Игорь Алексеевич Ковриков
Война двух миров
Агенты времени
Датчик тревоги, находящийся у меня в наручных часах, сработал в два часа ночи. Я растолкал Любу, вскочил с постели и начал одеваться.
– Что, уже утро? – сонным голосом спросила она.
– Тревога. Вставай быстрее.
Она резко вскочила и бросилась к шкафу, где висел её боевой комбинезон.
Быстро одевшись, мы начали доставать оружие.
– Код тревоги? – спросила Люба, наверное, раздумывая, какое оружие нам понадобится.
Я посмотрел на часы и не поверил своим глазам:
– Красный…
– Какой?! Не может быть, – она резко повернулась ко мне.
– Красный, – повторил я. – Но рассуждать некогда. До встречи с объектом четыре с половиной минуты.
– Ошибки быть не может? – не унималась она.
– Потом разберёмся, – ответил я, открывая коробку с патронами. – Берём всё по максимуму. Захвати на всякий случай генератор энергетической защиты.
– Ты давно его заряжал? – Люба достала плоскую коробочку, похожую на пудреницу.
– Не помню, – честно признался я. – Проверь индикатор.
Люба открыла маленькую крышечку на приборе и заглянула внутрь.
– Защиты хватит на двадцать восемь секунд, да и то только на одного.
– Возьмёшь себе. Будешь меня прикрывать в случае чего, – сказал я, одевая комбинезон.
Боевые комбинезоны были замаскированы под обычную одежду. Например, мой комбинезон имел вид джинсовой двойки, а у Любы – элегантного брючного костюма. В случае чего они могли выдержать выстрел из дробовика, и не только. В них спокойно можно было перенести сорокаградусный мороз или тридцатиградусную жару. В комплекте к ним находились изолирующий минипротивогаз, электронная медицинская аптечка с функцией экспресс-диагностики всего организма и ещё много всяких приборов и оружия. Всё это было скрыто от посторонних глаз благодаря сложной системе разных карманов и карманчиков.
Мы – агенты по борьбе с незаконными временнЫми перемещениями, а если говорить проще – «агенты времени». В нашу задачу входит ловить и отправлять назад тех, кто без соответствующего разрешения пользуется «временнЫми прыжками» для перехода в прошлое.
Когда в двадцать четвёртом веке появилась технология «временнЫх прыжков», началась безудержная вакханалия. Каждый мог переместиться во времени куда пожелает. Одни делали это ради обычного любопытства, другие, следуя быстро наступившей моде на путешествия во времени. Но быстро нашлись люди, которые делали это ради наживы. Они пытались либо украсть что-нибудь в прошлом, либо изменить его себе в угоду. В правительстве быстро поняли, что в этом деле надо наводить порядок, и появилось наше агентство.
Агенты проходили двухгодичное обучение, куда входила военная и техническая подготовка, изучение времени, в котором они будут жить, а также изучение языков и наречий народов, с которыми им придётся общаться, тесты на выносливость, рукопашный бой и многое другое. После окончания курсов агентов разбивали на пары и отправляли на дежурство в свои временнЫе отрезки.
ВременнОй отрезок для пары агентов составлял сто лет. Нам с Любой повезло, и мы попали в двадцать первый век – время, когда научно-технический прогресс уже начинал брать своё, но ещё не убил земную экологию. Для поимки преступников мы могли свободно перемещаться во времени по своему веку. В двадцать пятом веке, откуда нас собственно и посылали, засекали временнОй прыжок, рассчитывали конечную точку и время прибытия объекта и передавали нам эти координаты. Мы по этим координатам совершали свой прыжок, используя камеру перемещения во времени, замаскированную у нас в квартире под обычную душевую кабину, и накрывали преступников. Для связи с Базой нашего агентства использовался обыкновенный телевизор, в который была вмонтирована крошечная микросхема, позволяющая принимать и передавать радиоволны сквозь время.
Стоит ли говорить, что временнЫе преступления после этого практически прекратились. К тому же правительство организовало легальные экскурсии в прошлое, и многие люди смогли официально удовлетворять своё любопытство. Правда, из-за этого случались казусы, например, когда экскурсии встречались нос к носу с местными жителями. Но, в конце концов, эти экскурсии стали принимать за инопланетян. Даже термин придумали – НЛО.
