Игорь Чиркунов
Сага об орке. Некомандный игрок
Глава 7 Новые лица
Дом Синдри выходил на улицу фасадом, и имел единственный вход. Он действительно оказался рядом с лавкой Азога, её даже видно было, с крыльца.
– Уже закрыто, – вздохнул Синдри, толкнув дверь с висящей над ней жестяной рыбой, – придется через переулок.
Пошли. Дорогу я, честно говоря, не запоминал, желание было только дойти до какого-нибудь места, где можно сесть, а лучше лечь, и закрыть глаза.
Похоже нам пришлось обойти несколько домов, сойти с мощеной улицы, протиснуться сквозь узкую кишку меж двух заборов, и выйти на неосвещенный переулок. Здесь не было настила, и под ногами явственно зачавкала грязь.
Наконец Синдри толкнул калитку, мы прошли мимо строения, судя по запаху – хлева, и оказались на внутреннем дворике. Далее последовал подъем по неширокой, крутой лестнице на второй этаж. Скрипнула дверь, сначала в лицо пахнуло теплом, а потом меня окутало ароматами сгоревших в очаге поленьев, еды, сена – всего того, чем пахнет ставший почти родным крестьянский орочий дом. Вот только к ним примешивался сильный запах рыбы и смолы.
– Ого! А вот и наши походники! – раздался чуть дребезжащий мужской голос. – Астрид, встречай мужа!
Из глубины комнаты показалась невысокая, но широкая в бедрах и крепкая орчанка, в косынке и традиционном хангерке на оловянных фибулах, молча приняла скинутый мужем плащ, протянув руку взяла плащ Бьярни.
– А где твой? – на меня, снизу в верх взглянули два серых глаза с длинными ресницами. Лицо – почти детское.
– На постоялом дворе остался, – развел я руками, – с утра не взял, вот и пришлось без него обходиться.
– Ну проходите скорее к огню! – поторапливал все тот же голос. – Синдри, не держи гостей на пороге!
Астрид отошла в сторону, и мне открылся внутренний вид дома. В принципе – тот же крестьянский длинный дом, без окон и с торцевым входом, разве что нет выгородки под скот, да «гостиная» сильно короче. В дальней части дома всё те же отделенные плетеными перегородками «хозяйские» комнаты.
– Здравствуйте, – представился с легким наклоном головы, – я Асгейр Брансон.
За столом, стоящим слева от небольшого очага, сидели два мужика. С торца, судя по всему – хозяин дома: среднего роста, худощавый, с резкими чертами лица немолодой орк. По правую руку, еще один, чем-то похожий на него, разве что ростом выше и моложе. И два мальчугана: один лет двенадцати, второй совсем маленький, лет пяти-шести.
– Я Орм Аккенсон, – кивнул старший мужик, – а это мой сын, Вемунд Ормсон, и его сыновья. Садитесь к столу, выпейте меда горячего, сейчас женщины соберут поесть. Дети, – обратился он к мальчикам, – уступите гостям место.
Пацаны тут же подорвались, ушли в правую часть дома, где обычно у орков было место для сна.
– О, да я вижу вы все мокрые? Астрид, дай ребятам сухие рубашки и штаны, а эти надо постирать.
Наконец, переодевшись мы устроились на лавке. Кстати, стол на этом закончился, дом и вправду был небольшой.
И вот, когда горячая каша с рыбой уютно устроилась у меня в желудке, а ладони стала согревать большая кружка хмельного меда, хозяин приступил к расспросам.
– Судя по тому, что все мокрые, а дождя на улице нет, корабль вы забрали, – проявил детективные способности Орм. – Ну как вам ваш морской конь?
– Отец, он прекрасен! – за всех нас ответил Синдри. – Ты бы видел его на ходу! У нас большинство дренгов весло впервые в жизни увидели, и то мы смогли хорошенько разогнаться! А представь, когда все научаться грести слажено! Да мы будем не медленнее чем корабли ярла!
– Рискует ваш форинг, – задумчиво покачал головой отец Синдри, – слишком много новичков набрал в команду.
Напоминание о Сигмунде всколыхнуло обиду и придало мыслям определенный ход. Какого черта он так поступил? На что рассчитывал когда принижал мою роль? То, что я участвовал в битве, видело достаточно народа. Есть Гунар с Коллем, есть Грегер, есть Ингвар, есть умудрившийся выжить и оклематься Асбьёрн. Есть, в конце концов, Хельми, который хоть и ушел уже в море, но ведь рано или поздно мы пересечемся!
