И. И. Ковтун
Дважды предавшие. Бригада СС «Дружина»
Образ Гиля в воспоминаниях чекистов и партизан
Еще во время войны о переходе бригады В.В. Гиль-Родионова на сторону «народных мстителей» Белоруссии написали многие партизанские газеты, выходившие на оккупированной территории[16]. В соответствующих публикациях партизанские пропагандисты стремились донести мысль, что советских граждан, находившихся на службе в составе вермахта и СС, готовы простить, если они одумаются и вернутся в ряды защитников советской Родины. В рамках той же пропагандистской кампании Гиль 16 сентября 1943 г. был награжден орденом «Красной Звезды», о чем уже на следующий день сообщила центральная газета Красной армии[17]. О 1-й Антифашистской бригаде в 1944 г. также был снят документальный пропагандистский фильм[18].
Разумеется, после окончания войны историю Гиль-Родионова и его соединения долгое время старательно обходили молчанием. «Эпопея» c преображением коллаборационистов в самоотверженно воюющих «народных мстителей» могла вызвать нежелательные эмоции.
В 1950-х гг., после смерти Сталина, в советском обществе произошли известные сдвиги, позволившие попытаться осмыслить не самые приятные страницы минувшей войны. Стали выходить в свет мемуары участников партизанского движения, в которых рассказывалось о сотрудничестве советских граждан с врагом. В 1958 г. были опубликованы воспоминания бывшего начальника оперативного отдела Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) и руководителя миссии по репатриации советских граждан из Италии, Германии и Дании полковника в отставке А.И. Брюханова (1907—1984)[19]. Хотя в мемуарах главное внимание было уделено процессу возвращения пленных красноармейцев и остарбайтеров в СССР, автор, вспоминая свою работу в БШПД, вкратце остановился и на личности Гиль-Родионова. Брюханов передает разговор, состоявшийся у него с командиром 1-й Антифашистской бригады. Гиль рассказал ему, как попал в плен, как сотрудничал с немцами, как мучился от осознания того, что он служил захватчикам. После перехода к партизанам Гиль громил вражеские гарнизоны, совершал диверсии, и в одном из боев пал смертью храбрых.
Конечно, Брюханову пришлось о многом умолчать – в первую очередь, о жутких преступлениях родионовцев против гражданского населения, о том, что формирование Гиля подчинялось СС, о том, что подполковник РККА воевал против советских партизан.
Спустя два десятилетия, в 1980 г., Брюханов опубликовал воспоминания о своей работе в БШПД[20]. Он вновь коснулся личности Гиль-Родионова, с которым встретился во время командировки в Полоцко-Лепельскую партизанскую зону в декабре 1943 г. Здесь автор сообщил, что русские эсэсовцы участвовали в карательных акциях и вымещали злобу на стариках, женщинах и детях. Брюханов, кроме того, прямо процитировал командира 1-й Антифашистской бригады: Гиль сказал, что ему нет прощения за его прошлые дела, но он готов сражаться до последней капли крови, чтобы смыть с себя пятно позора. Автор этим словам поверил. Завершая рассказ об этой встрече, Брюханов пишет, что Гиль искупил свою вину перед Родиной на поле боя.
Появление упоминаний о Гиле на страницах военных мемуаров, безусловно, не осталось не замеченным. Тем более не все были согласны с точкой зрения Брюханова. В 1962 г. в «Военно-историческом журнале» была напечатана статья бывшего начальника БШПД П.З. Калинина (1902—1966)[21]. В этой публикации несколько страниц было посвящено проблеме разложения антисоветских воинских формирований на оккупированной территории БССР. Упоминалась среди этих формирований и «Дружина». Калинин отлично знал, как и при каких обстоятельствах произошел переход коллаборационистов. В своей статье он называет историю с Гилем «печальной», а ее главного «героя» – «раскаявшимся изменником». При этом бывший начальник БШПД не испытывал иллюзий относительно личности Родионова. Гиль для автора – это не патриот своей Родины, а предатель, на чьих руках осталась кровь невинных людей.
Эта же позиция, но в более развернутом виде, представлена и в мемуарах Калинина, которые выдержали в советское время три издания[22].