Когда на Базе засекали временнОй прыжок, нам объявляли тревогу. Эксперты быстро вычисляли личности нарушителей, и в зависимости от этой тревоги присваивался цветовой код.
Кодов было три. Самый низший – «белый». Этот код означал, что сквозь время пытаются из любопытства проникнуть студенты или другая скучающая молодёжь. Так же это могли быть авантюристы, собравшиеся в прошлое за сувенирами. В любом случае они были не опасны, никогда не оказывали сопротивления при задержании и позволяли спокойно переместить себя назад в своё время.
Второй код был «зелёный». Тут мы имели дело уже с более серьёзной публикой: преступники, пытающиеся затеряться во времени. Некоторые из них были очень опасны, и их поведение при аресте невозможно было предугадать. Мы использовали против них весь свой арсенал, и ещё не было случая, чтобы кто-нибудь от нас скрылся. К тому же «зелёную» тревогу объявляли всё реже и реже.
Но самый высшей степенью опасности был «красный» код. Его объявляли при попытках перемещения во времени разного рода террористов или взбесившихся военных, обладающих супероружием. Правда, «красный» код на моей памяти ни разу не объявляли. Мало того, мы знали точно, что «красный» код объявляли последний раз лет так семьдесят назад, но я даже не знал подробностей.
– До контакта две минуты, – сказал я. – Поторопись…
– Я готова, – ответила Люба.
– Приготовь боевое оружие. Никаких парализаторов…
– Уже… – Она показала мне тюбик губной помады.
Наше оружие, как и боевые комбинезоны, тоже имело внешнюю маскировку. Например, внутри этого с виду безобидного тюбика находился электродуговой излучатель огромной мощности. Он генерировал электрическую дугу, которая поражала любую цель, обладающую хотя бы самой минимальной электропроводностью, превращая её в горстку пепла. Излучатель имел небольшую зону поражения и считался оружием ближнего боя, но при этом мог пробить любую защиту. У меня, в свою очередь, был наготове краш – пистолет под названием «молоток», замаскированный под обычный складной зонтик. При выстреле из него создавалась ударная волна, способная пробить бетонную стену толщиной в двадцать сантиметров.
– Координаты прибытия объекта…? – спросила Люба.
Я нажал на пульте телевизора особую кнопку, и на экране засветилась строка.
– Москва, Парк Горького, двадцать метров от центрального входа на север. Две тысячи шестнадцатый год, десятое июня, два часа сорок две минуты тридцать пять секунд, – продиктовал я.
Люба ввела всё это в компьютер, и сразу на табло временной камеры перемещения сверху загорелись три красных светодиода, сигнализирующие о том, что она находится в ждущем режиме и готова к работе.
– Пора…– сказал я, и мы шагнули в душевую кабинку.
После того, как я закрыл за нами раздвижную дверь, раздался еле слышный гул и на внутреннем табло загорелись цифры обратного отсчёта, которые стали менять друг друга: 10; 9; 8; 7….
Другой мир, другое время, другие люди
Планета Прирона находилась на расстоянии трёх миллиардов световых лет от Земли. Это означало, что если лететь со скоростью света, то от Земли до Прироны доберёшься только за три миллиарда лет. Таким образом, долететь до неё обычным способом было нереально. Мало того, на Земле даже не подозревали о существовании Прироны. Ни увидеть, ни даже математически рассчитать эту планету на Земле было пока невозможно.
Но на Прироне всё было по-другому. Учёные этой высокотехнологичной цивилизации уже давно знали о существовании нашей планеты, и не только знали, а ещё и внимательно наблюдали. Неподдельный интерес приронцев к Земле объяснялся очень просто: эти две планеты являлись совершенными двойниками. Всё на них было абсолютно одинаковым, начиная от их размеров и заканчивая составом воздуха и воды. Даже бактерии были идентичными. Поэтому ничего удивительного не было, что и люди были очень похожими. И только одно было разное: абсолютно отличались друг от друга истории развития двух цивилизаций.
