Игорь Евсин
Курши, куршане, куршаки… Тайны удивительного лесного народа
И плыли по Курше гребные суда…
Только умные, смекалистые и чрезвычайно трудолюбивые люди могли выжить среди непроходимых мещерских болот и лесов. Да не просто выжить, а обустроить свои места так, что туда стали прибывать купцы из больших городов. Об этом мне говорили старожилы деревни Иванково. Об этом рассказывал и мой отец, Василий Степанович Евсин, потомок местных предпринимателей (кулаков). Он рассказывал, что поселившиеся в этих местах куршаки основали большое село и назвали его Курша. Находилось оно на берегу одноименной реки. В этом селе устраивались большие ярмарки. На эти ярмарки приплывали на предназначенных для перевозки людей и грузов судах (стругах) торговцы из Рязани, из Касимова, из Мурома и даже из Нижнего Новгорода. Я не мог в это поверить. Какие купцы? Какие струги?
Речка Курша, петляющая в крапивных ольшаниках, настолько мелководна, что во многих местах ее можно перейти, не замочив плавки. А тут – гребные суда, струги? «А ты не мерь речку ногами, – говорил мне мудрый батька, мерь ее поймой». Я померил. Пойма, то есть ширина старого русла реки Курши, составляет порядка двухсот метров. Хороша была река! А потом, посмотрев карту куршского края 1850 года, я увидел, что в Куршу впадало целых пять речек! Со стороны Култуков – речка Кокоревка, со стороны Ветчан – Ушер. Со стороны Чаруса и Акулова – речки Михайловка, Лестовка и Крутая. Можно представить, насколько полноводной была когда-то река Курша! Пожалуй, и вправду по ней могли струги плавать. Впадает она в Нарму, а та в Оку, на которой стоят перечисленные моим отцом города. Но долгое время мне все-таки не верилось, что к нам приплывали торговцы. Что им было здесь делать? Чем могли торговать куршаки? Клюквой с болот? И лишь после смерти отца его слова косвенно подтвердились. Где-то в 2010 году я познакомился с нумизматом, который делал раскопки на территории бывшего села Курша. Там он нашел такое изобилие старых монет, которое говорило о том, что это было очень богатое село. На редкость богатое, поскольку самые древние монеты относятся к 1620 -1640-м годам, то есть ко времени правления первого русского царя из рода Романовых Михаила Федоровича. Тогда монеты были большой редкостью и использовались только на крупных ярмарках…
Да, но чем же могли привлечь торговцев мещерские куршаки? Изучая этот вопрос, я пришел к выводу, что куршаки были отличными охотниками. А в местах, куда их поселили, водилось столько живности, что стреляй – не хочу. В речке Курше водились бобры, нутрии, а в лесах не только медведи, лисы да зайцы, но и редкостные ныне зверьки – норки, куницы, горностаи. Медвежьи, лисьи, а особенно норковые шкуры всегда высоко ценились. Достаточно сказать, что во времена татаро-монгольского ига ими отдавали дань. Но одними мехами сыт не будешь, потому на ярмарке куршаки предлагали изделия, незаменимые в крестьянском быту: сани, телеги, бочки, корзинки, деревянные грабли, деревянные лопаты и даже деревянные вилы. Все эти изделия были у куршаков вплоть до конца XX века. Я сам работал деревянными лопатами, деревянными граблями и даже деревянными вилами…
В общем, было что предложить куршакам на ярмарках. Основанное ими поселение год от года богатело и в конце концов превратилось в большое село с Успенской церковью. Село это находилось в тридцати семи километрах (по прямой линии) к юго-востоку от города Спас-Клепики на правом берегу реки Курши. В качестве погоста, то есть центра окружных поселений, оно впервые упоминается в Писцовой книге Кирилла Воронцова-Вельяминова 1629–1630 годов: «В волости Курше, а в ней погост, а на погосте церковь Успение Пресвятыя Богородицы деревена, клетуки, строение церковное и образы и свечи и книги и клепало прихожен, тое Куршенские и Чарусские и Урядинские и Гусские волости разных помещиков крестьян».
Удивительно читать эти строки из древней книги. Трудно понять, почему прихожанами Успенской церкви были жители Русской волости, то есть крестьяне Гуся-Железного и его округи – поселений Анемнясево, Шеенки и других?
