Игорь Ривер
Байки у железной бочки
Новый брат
Улица засыпана сухими прошлогодними листьями. Пространство между двумя длинными пятиэтажками за двадцать лет густо заросло тополями и липами. Ветра здесь не бывает, вот листья и копятся, преют в кучах. Под ними почти не видно асфальта. Запах гнили. Весь этот чёртов город пропах гнилью и кровью. Братья серыми тенями скользят между деревьями, заходят в подъезды, выбирают позиции на крышах и в квартирах. Крысоловка поставлена, рычаг взведён, приманка на месте.
Пинками я подогнал к ближайшему тополю деревянный ящик и сел. Те, для кого поставлена ловушка, ещё далеко. Можно отдохнуть, глядя на узор листьев на фоне серого неба и не думая ни о чём. МР5 тоже отдыхает, прислонившись стволом к дереву. Лямки бронежилета привычно давят на плечи. Он только кажется нетяжёлым, но попробуйте в нём побегать неделю, не снимая. А уж запах сейчас от меня, наверное!.. Ничего. Эти крысы – последние. Закончим с ними – и в Припять. Там искупаться и – спать. Спать-спать-спать…
Как там сейчас дела у Лёхи в Тёмной Долине? Я чувствую, что у него всё нормально, но он всё-таки далековато. Прямой связи нет, только ощущения. Может быть, туда и направиться? Заманчиво. Братья тоже не против. На втором плане – оживлённое обсуждение, кому идти со мной. Всем охота получить немножко комфорта. Погодите пока, а то накаркаете. Дело ещё не закончено. Наёмники приближаются, они хорошо вооружены, и их больше, чем нас.
В ответ – спокойная уверенность братьев. Боевой дух на высоте. Хотя он у нас всегда на высоте, но сейчас для этого имеются все основания. Несколько легкораненых и один погибший в бою с химерой – не в счёт. Зато трофеи – выше всех ожиданий. Оружие, приборы, импортные боеприпасы, артефакты, броня. Хотя броня, по понятным причинам, не в слишком хорошем состоянии. Лето обошлось без потерь. Информация с периметра поступает вовремя, наёмники и бандиты больше не ползают по Зоне как у себя дома. Зона под контролем.
Братья, приготовьтесь. Они на подходе. Севернее пятиэтажек – крутой обрыв и болото. Южнее – кустарник, в котором, как противопехотные мины, прячутся «воронки». Они обязательно пойдут здесь.
Командира наёмников его люди звали Цезарем, и Цезарю было не по себе. От монолитовцев, насевших, как стая собак, на медведя, вроде бы удалось оторваться, и группа быстро уходила к Янову. Дошли туда – считай, выбрались. Там можно будет разбиться на группы, смешаться со сталкерами. Часть людей останется в Зоне, будут искать хабар и информацию, а остальные… Мало их осталось, остальных. Ничего, злее будут. Он оглянулся на десяток своих бойцов, шедших за ним в две цепочки по сторонам бульвара и державших оружие наготове. Держатся, молодцы. Только вот отчего душу-то щемит так? Не к добру. Он махнул рукой, и наёмники втянулись в проход между пятиэтажками.
Они были как раз в середине, между длинных домов, когда Цезарь молча поднял руку и повернул её ладонью вниз. Его люди залегли, выставив стволы в стороны и готовые огрызнуться огнём. Один из наёмников, пригибаясь, перебежал к командиру, и Цезарь показал ему на стоявший у ствола толстого тополя автомат.
– Видишь?
– Ага. «Хеклер». К чему бы это?
– Проверь.
Наёмник выпрямился и не спеша пошёл вперёд. К чему ползать и прятаться? Если это засада, то прячься не прячься – нет никакой разницы. А если какой-то раздолбай оружие забыл, то тем более незачем.
За стволом дерева наёмник обнаружил сидящего сталкера и сначала даже подумал, что тот мёртв. Но сидящий повернул в его сторону голову и заговорил.
– Скажи своим, чтобы оставили здесь всё оружие и снарягу. После этого можете убираться.
– А ты ещё кто?
