Игорь Соловьев
Четвёртая смена
– Прошу прощения.
Марк дёрнулся от неожиданности и чуть не выронил импровизированное оружие. Резко повернувшись на сто восемьдесят градусов, выставил перед собой ключ.
Перед Смолиным стоял бродяга. Типичный бездомный, коих с избытком хватало в городских трущобах и заброшенных зонах. Власти то не замечали их вовсе, то вдруг устраивали «охоту на ведьм», объявляя бичей «рассадниками болезней и очагов криминала». Периодически полиция и нацгвардия проводили рейды по их поимке с последующим выдворением за периметр города. Как знал сам Марк, большинство бродяг были абсолютно безобидны и старались не попадаться лишний раз на глаза.
– Я прошу прощения, – повторил тип в мятой, испачканной одежде. – Не хотел вас пугать, но нам никак было не разминуться, не потревожив друг друга. Тем не менее я попытался, – он виновато развёл руками, и новая волна ужасающих запахов взволновала обоняние Смолина. Амбре из давно немытого человеческого тела, застарелого пота и разлагающейся пищи заставило Марка сделать шаг назад.
– Кто вы и что тут делаете? – Смолин подпустил в голос строгости, но оружие опустил. – Это закрытая территория «ГорКоллектора», посторонним доступ запрещён. Как вы вообще сюда попали?
– Кличут меня Баюн. Что я тут делаю? Да просто иду себе мимо. На Рижском жёсткая облава была, пришлось драпать. Сутки-другие пережду, потом можно будет вернуться. А про то, как я сюда попал, не спрашивай, всё равно не скажу. Иначе опять наши ходы законопатите, а это новые хлопоты.
– И что мне с тобой, Баюн, делать?
– Да понятно что. Разойтись миром и забыть. Нам обоим это на руку.
– Это отчего же так?
– Ты новенький, чтоли? Ну смотри. Если ты обо мне сообщишь в дежурку, то должен будешь оформить встречу по всем правилам. Составить рапорт, написать объяснительную. Дождаться наряд охранной службы, а потом под протокол объяснять, почему ты меня не задержал. Ты же не думаешь, что всё это время я их буду тут дожидаться?
Смолин только сейчас подумал, что действительно не представляет, как задерживать этого бродягу. Руки ему, что ли, вязать?
– И всё это вместо того, чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями, – Баюн наставительно поднял грязный палец вверх. – А за невыполненную работу тебя по головке никто не поглядит. Так что сам видишь, от такого расклада одни убытки.
– Ловко ты всё разложил, – задумчиво протянул Марк. – Наверное, не в первый раз с нашими встречаешься?
– Соображаешь, композитор. Это хорошо. Ну так что, я пойду?
– Ладно… Эй, погоди, а почему ты меня композитором назвал?
– Ну ты же вслух сочинял что-то музыкальное. Пока работал. Я давно тебя услышал, всё ждал, пока ты закончишь в электрических ящиках копаться и дальше пойдёшь.
– А как ты понял, что я именно сочиняю, а не чужое пою?
– Я сам в прошлом музыкант. Могу отличить посещение музы от чужих перепевов.
– Да ладно? Действительно музыкант? – недоверчиво переспросил Марк, вглядываясь в лицо собеседника.
Бродяга молча подтянул рукав пальто и продемонстрировал грязное запястье. На нем угадывалась татуировка: помещённый в контур рыцарского щита скрипичный ключ. Под ним вьющаяся лента и фраза на мёртвом языке – Trahitsuaquemquevoluptas – «Каждого влечёт его страсть». Девиз легендарного цеха Артистов.
«Неужели он один из них?» – восхитился Смолин.
– Ох, какое у меня было прошлое! Как мы играли! Слава, деньги, поклонники. А потом я пристрастился к запретным веществам, и всё под откос.
– Сочувствую.
– Чему? – удивился бродяга. – Я лишь сказал, что та, прошлая жизнь закончилась. Теперь у меня есть другая. Не без лишений, верно. Но зато – свобода!
– Без крыши над головой? Без нормального питания и медицинской страховки? Без пенсии в старости? Ты, словно мышь, прячешься в этих узких каменных лабиринтах и упрямо называешь это свободой?
– Глупец ты, парень, – вдруг беззлобно рассмеялся Баюн. – Всё, что ты перечислил: пенсия, социальное жильё, страховка, – это и есть стены темницы. Она не вокруг тела, а внутри головы. Вся твоя жизнь продумана другими заранее! Усердно работай, чтобы не лишиться жилья и еды. Не вздумай слишком активно высказывать собственное мнение, если оно есть. И будь доволен тем пособием, которое насчитают к старости. А вот у нас воля самая настоящая.
– Ладно, шагай, спорщик, – махнул рукой Смолин. – Нам друг друга не убедить. Если что, мы не виделись и не встречались. Уговор?