Я на миг утонул в мечтаниях: вот мы, всей толпой вернулись из похода, заваливаемся в трактир при постоялом дворе, а там Хельми со своей командой. Тоже отмечают возвращение. Я знакомлю пацанов с Хельми, представляю его как еще одного героя из Стьюрнова похода, а потом, как бы между прочим, спрашиваю: «Кстати, Хельми, не напомнишь, кто завалил последнюю троллиху?» И Хельми, громко так, чтоб все слышали: «Ты что, Асгейр, забыл? Ведь это твоя стрела ее сразила!» И всё. Сначала тишина, вылупленные глаза и отвалившиеся челюсти. И Сигмунд, резко бледнеющий, и выбегающий из трактира вон. Да! А еще лучше, не в трактире, а на приеме у ярла…
– Асгейр! Ты уснул что ли, Асгейр? – достучался до меня голос Синдри. – Расскажи, как ты стал проводником у Стьюрна?
Я даже вздрогнул. Только что перед глазами была совсем другая картина, а сейчас сижу, чуть ли не уткнувшись носом в доски стола.
– Что?
– Как тебе повезло стать проводником Стьюрна?
За столом напротив нас уже сидела Рунгерд, жена старшего сына, она нам накрывала поесть. И юная жена Синдри. На руках Астрид держала весьма крупного ребенка и безо всякого стеснения достав одну грудь из глубокого выреза рубахи кормила его. Я загляделся.
– Сын! – с гордостью заметил Синдри, который истолковал мой взгляд по-своему.
Я с усилием повернулся к нему.
– Почему именно я стал проводником? – тряхнув головой, отогнал наваждение. – Хорошо, расскажу.
И я, не вдаваясь в излишние подробности, поведал, что сначала Гретта потащила меня к вёльве, на обратном пути на нас напали волки, мы сбились с дороги, переночевали в сугробе, а на утро я увидел троллей. Вот поэтому Стьюрн и попросил отвести меня туда, где я их видел. А после выхода на след, за дело взялись опытные охотники, которые вели дальше.
– Вот, собственно, и все, – пожал я плечами.
Говорить про бой не стал. Ну его! Еще и эти сочтут за лжеца.
– Ух ты! – протянул Синдри, – Вот так живешь себе живешь, и ничего с тобой не происходит. А кто-то умудряется буквально за одну зиму, и с волками сразиться, и троллей увидеть, и потом целый отряд вести в их земли… Как же я тебе завидую, Асгейр!
Хм… Мелькнула невеселая мысль: рассказать, что ль, по нока, про Ларса со Свейном, про найденную под водой лодку? … Не, про лодку не буду… И про Ларса с ноком – не буду. Слишком сказочно получается, чего доброго и Синдри засомневается.
– Кстати, мы не ходили в земли троллей, – усмехнулся я. – Тролли живут за Огненными горами, а до туда зимой дойти … – я скривился и покачал головой. – Эта троица сама пришла к нам, обосновалась неподалеку и нахаживала на пастбища.
– Теперь понятно, – обронил Орм, – а я все думал, что за нелегкая потянула Стьюрна за горы?
Синдри завертел головой меж нами, переводя непонимающий взгляд с меня на отца и обратно.
– Ну подумай, сын, – Орм усмехнулся, – от Угра до Огненных гор дней пять пути, а тролли, насколько я знаю, живут еще дальше. Чего ради так далеко забираться?
– Отомстить! Тролли убили друга Стьюрна в его собственном доме со всей семьей!
– Да не были они друзьями, – удивленно выдал я, – я помню, что Стьюрн даже не знал имени одальбонда, на усадьбу которого напали.
– Но ведь в «Саге» сказано, что Вегард был другом Стьюрна! Вегард чем-то очень досадил троллям, – стал торопливо пересказывать Синдри, – вот поэтому они дождались, когда на праздновании Йоля все перепьются, и напали на беспомощных!
– Старый Вегард просто жил на отшибе, – со вздохом сказал я, – вот к нему первому и наведались, когда стада с пастбищ по домам увели. Троллям, как и нам надо что-то есть.
– И зачем, по-твоему, Стьюрн пошел мстить троллям? – в голосе Синдри слышался вызов.