– Проводник. Но почему меня так зовут, я с такой крысой, как ты, обсуждать не собираюсь. Просто передай мои слова своему командиру.
Наёмник передёрнул затвор. Я усмехнулся. Действительно забавно, когда у человека вдруг исчезает голова. Вот была только что – и нет её. Грохот выстрела ПТРД догоняет пулю. Смятый шлем улетает вдоль улицы, а тело ещё какое-то время стоит, потом роняет винтовку и падает на неё. Забавно, да. Но чего ожидать? Их ведь до сих пор никто всерьёз не учил вежливости, вот и приходится нам. Сзади выстрелы. В основном бьют в сторону дома, откуда прилетела крупнокалиберная пуля. Вспышку выстрела противотанкового ружья не замаскируешь никак. Братья сейчас залегли и ползком меняют позицию. Несколько пуль звонко бьют в ствол тополя. Тоже бесполезно. Метр вязкой древесины натовской пулькой не пробить. Потом стрельба прекращается.
– Эй! Не стреляйте!
– Чего хочешь? – доносится со стороны наёмников.
– Оставьте здесь снарягу и оружие и валите отсюда.
– Ага, сейчас! Подойди и возьми!
– Как скажешь!..
Я поднимаюсь с ящика и выхожу из-за дерева. Наёмники не стреляют. Прониклись, значит. Неудивительно. Вон шлем дырявый валяется, и кровь из-под него течёт. Стрелять в нас они уже пробовали. Результат, как говорится, известен. Глаз их командира не видно за очками. Солнечный луч, упавший в просвет между облаками, ползёт по стене пятиэтажки.
Цезарь ничего не понимал. То, что они влипли, было понятно, но почему их до сих пор не накрыли кинжальным огнём с двух сторон. Десять секунд – и всё было бы кончено. Он уже успел заметить на крыше одного снайпера и не сомневался, что есть и другие. У врага даже крупнокалиберное оружие есть. Судя по меткости выстрела – «Баррет» или что-то подобное. За деревьями не отсидишься, прошибёт. Снаряга наша нужна? Может быть, думают, что у нас в рюкзаках есть что-то важное? И он крикнул:
– Ага, сейчас! Подойди и возьми.
А монолитовец взял да и вправду вышел. Вышел, вытащил из ножен нож, бросил его к так и оставшемуся стоять у дерева автомату и крикнул:
– Если пройдёшь мимо меня – иди куда хочешь.
Цезарь поставил автомат на предохранитель, положил оружие на прелые листья, скинул рюкзак и снял шлем. Его люди молча смотрели, как их командир идёт к монолитовцу.
– Кто ты?
– Проводник.
Хороший удар, правильный. Но дистанция великовата. Я уклоняюсь, помогаю противнику пройти мимо меня и достаю наёмника кулаком в ухо. Ни в коем случае не нокаут, но больно и очень обидно. Это чтобы он знал, с кем имеет дело. Не нравится? Отскочил. Сейчас, наверное, ногами попробует. Ну, точно! Блок, удар. Наёмник снова отскакивает, прихрамывая. На этот раз я не позволяю ему отскочить на безопасное расстояние. Удар в челюсть. Не сильный, но быстрый. Ошеломить. Второй – ниже пояса и броника, у которого нет нижних пластин, в живот. Согнулся? Отлично. Левая рука опускается навстречу поднимающемуся колену и голова наёмника оказывается между ними.
Иппон…
– Бросайте оружие, броню, рюкзаки и валите отсюда! Четвёртый раз предлагать не буду.
Я снова сидел на ящике, когда наёмник пошевелился, повернулся на бок и нашёл меня взглядом. Ухо у него распухло.
– Ну, и что дальше? – спросил он.
Я пожал плечами. Он сел, осмотрелся. Потом вопросительно поглядел на меня. Я взглянул в небо. Он поймал мой взгляд и выругался.
– Зря. Зона этого не любит.
– Знаю. Убегать, значит, бесполезно?
– Никакого смысла. Полминуты осталось, от силы.
– Закурить есть?
Выброс накрыл нас багровой волной.