На Прироне люди рано поняли вред войн и объединились в одно большое государство. Поэтому, пока люди на Земле воевали друг с другом, выясняя, кто из них имеет право владеть тем или иным кусочком планеты, приронцы тратили свою энергию и своё время на ускорение темпа развития науки и технического прогресса. Они давно уже открыли не только способы временнЫх перемещений, но и мгновенных перемещений в пространстве на большие расстояния. Их технологии пространственных перемещений позволяли им, в теории, достигнуть Земли за очень короткое время. Правда, на практике это пока не применялось, поскольку приронские учёные в один голос утверждали, что технология «пространственных гиперпрыжков» до конца не отработана, но они работали над этой проблемой, и не безрезультатно.
Полное отсутствие войн, победа над эпидемиями и увеличение продолжительности жизни имели оборотную сторону медали: Прирона была жутко перенаселена. Попытки колонизировать другие планеты для переселения на них части населения терпели неудачи. Все ближайшие планеты были совершенно не пригодны для жизни, и изменить это приронцы никак не могли, несмотря на все свои развитые технологии.
Поэтому взоры всемогущих правителей Прироны были направлены на дальние планеты, для колонизации которых был создан огромный военный космический флот. Корабли стояли на рейде орбиты спутника Прироны Фирра и ждали своего часа. Ждали, пока учёные найдут способ отправить их к дальним планетам пространственным гиперпрыжком. И первой в списке дальних планет, подлежащих колонизации, стояла Земля.
Причём судьба коренных жителей Земли даже не обсуждалась. Естественно, с ними предполагалось поступить так же, как, например, с животным миром планеты Рора, где космические десантники за три дня сожгли напалмом всё, что двигалось, или так же, как с «Вечным лесом» на планете Гирот, который уничтожили кислотными бомбами за несколько часов. Звери, деревья или люди, – какая, в сущности, разница, если речь идёт о планетах, подлежащих колонизации.
Глава военно-космического министерства штаб-генерал Диш Гирр, совершенно седой, с надменным лицом мужчина, сидел за огромным столом в своём просторном кабинете и просматривал бумаги. В основном это были счета на расходы по содержанию космической флотилии, приготовленной для вторжения. Читая очередной документ, Гирр недовольно морщился и, прежде чем подписать, неизменно тяжело вздыхал. Как дорого обходилось Прироне содержание космического флота. Давно пора было задействовать его по прямому назначению, но эти растяпы учёные не могли до конца отработать «пространственные прыжки».
Семьдесят лет назад великий учёный профессор Кит Турр открыл закон, согласно которому любое физическое тело, находившееся в одной точке вселенной, можно было воссоздать путём проекции в другой точке за несколько секунд и на каком угодно расстоянии. Был создан прибор, который назвали «пространственной призмой». «Пространственная призма» генерировала особые спид-лучи, распространявшиеся в пространстве в миллионы раз быстрее обычных световых лучей, и с помощью них можно было воссоздать проекцию объекта на любом, даже самом большом, отдалении. Были проведены опыты сначала с неодушевлёнными предметами, а потом и с человеком. Астронавт в небольшом космическом корабле мгновенно перенёсся на расстояние в несколько сотен световых лет и вернулся назад целым и невредимым. Казалось, – ещё немного, и можно посылать в «пространственные гиперпрыжки» целые межзвёздные флотилии, но….
Профессор Турр очень любил деньги. Ему показалось, что его талант сильно недооценён, и он потребовал увеличить гонорар за свою работу. И вот тут, то ли правительство пожадничало, то ли профессор действительно многого хотел, но работы по проекту прекратились. Профессор просто сбежал, совершив «гиперпрыжок» в неизвестном направлении, предварительно уничтожив все свои записи.
После этого приронские учёные не продвинулись ни на шаг. Небольшие космические корабли с одним человеком переносить было можно, но отправить в пространственный прыжок огромные межзвёздные соединения, состоящие из гигантских военных линкоров, – невозможно. Штаб-генерал уже не сомневался, что решить эту проблему может только Кит Турр, который придумал и создал «пространственную призму» и который наверняка знает какой-то секрет.
В дверь постучали, и на пороге кабинета возник адъютант.
– Ваше превосходительство, к вам корвет-капитан Меш Нерр.