– Повторяю, Синдри, тролли воровали скот, убивали пастухов. Когда стада увели с пастбищ, им ничего не оставалось, как напасть на усадьбу. Голод не тетка, – вспомнил я выражение своего мира, – если бы их не остановили, рано или поздно они убили всех, дом за домом.
– Так почему бы тогда троллям, просто не забрать скот?!
– Потому что в наших домах скот держат в доме. Так теплее, – раздался голос Бьярни.
Я чуть не вздрогнул. Бьярни! Даже забыл, что он тоже здесь. Кстати, в Борге, насколько я заметил, скотину в доме не держали. А значит, Синдри мог этого не знать.
Эх, мне все больше и больше хотелось послушать эту «Сагу о походе на троллей»! Чувствую местные ньюсмейкеры из нее то еще эпическое произведение забацали.
Утром, когда Астрид раздала нам нашу просохшую одежду, Бьярни вытащил из своего мешка иголку с ниткой, и принялся зашивать свою старую, латаную-перелатанную тунику.
– Бьярни, давай я заштопаю! – протянула руку жена Синдри.
– Да мне не сложно, – проворчал увалень, – меня матушка с детства учила с иглой управляться.
Я почувствовал укол совести.
– Слушай, Бьярни, не подумай, чего… Короче, ведь это я тебе порвал одежку? Тогда, на корабле. У меня еще осталось немного монет, давай подберем тебе замену? – предложил я. – А то твоя того гляди развалиться, да и парни косятся как на нищего.
– Пусть косятся, – проворчал парняга, – это их дело. А меня моя одежка устраивает, пусть старая, зато греет.
– Бьярни, – с сомнением заметил Синдри, – в море еще холоднее, чем было вчера.
– Ну и что? Мы же на юг идем, а там говорят тепло.
– Послушай друзей, Бьярни, – подключился Орм. Они с Вемундом уже собирались на промысел, – вы вчера по фьорду ходили, там нет такого ветра. Выйдете в открытое море, задубеешь.
Парень замялся, и я, расплывшись в улыбке «добил»:
– Значит решено! Сейчас идем, и покупаем тебе нормальную одежду.
***
На берегу, помимо близнецов, Фре́ира, Торстейна и Берси нас ждали новые лица.
– Это Ро́лло, Ске́гги и Хальфдан, – представил нам новичков Фритьеф, – вчера вечером нас разыскали, и Сигмунд их принял. Давайте сони, помогите-ка парням грузиться. Пока вы дрыхли, они уже пол корабля провизией забили.
Ну чё за наезды? Мы делом были заняты – прибарахляли товарища. Синдри тоже подкинул денег, да еще как местный смог сторговаться с хозяином, так что Бьярни обзавелся парой новых туник, тремя рубахами, штанами. А еще мы смогли выторговать ему хоть и не новый, но вполне годный плащ из козлиной шкуры. Как заявил шустрик – в океане только он гарантировал что его владелец не даст дуба от холода.
Народ, под присмотром Фритьефа закатывал по крутой сходне бочки, на вид объемом литров так под полста. На берегу Сигмунд возвышался над все еще приличной горкой из таких-же бочек и больших кожаных мешков-бурдюков.
Ну ладно, помочь так помочь, дело незазорное. Мы поскидывали пожитки на песок, копья, по совету опытного Синдри пристроили пирамидкой, на них облокотили щиты.
Прямо передо мной крепкий парень, выше меня ростом и явно старше взвалил одну бочку на плечи и, пошатываясь, направился к кораблю.
Ну-ка? Я попробовал приподнять такую же. Хрен там! Я ее с трудом даже от земли оторвал.
– Асгейр, зачем? – Бьярни рядом схватился за еще одну, – Зачем спину ломать? Это же бочка, ее катить нужно.
И он действительно довольно ловко покатил свою по песку.
Ну да, мысленно заржал я, помню-помню: квадратное катаем, круглое носим, где-то я это уже слышал. Неужели я таким же становлюсь? Ну нафиг! Развернул свою бочку также как Бьярни и покатил. Пока она шла по сухому песку, приходилось пыхтеть, но вот под ней заскрипел мокрый, слежавшийся, и дело пошло веселее. Проходящий на встречу парень, уже успевший избавиться от поклажи презрительно ухмыльнулся.
– Слабаки.
Я докатил свою до сходни. Там меня дожидался Бьярни.
– Давай-ка вдвоем.