* * *
Цезарь пришёл в себя. Дико болела голова, глаза никак не хотели фокусироваться. Прелые листья приятно холодили кожу, вставать не хотелось.
«Что-то я сегодня часто без сознания валяюсь».
«День такой».
«Проводник? – Откуда я это знаю? я же не вижу его… да и слышу не ушами…»
Перед лицом появилась рука, в которой тлела папироса. Потянуло сладковатым дымом конопли.
«Затянись, брат, легче станет».
Всё по науке!
– Дифференциал пси-поля имеет тенденцию к бесконечному увеличению при константе, не равной единице. На практике такое значение, по-видимому, недостижимо, поэтому граница…
Лося неудержимо клонило в сон. «Их этому специально учат, что ли? – устало подумал он, глядя на спину младшего научного сотрудника, неутомимо покрывавшего формулами доску. – Четверть часа всего сидим, а вырубает, будто сутки на вышке простоял». Его внимание привлёк Лис, показывающий пальцем на Щуплого. Лось присмотрелся и понял, что тот спит с открытыми глазами. В подтверждение Лис провёл перед лицом Щуплого рукой. Тот не отреагировал.
«Точно, дрыхнет. Вот бы тоже так научиться! А Стоматологу вроде бы интересно. Вон даже чего-то дописывает на доске за Ботаником, спорить начали. По идее, если он понимает, то и нам должно быть понятно. Отчёты же вместе пишем, терминология вся знакома, но этого Доцента послушаешь – и уши в трубочку».
– Производная по времени не может быть равной нулю…
– Числитель не является константой, поэтому…
Лось сказал:
– В полярных координатах пересчитайте.
Стоматолог и доцент обернулись, посмотрели на него, потом друг на друга и начали быстро покрывать доску значками.
Лис наклонился к Лосю и шёпотом спросил:
– Ты их понимаешь, что ли?
– Нет, конечно, – тихо ответил тот. – От балды шандарахнул.
– Ну, ты их и озадачил!
– А ты думал: кому сейчас легко? Сходить, что ли, покурить пока?
– Зачем куда-то ходить? Окно открыто.
– Твоя правда. Заворачивай.
Лис вытащил из кармана коробочку из-под аптечки, в которой он держал коноплю. Вскоре в окно поплыл синий дым. Почуявший запах Щуплый сразу проснулся и повернулся к ним.
– Как наукой заниматься – так он дрыхнет, а как косяк курить – первее его нет, – сказал Лис.
– Толку-то от этой науки.
– Стоматолог с тобой не согласен. Вон, смотри, как он Доцента грузит.
– Ну, ему интересно, мне – нет.
Щуплый затянулся. Доцент внезапно замолчал и удивлённо посмотрел на них. Щуплый качнул в его сторону косячком:
– Будешь?
– Ну, давайте перекурим. Вы только что (он посмотрел на Лося) подали очень интересную идею. Надо её обдумать. А что это у вас? Это же не…
– Она самая. Стоматолог, оставить тебе?
– Оставь.
Лёха присел рядом. Лось сказал, обращаясь к учёному:
– На самом деле, все эти высокие технологии нам… ну, не очень интересны. Мы ведь боевики. Наше дело – сделать так, чтобы вы могли без помех по аномалиям ползать и никто вам при этом не мешал. Артефакты тоже поднять можем. А вот что-то более сложное – это надо чтобы мозги под это заточены были.
– Имеющийся у вас опыт нельзя заменить теоретическими разработками, – сказал тот. – Все предыдущие экспедиции проваливались именно из-за недостатка практического опыта. У неподготовленного человека шанс выжить здесь очень невелик.
– Один из десяти первый год выдерживает, – кивнул Лось.
– Да. Поэтому нас и инструктировали, чтобы мы поменьше думали и побольше смотрели. Учились, так сказать.
– Не заморачивайтесь. Опыт – дело наживное. Вы ещё долго не сможете здесь ходить в одиночку, но пока вы с нами, шансы погибнуть у вас невелики. Разве что уж совсем пиковая ситуация будет.
– Мне рассказывали. Девушки, которые здесь были, столкнулись с каким-то мутантом?
