Игорь Карпов
«Всё возможно, но так не бывает…» 300 стихотворений
Над ним самолёты садятся,
А мимо плывут корабли.
И хочется стать членом братства
Ушедших на край земли.
Наперекор всяким бедам
Пойду вдоль канала в Дубну,
Где станет итог мой неведом
И где я для всех утону.
Осяду в неспешных Кимрах,
В глухой деревеньке какой.
И мысль о таких, как ты, мымрах
Уж мой не нарушит покой.
Начну я рыбачить на Волге,
Ходить на охоту в леса.
Меня ты найдёшь там убогим,
Не подберёшь словеса,
Какими ты сыплешь обычно,
Когда суд вершишь надо мной.
И будешь реветь в электричке,
Покуда мы едем домой…
93. «Хорошо поехать на Волгу…» (ироничное)
Хорошо поехать на Волгу,
Посмотреть, как вскрывается лёд.
Стоять, любоваться подолгу,
Как такая махина прёт.
Как льдины одна другую,
Разломами скрежеща,
Безжалостно атакуют.
И думается о вещах
Каких-то совсем запредельных,
Масштабных, что только держись!
И хочется опять в понедельник
Начать новую жизнь…
94. «Пространства непролазные России…»
(гражданская лирика)
Пространства непролазные России,
Аж ноги не идут.
Меня в Америке родиться не просили,
И я родился тут.
Родился, как и все, с победным криком,
Без ложки золотой во рту.
Со светом повстречался ликом
В общаге лётной, в аэропорту.
Я помню перво-наперво, как сохло
Бельё меж двух берёз.
И как заглядывал попеременно в окна
То винт, то самолётный хвост.
Как закипало молоко из крынки,
И как коптилась неба синь,
Когда чадил из керосинки
Для самолётов керосин.
И с мыслью сквозь года и вехи
Не мог я совладать,
Что не пройти и не проехать
Для нас не бич – судьба.
И если в круге нас болота,
Морей и рек вода,
То созданы мы для полёта
И нам вредна езда.
И наши долгие границы
Мы можем обозреть,
Когда летаем, аки птицы,
А ходим лишь на треть.
И как бы этим не бесили
Других до склона дней,
Нам над Землёй парить по силе.
Как ангелы над ней…
95. «Зачем идти вокруг, мой друг…» (ироничное)
Зачем идти вокруг, мой друг,
Когда есть путь прямой?
Не посетит подруг испуг,
Быстрей дойдём домой.
А если всё-таки пойдём
С тобой кружным путём,
Мы обязательно на нём
Чего-то обретём.
Что обретём, я не скажу,
Пока не знаю сам.
На бирже, может быть, маржу,
Мёд-пиво по усам.
Подруги не дождутся нас,
Мы ручкой им помашем.
Коль по дуге рванём сейчас
Других найдём, покраше.
Придётся факт такой признать:
В трёхмерном нашем мире
Не прямота, а кривизна
Всегда охватом шире.
Мой друг, к чему весь этот спич
На твой вопрос немой? -
Чтобы чего-нибудь достичь,
Не ходят по прямой…
96. «4-е апреля. 4 х 4…» (ироничное)
4-е апреля. 4 х 4.
Внедорожник купить самое время.
Чтоб разъезжать на нём. Пальцы топырить.
Ужас вселять в пешеходное племя.
Ты бы глушила его. Заводила.
В нём бы гоняла по грязи и лужам.
И из него выжимала бы силы,
Какие уже не выжать из мужа…
97. «Русская эмиграция любит Эстонию…» (гражданская лирика)
Русская эмиграция любит Эстонию,
Особенно литературная братия.
Пойдёт в ресторан и застонет,
Что в России не демократия.
Что там нет свободы и права,
Что народ раболепствует слепо.
Но почему-то их дом не Нарва
С видом на Ивангородскую крепость.
А жить в Нарве было б логичней,
Раз уж ты по Родине страждешь,
Воспевать в ней свободолюбие птичек,
Срущих на пограничную стражу.
Погружать взор в нейтральные воды,
Представлять, как они глубоки,
И кричать: «Эй, вы там, уроды!»
На другой берег реки.
Видеть красно-зелёный столбик
С двуглавым орлом наверху.
