задания, был запрограммирован, чтобы перенести вас сюда.
– Но почему?
– У руководства корпорации на вас далеко идущие планы.
Кейт вздохнула и открыла глаза, первые несколько секунд безуспешно пытаясь осознать, где находится. Мысли в ее голове спросонья путались и терялись, не торопясь приходить на помощь своей хозяйке.
Девушка на некоторое время замерла и прислушалась. Незнакомый звук повторился снова, и судя по громкости, его источник находился где-то совсем поблизости. Касающийся слуха тембр был плавным и мелодичным. Знакомым и непривычным одновременно.
Кейт пошевелилась и, повернув голову, оглядела небольшое квадратное помещение, залитое мягким багряным светом, косо льющимся из широкого оконного проема в боковой стене без стекла и рамы, наполовину прикрытого лишь мягко покачивающейся занавеской. Толщина стены и сам материал, из которого она была сделана – то ли глинобитного, то ли цельного каменного куска, – сразу наводили на мысль, что комната, в которой очутилась Кейт, являлась частью не совсем обычного сооружения.
Так где же она?
Когда?
Вернув лежащую на подушке голову в прежнее положение, девушка расслабленно смежила веки, пытаясь осторожно воскресить в памяти то, что ей только что снилось.
Или она не спала?
Плавно выдохнув, Кейт попыталась сконцентрироваться на себе. Мысли, образы, голоса… Тонкие нити воспоминаний и ощущений – все то, из чего соткана хрупкая жизнь каждого из людей. В первую очередь Кейт интересовали события не такой большой давности.
Последние дни в академии, рыбалка с отцом в Канаде на реке Фрейзер – их последний совместный отдых перед ее переводом. Въевшийся запах рыбы, на который она извела тонны шампуня. Чикаго и новые знакомые. Матерый коп Френк Муни итальянского происхождения, ершистый снаружи и мягкий внутри.
Гениальный изобретатель Сэм Паташик, с неутомимым азартом конструирующий всевозможные штуки и механизмы и обожающий плоские шутки, но от этого не менее симпатичный.
Вечно ворчащий Синиз, начальник чикагского отделения «Хроноса», с воинственно топорщащимися усами, делавшими его похожим на изготовившегося к схватке жука-рогача. Одинокий уличный музыкант Бо, коротающий дни под окнами ее квартиры.
Первое задание Кейт на новом месте, превратившееся в изощренный поединок с хитроумным противником, знающий их каждый шаг наперед. И все-таки…
И все же.
Столько трудов и усилий, в конечном итоге оказавшихся тщетными и напрасными, приведших к гибели стольких ни в чем не повинных людей. И ведь они пытались. Не отставая, с упорством ищеек бежали по его следу и оба раза не сумели предотвратить… Последняя схватка между ней и неуловимым Дэниелом Гринвудом, Нострадамусом, в атакованном пассажирским авиалайнером небоскребе. Когда это было, в каком году? Кажется в две тысячи первом… Да, именно так.
Умело спровоцированная игра в догонялки и жестокий бой с террористом, в конечном итоге обернувшиеся катастрофой, которую она почти забыла. Или не хотела помнить? Глазные яблоки под веками Кейт инстинктивно дрогнули. Но песенка, которую он пел в самом конце…
Или это всего лишь галлюцинация, бред. Причудливый выверт мозга, который в последние секунды своего физического существования всеми возможными и невозможными способами отчаянно хватался за жизнь, один за другим лихорадочно слепливая сюрреалистические гротескные образы из всего подряд, словно взбесившаяся компьютерная программа, которую нещадно выжигал вирус. Ведь она была на сто процентов уверена, что умерла.
Это могла быть только смерть и ничто иное. Из объятого пламенем помещения, где они схватились с Нострадамусом, неумолимо сдавливаемого колоссальным весом рушащегося самолета, невозможно было спастись. После такого невозможно выжить. Но все-таки она здесь. Где именно? В кропотливо восстанавливаемую цепочку предшествующих трагедии событий все упорнее вкрадывалось какое-то малюсенькое противоречие, упрямо нарушая цельность получающейся картины.
Потом. Что же было потом?