И мы довольно шустро закатили обе бочки на борт по наклонной доске. На корабле их принимали Ойвинд и Моди. Оттуда же слышалось карканье Кнуда. Понятно – хольды, как опытные чуваки распределяют груз равномерно, а кормчий там за старшего.
– И незачем надрываться, – просветил меня наш увалень, – мне отец всегда говорил: важно не вид сделать, что ты работаешь, а работу.
– Это не работа! – заявил все тот же парняга, успевший притащить за это время еще одну бочку.
И он скинул ее с плеч прямо на борт корабля, от чего тот обиженно затрещал.
– Ролло! – завопил как резанный Фритьеф, – Планширь не раздолбай, баран здоровый! Увижу трещину – твои кости на ее ремонт пойдут!
– Извини, Фритьеф, – тот приложил руку к груди, – но сил нет смотреть как детишки корячатся. Мы так и до ночи не погрузимся!
– Аккуратней, я сказал, – сверкнул глазами ветеран.
– Ты его слушай, – не удержался от подколки я, – он может. Он из твоих костей клей сварит, чтоб корабль починить.
Новый боец, Ролло, ответил кривой ухмылкой. Но тут Фритьеф перевел взгляд на нас:
– А вы тоже, давайте, поторапливайтесь. А то действительно, с вами до осени в море не выйдешь!
– Чего торопиться, – ворчал на обратном пути Бьярни, – из-за спешки можно и поясницу сорвать. Сходишь тогда в поход, заработаешь для семьи!
А парень-то, прям на глазах очки набирает! Обстоятельный, не суетливый. А я все: увалень, да увалень!
Тем не менее, груз, в конце концов, оказался поднят на корабль и уложен под палубу. Личные пожитки разложили по рундучкам, что не вошло, так же отправилось под палубу.
– Сигмунд! – заорал сверху Фритьеф. – Кнуд советует еще балласта взять. Давай сходим, я знаю куда!
– Хорошо, – долетело с берега, – я тут нам стрелка нашел!
– О! Дело! – кивнул ветеран.
Погодите! А я вам тогда кто? Забытая было за утро обида вновь напомнила о себе.
Меж тем на палубу легко запрыгнул новый боец. Я с подозрением пригляделся: Среднего роста, жилистый, и уже немолодой орк окинул палубу прищуренным взглядом.
– Я Ре́гин Гу́дрисон, – представился он Фритьефу, – как и говорил вашему форингу, пятнадцать лет ходил в походы, потом осел на земле. А сейчас дети выросли, жена умерла этой зимой. Что мне делать на земле, стареть?
Одет добротно, но без изысков. Разве что из-под левого рукава выглянул браслет белого металла с самоцветами, да на украшенном бронзовыми плашками поясе висит богатый скрамасакс.
– Сигмунд говорит ты стрелок?
– С луком управляюсь, – с достоинством кивнул Ре́гин, – правда с собой не захватил, на постоялом дворе лежит. Но если хочешь, могу сходить, покажу что умею.
– Потом, – отмахнулся Фритьеф, – сейчас занимай место. Пойдем за балластом сходим, да и парней погоняем. Дренгов у нас слишком много в команде, – с некоторым сожалением добавил он.
– Что ж, – согласился стрелок, – чтоб взять добычу иной раз и десятка опытных воинов хватит, а вот чтоб доплыть туда и вернуться обратно нужны гребцы… Где мое место будет?
– Вот рядом с ним, – рука ветерана вытянулась в мою сторону, – он тоже стрелок.
Нагруженный корабль осел в воду, так что для отхода от берега потребовалась целая процедура. Во-первых, все гребцы переместились максимально на корму, так что мне снова пришлось пересаживаться.
Во-вторых, на корму перебрались и Фритьеф с Сигмундом. Кнуд наклонил рулевое весло так, чтоб его лопасть вышла из воды.
И в-третьих, четверо носовых гребцов вооружились шестами.
– И-и-и навались! – прокаркал кормчий.
Я вцепился в весло, стараясь попасть в ритм с Бьярни и Снором. Грести лицом вперед было непривычно. Приходилось не тянуть, а наваливаться на весло, толкая его от себя для гребка.
– И-раз!
Корабль вроде бы поддался, еще гребок и наш «Морской ворон» с протяжным звуком соскользнул с песчаного ложа.
– И-раз, и-раз, и-раз!
Послышался стук сталкивающихся весел, народ не выдерживал ритма.