Тыкать пальцем, смеяться до колик:
«Не достанешь! Ты там, а я тут!»
А когда ностальгия приступит,
Триколору на стене крепостной
Пьяно кланяться, лыбиться тупо
И признаться, что жизнь – отстой.
Вот и едут в «талёккий Таллинн»,
Что само по себе близоруко -
Он рифмуется с именем Сталин,
Указующим «К стенке, сцуко!..»
98. «Нет книг великих без великих потрясений…»
(гражданская лирика)
Нет книг великих без великих потрясений,
Без войн кровавых, без трагедий жутких.
Появится на свет литературный гений
По разграбленьи города на третьи сутки.
А счастье? Что ж, оно великолепно!
Но описания его недолговечны.
И на него всегда есть право вето
У мастеров пера и дел заплечных…
И если ты с писателем связалась,
Поставь во храме не одну свечу.
В любовь свою добавь хотя бы малость
Брезгливости. Как будто к палачу…
99. СТЮАРДЕССЕ АЭРОФЛОТа (ироничное)
Лекарство бесподобное от стресса -
Полёт на высоте семь тысяч метров.
И в ярко-красной форме стюардесса,
Как дочь Богини Красоты и Бога Ветра.
Она походкой по салону переплюнет
Всех танцовщиц и манекенщиц вместе взятых.
Мои потуги пропадают втуне
Стать у родителей её примерным зятем.
И я всегда сидеть стараюсь с краю,
Хотя люблю смотреть в иллюминатор.
Она бедром меня заденет (я растаю),
И наградит улыбкой виноватой.
И я мечтаю о воздушной яме
И прочей не смертельной катастрофе,
Чтоб на колени мне упала. Но упрямо
Она прольёт на них опять горячий кофе…
100. «Если ночью случается дождь…» (ироничное)
Если ночью случается дождь,
А ты сладко спишь и не слышишь,
И на сердце не чувствуешь дрожь,
Когда тот барабанит по крыше,
Значит утром, проснувшись, поплачешь,
Но слезами утешишься мало:
То не дождь был, то птица удачи
Била клювом, впустить умоляла…
101. «Море, пальмы, шорох волн печальный…» (лирика)
Море, пальмы, шорох волн печальный -
В целом мире звуков больше нет.
Из соседней, за стеною, спальни
Понемногу истекает свет.
За пределы комнатного куба
Чью-то весть, крадучись, он понёс.
Только небо пасмурное грубо
Не пускает долететь до звёзд.
А под утро будет дождь и ветер.
Штора выпорхнет в открытое окно.
И слова «Ты лучшая на свете!»
Положу я снова под сукно.
Не хочу я говорить о вечном,
Выяснять, кому кто Богом дан.
И курорт – не лучшее местечко
Не курортный начинать роман…
102. «Не спи! Встречай рассвет по выходным и в будни…» (ироничное)
Не спи! Встречай рассвет
По выходным и в будни.
Во всей своей красе
С тобою солнце будет.
Оно одной тебе
Свои раскроет тайны.
И фарт твоей судьбе
Пошлёт необычайный…
103. «Апрель переменчив. Сродни февралю…»
Апрель переменчив. Сродни февралю.
Но он не настолько крут.
Февраль каждый день мучит душу твою.
Апрель только пять минут.
Февраль снежной пыли напустит в метель,
Пургу понесёт из фраз.
Тебя он поманит весной. А апрель
Без слов её просто отдаст…
104. «Если в феврале хочется в Питер…»
Если в феврале хочется в Питер,
Невский пройти насквозь,
Скорой весны наступления ждите,
Так издавна повелось.
Это такая примета:
Когда выдраен Питер до лоска
Лучами апрельского света,
Ты от Стрелки Василеостровской
Начинаешь по миру скитаться,
Всем давать от ворот поворот,
Счёт своих пересадочных станций
Забывать, как до сотни дойдёт.
А пока тело с духом выпрастить,
Чтоб вернуться зима не смогла,
И у стен Петропавловской крепости
Получить свой первый загар.
По-кошачьи, мурлыкать и жмуриться,
Да на город сверкающий пялиться.
По проснувшимся питерским улицам
Загулять до ног беспамятства.
