Игорь Евсин
Курши, куршане, куршаки… Тайны удивительного лесного народа
Как рязанцы рыцарей арканили
«Сражение 14 декабря 1371 г. под Скорнищевым – мать русской победы в Куликовой битве» – так озаглавлена помещённая в книге «Рязанская земля: история, кулыура, общество…» работа неординарного, весьма оригинального по своим мыслям краеведа Александра Кондрашова. Здесь мы опустим значение Скорнищевского сражения для Куликовской битвы. В рамках данной книги мы рассматриваем иную тему – как куршаки попали в Мещёру.
Для начала напомним, что сражение под Скорнищевым произошло между дружинами московского князя Дмитрия Донского и рязанского князя Олега Ивановича из-за территориальных споров. Во всех энциклопедиях пишется, что московское войско нанесло полное поражение рязанскому. Русские летописи воздают хвалу москвичам и уничижительно пишут о рязанцах. Вот что говорит об этом Кондрашов: «Когда начинаешь вчитываться в строки русских летописей об этом сражении, что возникает в первую очередь – это недоумение и оторопь! "Рязанци же сурови сущее человеци, сверепи и высокоумны, палаумные людища, взгордевшеся величанием и помыслиша высокоумием своим и реша друг ко другу: не емлем собе ни щит, ни копии, ни иного которого оружья, но токмо емлем с собою едины ужища, да когождо изымавши москвичъ было бы чим вязати, понеже суть слаби и страшливи и не крепци, – сообщается в Московском летописном своде конца XV века. Аналогично это подается в Типографской летописи, Львовской летописи, в Ермолинской летописи, Рогожском летописце.
Везде проводится мысль, что рязанцы в безумии своем говорят друг другу: не берите с собою доспехов и оружия, а возьмите только ремни и веревки, чем было бы вязать робких и слабых москвичей.
<…> Можно ли быть в здравом уме и представить себе, чтобы рязанские воины или воеводы Рязанского княжества, которые выдержали и отразили сотни нападений и нашествий степняцких орд и некоторых соседей, так легкомысленно отнеслись к предстоящему военному сражению? Исключено! Сражение под Скорнищевым (ныне Канищево в черте Рязани), состоявшееся 14 декабря 1371 года, когда изучишь всю его историю, принимает легендарный образ и становится матерью победы в Куликовской битве. Это наиболее выдающееся сражение между Москвой и Рязанью, которое блестяще провел великий князь Олег Иванович Рязанский, крупный государственный, политический и военный деятель русского народа».
Считается, что территориальный спор возник из-за города Лопасни. Москва считала этот город своим, но Олег Иванович думал иначе и отвоевал его у князя Дмитрия. И тогда Москва направила воеводу Боброк-Волынского наказать Рязань. Его дружины, по утверждению Кондрашова, составляли польско-литовские наймиты. К ним присоединились воины многочисленной охраны литовской княжны Елены Ольгердовны, супруги Серпуховского князя Владимира Андреевича, так как Лопасня входила в зону его княжества. Костяк личной охраны литовских князей и княгинь в то время составляли воинственные курши.
«Когда дальняя разведка донесла о московском походе, – пишет Кондрашов, – о количестве войск, их структуре, великий князь Олег собрал своих воевод. Решение, которое было принято, начало быстро осуществляться. В массовом количестве готовились арканы (сотнями), вожжи, веревки и ремни! Были приготовлены воинские стяги шедших на Рязань польско-литовских дружин. Замысел сражения был основан на докладе окольничего великого князя [Даниила Галицкого], Тимофея Шиловского, который подтверждается и данными русских летописей. Смысл его состоял в следующем: во время сражения воинский стяг дружин находится на уровне головы всадника. Когда стягу угрожает опасность, он поднимается высоко вверх. Тогда каждый воюющий, конный или пеший, увидев это, сразу направляется на выручку воинского знамени, бросая все остальные дела.
<…> История со стягами своими корнями уходит далеко в глубокую древность. <…> Но, наверное, на всю жизнь данный казус запомнили в Галиции, когда хитроумный князь Изяслав Мстиславич обманул при помощи неприятельских стягов галицкие дружины в 1153 году. Киевская и Галицкая рати вели бой с полудня до вечера. Небольшой успех приходил то к одним, то к другим. Когда стало смеркаться, киевляне подняли захваченные ранее неприятельские стяги. Галичане стали сходиться к ним и были пленены, "…и остася Изяславъ с малою дружиною на полчищи; и постави стягы Галичьские, и поидоша Галичане под свое стягы, и изъимаша множьство колодникъ".
Вот этот метод и предложил Тимофей Шиловский, чей род славно служил Даниилу Галицкому и хорошо помнил воинскую науку, преподнесенную киевлянами в сражении. Когда войска сошлись в смертельной схватке [под Скорнищевым], то в одном, то в другом местах стали высоко вверх подниматься воинские стяги "московских" войск, куда сразу же устремлялись конные и пешие "москвичи". И тогда в воздух взвивались сотни рязанских арканов.
Сражение было похоже на хорошо поставленный спектакль. Одна линия – арканила и вязала ремнями и веревками. Вторая – формировала "вожжевой" полон, создавая группы из пяти до пятнадцати полонённых. Третья – сразу уводила пленных вглубь Мещёры… Когда московский воевода разобрался, что происходит, его войско как бы "испарилось". Не было и рязанского, вместе со своим князем. В связи с чем "москвичам" "пришлось" стать "победителями".
Битва под Скорнищевым. Реконструкция
<…> Позор, нанесенный "москвичам", был такой силы, что ненависть за него к рязанцам еще долго будет жечь своим пламенем души и сердца московской элиты и через сотню лет выльется в анекдотическое описание битвы в летописях. Все русские летописи, повторяя одна другую, будут описывать всё наоборот».
«Полон, взятый под Скорнищевым, – пишет далее Кондрашов, – затерялся в рязанской Мещере. Уже в постсоветское время при составлении этнографического словаря края рязанские этнографы уперлись в загадку, откуда взялось название Курша, и выдали такой вердикт: "В XX веке на реке находилось село Курша Клепиковского района. Его жителей и жителей окрестных населенных пунктов издавна именовали "литвой", "литвой головастой", "литвой некрещеной". Поэтому ряд исследователей название села сближает с названием древнебалтийского племени курши (корсь), обитавшего на побережье Балтийского моря. Однако не имеется никаких археологических и иных свидетельств о наличии в Среднем Поочье поселений этого племени. Прозвищные обозначения местного населения относятся к более позднему времени. Б. В. Горбунов связывает их с появлением в этих местах литовских воинов, захваченных в плен "в период противоборства рязанских князей с Литвой в XIV–XV веках."». Впрочем, данные прозвища могут относиться и ко времени войны с Речью Посполитой в 1654–1667 годах (см. «топонимический словарь Рязанской области»).
Сегодня невозможно определить, из какого «полона» – «Скорнищевского», либо «Посполитого», либо какого иного – состояли поселения куршаков на территории нынешнего Клепиковского района. Одно можно сказать определенно: высылка их именно в эти места была жестким решением. Дело в том, что эти места были совершенно не приспособлены для жизни людей. Глухие леса среди непроходимых болот – вот что представляли собой эти мещёрские места. Но рязанским князьям надо было осваивать свои территории. Добровольно за это дело никто не брался, вот и выслали туда полонян-куршаков, которые не только освоили эти места, но и прославились своей необычной культурой, сметливостью и трудолюбием.