– Было, да. Нас там не было, но историю эту Лис каждый день в баре рассказывает, и она каждый раз обрастает подробностями. Хотя, когда там этого мутанта валили, он сам был далековато.
– Ближе всех был! – возмущённо сказал Лис. – А кто тогда кровососов уделал? Мы со Стоматологом!
– Я же не спорю, – Лось усмехнулся. – И одного из пострадавших вы сюда дотащили. Но это – исключение, а не правило. Контроллеры в Долину забредают нечасто. Здесь у нас главная опасность – всё-таки аномалии, а не мутанты. На вышках – пулемёты, а против пулемёта особо не поколдуешь, если, конечно, пулемётчик не спит. А что я там вам за идею подал?
– Идею? А! Про полярные координаты. – Лёха посмотрел в сторону доски. – Это я в прошлом году мысль высказал, что Зона – это круговая стоячая волна. Вот если, например, в ведре с водой поднять волны…
– Я знаю, что такое стоячая волна.
– Ну, и вот, на пиках и впадинах этой волны и образуются аномалии. Мельник говорил, что это видно и на местности. Там, где аномалий много и местность ровная, заметен узор на траве.
– Заметен, так и есть. Бывает, и на снегу видно. Можем сходить и посмотреть. На южном поле, как раз там, где контроллера завалили, это хорошо видно на закате. Что скажешь, Доцент?
– Было бы очень интересно.
– Тогда собирайтесь. Как раз к вечеру туда и дойдём.
* * *
Пришли раньше. Солнце было ещё высоко. Доцент зачарованно смотрел на дрожавший над аномалиями воздух.
– Там можно пройти, – сказал Лось. – Если, конечно, защита позволит.
– А как? – Доцент замялся. – Я хотел сказать: они часто срабатывают?
– Можно гайку бросить. Гравитационные аномалии на неё отреагируют вспышкой, а шокеры – разрядом. Держи.
Лось протянул Доценту на ладони пару гаек. Тот взял их и собрался было пойти вперёд, но Лось удержал его за плечо, сказав:
– Не надо так спешить. Смотри!
И он кинул гайку вперёд. Впереди сверкнула короткая, еле заметная в солнечных лучах вспышка.
– Ну как?
– Я… я её не видел. – Доцент побледнел.
– То-то и оно, что не видел. Попасть в «мясорубку» – верная смерть. «Трамплин» или «воронка» ещё дадут шанс выбраться, пока заряжаются, но с этой шутки плохи. Вот так новички обычно и гибнут. Вышел в одиночку, не заметил, приехал.
– Но у меня же детектор на шлеме!
– ПДА этот хорош, если идёшь очень медленно. Тогда – да, предупредит. А если нормальным шагом, то он не всегда успевает сработать. Лучше на него не полагаться. Давайте-ка обойдём её. Вон на тот холмик поднимемся. Стоматолог, как там?
– Чисто.
С высотки вид был ещё интереснее. Лось некоторое время присматривался, потом сказал:
– Вот оно. Кто видит?
Сталкеры молчали. Потом Щуплый сказал:
– С севера на юг. Вон там, – он показал рукой, – «жарка» несколько метров проползла. Если к её следу присмотреться, то и другие заметно.
– Точно! – подтвердил Лось. – А вон там… это ещё что!?
В небе заорали вороны. Целая стая пронеслась прямо над головой, потом пролетела над аномалиями, выделывая в воздухе хитрые петли.
– Что-то их вспугнуло! – сказал Лис. – Или кто-то. Щуплый, выброса на подходе нет?
– Не ощущаю.
Лось подумал, что эта высотка – как раз та, где монолитовцы пристрелили контроллера. Ещё один, что ли, с болот зашёл? А чего тогда вороны бесятся? Они на крупных мутантов обычно внимания особого не обращают.
– Ложись! А то светимся тут на фоне неба.
Группа залегла. Лис, опершись локтями на кочку, рассматривал в бинокль кусты вокруг старой фермы. Лось спросил его:
– Что видишь?
– Чисто всё.
– Но что-то ведь спугнуло их?
– Знать бы… Тушкан бежит.