И узреть, как в кислотном и диком
Чёрном омуте невских вод
Утопают с безмолвным криком
Запоздалые снег и лёд…
105. «Если возвращаются холода…» (лирика)
Если возвращаются холода,
Если вокруг индевеющие тела,
Значит ты голодна
До моего тепла.
Значит тебе нужен дых,
Усталь лёгких моих от потуг.
Ты согреешься и оставишь в живых
Тех, что индевели вокруг…
106. ЭКОЛОГИЧЕСКИ-ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ (гражданская лирика)
Угроза приходит с Востока,
С Запада приходит беда.
Беда постоянно жестока,
Угроза – лишь иногда.
С Юга приходят болезни
И загрязненье среды.
Получается, Север полезней.
К тому же, там много воды…
107. «Зимой надо быть медведем…» (ироничное)
Зимой надо быть медведем
И спать с тобой сладким сном,
Покуда весна не проедет
По мне своим колесом.
Зальёт капелью берлогу,
Обрушит оттаявший свод.
Побудит пчёл на дорогу
Нектар добывать для сот.
Я высуну нос свой на волю,
Оставлю с тобою кровать,
Пойду после лесом и полем
С малиною мёд собирать.
Послушаю птичек, козявок,
Журчание струй в ручейках,
Пока не почую, как зябок
По осени мех на боках.
И, чтоб от зимы сделать ноги,
Припомню, кого я люблю:
И припущусь до берлоги
Погреться о спинку твою…
108. «Не рассказывай физику физику…» (ироничное)
Не рассказывай физику физику,
Он по космосу даст тебе фору.
Сам он в жизни летает низенько,
Не взлететь ему выше формул.
Не читай лирику лирику,
Он и так не слазит с небес.
Лучше смачно его, да с мимикой,
Посылай в самый дальний лес.
Ты возьми себе нечто среднее,
Основательное, как скала.
А на физике-лирике с бреднями
Штамп поставь "С ним уже побыла!.."
109. «Жён надо брать из малых городков…» (ироничное)
Жён надо брать из малых городков,
Из сёл, затерянных в глуши степной, таёжной,
Где тишь да гладь, где дышится легко,
Чего найти в столицах невозможно.
В столицах женщины все на одно лицо,
Хоть и кишат вокруг толпой столицею.
Попьёшь в одной-другой разок винцо
И за женой отправишься в провинцию…
110. НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ (лирика)
"Я помню чудное мгновенье…"
Читает кто-то в классе у доски.
За окнами шуршит пейзаж осенний,
В глазах – печать мечтательной тоски.
И губы шепчут о запретном прежде,
А палец всё накручивает локон.
Из школьницы нескладной очень нежной
Ты стала женщиной в мгновенье ока…
111. «Если спишь с открытым балконом…» (ироничное)
Если спишь с открытым балконом,
Притворяясь, что наповал,
Значит, встречи ждёшь со знакомым,
И чтоб об этом никто не узнал.
Но будь не такой беспечной,
Как сердце в любви не саднит.
А то влезет первый встречный,
Да к тому же – бандит!..
112. НА СТОЛЕТИЕ ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ (гражданская лирика)
Сперва сон показался жутким,
Я проснулся бледный, как мел:
В косынке красной, в кожАной тужурке
Ты меня вела на расстрел.
А я был офицерик белый,
Шёл, от раны скрывая стон.
На плече болтался, на левом,
Полуоторванный золотой погон.
Кровоточил рубец от шашки,
И моё было в красном лицо.
Но в тот миг мне хотелось шашни
Завести с тобой под винцо.
«Я от рук твоих скоро сгину»,
Била больно мысль по виску.
Ты меня подгоняла в спину,
Не зажился чтоб я на веку.
Был карающий лик твой гордым,
Но меня занимало вдвойне,
Как лупил по твоим круглым бёдрам
Мощный маузер в кобуре.
Ты была в этом мире расколотом
Аридной с клубком наяву.
Завивалась серпом и молотом
Непослушная прядь на лбу.
Я твоим пролетарским гневом
Пропитался, как страстью, весь.
Непорочной тебя видел Девой,
Казнь от рук твоих счёл бы за честь.
