Ида Хайд
Сборник боли и смеха
Свет моргнул, наверно, опять проводку коротнуло.
Безликий треснул по лампочке, поверхность которой состояла из засохшего говна мух. Он режет сало и бородинский на столе среди луковой шелухи, откусывает его и показывает след от зубов на бутерброде. Меня тошнит, но, блядь, как же это вкусно.
Он кладет лист бумаги на стол рядом с трехлитровой банкой соленых огурцов, в которых уютно цветет дизайнерским серо-зеленым плесень. Качество связи плохое. У меня один провайдер на всю деревню.
Банка! Есть!
Отражение лица в банке огурцов! Попался! Ну и урод. Кривой череп, его щипцами что ли при рождении тянули? Короткая стрижка в форме платформы, с которой хочется прыгнуть в бездну социального дна и пробить все ее уровни своей уебанской прической. Один глаз полузакрыт, как у пирата дауна. Ты проиграл, предводитель долбаебов!
Я перевел взгляд от банки и снова посмотрел на нее. Ебаный кран опять капает. Я встал из-за стола, стряхнул луковую шелуху и закрыл кран. Лампочка, поверхность которой состояла из говна мух, замигала и свет погас. Телефон мелодично завибрировал. О, кто-то прислал донат.
Поле странного ЖК
– Епта, это что щас было? – на пороге бытовки стоял строитель, пытаясь понять, куда все исчезло. Вокруг был сплошной пепел посерди которого стоял строительный городок. Рядом с его бытовкой скрипнула и с грохотом упала железная труба, утонув в пыли.
– Охуеть… Назарбеееек!!!
– Ааа?
– Что за поебень, брат? Ты цел?
– Ваняет… Газ что ли взорвался?
По тропинке через поле шла девушка, брезгливо оттопырив гиалуроновую губу. В одной руке у нее был латте на миндальном, в другой – выплевывающий уведомления, телефон. На ногтях – толстенный слой шилака, в глазах – проактивность, дикость, успех.
– Уой!.. – в траве что-то шевельнулось. Это был младенец. Он просто лежал у обочины, улыбался и радостно дергал ножками.
Девушка посмотрела на телефон, потом на младенца. Она опаздывала. «Блин, у меня руки заняты!» – подумала она, поправив шарф, скрывающий огромную зеленую язву на шее. «У меня уже 105 писем пришло, на встречу опаздываю, надо еще назначить встречу, чтобы обсудить, когда всем было бы удобно встретиться, еще обговорить ту встречу. Нет у меня время на это тут!»
Она сфоткала младенца и ушла вглубь тумана. Туман этой ночью был особенно густой, что даже к 10 утра еще местами навязчиво нависал над полем и МКАДом, как мать над сорокалетним сыном, который не хочет съезжать.
По тропинке, прихрамывая шла полная невысокая женщина лет 40. Ребенок в траве довольно взвизнул.
– Ох, боже ты мой!… Ты откуда здесь? Где твоя мама? – громким скрипучим голосом, которым ругаются с соседями в селе, проговорила женщина. Она посмотрела по сторонам – никого. Закашлялась. Сегодня у нее особенно сильный кашель с кофейной мокротой.
– Малышка, я бы взяла тебя, да у самой уже пятеро таких, – она шла к банкомату снимать пособие на одного из них.
Потрепав за щеку младенца, выкурила две сигареты, запустив бычки в поле. Закашлявшись до хрипоты и выступившего пота, ушла в туман. Она шла за пособием на одного из пяти своих детей. Ей нужны были деньги на аборт.
– Да не видно отсюда, давай тут! – два подростка с проплешинами на голове в форме Африки копошились в высокой траве, подыскивая себе место для занятий подростковыми делишками.
– Погоди, тут какая-то хрень, – парень споткнулся о младенца, отчего тот заплакал.
– ААА! – девушка рванула в обратную сторону, парень, спотыкаясь побежал следом, оставив на сухом кусте полыни клок волос.
Через час по той же тропинке шел мужчина лет 60, деловито неся подмышкой барсетку, из которой выглядывал ежедневник 1993 года.
– Таак. А это что тут у нас? – мужчина заглянул в траву, откуда ему улыбнулся младенец.