А потом началось самое странное. Кейт слегка нахмурилась, не открывая глаз. Далее все события, происходящие с ней, наплывали в голову сумбурно, хаотичными несвязными эпизодами, состоящими из рваных обрывков и сцен. Ее оперировали, это точно. Разговор с загадочным человеком, сообщившим, что она попала в главный офис корпорации «Хронос» и что ее время еще не пришло. Что она жива и у конторы на нее далеко идущие планы. Что за секунду до того, как на нее обрушились останки врезавшегося в небоскреб Трампа самолета, хроноперстень, непонятно каким образом оказавшийся у нее на руке, все-таки сработал. Что в истории Дэниела Гринвуда, впрочем, как и в ее собственной, оказалось огромное количество незаполненных пробелов, и все не так просто, как выглядело на первый взгляд.
А еще этот странный человек, который так и не представился, обещал рассказать ей о настоящих родителях и пригласил войти в ее новый дом. Во время разговора он сжимал набалдашник трости в виде песочных часов и обладал поистине мистическим магнетизмом. Песочные часы. Натренированная на детали память почему-то запомнила их отчетливее всего. Кейт ничего не оставалось, как последовать за незнакомцем в огромный, поражающий своими колоссальными размерами храм, высеченный прямо в теле массивной горы. Невесомые башни, украшенные незнакомыми рисунками и символами. Сотни окон, зубцы стен и циклопические ворота, окованные железом. Люди, новые, неведомые технологии. А вокруг горы, горы…
Шамбала.
Последнее воспоминание.
От чрезмерного напряжения памяти легонько засаднило в висках, Кейт постаралась полностью освободить разум и, открыв глаза, вновь огляделась. Место на первый взгляд было непривычным и в то же время неуловимо знакомым. В стене, противоположной той, где был вырезан оконный проем, находилось углубление с дверью, оснащенной откровенно не вписывающейся в убранство сенсорной панелью с электронным замком. Напротив кровати – небольшой туалетный столик с зеркалом, в котором лежащая Кейт увидела отражение своего бледного лица, платяной шкаф и стол с парой стульев. Матовый плафон лампы на потолке. Вот и все. Ни цветов, ни прочих украшений вроде фарфора или вазы с фруктами, хотя, подумав о них, Кейт ощутила, что не так уж и голодна.
Сейчас ее интересовало нечто поважнее естественных потребностей своего организма, с которым, судя по всему, и так все было в полном порядке. Девушка продолжала осмотр. На стенах, покрытых незнакомым грунтовочным материалом, висело несколько картин Кунд Ванга из цикла музицирующих азиатских красавиц, но на этом декоративная часть обстановки заканчивалась. Была и еще одна странность, на которую окончательно стряхнувшая с себя сон девушка практически сразу обратила внимание. В комнате не было часов.
Несмотря на спартанское убранство – на ум девушке даже пришло слово «келья», – кровать, на которой она лежала, казалась уютной и мягкой. Сев на матрасе и свесив ноги, девушка почувствовала, как ступни мягко коснулись прикрывавшей пол циновки, сплетенной из неизвестного материала, структурой напоминавшего чью-то шерсть. Разминая суставы, Кейт пошевелила пальчиками ног – ощущение было таким, словно она терлась о шерсть завалившейся на бок большущей собаки.
Встав, она неторопливо прошлась взад-вперед между кроватью и шкафом, внимательно прислушиваясь к своему телу. Кости и ребра вроде были на месте, только, словно при простуде, немного саднило в легких, на левом предплечье с внутренней стороны красовался небольшой продолговатый синяк, явно оставленный от ушиба. Во рту горчил терпкий химический привкус каких-то антибиотиков.
Как она смогла так быстро восстановиться? Кейт коснулась небольшого шрама под левой грудью и погладила кончиком безымянного пальца розовый пухлый сосок. Она вспомнила прикосновения мягких рук, негромкий успокаивающий голос. Яркие вспышки белоснежно-стерильного освещения операционной… Ее лечили, потом кто-то выхаживал.
Сколько всего прошло времени?
За платяным шкафом отыскалась узкая комнатка, отгороженная от спальни занавеской из разноцветных бус, приспособленная под санузел, совмещенный с душевой. Кейт умылась, вытерев лицо домотканым полотенцем, пахнущим цветочным мылом, висевшим здесь же на ввинченном в стену крючке. Подойдя к зеркалу и настороженно оглядев себя, она потерла щеки, зардевшиеся болезненным румянцем.