Успенский храм в с. Курша. Фото начала XX века
По карте прямая дорога от бывшего села Курша до Гуся-Железного составляет примерно тридцать километров. Но была ли такая дорога? Ныне, чтобы от Курши добраться до Гуся, надо ехать через Малахов© и Туму, что составляет порядка семидесяти километров. О прямой дороге я ничего никогда не слышал, пока в 2015 году волею судеб не попал в село Шеенки, что недалеко от села Анемнясево, в котором жила святая блаженная Матрона. В то время я как раз писал о ней книгу. И как же был удивлен, когда узнал, что Анемнясево находится недалеко от впадения Курши в Нарму. А Шеенки – прямо у этого места. Ныне от этого села практически ничего не осталось, но я сумел найти тех, кто родился в нем и жил неподалеку. Они рассказали мне, что шеенские жители всегда считали себя куршаками и порой вместе с анемнясевцами ходили в наши места пешком покупать телят.
Значит, от Анемнясева на Куршу была какая-то прямая дорога? В разговорах с местными жителями я выяснил, что действительно была. Она шла прямо от Касимова через мост, который стоял недалеко от Шеенок на речке Курше. Шеенский старожил Александр Власов показывал мне остатки этого моста.
– Это был казённый, то есть государственный мост, – говорил он. – Когда-то через него из Каеймова на Куршу тракт проходил. Шёл из Касимова через торговое село Погост, потом через Анемнясе-во к Норину и далее на Куршу. Остатки этого тракта до сих пор видны. Судя по участку около Погоста, он был выложен булыжником. По нему торговцы в Куршу ездили и в церковь там ходили.
«Вот и ещё одно подтверждение слов моего отца о ярмарках в селе Курша», – подумалось мне. А главное, стало понятно, как гусевские жители пешком или на лошадях добирались до Успенской церкви в селе Курша. Да и куршаки не раз ходили в гусевские края. Особенно когда в Анемнясеве жила святая Матрона.
Священник Александр Куропаткин рассказывал мне, что его мама ходила к ней из Култуков. «Был такой случай, – говорил он, – ходила к Матроне моя мама Анастасия Акимовна. Тогда в нашу деревню Култуки вернулся мой дядя по отцу Филипп Фёдорович, царский офицер, воевавший в Первую мировую войну, а потом в Красной армии. Привезли его тяжелобольным, практически умирающим. И вот моя мама из Култуков ходила в Анемнясево к Матроне, чтобы попросить её помолиться о здравии Филиппа».
Здесь хочется сказать, что с родиной блаженной Матроны я связан не только написанием книги, но и географически. Казалось бы – как так? Где моя деревня Иванково и где Анемнясево? Однако, как я выяснил, прямой путь между нашими деревнями (по прямой линии) составляет немногим более двадцати километров. А еще эти селения связаны между собой речкой Куршей, которая начинается недалеко от моего дома, а заканчивается недалеко от Анемнясева (у деревни Шеенки). Выходит, давние предки блаженной Матроны когда-то вместе с моими предками были прихожанами одного храма, вместе молились Богу…
О том, что в округе села Курша было мало храмов и приходы разделялись многими верстами, писалось еще в 1897 году. Так, в статье А. К. Мансурова «К вопросу о древнем населении мещерского края», опубликованной в «Трудах Рязанской учёной архивной комиссии», в частности, говорилось: «На две волости с населением до 10 000 душ обоего пола, всего три школы (с десятками учеников)… Церквей тоже очень мало. <…> От большинства селений, разбросанных в лесной глуши, до приходского храма 10–12 и более вёрст». А куршаков Мансуров описывал так: «Народ в Курше отличается от окрестного населения некоторыми особенностями костюма, например девушки не носят ни сарафанов, ни платьев, а только две рубашки: одну нижнюю, длинную, которую и подпоясывают в двух местах, а другую короткую, ниже талии; только женщины надевают понёвы или поньки. Мужчины усердно занимаются хлебопашеством и работают в лесах, копают пеньки, жгут уголь, пилят дрова…» При этом Мансуров считал, что куршаки относятся к финскому племени и жили они не только вдоль реки Курши, но и в бассейне реки Пармы и частично у реки Гусь. Вот что он об этом пишет: «Более всего следы финского племени сохранила та часть уезда, где протекают речки Курша и Парма: они обе впадают в р. Гусь и образуют Гусевской пруд при Гусевском железоделательном заводе Г. Баташова. Вся эта местность слывет под общим названием Курша, живут в ней куршане, и поныне заметно отличающиеся от более обрусевшего населения тумской части уезда. Сохранилось предание, что в Курше жил князь Меленя, отчего и селение называется "Мелениено, Княжи тож"».