– Суши весла! – прокаркал кормчий.
Весла замерли параллельно воде. Корабль, по инерции отходил от берега. Наконец, когда по мнению Кнуда мы отошли достаточно, его левая рука вытянулась в сторону Снора:
– Левый борт, табань!
Что еще за…? Не успев сообразить, я увидел, как Снор, без замаха на гребок опустил свое весло в воду. Я тут же повторил.
– Правый борт, и-раз! – правая рука Кнуда вытянулась на Торольва.
И Торольв, судя по всему, повторил движение Снора! Корабль, клюнув кормой начал ощутимо тормозить.
– Куда, дерьмо овечье?!! – заорал на него Кнуд, – И-раз! И-раз!
Я, хмыкнув качнул головой. Тебе бы, дятел клювастый, вместо того, чтоб брызгать слюной, повторяя свое дурацкое «и-раз!» лучше объяснить чего хочешь. Думаешь, чем громче будешь орать, тем быстрее до Торольва дойдет?
Обернулся. «Ворон», перестал отдаляться от берега и лег в дрейф. Понемногу нас начало разворачивать ветром. На берегу несколько зевак показывали руками. Смеха было не слышно, но то, что мы их изрядно веселим стало очевидно.
– Правый, держите так, – раздался громом голос Фритьефа, – левый борт, гребите от себя.
Снор тут же выдернул весло из воды, выдержал мгновенную паузу, видимо, чтоб повторили остальные, и сделал гребок. Как и было сказано – от себя. Несмотря на стук сталкивающихся весел за моей спиной, нам всё же удалось сделать хороший гребок. Корабль тут же начало разворачивать.
– И-раз, и-раз, и-раз, – тут же включился Кнуд. Блин, сменил бы ты пластинку! Заклинило, что ль?
Наконец в поле моего зрения вполз берег, значит корабль все-таки развернулся носом от него.
– Оба борта! И-раз!
Опять столкновения весел, матюги Кнуда.
– Сто-о-й! – вновь выкрикнул Фритьеф. – Суши весла!
Я, выдернув весло из воды, повернулся к Синдри:
– А он у нас точно кормчий?
– Кто? – шустрик, как и я застыл, удерживая весло параллельно воде, – Кнуд что ли?
– Ага.
– Отец говорит, что слышал про него.
– А что слышал?
– Ну, что есть такой кормчий… Да в общем-то и все. – Синдри пожал плечами.
– Так! Не трепаться там!
К кому обращался Фритьеф было не понятно, но я предпочел развернуться, и сделать дебильно-честное лицо.
– Кнуд, – повернулся багровеющий лицом ветеран к кормчему, – в мое время, кормчие давали такие команды гребцам: когда надо грести вперед, так и говорили: «вперед» или «навались». А когда надо сделать гребок в обратную сторону: «табань».
– А я что, по-твоему, другие команды даю? – взвился кормчий, – Может сам возьмешься гребцами управлять?
– Может и возьмусь! – прозвучало с явной угрозой.
– Тогда может и корабль отведешь туда, куда форинг укажет? В Вестлёнд, к примеру, или на Волчий остров?
Судя по всему, хитрый Кнуд вытащил главный козырь. Наш ветеран тут же сдулся.
– Тогда командуй так, чтоб корабль нам не угробили, – выдал сквозь зубы Фритьеф, кивнул в сторону. – Еще немного, и нас бы на пирсы снесло. Ты бы оплачивал ущерб?
Кнуд в ответ сверкнул глазами, потом все же бросил взгляд туда, куда показывал ветеран. Промолчал.
– Слушай меня, бараны сухопутные, хвостокруты коровьи, – решил спустить пар на команде кормчий, – на «табань» гребете от себя, ясно?!
– А мы на «табань» просто веслами тормозили, – даже как-то растерянно проговорил Снор.
– Не важно, как было раньше, – вылупил глаза кормчий и перешел на ультразвук, – а здесь будет так, как я сказал!!!
И чуть ли не дословно повторил то, что только что говорил Фритьеф.
Блин, цирк какой-то, сдержал я смешок. Не успели в море выйти, как командный состав собачится прямо на глазах команды! Гера, ты не пожалеешь, что связался с братцем?
Глава 8 «Сага о троллях»
– Ну что, походнички, – отец Синдри обвел нас веселым взглядом, – утром отваливаете? Давайте выпьем за удачу вашему форингу, и чтоб боги не отвернулись в походе.