Чудеса, да и только. Она отчетливо помнила, как всего несколько часов назад, избитая и израненная, истекала кровью под завалом бетонного мусора. В ноздри снова прокрался удушливо-омерзительный смрад горящего авиационного топлива, возвращая ужасные воспоминания. Девушка повела плечами и, отвернувшись от зеркала, снова обвела взглядом комнату.
На столе возле окна черной точкой выделялся один-единственный предмет, от которого по поверхности протянулась косая полосочка тени. Кейт пересекла помещение и осторожно взяла использованный хроноперстень, мятое поворотное кольцо которого было вывернуто в положение скачка. Чеканный формированный металл холодил пальцы рук. Тот самый, благодаря которому, по всей видимости, девушка и попала сюда.
Почему он здесь? Почему его не забрали вместе с остальной одеждой, а положили сюда, на видное место, с явной уверенностью, что она его обнаружит. Чтобы вновь напомнить о недавней трагедии? Заново разбередить свежую рану? Или наоборот – подтвердить, что все случившееся не сон и происходящее с ней сейчас является явью, а не галлюциногенным плодом поврежденного разума.
Ах, как бы ей сейчас отчаянно хотелось, чтобы ничего произошедшего с ней никогда не было. Не было бы катаклизмов, смертей, миллионов поломанных жизней… Но Кейт со всей ясностью понимала, что вернуть, а уж тем более изменить ничего уже нельзя. Даже невероятная, фантастическая возможность повернуть время вспять, подаренная человечеству неведомым гением, на самом деле оказалась не более чем красивым фокусом, трюком ловкого иллюзиониста, лишенным всякого волшебства. Человек самоуверенно думал, что с легкостью подчинит себе время, так же как сделал это со всем, что рано или поздно попадало в его алчное поле зрения.
Но время в очередной раз посмеялось над ним, обманчиво шагнув в объятия и тут же выскользнув, оставляя лишь симметрично разбегающиеся круги на поверхности мироздания, наслаивающиеся друг на друга, сплетающиеся, плывущие из ниоткуда и в никуда.
«Что ты хочешь? Я хочу убить время. Время очень не любит, когда его убивают», – Кейт горько улыбнулась, вспомнив разговор кэрролловской Алисы с Безумным Шляпником. Бессмертная аллюзия, созданная математиком и философом, в очередной раз доказавшим, что все в этом мире относительно.
Время можно посадить на цепь карманных часов, разбросать по таймерам и циферблатам, раскидать по страницам ежедневников и календарей, но оно все равно останется непокорным, словно дикая птица, которая до конца своих дней не сведет взора с неба, видного сквозь прутья клетки.
Что двигало тем неведомым изобретателем и на какую страшную тайну Время, вопреки всем законам, все-таки позволило ему посмотреть? Что подвигло ступить на зыбкий путь запрограммированного самоуничтожения, не ведая, к каким чудовищным последствиям может все привести? Гордыня, прихоть или отчаяние? Девушка посмотрела на внутреннюю сторону кольца, на которой запеклись пятнышки крови. Глупая, бесполезная безделушка. Призрачная иллюзия и самообман. Не более того.
Кейт повертела поцарапанный прибор в руках, чувствуя, как к глазам подступают жгучие слезы обиды и разочарования. Несмотря на все ухищрения технического прогресса и научные изыски, наталкивающийся на очередную непреодолимую жизненную преграду человек по-прежнему становился похож на готового расплакаться капризного ребенка, у которого отобрали горячо обожаемую игрушку. Налетевший ветер мягко качнул занавеску, и Кейт, стараясь прогнать невеселые мысли, сморгнув застилающую зрение пелену, выглянула в окно, спугнув пеструю пичужку, с чириканием сиганувшую с раскидистой ветви куста. Прислушавшись к удаляющимся переливчатым трелям, девушка сообразила, что это и были те незнакомые звуки, заставившие ее открыть глаза.