– Само собой! – бродяга помялся, не решаясь уйти. – Это, слышишь. У тебя случайно нет ничего поесть? Веришь, второй день крошки в животе не было.
Марк вздохнул, снял ранец. Покопался там и отдал бездомному паёк с ужином. При виде еды глаза Баюна вспыхнули. Он быстро спрятал пищевой контейнер в недра пальто, распихал по карманам две полученные бутылки с водой.
– Спасибо тебе, друг. Знаешь, вот, держи на память, – бродяга бережно снял с грязной шеи небольшой продолговатый чехол и протянул Марку. – Сувенир из прошлого.
Поколебавшись, инженер взял подарок. Вынул тускло-блеснувший на свету предмет.
– Камертон! – ахнул Смолин. – Какой старый, откуда такой раритет?
– А, былое. Владей, композитор, пусть он служит тебе верой и правдой.
Когда бродяга ушёл, Марк тихонько стукнул вилкой камертона по запястью, вслушиваясь в длинный вибрирующий звук. На какое-то время он забыл об электрических цепях, прозвонах, тоннеле, да и вообще зачем он здесь. Определённо «каждого влечёт его страсть».
***
Последний электрощит был проверен и опломбирован. Марк собрался сунуть инструмент в сумку, как вдруг висевший на груди прибор громко пискнул. Инженер бегло мазнул взглядом по экрану и замер. На дисплее горела не виденная им ранее пиктограмма: странная бабочка с зубастой головой. Пиксельное изображение имело простенькую двухкадровую анимацию в виде взмаха крыльев. Это было очень необычно. Из любопытства Смолин нажал на иконку, и та немедленно развернулась в карту. «Что за чертовщина? Эгей, да это же навигация! Вот наш туннель, вот ответвления, вот я в центре, а это что?»Прибор указывал на некую область метрах в пятидесяти от Марка, из центра которой пульсировали концентрические круги. В углу экрана бежал отсчёт времени.
Марк надел ранец и, сверяясь с прибором, двинулся к источнику сигнала. В тоннеле была небольшая ниша с уходящей вниз лестницей. Спустившись, Смолин оказался в проходе, густо увешанном старыми кабелями. В ряде мест даже пришлось протискиваться боком. Путь закончился просторной комнатой, «техничкой», но совершенно без освещения. Не сработали ни датчики движения, ни ручной выключатель. Света не было. Пришлось доставать фонарь. Под ногами что-то звякнуло. Яркий луч выхватил фрагмент проржавевшей цепи. Смолин пробежал по ней фонарём и увидел, что ржавые звенья заканчиваются вбитым в стену кольцом. Рядом в скобе висел самый настоящий факел. Тогда Марк медленно обвел светом всё помещение. Он обнаружил две крупные деревянные бочки с затхлой водой, грубо сколоченную скамью и в углу замысловатый топорик на длинном древке. Из детской книжки Смолин помнил, что в древности такое оружие носило смешное название «бердыш». Всё это было настолько нелепо и неуместно здесь, в техническом помещении «ГорКоллектора», что Марк растерялся.
«Что за театральный реквизит? Это же не может быть настоящим?» Инженер потрогал топор рукой. Тот оказался мокрым, холодным и отчётливо пах железом. «Кто и зачем это сюда принёс?» Комната заканчивалась обитой железными полосами дверью. Ни обозначений, ни электронного замка, ни доводчика на ней не было. Она была настолько же архаичной и несовременной, как и все прочие предметы этого места.
Прибор разлился очередным писком, и на экране появился красный восклицательный знак. Смолин ощутил неясную тревогу. Он подобрал бердыш и решительно распахнул протяжно скрипнувшую петлями дверь.
Марк сразу понял, что фонарь ему больше не нужен. Коридор утопал в мягком фиолетовом свечении. Оно разливалось из плавно изгибавшегося коридора и таинственно скрывалось за углом. Марк осторожно, крадучись как кот, прошёл вперёд.
В тупике прямо в воздухе висело тёмное зеркало. Отполированный сгусток черноты с чуть вздрагивающими краями. Именно отсюда шло то самое удивительное сияние сменявших друг друга оттенков: тёмно-синего, пурпура и бесконечного многообразия лиловых.
Смолин медленно подошёл ближе, любуясь фантастическим зрелищем. Ничего подобного молодой инженер никогда не видел. Сколько прошло времени, Марк не знал. Встрепенулся он,лишь когда позади снова скрипнула дверь. Кто-то ещё решил посетить это интересное место.
Нахмурившись и взяв топор наизготовку, Смолин двинулся навстречу гостю. Но ещё до того, как изгиб коридора свёл их вместе, Марк понял, кто это. Такой запах трудно было спутать с другим.
– Ты чего вернулся?
– Да вот, – Баюн протянул уже пустой пищевой контейнер. – Решил вернуть. Нам чужого не надо. Ещё раз спасибо за харчи, кстати. А чего это там? – с любопытством спросил он, стараясь из-за плеча Смолина рассмотреть источник свечения.