– Полежим покуда.
– Ещё тушкан. Опа!
Лось уже и сам видел без всяких биноклей, что дорога, идущая мимо фермы, быстро заполняется маленькими, смешно подпрыгивающими фигурками.
– Сколько же их там? – удивлённо протянул Щуплый.
Лис потянул из-за спины дробовик.
– Бесполезно, Лис! – сказал Лёха. – Никаких патронов не хватит, их там тысячи. Бежать надо.
– Куда бежать? В аномалии? – спросил тот. – Увидят – погонятся за нами.
– Постойте-постойте! – вступил в разговор Доцент. – Это же мутировавшие крысы, верно? У них, судя по вашим описаниям, все повадки, как у леммингов.
– Ну и что?
– А то, что они на нас не обратят никакого внимания, если мы им не будем угрожать или убегать от них. Они в таком состоянии могут только бежать вперёд, пока не увидят добычу.
– Что предлагаешь? – спросил его Лось.
– Ложимся и притворяемся кочками. Прячьте лица и руки.
Лёха чувствовал, как по его спине пробегают почти невесомые тушканы и как их острые коготки впиваются в ткань комбинезона. Ткань держалась. Резкий крысиный запах лез в ноздри, и он с трудом удерживался, чтобы не чихнуть. Потом это кончилось. Шорох вокруг затих, зато сзади послышались характерные звуки разряжающихся аномалий.
– Смотри, Доцент! – раздался голос Лося.
Лёха поднялся, сел и посмотрел в сторону аномалий.
– Ну вот тебе и стоячая волна.
Часть мутантов погибла на аномалиях. Остальные шли тремя плотными параллельными потоками по безопасным местам, уходя всё дальше в глубину аномального района.
– Вы совершенно правы. Действительно характерный рисунок. Скажите, а часто здесь такое бывает?
– Первый раз вижу. – ответил Лось.
Лис озабоченно вертелся, пытаясь заглянуть себе за спину.
– Что там у тебя? – спросил Щуплый.
– Укусили.
– Ага, попался! Стоматолог, срочно зашей ему задницу. Лось, держи его, а то заражение крови будет!
Про котят
– Ничего интересного. Возвращаемся?
Они были где-то под «Янтарём». Где – сказать было сложно. Тёмные и пыльные подземные коридоры тянулись и тянулись куда-то в темноту. Нашлемные фонари выхватывали из темноты то бетон с облупившейся краской, то линолеум на полу. Казалось, что они уже вышли за пределы Зоны, перейдя под землёй периметр, хотя Лось, конечно, прекрасно понимал, что это не так. Да и детекторы, исправно рисовавшие на экранах карту, говорили, что после спуска они прошли всего километр и находились теперь где-то под промплощадкой. Лаборатории «Янтаря» были давным-давно разграблены мародёрами. Даже со стен были отодраны все кабели, а от приборов осталось одно воспоминание.
За приборами-то они сюда и пришли. Лису кто-то из бандитов давным-давно напел в уши, что отсюда не успели вывезти электронику. Может, так оно и было: вывезти не успели, зато позже удалось вынести, оставив лишь столы и каркасы. В общем, зря сходили. Лось был разочарован и вёл группу вперёд из чистого упрямства.
– Что скажешь? – снова спросил Лис.
Лось пожал в ответ плечами и сказал:
– Перекурить нужно.
Группа расселась в пустом помещении на ящиках. Как обычно, на плитке разожгли сухой спирт и поставили кипятиться воду в котелке. Лёха достал из рюкзака по паре галет в герметичной упаковке. Времена, когда на привалах заваривали лапшу с древней тушёнкой, остались в прошлом. Учёные неплохо снабжались. У «Свободы» появились нормальные сухие пайки армейского образца, а цены на артефакты выросли. Теперь в Долине и на Складах можно было (задорого!) купить новые комбинезоны из какой-то шелковистой, очень прочной ткани и шлемы с герметичным панорамным забралом, возможностью подключить фильтрующие противогазные коробки и пси-защитой. На базе в Долине активизировалась шайтан-бригада Дядьки Яра. Его люди что-то постоянно таскали, варили и монтировали. Жизнь била ключом.