От открывшейся за занавеской картины у Кейт на мгновение перехватило дух. Здание, в котором она находилась, располагалось в живописной зеленой долине, окаймленной со всех сторон высочайшими горными хребтами, по морщинистым спинам которых, искрясь, змеились извилистые русла рек, местами превращавшиеся в ниспадающие искрящимся бисером водопады. По бескрайнему небу стремительно плыли невесомые багровые облака.
Зрелище было таким величественным и завораживающим, что Кейт на мгновение показалось, что она смотрит не в окно, а в экран встроенного в стену видового экрана – цифровые «пейзажисты», обслуживающие подобные агрегаты, нередко давали волю своей и без того бурной фантазии. Еще несколько мгновений, и невидимый компьютер сменит цифровое панно на следующий слайд с тихой провинциальной улочкой или изумрудными волнами, омывающими белоснежный песок на тропическом берегу. Но чем больше Кейт ждала, мысленно поторапливая механизм, тем дольше ничего не происходило. Она даже протянула руку, ожидая, что пальцы коснутся прозрачной кристаллической поверхности, но этого не произошло.
Пейзаж за пределами комнаты не был иллюзией. Мимо с тихим шорохом мелькнул рой разноцветных бабочек. С далеких полей волной дохнул теплый ветер, принесший издалека терпкий запах сена и пьянящий аромат цветов. День клонился к закату. В тенистых низинах от земли пока еще едва уловимо поднималось тюлевое покрывало молочно-белого тумана, словно полоса океана, над которой подобно парусам раскинулись пышные кроны деревьев.
В причудливом мире за окном безраздельно царствовало лето. Так что же это за место? Пейзаж, с одной стороны, казался обычным, ничего нового для образованного европейского человека – горы, водопады, поля. Дом отдыха, чья-то вилла? Курорт? В какой точке земного шара она в данный момент находится? Да и родная ли это планета Земля? Сейчас Кейт была готова поверить даже в самую неожиданную и невероятную гипотезу. Ну-ну, девочка, да тебя начинает заносить… Ущипни себя. Расслабься и наслаждайся моментом. Глубже дыши. Продолжая вертеть между пальцев перстень, Кейт глубоко вдохнула и постаралась успокоиться. Мир как мир, ничего особенного.
Но в то же время было во всей этой картине что-то неуловимо чужое и незнакомое. Но что именно, Кейт пока не могла для себя определить.
«Ничего не поделаешь, – возразил Кот. – Все мы здесь не в своем уме – и ты, и я…»
В лучах медленно заходящего солнца снежные шапки на макушках скалистых гор, со всех сторон окружавших долину, казались кроваво-красными, словно горки подтаявшего мороженого, щедро политого джемом.
Склон одной из гор, почти до самой верхушки покрытой сосновым лесом, венчался гигантским выступом, показавшимся Кейт высеченной в камне фигурой исполинского человека, вытянутой рукой указывающего прямо на нее. Или у девушки снова разыгрывается воображение?
В глубине комнаты, нарушая таинство созерцания, раздался короткий пищащий звук, заставив Кейт обернуться. Судя по всему, установленное в помещении устройство наблюдения или просто обыкновенный датчик движения сообщил неведомым хозяевам, что девушка уже проснулась. Только сейчас сообразив, что до сих пор не одета, и надеясь, что у невидимых хозяев нет на вооружении электронно-сенсорных «глаз», Кейт мышкой юркнула к шкафу, инстинктивно прячась за одну из приоткрытых дверец.
Пока она шелестела одеждой, с удивлением исследуя весьма неплохо собранный гардероб, из небольшого отверстия в стене, обозначавшегося рядом с дверью, плавно вылетел небольшой черный шар, утыканный всевозможными датчиками и сенсорными антеннами на манер морского ежа.
– Доброе утро, мисс Либби, и добро пожаловать в нашу постоянную штаб-квартиру! Не помешал? Внутренняя система жизнеобеспечения сообщила, что вы проснулись, – представился шар мужским голосом, донесшимся из встроенных невидимых динамиков, и несколько раз с деловитым жужжанием повернулся вокруг своей оси, сканируя помещение.
Вот тебе и сюрприз. Робот. Кейт осторожно выглянула из своего укрытия, беглым взором окинув парящий в нескольких метрах над полом прибор. Поисковый зонд, робот-секретарь или и то и другое в одном флаконе? Нашаривая на вешалках блузку, девушка присмотрелась, стараясь обнаружить на ощерившемся датчиками корпусе матовую линзу видеокамеры.