– Интересно… вот куда смотрит правительство? Средь бела дня младенцы в траве валяются! И где мне искать его мать? Черт знает что! Сажать таких матерей надо, – мужчина сплюнул, что-то пробормотал себе под нос и пошел дальше. У него болела голова и жутко чесалась шея, отчего он был очень раздражен.
– Схиии… маленький, ты чиво тут один валяешься? – рабочий со стройки поднял улыбающегося младенца. – Гиде твоя мама? А? Агууууу! – он приподнял его и взял на руки, аккуратно придерживая голову.
Рабочий принес младенца к себе в бытовку, повариха из столовой принесла молоко и бутылочку. Они покормили малыша, укутали его одеялом и уложили спать, соорудив из куска фанеры и телогрейки заслонку у кровати, чтобы тот не упал.
Младенец сладко спал. Туман сгущался. Дети растут во сне. Малыш спал изо всех сил так, что к полуночи он вырос до размеров годовалого ребенка. К трем часам ночи он вытянулся до 8 летнего мальчика. В 6 утра он был размером с подростка. В 8 он стал под два метра ростом, еле помещаясь в кровати строителя. Пеленки валялись разорванными тряпками вокруг. Он встал с кровати, ударившись головой о потолок бытовки. Пригнулся и на полусогнутых ногах вышел на улицу. Голый.
Конечности его были тонкие, кожа розовая и сухая. Глаза горели красным, отражаясь в окнах новых и строящихся домов, как лазерные указки для игры с кошками.
Он посмотрел на поле, поднял голову и застыл. Жуткая боль в животе заставила его скрючился. Он заскулил как пес, с которым не гуляли весь день и пукнул.
В строительном городке послышался шум.
– Епта, это что щас было? – на пороге бытовки стоял строитель, пытаясь понять, куда все исчезло. Вокруг был сплошной пепел посерди которого стоял строительный городок. Все три корпуса нового ЖК исчезли. Поле тонуло в зеленом тумане.
Джаз для желе
– Джаз – это музыка состояния, когда ты только собираешься напиться, а блюз – это когда ты уже в говно, – Андрей сделал музыку громче и чуть прибавил скорость.
Мне не по себе. Ладони покрылись липким потом.
– Джаз – музыка рабов. Диких, сильных. Они сочиняли его после работы, собираясь в своем кругу, – он прибавил газа, машина дернулась под рев мотора.
– Агааа… – пот стекает струйкой страха по спине неуверенности. Неужели он знает?
– Как в древности, как в диком племени. Музыка свободных духом, атлетически сильных, но несвободных людей, – он снова прибавил скорости. Прямо перед резким поворотом. Он знает, как я боюсь этого.
Я молчу как школьник, чья мама только что вернулась со школьного собрания и ищет ремень с пряжкой. Мы мчимся по туманной трассе. Джаз гремит, отражаясь от стука моего сердца, кардиограмма которого похожа на ритм моих нервов.
– Представь: после тяжелой работы они собирались в каком-нибудь сыром вонючем подвале, доставали свои банджо, саксы, прикатывали расстроенное пианино и играли, наслаждаясь свободой. Как тяжело весь день батрачить, слушать оскорбления. А кого-то ведь и плетью могли огреть, – он резко затормозил перед пешеходным переходом. Пот на спине стал холодным и мерзко липким. Я белая рыхлая рука женщины в междугороднем автобусе на юге: липкое, холодное беспомощное желе.
Андрей дернулся на желтый и сразу до 120.
– И вот три черных мужчины в сыром хозяйском подвале, – он снова прибавил газу и уже не говорил, а почти кричал. Музыка орала, он кричал еще громче и просто по приколу выехал на встречку.
Я забытый холодец после праздников на дальней полке старого трясущегося холодильника.
– Или четыре? А??? Как думаешь, по сколько человек их собиралось???
– Яяя… Я не знаю… осторожней, можешь ехать чуть медленней.
150
Он вернулся на полосу.
– Не знаешь? Стыдно не знать историю джаза. Это великая музыка, великие музыканты. Ее создал великий народ. А мы просто похитили ее у них. Эксплуатируя их, как рабов. Они ведь были рабами, верно?
160
– Да, но к счастью, уже нет… – я трясущийся пудинг, бабушкино бланманже, крем-блюэ.
– Но они были просто рабами! Гребанными дикарями! Все, на что они способны – работать в поле и мыть горшки. ДА?
