Игорь Можейко
Тайны античного мира
Но как найти Дедала? Минос проявил остроумие. Он взял с собой морскую раковину, закрученную спиралью, и всюду, где приставал критский флот, показывал ее местным царям и предлагал продеть сквозь нее нитку. Разумеется, все смеялись над таким бессмысленным предложением. Кроме Кокала. Сицилийский царь взял раковину и на следующий день вернул ее. Нить была протянута сквозь все завитки. Это объяснялось просто: Кокал показал раковину Дедалу, а тот решил эту задачку в две минуты – привязал нитку к муравью и запустил его в раковину. Вот муравей и протащил нитку за собой.
– Все ясно! – сказал Минос. – Отдавай моего гения!
– Какого гения? – засуетился Кокал. – Сначала пообедаем, поговорим, как положено между нами, царями, так что ступай в баню, вымой руки.
Это были условные слова. Дочки Кокала, которые обожали Дедала и поклялись, что не выдадут его всесильному царю, тут же забрались на крышу бани и вылили на голову Миносу бак с кипятком. Минос погиб. Его воины, оставшиеся без предводителя, ушли в глубь острова и основали там город Миною. Говорят, что Дедал через некоторое время пере-ехал жить на остров Сардиния, где создал множество построек, которые именовали дедалеями.
Поход критского флота против Сицилии казался ученым чистейшей воды выдумкой, как и существование самого Миноса. Но вот в начале XX века на Сицилии в одном месте нашли множество обломков критских сосудов. Как они могли попасть во внутренние области острова?
Еще через какое-то время начались поиски легендарного города царя Кокала, где нашел свой конец Минос. И вот на громадном холме Сан-Анжело-Муксаро обнаружили следы древнего поселения, путь к которому был устроен так умело, что его могли защитить всего несколько воинов. А неподалеку от этого места нашлись и «паровые печи». Это пропасть невероятной глубины. На дне пропасти бьют горячие источники. Так вот, у этих источников обнаружилась система труб, которые подавали наверх пар. А там, очевидно, были специальные помещения, бани для больных. По смелости мысли и исполнения эти «паровые печи» могли быть сделаны лишь человеком незаурядным. А из легенд о Дедале мы знаем, что это – одно из его изобретений. Так что сегодня большинство археологов согласно с тем, что город Камик, где погиб Минос, найден. Кстати, в том районе также найдены критские предметы, которые могли туда попасть только с войском царя Миноса – иных походов критяне на Сицилию не совершали.
Хотя, конечно, не исключено, что эти предметы могли попасть на Сицилию с беженцами с Крита, когда после извержения вулкана на Фере и опустошительных волн цунами на ослабевших критян напали ахейцы из Греции.
Теперь подошла очередь археологов Сардинии. Найдут ли они там следы Дедала, или его сооружения разрушились «за давностью лет»?
Жертва ради попутного ветра. Ифигения в Бравроне
Когда Шлиман решил поверить Гомеру и найти сказочный город Трою, никто, кроме жены Софии, ему не поверил.
Как Троя могла быть настоящей, а война за нее реальной, если в ней участвовали только боги и герои и все истории, рассказанные в «Илиаде», совершенно неправдоподобны?
Но в результате победил Шлиман, который утверждал, что в основе многих мифов и преданий Эллады лежат реальные события и живые люди, но со временем эти истории обросли слухами, сплетнями, песнями и легендами, так что родная мать никогда не узнала бы Одиссея или Гектора.
Впрочем, уже сегодня многие думают, что некие древние факты и события лежат в основе всех крупных эпических произведений человечества.
И нетрудно допустить, что богатыри русских былин тоже когда-то состояли в дружинах Владимира или Ольги, а рыцари Круглого стола верно служили королю Артуру.
Да и как будешь с этим спорить, если недавно отыскали место рождения короля Артура, причем именно в том замке, с которым его рождение было связано в легендах. Там нашли надпись, в которой упоминается его имя.
Но порой трудно понять, где пролегает граница между легендой и фактом. Человеческое воображение – могучий изобретатель, и не исключено, что Соловей-разбойник русских былин первоначально был обыкновенным лесным бандитом, который умел свистеть в два пальца.
И все же археологи порой идут на сомнительные предприятия, доверившись легендам или поэмам Гомера.
Так случилось несколько лет назад с греческим архитектором Пападимитрио, который прославился удачными раскопками в Микенах, а потом был назначен руководить реставрацией церкви в городке Браврон, которую, несмотря на малый размер, считают образцом раннего византийского зодчества.
Раз уж Пападимитрио на несколько месяцев застрял в Бравроне, то решил заняться изучением истории городка, тем более что он знал – город этот непростой. И главное – архитектор вспомнил, что Геродот именно в этом городе помещал храм Артемиды, который особенно почитался гречанками. Греческий драматург Аристофан уверял, что этот храм был знаменит необычными танцами и обрядами.