В 1964 г. в журнале Союза писателей Казахстана «Простор» были опубликованы первые мемуары бывшего командира партизанской бригады «Железняк», Героя Советского Союза И.Ф. Титкова (1912—1982)[23]. Титков сыграл главную роль в операции по переводу «дружинников» на сторону партизан. Об этом автор и рассказал в воспоминаниях. Не обошел он вниманием и фигуру Гиль-Родионова, сообщив читательской аудитории, как велись переговоры с командиром русских эсэсовцев и какие договоренности были достигнуты. Ряд фактов, о которых написал Титков, не соответствовали действительности. Автор, например, не знал, как провел последние бои Родионов, поэтому представил свою версию его гибели. Также явно приукрашены сведения Титкова о том, что он защищал Гиля и его подчиненных от проверки органов НКВД (для чего он специально летал в Москву). Тем не менее мемуары партизанского командира еще больше приоткрыли завесу над историей «Дружины».
В середине 1970-х гг. Титков вновь вернулся к этой теме. Из-под его пера вышли воспоминания о бригаде «Железняк»[24]. Он посвятил несколько глав книги тому, как удалось распропагандировать соединение изменников. Титков весьма подробно остановился на том моменте, как велись переговоры с Гиль-Родионовым, какие условия поставили партизаны перед коллаборационистами, как происходил сам переход. Остановился автор и на том, что представляла собой «Дружина» в период службы у немцев. В частности, Титков подтвердил факты участия родионовцев в преступлениях, особенно во время операции «Коттбус» (20 мая – 23 июня 1943 г.).
Формирование Гиля автор считал опасным противником, накопившим опыт в борьбе с партизанами. Родионова он оценивал как грамотного офицера, способного успешно выполнять поставленные боевые задачи и вселять уверенность в своих подчиненных. Титков воздержался от каких-либо выводов морального порядка. Ему, безусловно, было тяжело выносить приговор человеку, которого он знал лично.
Воспоминания Титкова еще в середине 1960-х гг. вызвали неоднозначную реакцию. У героя-партизана появились как союзники, так и оппоненты. Среди тех, кто выступил с критикой его очерков, был К.И. Доморад (1918—2001), бывший заместитель командира Борисовско-Бегомльского партизанского соединения по разведке и контрразведке и руководитель специальной группы НКГБ БССР «Август». В 1966 г. Доморад, будучи уже кандидатом исторических наук, опубликовал на страницах «Военно-исторического журнала» статью, в которой попытался представить свой взгляд на историю Гиль-Родионова, а заодно пересмотреть известную на тот момент трактовку событий и восполнить существовавшие пробелы[25].
К числу сильных сторон публикации Доморада можно отнести следующие. Автор, опираясь на архивные материалы, впервые представил биографические данные Гиля. Им было введено в оборот несколько ранее неизвестных документов (например, сообщение оберштурмбаннфюрера СС Карла Аппеля, секретные радиограммы из ЦШПД, адресованные партизанским командирам). Наконец, Доморад правильно указал, когда именно Гиль перешел к партизанам, когда его наградили и в какой день он скончался от ран.
Историк также разоблачил несколько мифов. Он отверг легенды о личных беседах Родионова с Гитлером. Доморад вполне обоснованно критиковал И.Ф. Титкова за то, что последний считал Гиля немцем Поволжья. Также исследователь подчеркивал, что в разложении «Дружины» принимали участие не только бойцы Титкова, но и партизаны из бригад им. К.Е. Ворошилова, им. В.И. Чапаева, им. ЦК КП(б)Б и «Дубова».
Вместе с тем с некоторыми выводами Доморада согласиться нельзя. К примеру, вряд ли вербовка Гиля в Сувалках носила принудительный характер. Открытые к настоящему времени источники опровергают эту версию. Мифологемой следует признать и заявление исследователя, будто «дружинники» «во многих случаях оказывали фашистским варварам вооруженное сопротивление». Почему историк придерживался такой точки зрения, в целом понятно: в его статье нет ни слова о карательных акциях, в которых принимали участие подчиненные Родионова. Вместо того, чтобы коснуться данного вопроса, Доморад переключил внимание читателей на политические взгляды Гиля, которые подверг критике с позиции коммунистического учения. О некоторых фактах автор и вовсе умолчал. Гиль, отмечает он, 11 месяцев воевал с захватчиками. Ученый, однако, не сказал, что до перехода к партизанам Родионов почти два года служил оккупантам.
Особенно забавно выглядит та часть статьи Доморада, в которой бывший чекист пытается всячески опровергнуть свидетельство Титкова о том, что указания о проведении чистки в бригаде Гиля после перехода к партизанам дал Л.П. Берия. Видно, что даже в 1966 г. Доморад как огня боялся всякого упоминания о каких-либо своих связях с наркомом, «разоблаченным» как «шпион» и «враг партии» еще в 1953 г.