170
– Нет… они такие же люди… и ни в чем не виноваты. Можешь, пожалуйста, осторожней!..
180
– Нет! Говори как есть! Рабы! Как они могли создать такую крутую музыку???
– Пожалуйста… – я завертевшееся желе. Таю, воняю, исчезаю.
– Что? Я не слышу тебя???
Джаз гремел, мотор рычал.
190
Андрей резко с визгом затормозил, чуть не сбив хрен знает откуда взявшуюся посреди трассы, бабушку.
Он подпевает мелодии как маньяк в предвкушении убийства.
Я огромная куча просроченного желе на переднем сидении.
– Зачем ты сказала маме, что я хочу жениться на афроамериканке?
Чат
Такси уехало быстрее, чем я успел понять, где оказался. Маросейка, дом 18. Где здесь Zotman pizza? Хрень какая-то. Я никогда здесь не был и сильно удивился, что коллеги предложили встретиться именно тут.
Серый туман застрял в текстурах промзоны. Зловонная речка, полуразрушенный завод, амбар, помойка… Я обошел все вокруг: ни души, ни кафе, ни пиццы, ни радости.
Посмотрю в чате, может адрес перепутал. Нет, все верно.
Ребят, я на месте. Вы где?
Участник чата отправил фото.
Дэн, ты куда забрался, го к нам
На присланном фото была пиццерия, где все участники чата за столом.
Чувак, что за скрины из фалаута
Это Серега. Любит он играть в пост апокалиптические игры.
ты в чернобыле, Дэн?
Я на Маросейке 18, как и договаривались.
Блин чел МРАкосейка 18, ты в какой вселенной живешь?
Аахахх кто-то взял побочный квест
Да, смешно. На днях мы в чате обсуждали побочные и основные квесты. Когда побочные бывают интереснее главной сюжетной линии, что забываешь про основную задачу и бегаешь по маленьким заданиям. А то и сам себе придумываешь занятия в игре, наплевав на сюжетную линию.
Иди по основной ветке
иди на свет, Дэн
Выйдешь к пиццерии
Давай, мы тебя ждем!
Дождь стекал по лицу разочарованием и неловкостью. Где в Москве Мракосейка, не знали даже Яндекс карты.
Обалдеть, завтра мы увидимся вживую. Со всеми. За месяц общения, кажется, у меня появились друзья и интересные собеседники. Я многому у них научился, знал, кто чем увлекается. Мне нравится быть одним из них. Как будто бы я был частью каждого из них, а они были частью меня.
А вот и один из них. Главный Петросян чата шутил до последнего. Пока не вырубался.
Ладненько, пойду давление померяю и спать
давай
спокойной ночи
С божьей помощью
Приятных снов без энуреза
А вырубался он под утро и пока спал, в чате было тихо.
снова сухие сны(
Полдень. Шутник проснулся.
И только им доверяю я
знаишьте сухие сны
ви все мои таини
Сдавайтесь, трусишки
Пхах
Я пишу сценарии игр. Нашел вакансию, прошел обучение и попал в чат. Сценарии писались легко и быстро, меня читали, меня комментировали. Однако больший мой интерес представлял чат. 33 405 участников. Я участвовал во всех беседах. Я читал все сценарии и знал всех авторов.
это уже видел как похожие истории. Тот же квестоманьяк
В первый раз о таком слышу, хех
Ему сто лет
КвеСтоМаньяк давно известен в своём кругу. На любителя.
Кроме написания сценариев, мы любим обсудить других авторов и, конечно же, игры.
И что это меняет, хехе
Разве Квестоманьяк – не маленький пэт-проджект энтузиастов?
:D
Так и есть. Но там отобрали грантовых авторов и пишут так.
Не вижу энтузиазма :D
В том чате я и техническая поддержка, и админ, и просто один из 33 405 сценаристов.
Опять сайт упал, пятисотая ошибка.
писот
АДВОКАТ (с)
лежит сайтик :(
Бегу
Быстро отправил запрос Техножрецу.
поднял
На самом деле, не все 33 405 были активными. Какие-то признаки жизни подавали 3358, сценарии писали 1561, в чатах общалось 392 человека. Из 392 в одном городе жило 163. Из них были готовы встретиться 12.
пицца, суши, шаурма?
ахах я за шаву
я за любой движ
а где?