И наконец, название городка встречалось в некоторых мифах об Ифигении.
И тут мы возвращаемся к Гомеру и Трое. Никуда от них не денешься!
Итак, жил-был царь Микен Агамемнон. Была у него любимая жена Клитемнестра и дочь Ифигения.
После того как троянский молодец Парис умудрился обидеть богинь, отдав яблоко Афродите в обмен на любовь Елены Прекрасной, война стала неизбежной. Греки-ахейцы во главе с Агамемноном собрали армию, призвали всех богатырей и собрались в Авлиде, где их ждали корабли, чтобы отплыть на ту сторону моря к Трое.
Греки ждали у моря погоды, а погоды не было. Ветры были противными.
А раз ветер не стихал, пришлось обратиться к прорицателю Калхасу за квалифицированным советом.
Прорицатели в Греции редко радовали своих клиентов. Предпочитали их пугать.
Вот и Калхас решил не выделяться и попросту объяснил Агамемнону, что ветер дует не в ту сторону по причине божественного нерасположения.
– Кого из богов я еще обидел? – воскликнул Агамемнон. – Вроде бы я был очень осторожен, зная, какие они у нас капризные и даже порой подлые.
Калхас почесал в затылке и предположил, что когда-то Агамемнон на охоте убил лань.
– Разумеется, – согласился Агамемнон, – я на охоте десятки этих ланей подстрелил.
– А вот та, из-за которой ветры не туда дуют, – сказал Калхас, – была особенной. Любимой ланью богини Артемиды-охотницы.
– И что же делать?
Калхас поколдовал немного и со вздохом ответил:
– Придется за эту лань зарезать твою любимую дочку Ифигению.
Любая цивилизация проходит в своем развитии первобытную стадию религии, в которой боги или духи требуют страшных жертв за свои услуги. Природа страшна, жизнь жестока, за все надо платить. И если засуха грозит уничтожить урожай и погубить все племя, жрец приказывает вождю принести в жертву свое дитя. Видно, боги были не только кровожадными, но еще и пожирали человечину.
Память о таких жестоких временах осталась в сказках многих народов. Даже в русских сказках – ведь не на прогулку выгоняют дочку в лес отец с мачехой, и не зря стоит котел в избушке Бабы Яги.
Герои гомеровской «Илиады» были дикарями. Их действия трудно объяснить по нашим меркам. Казалось бы, зачем убивать принцессу, если нет подходящего ветра? Выходи в море на веслах – ведь флот тогда был весельным, а паруса выполняли только вспомогательную роль!
Но для Гомера убийство Ифигении было элементом драмы, а для Агамемнона – прозой жизни. И в самом деле – а вдруг не ту лань пристрелил?
Дальше отец начал лгать так, что даже стыдно за него: столько лжи ради того, чтобы убить девочку! Уж очень хотелось повзрослевшим, но не поумневшим мальчикам помахать мечами в свое удовольствие!
Итак, Агамемнон сообщил своей жене Клитемнестре, что хочет отдать дочь за Ахиллеса. Мама обрадовалась, велела дочке надеть лучшую тунику, и они поехали в Авлиду. Там товарищи папы уже были готовы к встрече, и сам псевдожених помогал ему тащить дочку на алтарь и жестоко убить ее. Причем известно, что в Авлиде стоял храм Артемиды, где испокон века приносили человеческие жертвы. Агамемнон был не первым и не последним.
Кстати, когда археологи раскапывали остатки этого храма, то обнаружили алтарь, на котором и зарезали Ифигению.
Если все было так на самом деле, то становится понятным, почему Клитемнестра убила возвратившегося с победой из Трои мужа. Возможно, он принялся похваляться тем, что не зря зарезал своего ребенка.
Но существуют и другие мифы, связанные с Ифигенией. Тем более что трагическая судьба девушки, которая ехала на свадьбу, а оказалась на плахе, вдохновляла многих драматургов, которым не хотелось, чтобы эта история кончалась так быстро.
По версии некоторых писателей Ифигения вовсе не погибла. Артемида, видно раскаявшись и даже возмутившись бессердечием отца (ветер-то изменился, иначе как войско добралось бы до Трои?), окутала Ифигению дымовой завесой и перенесла по воздуху в Тавриду, в края, далекие от боев и предсказателей. Надо было там наводить греческие порядки.
Ифигения сидела на берегу в окружении верных крымских дикарей и ждала, когда кого-нибудь выбросит волной на берег. Тогда потерпевшего кораблекрушение хватали, тащили в храм Артемиды и приносили в жертву точно на таком же алтаре, как в Авлиде, а Ифигения руководила церемонией и, может быть, даже радовалась – не только девушкам мучиться!