– Проси, – бросил Гирр и отложил бумаги.
Когда капитан Нерр протиснулся боком в дверной проём, генералу показалось, что в кабинете стало тесно. Это был громила ростом не менее двух метров и плечами борца. Совершенно лысая голова была сплошь покрыта шрамами, а сломанный нос и изуродованные рваные уши дополняли картину. Шея, казалось, начиналась за ушами и имела такую огромную толщину, что воротник кителя не сходился на кадыке, поэтому верхняя пуговица была расстегнута, что в свою очередь являлось несомненным нарушением устава. Форма спецназа космических десантников сидела как влитая и была сплошь утыкана наградными планками и шевронами, которые даются за ранения. Сам штаб-генерал был маленького роста и худощавого телосложения, и это обстоятельство в несколько раз усиливало впечатление. Когда корвет-капитан чётким строевым шагом пересёк кабинет и вплотную подошёл к столу министра, создалось ощущение, что над Диш Гирром нависла скала. Десантник отдал честь, прижав кулак правой руки к груди в области сердца, как было положено по уставу.
– Присаживайтесь, корвет-капитан, – сказал Гирр, немного придя в себя.
– Слушаюсь! – гаркнул Нерр голосом, похожим на рёв двигателя идущего на посадку истребителя.
– Я прочитал ваше досье, капитан Нерр, – министр взял со стола одну из папок. – Проясните, пожалуйста, за что вы получили орден Ониксового Креста.
– Я участвовал в высадке на планету Рора, – начал Нерр. – Сразу после приземления на нас напало большое стадо земляных ящеров. Тогда ещё никто не знал, как с ними бороться. Бой длился около получаса, и за это время мы уничтожили не меньше сотни этих бестий. Но у нас начали кончаться боеприпасы, а ящеры всё лезли и лезли. Тогда я приказал солдатам уходить, а сам остался прикрывать их отход. Оставшись один, я включил лазерный маяк, вызывая огонь артиллерии на себя. Мне повезло – я успел спрятаться в расщелине между скал, и ртутные мины не причинили мне вреда. Но когда я вылез на поверхность, то увидел живого земляного ящера. Каким-то образом он тоже не пострадал от обстрела. У меня не осталось патронов, и мне пришлось бороться с ним врукопашную. Мы долго с ним возились, но, в конце концов, мне удалось его нейтрализовать.
– Вы убили земляного ящера голыми руками? – удивлённо спросил Диш Гирр.
– Так точно, мой генерал!
– Но каким образом?
– Я сломал ему шею. Всё это есть в отчёте, господин штаб-генерал.
– Я читал отчёт, но думал, что здесь какая-то ошибка.
– Никакой ошибки…. Всё описано верно.
Министр был потрясён. Взрослый земляной ящер достигал семи метров в длину от носа до кончика хвоста и весил полторы тонны. Коротенькие передние лапки его опасности не представляли, но на голове имелись острые костяные наросты, которыми он таранил своих противников, а в пасти – острейшие клыки длиной десять сантиметров. Кроме того, он был удивительно живуч и даже смертельно раненый продолжал нападать. Чтобы убить такого монстра, надо было обладать такой же, как у него, силой и ловкостью. С другой стороны, чтобы выжить при миномётном обстреле ртутными гранатами, надо было быть чудовищно везучим, а, чтобы командовать разведкой спецназа – умным и хитрым. Штаб-генерал понял, что не ошибся в выборе.
– Корвет-капитан, вы получаете новое задание. Задание особой сложности и особой важности. Для выполнения его были отобраны несколько десятков претендентов, но в итоге выбор остановился на вас. Таким образом, вам оказано высокое доверие. Что вы на это скажите?
– Любое задание будет выполнено! – ответил Нерр.
– Другого ответа я от вас и не ждал, – министр пристально посмотрел в глаза спецназовцу и встретил взгляд твёрдый, как кирпичная стена. – Теперь о деле. Вы, конечно, знаете, что семьдесят лет назад группа учёных под руководством профессора Кит Турра разработала технологию «пространственных гиперпрыжков». Мы получили возможность быстро преодолевать любые расстояния во вселенной. К сожалению, работы были прекращены из-за того, что профессор был недоволен тем, что ему, по его мнению, мало платят. И он просто сбежал, совершив гиперпрыжок в неизвестном направлении. При этом он уничтожил все свои записи.