Зато появились и новые задачи. Одной из них как раз и был поиск старого оборудования, которое можно было бы использовать в новой лаборатории. Запчасти лишними не бывают, и их гораздо проще найти на месте, чем заказывать из-за периметра и ждать по полгода. Вот и искали. Волокли всё, что находили, что когда-то случайно увидели и запомнили: крепёж, арматуру, кабели, приборы и тому подобный хлам. Но везло, конечно, не всегда и не всем.
– Надо на старый завод сходить, – сказал Щуплый.
Лось уже подумывал над тем, чтобы ещё раз пробраться на старый завод в Долине и пошарить в его подвалах. Аномалий там, конечно, было многовато в последнее время, но это уже вопрос осторожности.
– Сходим, – сказал он. – Всему своё время.
– …и всякой вещи своё место под солнцем, – продолжил Лис.
– Чё это ты по Библии шпарить начал?
– Да читал тут на днях.
Щуплый хмыкнул.
– С тех пор как Лиса тушкан укусил в задницу, он задумался о спасении души.
– Кто задумался? Тушкан? – спросил Лёха.
Все рассмеялись.
– Да уж, тут задумаешься! Хорошо, что тогда залегли вовремя. Да и не прокусил ведь. Новые комбезы – это вам не джинсы старые.
– Ну, а чё ты тогда в Библию упёрся?
Лис пожал плечами.
– В караулке сидели, а там кто-то на столе её оставил. Ну, не могу я ваши научные инструкции читать. Меня вырубает сразу. Пять минут – глаза в кучу, и сплю. А Библия, между прочим, интересная. У них там всё по понятиям было. Зуб за зуб.
– …глаз за глаз.
– Вот именно! Я так думаю, что у евреев этих древних жизнь была вроде нашей.
– Они тоже, что ли, в аномалии лазили? – удивился Лось.
– Ну, не в аномалии, конечно… У нас – мутанты, у них, там, волки всякие, львы, со всех сторон какие-то захватчики бегают. Постоянно оружие при себе и всё такое. Отвлёкся на минутку – и ты в рабстве.
– Суровые времена, – согласился Лёха. – Кому чай, кофе?
К нему потянулись руки с кружками. Щуплый спросил:
– Лось, так что, поворачиваем?
– Нет. Дойдём до конца комплекса. Там, по идее, должен быть выход. Поверху идти приятней будет, чем в этой пылище.
Они ещё полчаса продвигались, осматривая разграбленные помещения, когда шедший впереди Лис резко остановился. Сталкеры отреагировали привычно: прижались к стенам и выставили стволы. Щуплый развернулся, держа тыл. Однако ничего не происходило, только Лис почему-то помотал головой.
– Что? – тихо спросил Лось.
– Допился. Здравствуй, белочка.
– Поясни.
– Шёпот в ушах слышу. Вроде какие-то слова говорит, но не разобрать. И голос знакомый. Вы не слышите ничего?
Лось и Лёха переглянулись. Лёха помотал головой.
– Ну, я и говорю: здравствуй, белка. Бухать надо было меньше. Вроде прошло.
– Точно?
Сзади бабахнул «Стечкин» Щуплого. Лось развернулся, целясь в темноту, но в коридоре никого не было.
– В кого? – спросил он.
– Собака стояла. Вот только что. Здоровенная и скалилась. Я выстрелил – исчезла.
– Блин! Поворачивать надо и валить отсюда. – Лис попятился, водя стволом дробовика из стороны в сторону. – Я про такое слышал уже, хотя сам не видел. Бывает, что у слепых псов рождается щенок, который на людей может глюки наводить. Псы такого сразу из стаи выгоняют. Если такой щен выживет и вырастет, то охотиться будет только на людей.
– Сказки, – пробормотал Щуплый.
– Какие ещё сказки? На Затоне будешь – сам у Бороды спроси. Там у них в старой барже жил какой-то псих по кличке Ной, он как раз такого щенка и приручил. А потом на Затоне люди пропадать начали. Медик был на «Скадовске» – и тот сгинул, они потом год без лекаря жили. Народ собрался, собаку эту пристрелили, и люди пропадать перестали.