И когда я стоял у стенки,
Я в тебя был до гроба влюблён.
Грянул выстрел… Открылись веки
С сожаленьем, что это лишь сон…
113. «Любовь и ты – слова-синонимы…» (лирика)
Любовь и ты – слова-синонимы.
Благодаря тебе она имеет образ.
Обиду с губ едва оброним мы,
Я чувствую, что сваливаюсь в пропасть.
Пускай я за собой вины не вижу,
Будь Папы Римского святей я во сто крат,
Но я скажу, раскаянием движим:
«Прости, Любимая, я очень виноват!»
И губы сжатые расслабятся в улыбке,
В глазах роса заблещет вместо слёз,
Ты мне ответишь, не признав своей ошибки:
«И ты меня прости. Я не всерьёз…»
114. На окском берегу Тарусы…» (лирика)
На окском берегу Тарусы
На шею лебединую твою
Рябиновые огненные бусы
Надену и шепну тебе: "Люблю".
Но ветер, в волосах твоих играя,
В заречные осенние поля
Мои признанья унесёт, а там их стая
Залётных птиц склюёт, как дар жнивья.
И даже если им всходить весною,
Стать васильковой россыпью во ржи,
Ты будешь околдована не мною,
Не мне тебя судьбой обворожить.
Другого примешь ты слова и розы,
И страстные объятия в ночи.
А скорбная Цветаева из бронзы
Мою любовь возьмёт. И промолчит…
115. АБСТРАКТНОЙ МУЗЕ (ироничное)
Я прекрасный объект для внушений,
Мне вменяются все грехи.
Укоряй меня чаще в лени,
Я всё сделаю вопреки.
Поноси меня несусветно,
Плачь, мол, я ни на что не дюж.
Муза любит пилить поэта,
Словно он ей законный муж.
И твоими потугами ставший
Узнаваемым на века,
С молодой новой музой Наташей
Я махну тебе ручкой: «Пока!..»
116. ПРО ТАРУСУ (гражданская лирика)
Паустовского кроткая слава
На Тарусу печатью легла.
Русская литература устала,
Обмелела, как Ока, на слова.
Не гогочут в Тарусе гуси,
Не кричит по утрам петух.
Стиль изящный в Тарусе струсил,
Испустил сочинительский дух.
Здесь по кладбищу бродит лихо,
С 90-х ему тут легко.
И лежит Паустовский тихо
В пышном круге могил «братков».
Не был он трибуном горячим,
Не воспел, говорят, эпоху,
Избежал репрессий. Тем паче,
Не писал о России плохо.
Жил в Тарусе, где берег особо
У Оки дальнозорок, высок.
Вот бы встал Паустовский из гроба,
Приподнял и писательский слог.
И, глядишь, Ахмадуллина, следом
И цветаевская строка,
Силе слова вернули бы кредо,
Полноводною стала б Ока,
И, наполнившись смыслами, чтобы
Продолжала степенно течь.
Брали бы города не бомбы,
А красивая русская речь.
И воскрес бы тогда Заболоцкий
У Маруси слезу утереть,
«Городок» свой увидеть не скотским,
А с «особенной статью» впредь:
Где Таруса на окской выси,
Не являясь такой де-юре,
Навсегда остаётся в мыслях,
Как Россия в миниатюре…
117. «Все красотки родятся южнее Москвы…»
Все красотки родятся южнее Москвы,
И этому есть объяснения.
Там степи, тепло, много травы
И броски, изящны растения.
На севере в пухлой капусте найдут
По толстому карапузу.
На юге аисты стройняшек кладут
В подсолнухи и в кукурузу.
У красоток тех стебельковый стан,
В глазах их шёлк ковылей.
И каждый день, что жизнью мне дан,
Влюбляюсь в них всё сильней…
118. «Если "на поправку" не хватит…» (ироничное)
Если "на поправку" не хватит,
Я под утро возьму у тебя.
Ты выйдешь в домашнем халате,
Края его теребя.
На лице твоём: булочном, сонном,
Не успеет проклюнуться злость,
И страшных проклятий сонмы
В тебе ещё дрыхнут, небось.
Вид у меня будет жалким,
И ты – словно ночь всю ревела.
Сама дашь, не из-под палки,
На чекушку для опохмела.