Итак, что она имеет в сухом остатке. Обычный санаторий для сотрудников корпорации или всесезонный курорт, рассчитанный на беспечных зажиточных толстосумов, жаждущих по уик-эндам бодрящего горного воздуха и чашки горячего шоколада, входящей в стоимость номера, не станут оснащать спецтехникой военного образца – а в истинном назначении незваного гостя наблюдательная девушка больше не сомневалась.
После еще нескольких беглых взглядов, обнаружившая на боку трафаретную военную маркировку Кейт окончательно убедилась, что к ней пожаловал дроид-шпион. Хорошее гостеприимство, ничего не скажешь. Она хмыкнула и застегнула на лопатках замочек бюстгальтера, который обнаружила в одном из выдвижных ящиков. По крайней мере, о подходящей одежде они удосужились позаботиться, а значит, не придется дефилировать нагишом.
Робот тем временем в очередной раз плавно покрутился на месте и по-хозяйски проплыл к зеркалу, на туалетном столике под которым Кейт оставила перстень. Снова повернулся на триста шестьдесят градусов, на этот раз медленнее, словно тот, кто управлял им, желал повнимательнее осмотреть помещение.
– Где вы, мисс? – с явным удивлением поинтересовался у окружающего пространства шар.
– У шкафа, – ответила из-за дверцы Кейт, но вовремя спохватилась. – Ой, погодите минутку. Я не одета.
Качнувшийся было робот снова застыл на месте, демонстративно вперив глаз-линзу в окно.
– Прошу прощения, – обладатель голоса заметно смутился и поинтересовался, желая сгладить неловкость, пока Кейт возилась с одеждой. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Как ваше самочувствие? Сиделка докладывала, что вы быстро пошли на поправку.
Такие технологии ей доводилось видеть только в конструкторском спецотделе «Хроноса», которым руководил неугомонный на придумки Паташик, не переставая удивлять коллег всевозможными научно-техническими диковинками. В том году, в котором она находилась последний раз, подобные разработки были недоступны простым обывателям, да и военные тоже, насколько ей было известно в силу собственного допуска к засекреченной информации, не могли похвастаться игрушками такого рода. Сложный, под завязку напичканный электроникой дистанционно управляемый летающий робот напоминал оживший атрибут из научно-фантастического фильма и резко контрастировал с более чем неприхотливым и буколическим убранством отведенной под спальню комнаты. А значит, чутье и пейзажная панорама за окном ее не обманывали. Это не две тысячи первый.
– Что со мной было?
– Вы поступили в плачевном состоянии. Многочисленные ушибы, сломанная рука, несколько ребер. Ситуация требовала незамедлительного хирургического вмешательства, но, слава богу, все, как видите, обошлось.
– Голова кружится.
– Врачи сказали, это продлится еще пару дней.
Она или где-то, или когда-то еще. И отсутствие какой-либо информации касательно последнего пункта почему-то наполняло сердце Кейт колючей и необъяснимой тревогой, к которой примешивалось беспокойство. Все это было как-то… неправильно и иррационально. Она ведь должна была умереть. Еще раз подумав об этом, девушка с легким удивлением отметила, с каким спокойствием и даже отстраненным равнодушием приняла самую пугающую и неизбежную для человеческой жизни мысль. Зачем мы приходим в этот мир и куда уходим потом?
И есть ли это потом, или все попросту заканчивается естественным прекращением биологических процессов, с момента своего зарождения заведенных природой, и по ту сторону существования нас поджидает холодное и безликое Ничто. Пустота без конца и края, из-за страха перед которой человечество и придумало себе всевозможных богов, дожидающихся каждого в потустороннем мире и сулящих либо райские кущи, либо рокочущие топки ада. Каждому по делам его. Кейт тряхнула челкой, не желая слишком глубоко погружаться в запутанные уголки теологии.
И тем не менее было яснее ясного, что что-то пошло не так и она осталась жива. Осталось выяснить только, радоваться этому или нет и какую цену придется заплатить за то, что ее в последний момент каким-то непостижимым образом выдернули с того света. И что было еще более важным – кому?