– Шутки в сторону! – сказал Лось. – Если это мутант, то идти назад – как раз к нему на обед. Лучше вперёд. Кстати: впереди – свет. Раньше не видно было, а сейчас фонари в другую сторону светят и заметно отсвет.
Лис выключил фонарь и присмотрелся.
– Ага, есть. Но это вроде бы не дневной.
– Какая разница? Пошли, проверим, кто там лампочку не погасил. По глюкам больше не стреляйте. Собака должна когтями по полу стучать и рычать, или, там, гавкать. Если она не шумит – то и чёрт с нею.
Сталкеры свернули за поворот коридора и, прикрывая друг друга, вышли в довольно большой, слабо освещённый несколькими лампами, зал.
– Лось, смотри: вон там, за пультом…
– Вижу.
Сидевший за пультом человек повернулся к ним и помахал рукой. Щуплый несколько секунд вглядывался в полутьму, а потом сунул «Стечкина» в кобуру и сказал:
– Порядок. Это Немой.
– Кто? – не понял Лис.
– Монолитовец, который со Студентом был, когда он к нам на базу заходил. Ну, помнишь, когда женщин прислали? Тот, что Яра чуть не пристрелил.
– Ага.
– Вот его ребята и успели Немым прозвать. За то, что молчал постоянно.
– Ясно, – сказал Лось, тоже ставя автомат на предохранитель. Тогда подойдём.
Когда они подошли, монолитовец произнёс:
– Он больше не будет. Не бойтесь.
– Кто – «он»? – спросил Лёха.
Монолитовец показал рукой в глубину зала.
– Он.
Сталкеры присмотрелись. Лось тихо присвистнул. В углу стояла почти невидимая стеклянная ёмкость высотой около двух метров, в которой плавал огромный мозг. Потом Лис спросил:
– Э-э-э… Это что ещё такое?
– Нет имени.
Монолитовец отвечал обычными рублеными фразами.
– Он что, живой? Это он мне собаку в коридоре показал? – спросил Щуплый.
– Живой. Не бойтесь. Он так играет.
Сталкеры изумлённо переводили глаза с монолитовца на мозг и обратно.
– Играет? Как???
– Как котёнок. Это и был котёнок, очень давно. Был эксперимент. Мозг вырастили, начали изучать. Потом был выброс. Все сбежали. Он испугался, стал мяукать. Наверху люди слышали и сходили с ума. Потом пришёл человек, который его не слышал. Разбил стакан. Он ещё больше испугался, замолк. Стал лучше слышать. Потом снова начал звать, но уже тише. Мы услышали. Перенесли сюда. Теперь с нами играет. Он чувствует всё вокруг, до самого периметра, там, куда смотрит. Мы тоже, вместе с ним.
Лось наконец пришёл в себя. Действительно, чему удивляться? Ну, мозг, ну большой, ну, биологический радар «Монолита». И не такое видали! Он спросил:
– А выбраться на поверхность отсюда возможно?
Немой поднялся и взял стоявшую у пульта винтовку.
– Да. Пойду с вами в Долину. Я там нужен. Контроль состояния.
– Что-то предстоит?
Лось поймал себя на мысли, что тоже начал говорить «пакетами», приспосабливаясь к стилю монолитовца.
– Наёмники перебиты. Наниматель убит. Будет ответ. Мы уверены. Нужен человек в Долине. Ключевые точки. Контроль обстановки. Пойдёмте, – и он пошёл вдоль коридора к двери рядом с мозгом, который когда-то был обычным котёнком.
– А это?.. – спросил Лось, кивнув на стакан.
– Здесь рядом есть братья. Придут сюда. Не заскучает.
Выходя последним, Щуплый ещё раз посмотрел на стакан.
– Домашняя зверушка… надо же!
Посреди зала прямо из пустоты появился кровосос. Мутант повернулся к Щуплому, растопырил щупальцы на морде, вытянул вперёд лапы и на обоих выставил вверх средние пальцы. Щуплый плюнул и вышел, закрыв за собой дверь.