И только крикнешь мне в спину:
"Ещё раз здесь обнаружу,
Тебя я с лестницы скину
И пожалуюсь мужу!"
Но круг повторится порочный
И новый тебе в сердце нож -
Две вещи я знаю точно:
Талант и любовь не пропьёшь…
119. «Моя девочка – источник Счастья…» (ироничное)
Моя девочка – источник Счастья.
Словно цветок подсолнуха, солнечна.
Как бриллиант, она блестящая
И до совершенной огранки обточена.
И если она семечки лузгает,
То плюётся не шелухой,
А яхонтами и изумрудами.
От того я с ней добрый такой…
120. НОЧЬ В ТООМПЕА (ироничное)
В Старом Таллине ночью
Иногда трясутся колени,
Когда наблюдаешь воочию
Реальную жизнь привидений.
Когда в Тоомпеа-Вышгород
По мрачной Длинной Ноге
Крадёшься с оглядкой, как жиголо
К богатой ещё-не-вдове.
И вздрагиваешь под фонарями,
Когда попадаешь в круг света,
Что, схваченный упырями,
Разденешься до скелета.
Словно колокол сзывает на похороны,
Бьют шаги по булыжникам склизким,
И шарахаются в разные стороны
Кошки драные и трусихи-туристки.
Если кошкам и есть куда лезть,
Щель найдётся для них непременно,
То туристки, кто как, и бог весть,
Замуровываются в темень и в стены.
И едва я пройду, за спиной
Слышу их убегающий цокот,
Но какая-то, всё же, за мной
Возжелает плестись одиноко.
И чего ей приспичило вдруг?
Хочет след от укуса на вые
Мне оставить? Иль взять на испуг,
В подражание Панночке в «Вие»?
Я ведь сам каждой тени боюсь
И поджилки дрожат, словно студень,
Но позорить огромную Русь
Не могу посреди мелкой чуди.
Я пойду до конца. Туда,
Где площадка с видом на город,
И туристке этой не дам
Запустить коготки мне за ворот.
Посадив попкой на парапет,
Парень там уже девушку тискает.
Загляну сквозь них (как бы их нет)
В чёрный омут залива Финского.
И увижу в подсветке белёсой
Копьевидную тень Олевисте,
И затихшие, без матросов,
Корабли и пустынную пристань.
Им вставать через час или два,
Сиплым басом петь трубные песенки,
И носиться туда и сюда
Скоростными паромами в Хельсинки.
Парень девушку ночь напролёт
Познавать собирается близко.
В двух шагах от меня вздохнёт
Плотоядно, с надрывом, туристка.
На неё покошусь невзначай -
Вздохи-ахи, а вид недотроги.
Достаёт мне едва до плеча,
То в меня вперит взгляд, то под ноги.
Тельце, словно паучья сеть -
На глазок она грамма не весит.
По отдельности – нечего есть,
А всё вместе выглядит секси.
Назревает какая-то гнусь,
Соблазнителен стан её тонкий.
Чур меня! Лучше я поведусь
На округлые формы чухонки.
Или брошусь в Невский собор
Вымолять епитимию строгую.
Если глянет туристка в упор,
Всё случится точь-в-точь по Гоголю.
А она с каждым шагом смелела,
Быть всё ближе ко мне рассчитывала.
Ни кусочка с собой нету мела
Для черчения круга защитного.
Обернусь я тупым ослом,
Отступлю. Ей ответ станет ясен:
На меня она зыркнет зло
И отправится восвояси.
Парень с девушкой тоже уйдут,
Обнимаясь за попы-окатыши.
Мне создаст одинокий уют
Старый Томас на шпиле ратуши.
Ветер с Балтики дунет свежо,
Флюгер раз и другой провернётся:
Бережёного бог бережёт,
С ним вдвоём мы и встретим солнце.
Чайки в небе рассвет накличут,
Чтобы люди быстрей выползали
Из домов, из-под крыш черепичных:
«Тэрэ хоммикуст, Вана Таллинн!»