Однажды к ней прибежали дежурные и кричат: выловили!
Среди выловленных из моря оказался брат Ифигении, Орест – и надо же было ему сунуться в Черное море, куда в те времена греки еще не доплывали. А эпопея аргонав-тов казалась всем подвигом почище Колум-бова!
Только жрецы Артемиды собрались принести Ореста в жертву, как Ифигения узнала брата. Они с Орестом убежали из Крыма, прихватив статую Артемиды. Может быть, собирались ее продать коллекционерам, а может быть, в статуе заключалась сила жестокой богини.
Сестра, брат и статуя благополучно доплыли до Греции, высадились в городке Браврон, построили храм, поставили в нем Артемиду, а Ифигения стала ее жрицей.
В этом храме, насколько мне известно, Ифигения велела никого не убивать, а, наоборот, стала защитницей прав девочек.
Памятуя о собственной печальной детской доле, она заботилась о детях. И дети тоже любили Ифигению.
В храме Артемиды в Бравроне проходили празднества в честь Артемиды. Девочки в возрасте от пяти до десяти лет в одеждах розового цвета приходили в храм и приносили богине подарки – маленькие фигурки, куколки из дерева, глины, мрамора и тряпочек. Эти фигурки ставили на алтарь, а Ифигения всем желала счастья, а когда станут взрослыми – много детей.
Мальчики тоже участвовали в торжествах. Они должны были дарить Артемиде фигурки мальчишек в медвежьих шкурах. Их называли «медвежатами». Одевшись в шкуры, мальчики танцевали в храме, чтобы в Грецию не вернулась эпидемия чумы, которую когда-то насла-ла богиня Артемида за то, что мальчик убил медвежонка.
Судя по всему, Артемида была первым в мире экологом. Она защищала животных куда лучше, чем это делают сегодня. Убил лань – отдай дочку, убил медвежонка – чума на всю Грецию!
Вот и вся история об Ифигении в Тавриде и Бравроне.
Артемида
Пападимитрио по примеру Шлимана решил разгадать тайну мифа, допустив, что в нем скрыта память о действительных событиях.
Помимо Гомера и героических мифов Пападимитрио обратился к Еврипиду. Этот драматург сообщал, что в Бравроне Ифигения жила возле каких-то «святых лестниц», а когда она умерла, то ее гроб покрыли тканями, расшитыми женщинами, которые молились в том храме, чтобы боги дали им детей.
Уже в первый сезон раскопок на месте бывшего храма Артемиды, который Пападимитрио отыскал, пользуясь современными методами археологии, начали появляться на свет удивительные находки. Пожалуй, трудно даже сравнить эти раскопки с какими-нибудь другими, потому что хоть археологи и не нашли никаких золотых сокровищ, но зато обогатили знания о греческом искусстве и обыденной жизни не менее, чем раскопки в Помпеях помогли понять жизнь римлян.
Достаточно сказать, что, когда храм Артемиды раскопали, там нашли более шести тысяч греческих скульптур раннего периода, то есть VI–V веков до нашей эры. В основном это были статуэтки девочек, прелестные и изящные. Помимо этого в храме обнаружили множество ваз, которые тоже приносили в дар Артемиде. А сам храм был украшен замечательными барельефами, покрытыми голубой глазурью.
Пападимитрио не мог скрыть радости от своих находок. «Впервые, – писал он, – мы получили полную картину частной жизни афинянок». Кстати, в храме нашли и сотни «мальчиковых» фигурок – статуэток «медвежат».
Когда археологи начали углубляться в помещения под храмом, то их находки оказались не менее интересными. Они отыскали спальню девушек – жриц храма, помощниц Ифигении. Там обнаружилось немало предметов быта – зеркал, ваз, чашек, перстней и статуэток. Нашли даже книгу, в которой жрицы записывали пожертвования, чтобы богиня на досуге могла прочесть, кто и чем ее одарил.
А потом нашли и тайные лестницы под храмом, которые вели к зданиям возле святыни, где жили главные жрицы. Под этими лестницами также обнаружили кельи.
Сегодня мы можем предположить, что, когда Еврипид приехал в Браврон, потому что писал тогда трагедию «Ифигения в Тавриде», он осмотрел храм, в котором, по преданию, жила Ифигения. Ему показали и тайные лестницы, и келью, в которой якобы жила жрица, и даже, может быть, место, где стоял ее саркофаг или была ее могила. Мы не знаем, верил ли Еврипид в миф об Ифигении, но, как человек своего времени, скорее всего, верил. По крайней мере, трагедию он написал знаменитую, ее играли на сцене больше пятисот лет.
Так древний миф еще раз привел к замечательному открытию.