– Пусть ветер всегда будет благоприятным и морские чудовища не встретятся на вашем пути! – пожелал нам его старший сын.
Мы опрокинули в себя кружки с пивом. Эх, тосты говорить орки умеют, еще бы вас чокаться научить!
На дворе почти ночь, я сижу на «отвальных посиделках» дома у Синдри. Мысли неотступно крутятся вокруг прошедшего дня…
Весь день мы гоняли «Морского Ворона» по акватории, а Кнуд, в свою очередь, гонял нас. Потом под вечер Фритьеф устроил тренировку в строю, распределив новых дренгов. Кстати, подтянулась еще пара желающих, начать боевой путь под руководством «героя битвы с троллями». Правда все – новички. Итого, если за ночь не случиться наплыва страждущих под руку «прославленного героя», то мы отвалим в поход с неполным экипажем: помимо кормчего Кнуда, нашего ветерана и конечно же брательника-Сиги, всего двадцать рыл.
При том, что у нас по двенадцать весельных портов с каждого борта. То есть мы даже гребцов недобрали, а я слышал, что у земных викингов были еще и сменщики. Или там одни гребут, другие из луков стреляют, сулицы кидают… Короче – мало нас. И самое хреновое, что только пятеро опытных хольдов, либо клюнувших на двойную долю, либо отставших от своих команд, остальные: валенки-валенками.
Когда наконец приткнулись к песчаному пляжу, фактически на том же самом месте, откуда с утра отплывали, наш «сержант» Фритьеф внезапно расщедрился.
– Ну что, сухопутные? Сегодня я почти поверил, что когда выйдем из фьорда, вы умудритесь не сразу перевернуть нашего «Ворона». По этому поводу предлагаю сейчас пойти, и выпить по кружке пива за мой счет!
Отказываться от халявы, как я понял, здесь было не принято, и вся толпа ломанулась в «кабак». А там уж и Сигмунд расщедрился. Причина стала ясна буквально сразу.
– Воины, – Сигмунд встал во главе стола со здоровенным кубком. – Конечно еще не все сидящие за этим столом стали воинами, но я верю, что это ненадолго!
По залу прокатился гул одобрения. Впрочем, не все, кто сидел в этот час в «едальной» комнате постоялого двора были из нашей команды. Какие-то мужики, явно гражданской наружности, вроде бы несколько хирдманов. На нас, сдвинувших столы, чтоб уместиться всей компанией косились, но и только.
– Я внимательно наблюдал за тренировками, которые проводят мой ближник Фритьеф, и мой новый кормчий Кнуд. – Голос у Сигмунда громкий, он легко перекрывал гул голосов в зале. – И я принял решение…
Секундная пауза. Шум в зале подутих. Я хмыкнул, а молодец братуха, хороший ход.
– Завтра, мы выходим в поход!
Вот так вот просто. Охренеть не встать!
Рев двух десятков глоток ударил по ушам. Я поморщился, ну чего так орать? Даже Синдри и Бьярни сидевшие рядом возбудились, орали и потрясали кулачонками в воздухе. Чисто футбольные фанаты! Чего радоваться то? Команда не слажена, гребем до сих пор в разнобой, парус один только раз и поставили… Да и в строю я бы нас погонял еще.
– Асгейр, чего сидишь с похоронным видом? – потряс меня за плечо Синдри. – Наконец-то мы все станем хольдами! Эх! Куплю себе скрам, побогаче твоего, и обручье как у Регина… А еще знаешь, чего я хочу? Хороший меч! Ни у кого в моем роду меча не было. А у меня будет!!!
– А я бы пару рабов родителям купил, – с мечтательным видом проговорил Бьярни. – Отец уже старенький, ему помощники нужны.
– Чудак, ну какие рабы?! Ты вот чего хочешь? Не прям сейчас, может ни с этого похода, а потом?
Бьярни помолчал, уставившись в кружку, поднял на нас глаза:
– Смеяться не будете?
Синдри замотал головой. Я тоже качнул отрицательно.
– Свой одаль, – сказал тихо-тихо, – и моя Агнета будет в нем хозяйкой. Будет ходить важная. И у ней такая большая связка ключей будет на боку… И дети мои всегда будут есть досыта…
– Да что ты, дружище! – хлопнул его Синдри. – Будет у тебя свой одаль!