ПРИМЕЧАНИЯ
1.Тоомпеа (Toompea) – Верхний город в Старом Таллине
2.Длинная Нога (Пикк Яалг, Pikk Jalg по-эстонски) – мрачная и романтичная улица, ведущая их Нижнего города в Верхний
3.Олевисте (Oleviste) – церковь Святого Олафа, самая высокая в Старом Таллине
4.Невский Собор – православный Александро-Невский собор в Верхнем Городе
5.Старый Томас (Vana Toomas) – флюгер на городской ратуше, символ Таллина
6.Тэрэ хоммикуст, Вана Таллинн! Tere hommikust, Vana Tallinn (эст.) – Доброе утро, Старый Таллин!
121. ИЗ ТВЕРИ (гражданская лирика)
У Твери судьба непризнанного гения,
Которого сразил до времени недуг.
Волга течёт тут во все измерения:
С запада на север, восток и на юг.
Русло Волги прямое. Либо
Оно извивается, словно уж.
И за каждым её изгибом
Индия видится уж.
По наитию и наудачу,
Волгу взяв в путеводные нити,
За три моря хождение начал
Из Твери Афанасий Никитин.
Петербург на Неве зрит на запад,
А Москва просто в центре всех рек.
Без Твери скромной кот бы наплакал,
Где бы русский смог быть человек.
Всё, что нужно сейчас для дороги -
Телу просто сказать: «Встань и выйди!»
И тогда покорятся в итоге
Земли самых затерянных Индий.
По Памиру и по Гиндукушу,
Сквозь Тянь-Шань и Тибет, по полшага,
Тело бренное бессмертную душу
Донесёт до священного Ганга.
И начавшись с хождения в Индию
И стояния войск на Угре,
Русский путь на Восток, по-видимому,
Обретёт цель в Большой Игре.
Полетит тогда в йогов обитель,
«Путям шёлковым» наперерез,
Из Твери «Афанасий Никитин» -
По железной дороге экспресс…
122. ДЛЯ ЧЕГО РОССИЯ (гражданская лирика)
Европейца диктату не внемля,
Бьём его, чтоб он дальше не лез.
И спускаем на грешную землю
Царство ханьское из-под небес.
Прочен в нас справедливости стержень, -
Всё другим позволяем иметь.
Как киты, как атланты мы держим
На себе евразийскую твердь…
123. СААРЕМАА (ироничное)
Ты любишь ловить сома, а
Я не велик совсем.
На чудный остров Сааремаа
Я смоюсь от этих проблем.
Суровая Балтика, килька
С хлебом ржаным и квасом,
Сыры, ветчина. И дико
Приятное спа талассо.
Дубовые рощи, сосны,
Кущ можжевеловых рай.
Спокойствие, климат сносный:
Живи и не умирай!
А ещё энергетика мощная
Отовсюду фонит -
Когда-то солидной площади
Упал тут метеорит.
Ээстоннка россовощёккая
Мнэ скаашэт пэвуччэ: «Тэрэ!»
И я, в подражание «оккая»,
Её позову на шхеры.
И там, со скалы крутостенной
Мы будем смотреть на прибой,
И клочья летающей пены
Со смехом пинать ногой.
Всю ночь, когда ветер завоет,
А небо зашепчет дождём,
На ложе из прелой хвои
Мы в шалаше проведём.
Шуршание капель по крыше,
Молочная девичья плоть -
Дыхание их буду слышать
До часа рассветного вплоть.
Себя я почувствую в мире,
Где чьим-то вниманьем обласкан.
И станем мы Тыллем и Пирет –
Героями сааремской сказки.
Поймаешь сома, ты поймёшь сама, а
Я почему удрал.
И рванёшь на Сааремаа
Устраивать мне аврал…
ПРИМЕЧАНИЯ
Tere (Тэрэ)! – Привет! (эст.)
Тылль (он) и Пирет (она) – забавные великаны из местного фольклора
124. ДЕВУШКА НА ПРИСТАНИ (лирика)
На волжской пристани плавучей
Тебя я встретил на заре,
Когда восток в щекастых тучах
Румянцем нежным заалел.
Протяжным целовалась чмоком
С причалом сонная волна.
И залетела ненароком
Мне в душу весточка: «Она!»
Там, где была, казалось, Волга,
Туман предутренний лежал.
Плыла в нём бесконечно долго,
Стуча моторами, баржа.