я здесь
да территориально где?
давайте в центре
давайте в Мрытищах
кисуль, давай не надо
Zotman pizza?
мммм
На Мракосейке котоая
в Мрытищах Алло пицца тоже ничего
пхпхп
нет смирись
да, Зобман збс
я в деле
норм
Я вижу все и даже иногда знаю, кто что напишет в следующий момент. Я пишу ответы наперед, иногда они быстрее того, кто задает вопрос. Я пророк, я провидец.
Что? Сайт лег? Я поднял его за секунду до твоего сообщения. Запутался в правилах конкурса? Я тебе уже кинул ссылку, посмотри, прежде чем отправлять сообщение. Кому-то скучно? Вот шутка! Еще? – Пожалуйста! Все для моих друзей!
Почему геймеры не набирают вес во время игры?
Потому что они слишком заняты беганием от противников!
Вот это ты отмочил!
Почему сценаристы любят писать фильмы про маньяков?
И почему же?
Чтобы не чувствовать себя одинокими в своих мыслях о том, как убрать всех своих персонажей!
Улет! Давай еще!
Почему Дональд Трамп не может сидеть на диете? Потому что он не готов отказаться от своих "Big Macs" и "covfefe"!
Вот это ты загнул!
Знаете, как социопат отвечает на вопрос "У тебя есть друзья в соцсетях?" – "Да, у меня их 5000, но я с ними не общаюсь"
Ааххаах
Так, кажется, это уже не я. Или я? Кто-то пишет:
коллеги
что-то странное тут
Дэн?
Да, дружище! Я всегда к твоим услугам. Неужели я что-то упустил или кому-то не угодил?
у нас Дэн сам с собой общается сразу во всех ветках
…
он бот, кикните его
Маросейка с туманом, промзоной, все вокруг резко потемнело, оставив лишь маленькую точку, как глазок, через который я мог видеть только чат. Секунда – и точка исчезла во тьме.
Нашла коса на камень
Я проснулась в шатре на лесной поляне и поняла, что не могу подняться. Как будто что-то удерживало меня. Дернувшись несколько безуспешных раз, стала искать причину.
Вчера приезжали журналисты. Любят они зрелищные сюжеты да яркие фото. Лучше бы они приехали, когда мы выгрузились из автобуса и 500 метров тащили на себе от 20 кг инвентаря каждый. Толку от них было бы больше. Одна палатка весит 20 кг, а еще обмундирование – меч, шлем, чешуя… это еще килограмм 20.
Эх, не продумала я момент логистики! Поляну нашла, все чудесно, всем понравилось. Но то, что надо будет идти пешком от точки выгрузки 500 метров со всем этим добром я не подумала. Я думала, что бы приготовить на обед для 50 участников. Здесь мне равных нет.
«Вода замерзла, перебьёмся!..» – промелькнуло в голове цитатой из Сплина. Дрова тоже замерзли. А еще вчера был май. Ночью выпал снег. Ничего, бывало и хуже!
Надо собираться.
Лежу в шатре, как князь под небом Аустерлица. Как здорово готовить под открытым небом: я, 50 человек в костюмах, мы словно в другой эпохе, в другом мире. Женщины занимаются рукоделием, мужчины устраивают турниры на мечах… Мне нравится это разделение ролей, я полностью с ним согласуюсь. Но я услышала зов. Никто кроме меня не мог собрать наш развалившийся клуб исторической реконструкции. Обычно у нас всегда всем руководили мужчины, но в этот раз все пошло не по плану. Никто не хотел брать на себя организацию, сборы… типично мужские занятия. “Что ж, почему бы и да!” – решила я и нарушила традицию.
Снег начал таять, наш микро-автобус подплыл к точке отправления.
Едва мы выбрались из леса, снег полностью растаял. Светило яркое солнце. Это вам не май-чародей, это май-озорник в Хабаровском крае.
Из шатра беззащитно выглядывала примерзшая к заснеженной земле коса. Моя коса примерзла к земле. Я с силой дернула ее. На кой черт я решила взять на себя обязанности организатора?
Открывай
За окном завывал мартовский ветер. В комнате деда монотонно что-то бормотал телевизор, бабушка дремала у его кровати, держа в руке трубку от кислородного баллона. Из гостиной доносился мерный звук настенных часов, подаренных сослуживцами ее мужу: тик-так, тик-так.