– «А если ногу оторвет, в собесе деревянную дадут, попугая матерщинника и черную метку», – сам себе под нос я процитировал знаменитый фильм5.
– Что? – наморщил лоб Синдри, в попытке переварить услышанную фразу, – Асгейр, заговариваешься?
– Да струсил ваш приятель, – влез в разговор, сидящий неподалеку Ролло, – смотрите, какой бледный сидит! Услышал, что завтра в море, и обоссался!
Здоровый лоб кажется уже прилично приложился пиву и с трудом фокусировал взгляд. Когда успел?
– Дурачок ты, – негромко обронил я. Меня охватила странная апатия и обострять было просто лень, – не тебе меня в трусости обвинять.
Негромко. Но тот услышал.
– Что ты сказал? – глаза Ролло тут же налились кровью. – Кто дурачок? Ну-ка доставай свое оружие, посмотрим, какого цвета твоя кровь!
– Э! Ну-ка тихо там! – над столом прокатился рев Фритьефа. Как он заметил? Не знаю, может опыт? – Не заставляйте меня к вам подходить.
– Все-все-все, старший, – заплетающимся языком выговорил Ролло, потом хмуро посмотрел на меня. – А с тобой я еще не закончил.
Мои пацаны напряглись, переглянулись. Я отмахнулся, дескать – проспится и не вспомнит.
***
– Асгейр, ты какой-то сегодня задумчивый. Подлить еще? – Орм приподнял в руке здоровенный глиняный кувшин.
Я молча подвинул кружку. Да и пофиг, пить так пить! Кстати, пиво в доме у отца Синдри было куда лучше, чем поил нас Сигмунд. С «вечеринки» мы ушли, и наверно вовремя. Проснувшийся Ролло опять отличился – зацепил сидящих за соседними столами мужиков, типа: «Вы крестьянское быдло, а я походник!» … Походник, блин! Кажись он тоже из крестьянской семьи, родители даже не одальбонды.
– Скажи, а зачем идешь в море ты? – глазки у главы семейства уже изрядно блестели.
Хм… Рассказать ему что ль истинную причину? Я невесело усмехнулся своим мыслям. Было бы наверно забавно.
– Как ради чего? Ради славы! Ведь только так я смогу попасть за пиршественный стол эйнхериев!
– Ты прям как мой Синдри! – заметил Орм. – Тот тоже не рожден для жизни на берегу, с детства грезит походами да битвами.
Сам Синдри давно уже нас покинул. Отец освободил ему комнату на сегодняшнюю ночь, и шустрик с женой, судя по звукам, сейчас вовсю эксплуатировали отцовскую кровать.
– Но ведь и ты когда-то ходил в походы? – я отпил из кружки.
– Ходил… – протянул пожилой орк. – Только знаешь … так никогда и не смог начать думать также, как вы. Видимо поэтому, когда в один год погибли два моих сына, я оставил ту жизнь, и занялся тем же, чем и мой отец. Зато, – улыбнулся немолодой орк, – я каждый вечер, вернувшись домой мог видеть глаза жены.
Жены… Перед глазами всплыл образ Гретты. Когда я уходил, беременность было видно, как говорится, невооруженным взглядом.
– Жена и дети, вот для чего живу я… Жил, – поправился Орм, – пока Герда не умерла. Теперь живу ради детей и внуков. Слава, добыча, валькирии в конце жизни это конечно хорошо, но знаешь Асгейр, как по мне, нет ничего лучше, чем ужин, которым тебя встречает жена, когда ты после тяжелого дня в море возвращаешься домой.
Когда мы … вернулись, … не все, Гретта две ночи подряд меня от себя не отпускала. Просто неистовая какая-то была, один раз даже Келда на утро со смешком заметила, что мы добрым оркам спать мешаем. Потом… чем ближе к отъезду, тем холоднее становилась. А перед самым отъездом…
Вернувшийся на пастбище, Фроди как-то раз разыскал ожерелье, которое сам же и сделал из выловленных мной ракушек. Видимо во время шмона, что устроили в землянке Ларс с подельничком, оно завалилось в щель, где старый пастух его со временем обнаружил. В следующий свой приход в усадьбу Гунара я попытался вручить его девушке. И она отказалась!
– Спасибо Асгейр, но я не возьму.
– Почему? – помню у меня тогда глаза чуть на лоб не вылезли.