Гудок её взрывался стоном,
И ты не видела меня,
Глядела целеустремлённо
В предтечи будущего дня.
Кружила чайка над водою,
Плескалась рыбка тут и там.
Хотел заговорить с тобою,
Но не хватало слов устам.
Глазами поедал я жадно
Твою фигурку со спины.
Витал и источался ладан
Из мириад пространств иных.
Спадала завитком на плечи
Прядь шелковистая волос.
Я облик твой увековечил
И навсегда с собой унёс.
Я отступил, не смея рушить
Внезапно созданный мираж.
Морзянкой SOS впивались в уши
И рвали перепонки аж.
Твой образ девы непорочной
Не мерк во мне сто лет в обед.
Хоть до сих пор не знаю точно,
Каков твой спереди портрет…
125. «Одиночества не бывает много…» (лирика)
Одиночества не бывает много,
Оно захватывает целиком,
Завораживает, как дорога,
Убегающая в далеко.
Одному хорошо простынуть
И болезненно жизнь влачить,
Про потерянную половину
Погрустить у окна в ночи.
Пробудиться под самое утро
На приснившийся стук каблучков,
Бодрый цокот чей чудится нудно
Ныне. Присно. И во веки веков.
А затем, в наступившем затишье,
Когда звук их поглотит рассвет,
Говорить с ниспадающим свыше
Вдохновением наедине.
Одиночество, как и прежде, -
За талант изощрённая месть,
Находящий себя в надежде,
Что вдали у него кто-то есть…
126. «Если ты в ресторане…» (ироничное)
Если ты в ресторане
Положишь ноги на стол,
Я прощаю тебя заранее,
Поскольку ты – слабый пол.
Такую фривольную позу
Одобрит любой ортопед.
И нужен приток крови к мозгу
Для застольных бесед.
А ещё ускорения ради
Попадания пищи в рот -
Уж коли с ногами кто сядет,
Быстрей официант подойдёт…
127. «В Торжок поеду этим летом…» (ироничное)
В Торжок поеду этим летом, -
Люблю я русский север наш.
Там сяду в месте неприметном
Глаза попялить на пейзаж.
И подивлюсь, что не воспеты
Дорических особняков уют,
Как метят голуби антаблементы,
Как ласточки там гнёзда вьют.
И в неге под тенистой ивой
Реки Тверцы на берегах
Я буду ждать неторопливо,
Как тушка проплывёт врага.
И съем пожарскую котлету –
Изобретение Торжка,
Пошлю ко всем чертям диету,
И утолщусь. На три вершка…
128. РАЗМЫШЛИЗМЫ (гражданская лирика)
Русь-матушка. Россия. ЭСэСэСэР -
Не забытые в гардеробе пальто.
Наши предки разных кровей и вер
На войнах легли за что?
За то, чтобы мы за так,
На клочки разодрали страну,
Не изведав мощь тех атак,
Что они, защищая одну?
Из-за этого где-то там
Сбились гирьки на горних весах.
И расставились не по местам
Наши предки на небесах.
Не пред Богом всяк ныне простёрт,
И в Раю не сыскать их нигде.
Тычет вилами глумливый их чёрт,
Жарит-парит на сковороде.
Бесконечные годы пройдут
И не кончатся Октябрём:
Нашим предкам гореть в аду,
Если мы страну не соберём…
129. «Однажды ты прихватишь чемодан…» (ироничное)
Однажды ты прихватишь чемодан,
Такси закажешь и рванёшь ко мне.
Едва отъедешь, полетит кардан,
И злой таксист с тебя возьмёт втройне.
Потом воспользуешься поездом метро,
Но тот и метра не проедет – это факт.
Там пьяный Вася, выйдя на перрон,
На рельсы спрыгнет, оборвёт контакт.
Захочешь ты ко мне пойти пешком,
Но в результате так и не дойдёшь.
Какой-то мачо шуткой с матерком
Тебя заманит с полдороги в «Порш»…
130. «Фотография твоя блёклая совсем…» (лирика)
Фотография твоя
Блёклая совсем,
Смята по краям,
Ты там не в красе.
Но расстаться с ней
Не могу никак.