После его бегства ученые, работающие над пространственными перемещениями, топчутся на месте. Надо признать, что, хотя Кит Турр и был жадным засранцем, но в то же время являлся настоящим гением. Работы по гиперпрыжкам без него потеряли всякий смысл, и в результате мы сейчас имеем практически то же, что имели семьдесят лет назад. Мы можем послать в гиперпрыжок только объект небольшого размера, и мало того, мы не имеем возможности послать за ним второй объект до тех пор, пока не вернётся первый. Этот феномен называется «пространственной петлёй». Другими словами, у нас нет возможности послать в гиперпрыжок ещё один космолёт до тех пор, пока профессор не возвратится обратно. Таким образом, мы были лишены даже возможности попытаться найти его.
Меш Нерр слушал генерала, пожирая его глазами. «Этот будет рыть землю», – подумал Гирр и продолжил:
– Но так было до недавнего времени. Всё-таки недавно учёные нашли способ отправить в «гиперпрыжок» второй космолёт такого же размера. Теперь мы имеем возможность попытаться разыскать изменника. Наши аналитики сходятся во мнении, что профессор отправился на планету Земля, потому что только эта планета имеет схожую с Прироной экологию. Это же подтверждают и компьютерные расчёты. Действительно, едва ли профессор захочет поселиться на планете, где ему придётся всю свою оставшуюся жизнь прожить в скафандре и воюя с опасными животными.
К Земле тут же был отправлен космический зонд, который вышел на её орбиту. Через него нам удалось подключиться к их компьютерной сети. Теперь мы знаем об этой планете всё: историю, языки, на которых они говорят, и многое другое. Вам, конечно, известно, что Верховный Штаб Прироны готовит вторжение на эту планету.
–Так точно, господин штаб-генерал! – ответил Нерр.
– Так вот…. Мы детально изучили все эти данные и пришли к выводу, что история Земли – это история бесконечных войн. С незапамятных времён земляне делили жизненное пространство своей планеты при помощи оружия. Не было ни одного дня, чтобы на этой планете, на войне, не погибали люди. Мало того – они губили этими войнами свою флору и фауну. Весь научно-технический прогресс работал на нужды вооружения. Например, когда земляне открыли цепную реакцию деления тяжёлых ядер урана, первым, что они изобрели, была атомная бомба.
– Дикари, – сказал Нерр презрительно.
– Я тоже так думаю. Поэтому Правительство Прироны и Верховный штаб решили, что данная цивилизация не достойна жить на этой прекрасной планете. Они её не ценят, не понимают, какое сокровище им досталось. Их даже нельзя назвать гуманоидами. После вторжения мы переселим туда часть населения Прироны, а с жителями Земли поступим так, как они этого заслуживают.
– Гениально, господин штаб-генерал, – воскликнул Меш Нерр. Весь его вид выражал решимость немедленно броситься в бой.
– Но для этого надо разыскать профессора Кит Турра, поскольку только он может найти способ отправить к Земле космическую флотилию. Именно для этого я вас и вызвал. Мы отправим вас гиперпрыжком к Земле в космическом челноке. Вы будете иметь самое современное оборудование и оружие последних разработок. Задание: разыскать профессора и доставить на Прирону живым и здоровым. Вам надо иметь в виду, что он не только обладает технологией «пространственных гиперпрыжков», но может, ко всему прочему, ещё и перемещаться во времени. Поэтому он постарается затеряться на Земле, и это осложняет вашу задачу. Вам на подготовку даётся две недели. После подготовки – конечный инструктаж. По окончании задания – орден Янтарного Сердца с бронзовыми мечами, внеочередное звание «фрегат-капитан», стандартная денежная премия Верховного Штаба в десятикратном размере и годичный отпуск. Вопросы…?
– Вопросов нет. Предатель будет доставлен. Разрешите исполнять?
– Исполняйте.
Корвет-капитан встал, отсалютовал военным приветствием, чётко, как на плацу, развернулся и строевым шагом вышел из кабинета.