– Сколько я здесь нахожусь?
– Несколько недель. И поверьте, вы уж заставили наш медперсонал побегать. Но жизнь вам все-таки сумели спасти.
– Спасибо, – оставаясь за дверцей шкафа и стараясь голосом или интонацией не выдать охватившего ее волнения, девушка, закусив губу, продолжала воевать с брючной застежкой. – Можно узнать, с кем я говорю?
– Боже мой, я до сих пор не назвался? Простите мисс, но боюсь, что специфика моего рода занятий и постоянное общение в основном с представителями мужского пола превратили меня в неотесанного чурбана. Меня зовут Дин Медекис, – галантно представился невидимый собеседник, и парящий шар плавно повернулся навстречу Кейт, которая вышла, наконец, из-за дверцы и сделала несколько шагов. – Я начальник безопасности. Прошу извинить, что пришлось без вашего ведома внести коррективы в гардероб, надеюсь, все пришлось впору и это не слишком вас стеснит.
– Не стоит беспокоиться, – заверила Кейт.
– Чудесно выглядите.
– Благодарю, – подойдя к столу под прицелом следящей за ней камеры, Кейт внутренне содрогнулась, вспомнив свою залитую кровью одежду. Взяв в руки перстень, она повернулась к зонду спиной, отгораживая приборчик от взгляда невидимого Медекиса, словно он мог стать свидетелем чего-то интимного и не предназначенного для посторонних глаз. С одной стороны, именно так и было.
– Если вы не возражаете, мне бы доставило больше удовольствия разговаривать с вами лично, а не с этой летающей игольницей, – она повернулась, скрестив на груди руки, и в упор посмотрела в объектив.
– Разумеется. Для этого я и направил к вам своего помощника, так как сейчас немного занят и не могу отлучиться с рабочего места. Но к моменту, как вы доберетесь, я буду в полном вашем распоряжении, идет?
– Как скажете, Дин.
– Тогда следуйте за зондом, он приведет вас ко мне. До встречи!
В роботе что-то щелкнуло, и шар поплыл в сторону входной двери.
– Если тебе все равно, куда попасть, то тебе все равно, в какую сторону идти, – рассуждая на манер Алисы, смиренно буркнула Кейт, вышла из комнаты через автоматически ушедшую в стену дверь и покорно поплелась вслед за летевшим впереди роботом, словно кэрролловская героиня, преследующая белого кролика.
Здание, в котором очутилась Кейт, поражало своими циклопическими размерами. Уже через несколько десятков метров девушка окончательно запуталась в бесконечных лестницах, ответвлениях и коридорах и непременно потерялась бы, если б не маячивший впереди черный шар зонда-проводника. Девушка прекрасно знала, что на контору работает огромное количество людей по всему земному шару, но она и представить себе не могла, что такое количество сотрудников корпорации может одновременно собраться в одном месте. Некоторых, как и ее, сопровождали такие же парящие над полом шары, были здесь и другие невиданные приборы, которые ездили, ползали, доставляли и то и дело переговаривались на своем, одним им ведомом кодированном языке.
Кейт постоянно смотрела под ноги, боясь обо что-то споткнуться или на что-нибудь наступить, и то и дело огибала стремящихся навстречу друг другу людей – от полевых агентов до штатных сотрудников и офисного планктона, – занятых своими делами, торопясь, что бы ни на секунду не потерять из виду спасительного робота, указывавшего ей путь в сторону просторного холла, украшенного античными статуями. В круглой площадке-колодце располагалось несколько лифтов с прозрачными стенками.
Оказавшись в кабине одной из них, куда следом успели проскользнуть еще несколько сотрудников с бейджами разных отделов, Кейт с удивлением посмотрела на панель с многочисленными кнопками. Сколько же здесь было этажей и на каком в данный момент находилась сама Кейт? Масштаб и отдаленность пейзажа за окном ее спальни не могли донести точное представление о высоте и размерах здания, в котором она находилась.
Но даже по коротким наблюдениям, которые удалось сделать внутри, становилось ясно – размеры были поистине огромными. Мрамор, стекло, бетон – обилие фасонов, отделок и стилей – все складывалось в невообразимую эклектичную круговерть, от которой у неподготовленного человека попросту начинала кружиться голова.