Невозвратных дней
Поминальный знак…
131. «Русская рулетка – глаз твоих полон…» (лирика)
Русская рулетка -
Глаз твоих полон.
Женщина-кокетка,
Как один патрон.
Барабанчик прыткий
Совершит кульбит.
С первой же попытки
Буду я убит…
132. «История проста, как дважды два…» (гражданская лирика)
История проста, как дважды два,-
Поёт осанну только победителю.
Пусть он к победе шёл по головам,
Он всё равно приладит орден к кителю.
И на вопрос цены побед ответа нет,
Деяния судить необходимо в комплексе.
И Королёва не избей следак в эНКэВэДе,
Могли б не первыми мы оказаться в космосе…
133. «За Волгой широкие степи…» (лирика)
За Волгой широкие степи
И нужен орлиный взгляд
Обозреть обиталища эти,
Где кочевий кибитки стоят.
Там будешь ты нощно и денно
Ждать стрелы, что пустит номад.
Там услужливый хитрый евнух
Всадит нож в спину, всыплет яд.
Будут волки идти по следу
И тоскливо выть на луну.
Всё равно я туда поеду
Половецкую красть княжну.
Ради тонких её косичек
И раскосых пронзительных глаз
С выраженьем то загнанной дичи,
То готовых убить подчас.
Но я знаю, день-два минуют,
Я в глаза посмотрю ей вновь
И увижу картину иную:
Только преданность и любовь…
134. «Ужин из нескольких блюд…» (ироничное)
Ужин из нескольких блюд,
Как, минимум, из трёх перемен,
Когда при свечах подают,
Настраивает на дзен.
Мне нравится созерцать,
Вглядываться в полутьму,
По чертам твоего лица
Угадывать, что в них пойму.
И петь в медитации стих,
Смотреть на горение свеч,
Как колеблет мерцание их
Нежный абрис твоих плеч.
Как подносится вилка ко рту
И салфетка касается губ,
Ты совсем не похожа на ту,
Кому я очень нужен и люб.
Ты такая, что я не готов
Быть под стать тебе. Но мечта
Испарится сама от слов:
«Ну, пойдём уже, я сыта…»
135. «Первый день второй половины лета…» (ироничное)
Первый день второй половины лета,
Как скомканный кулёк от еды.
Не дожёванная во рту котлета,
На душе – предвкушенье беды.
Ветер гонит кулёк к обрыву,
Забавляясь, вперёд-назад.
Про заведомую перспективу
Все предчувствия говорят.
Мал-помалу, он в бездну ону,
Хоть цепляется там за репей,
Перекатится вниз по склону,
И чем далее, тем быстрей…
136. «Я с лета по малым городам Руси…» (гражданская лирика)
Я с лета по малым городам Руси -
От Каргополя до Мценска, от Изборска до Вольска,
Ездил бы как на молебен, а не потусить,
Пока от морозов не станет в них скользко.
Там новое с ветхостью напополам
Пленяет накрепко, из-под полы.
Лазурью и золотом там искрят купола
Сквозь берёзовые листву и стволы.
В них что ни дом, то чуток поддат,
Скособочен стеной иль трубой.
Во всяком видится Китеж-град,
От чужих глаз сокрытый водой.
И пусть взору властен их окоём,
Ритм жизни неспешен и тих,
Мы каждый из них хоть сто раз обойдём,
А будто и не были в них…
137. «В ночь на Ивана Купала…» (лирика)
В ночь на Ивана Купала
Забылся я странным сном:
Цветок папоротника в нём ты искала
И прыгала над костром.
Затем, превратившись в облако,
На меня излилась дождём.
И тут я очнулся от обморока,
И понял, что мы не вдвоём…
138. «Июль украла осень…» (лирика)
Июль украла осень
И залила дождём.
В стогу на сенокосе
Мы спрятались вдвоём.
Тепло и запах сена,
Да капель шум вовне -
И два продрогших тела
Сомкнулись по спине.
Двоим проникновенно
И по сердцу живьём
Кололо кожу сено,
Сновало муравьём.
И как бы неумело,
Преодолев испуг,
Нас всё сильнее грело
Переплетенье рук…
139. КО ДНЮ СЕМЬИ, ЛЮБВИ И ВЕРНОСТИ (лирика)