Но Гретта тогда лишь плечиком повела, развернулась и ушла. А еще через три дня мы с Хельми ушли. Гретта даже не вышла меня проводить.
– Скажи, Асгейр, о чем ты думаешь весь вечер?
– Да, ерунда, – отмахнулся я, – так, думаю все ли я к завтрашнему выходу приготовил. Давай-ка Орм, еще выпьем!
***
Вечеринка «у Сигмунда» была в самом разгаре. Парням, хоть с трудом, но всё ж удалось поднять мне настроение. Тут еще Ролло наконец «дошел до кондиции», уронил голову на стол и захрапел. Пили, закусывали, со всех сторон сыпались истории: «а вот я однажды…», «это что, мне отец/брат/знакомый рассказывали…». Посиделки вошли в ту фазу, когда сидящим за столом хватало общения и в узких кружках сидящих бок о бок. Те, кто набрался больше остальных, постепенно стихали, некоторые застывали статуями, уставившись в пустоту или в кружку.
– Неужели нет здесь орка, кто бы мог рассказать нам «Сагу о троллях»? – встал на пошатывающихся ногах Бо́лли.
Разговоры за нашим столом стали стихать, народ оглядывался на Бо́лли, на Сигмунда, возвышающегося во главе стола молчаливой, краснорожей глыбой.
– Обращаюсь ко всем! – волосатик напряг голосовые связки, – Я хочу услышать «Сагу о Стьюрне-троллебое». Я завтра с друзьями ухожу в море вместе с Сигмундом, одним из спутников Стьюрна, так неужели мне так и не услышать этой саги?
Из-за столика, стоящего неподалеку поднялся орк-громила. На крестьянина не похож, но и не хольд.
– А кто здесь Сигмунд? – посмотрел с сомнением. – Я Хрол Маккуссон, охотник. Я слышал «Сагу» на пиру у ярла Рагнара. И я могу ее повторить.
Несколько рук вытянулись в направлении моего старшего братана.
Хрол несколько секунд вглядывался в брательника.
– В Саге говориться, что Сигмунд – молодой форинг, – сомнение чувака только возросло.
– Не сомневайся добрый орк, это он и есть, – пророкотал Фритьеф. – Я тоже там был и могу подтвердить.
– А ты кто?
– Я Фритьеф! Мы с Сигмундом из Урга, там живет его отец. Почитай все, умеющие носить оружие были в том походе. Думаешь, мы бы пропустили такое?
Как по мне – слабый аргумент. Но Хрол кивнул, склонил голову:
– Приветствую тебя, форинг Сигмунд. Я сочту за честь рассказать твоим воинам эту повесть.
Хрола зазвали за наш стол, тут же накатили здоровенную кружку пива, которую тот незамедлительно, но степенно выпил. И приступил.
Я ждал, что «Сага» это вид песни, или на худой конец стихотворной формы, по примеру тех, которыми иногда баловал Эгиль. Но она оказалась, так сказать «прозаическим произведением», рассказывающимся на манер белого стиха. Сидящий орк выпрямился, как будто палку проглотил, прикрыл глаза и начал:
Жил был славный бонд Вегард. В молодости в походы ходил, был лихим удальцом, и вообще – кругом молодец. И был у него лучший друг – Стьюрн. Но время шло, Вегард остепенился, и решил осесть на земле. Завел хозяйство, женился, растил сыновей. Но былая удаль не давала сидеть на жопе ровно, и стал наш Вегард наведываться в земли троллей. Отчего-то было известно, что у троллей много золота, вот и решил наш бонд потрясти злобных созданий.
Ну… Честно говоря, на этом месте меня начали одолевать нехилые сомнения. Золото у троллей? Что-то виденные мной тролли не сильно смахивали на тех, у кого есть золото.
Но тролли – создания не только злые, у них и память хорошая. Не простили они Вегарду смелых набегов. А поскольку справиться с героем в прямом столкновении не могли, задумали хитрые бестии коварный план. Знали они, что любит бонд хмельной мед, сверх всякой меры. Дождались, когда все начнут праздновать Йоль, священный праздник. И напали на дом Вегарда, когда герой был не в состоянии держать оружие, и убили всех!
Да в общем-то «Сага» не врала: напали, убили. Про старого Вегарда я ничего не знал, может и ходил он по молодости в походы, я почем знаю? Может и ходил он к Огненным горам. Туда, как я знал, многие ходили: за той же рудой.