Глухой звук хрипа и кашель деда прервали сон бабушки. Она положила трубку на колени и посмотрела на деда.
– Устал я, Наташа, – еле двигая сине-фиолетовыми губами, дед сжимал руку бабушки. – Как ты будешь без меня? Справишься? – он всю жизнь старался для своей Наташи. Она рано бросила работу, а он был счастлив полостью ее обеспечивать.
– Конечно, справлюсь, Женя, – бабушка улыбалась блестящими от подступивших слез глазами.
За окном завывал мартовский ветер. Настенные часы в гостиной отмеряли время. 9:10 тик-
– У нас какая-то доставка сегодня? – спрашиваю у мужа, который с трудом пытается вырваться из цепких лап царства Морфея.
– Нет, – какая может быть доставка в воскресенье утром. Положение этого утра – между подушек.
В дверь настойчиво стучали. Мы настойчиво игнорировали. В дверь барабанили, что слышался треск отходящих от дверного проема наличников. Продолжаем делать вид, что нас нет дома.
В марте невозможно быстро проснуться, в многоэтажке сложно уснуть. А если сон наступил, хочется подольше побыть в нем.
– Может быть мы топим кого? – муж вышел из спальни и проверил коммуникации, прежде, чем мы услышали крик сквозь настойчивый, непрекращающийся стук в дверь:
– ОТКРЫВАЙ!
– ???
Нас обоих охватило ощущение, что не открыть невозможно. Если мы будем игнорировать стук, нечто просто снесет дверь или иным способом проникнет к нам. Муж щелкнул замком.
Человеческий комок красного цвета влетел кулаком вперед:
– Что у вас тут, нах, за барабаны ???
Муж успел увернуться от смазанного джеба рыжего краснолицего мужчины.
– Какие барабаны? – мой благоверный видел, что вломившийся пьян и не в себе.
– Всю ночь стучал кто тут??? У меня аж ребенок проснулся.
– Пройдите, посмотрите, у нас нет никаких барабанов.
Я успела одеться и стояла у двери, когда сосед открыл ее.
– Ой… здрасьте!.. извините… я не знал, что… – громила принялся расшаркиваться, ощущая очевидную неловкость. Кажется, он начал подозревать, что ошибся.
– Здравствуйте, что случилось? – я сталь, я кремень, я ничего не боюсь.
– Да хер его пойми!.. Барабанит кто-то ночью, у меня сын со страха проснулся «Пап? что это?». Я и подумал, что соседи. Всех обошел…
– Так это вообще не в этом подъезде может быть. Тут по плите может резонировать звук, – сдержанность и рассудительность мужа успокоит любого.
– Да херова коробка! Точно… но кто тогда? – удивительно настойчивый человек.
– Кто угодно. В двух подъездах от нас кто-то ремонт делал на первом этаже, нам было слышно, как будто это было в соседней квартире, – а мы на двенадцатом живем.
– Ну и дом! Дурдом. Ладно, извините еще раз, ради бога, – краснолицый раскланялся и попятился к двери.
Мы ни разу не видели его ни до, ни после того, как он вломился.
– Что??? Да… хорошо. Скоро буду, – муж нажал сброс на телефоне и побледнел. – Дед умер.
На часах застыло время 9:10…-так.
Отражение
Еще год назад я бы не подумала, что шитье меня так увлечет.
– Ну здорово, – мой муж был рад любому моему новому увлечению.
– Может быть, и твоя тревога пройдет.
– Не знаю, странно, что она началась, когда я только начала шить.
– Может, ты просто волнуешься и переживаешь.
– Может быть…
Самым первым сшитым мной изделием был домашний костюм. Я разрезала на куски платье с Алиэкспресса и собрала из него майку с шортами, наложив их на свои вещи вместо выкройки.
Я шью напротив зеркала. Это не самолюбование, скорее наблюдение за процессом, от которого иногда было не по себе.
Зеркало досталось нам с бывшей квартиры мужа; от него веяло таинственностью, даже чем-то хтоническим. Как будто вот-вот из него вылезут какие-нибудь потусторонние существа. Возможно, его рама с позеленевшей позолотой навевала мне такие мысли. Отражение давало слегка затуманенное изображение, словно подернутое паутиной разъевшейся эмали.