Все же, несмотря на указанные ошибки, статья Доморада внесла заметный вклад в изучение обсуждаемой проблемы. К тому же историк еще не раз возвращался к этой теме во время своей долгой исследовательской деятельности[26].
Параллельно с выходом научных работ в Советском Союзе продолжали публиковать партизанские воспоминания. Так, в 1964 г. появились мемуары бывшего руководителя оперативной группы ЦК КП(б)Б и БШПД по Полоцко-Лепельской партизанской зоне, Героя Советского Союза В.Е. Лобанка (1907—1984)[27]. В его книге несколько эпизодов было посвящено боевым действиям 1-й Антифашистской бригады. Лобанок, в частности, рассказал, как его бойцы совместно с партизанами Родионова взяли штурмом населенный пункт Студенка в сентябре 1943 г.
В 1970-х гг. дважды издавалась книга Лобанка «Партизаны принимают бой»[28]. В этих весьма интересных воспоминаниях впервые была предпринята попытка рассказать о том, как сражалась 1-я Антифашистская бригада в период отражения карательной экспедиции «Весенний праздник» (с 17 апреля по 12 мая 1944 г.). Из мемуаров следует, что Гилю поручили держать оборону на одном из важных участков Полоцко-Лепельской зоны. Бригада Родионова оказывала карателям ожесточенное сопротивление, часто ведя бои в окружении и против опытного противника.
Хотя Лобанок подробно пишет о тех боях, так как сам являлся их непосредственным участником, многое из того, что произошло в период обороны Полоцко-Лепельской зоны, он оставил без рассмотрения. Он, например, не сообщает, что бригада Гиля была полностью разгромлена, а от ее первоначального состава осталось чуть более 50 человек. Не говорит Лобанок и о том, что бойцов Родионова фактически использовали в качестве штрафного формирования, выполнявшего сложные боевые задачи. Автор ничего не сказал о смерти Гиля, хотя прекрасно знал, при каких обстоятельствах тот скончался.
Тем не менее воспоминания Лобанка приоткрыли еще одну страницу в печальной истории Родионова, позволив увидеть, какую цену заплатили за предательство бывшие «дружинники» и их бессменный командир.
Новые факты из жизни Гиля привел в своих мемуарах и бывший командир партизанского соединения Борисовско-Бегомльской зоны, Герой Советского Союза Р.Н. Мачульский (1903—1990)[29]. Мачульский, как известно, возглавлял рабочую группу ЦК КП(б) Б, которая должна была разобраться во всех обстоятельствах перехода бригады Гиля на сторону партизан и доложить свои соображения о возможности использования ее в качестве боевой единицы в составе партизанского соединения. Автор приводит слова Родионова во время беседы, которая состоялась, когда члены рабочей группы посетили бригаду бывших коллаборационистов. Гиль пытался убедить проверяющих, что его предательство имело под собой «благую цель» – он изначально готовился перейти на советскую сторону, однако хотел этого сделать только после того, как создаст сильное вооруженное формирование. Конечно же, никто Родионову не поверил, поскольку многие знали, какие преступления совершили его солдаты в период карательных акций на территории оккупированной Минской области.
Мачульский также подробно останавливается на истории «Дружины». Он прямо пишет, что подчиненные Родионова вели борьбу с партизанами и участвовали в еврейских погромах, что при бригаде была создана «Служба предупреждения», которая пресекала попытки солдат и офицеров перейти на сторону партизан, что командный состав бригады причастен к совершению преступлений не только против гражданского населения, но и самих военнослужащих соединения, заподозренных в связях с «народными мстителями».
Касаясь непосредственно истории 1-й Антифашистской бригады, Мачульский рассказывает о наиболее известных боях родионовцев, произошедших в сентябре—ноябре 1943 г. В дальнейшем, как передает автор, соединение перевели в Полоцко-Лепельскую зону, где оно продолжило свою боевую деятельность. Мачульский также пишет о том, как погиб Гиль и где он был захоронен (южнее хутора Накол). Таким образом, воспоминания известного ветерана значительно расширили знания о судьбе Родионова.
В 1960—1970-е гг. вышло немало мемуаров, в которых встречались упоминания о Гиле и его подчиненных. Эти воспоминания бывших партизан также содержали в себе ранее неизвестные факты. К примеру, такие данные встречаются в мемуарах И.Ф. Климова и Н.Е. Гракова, В.А. Парахневича, Д.В. Тябута, И.Т. Зуевича, И.А. Мандрика, И.М. Тимчука и К.А. Груздева[30]. Из перечисленных авторов большой интерес представляют воспоминания Д.В. Тябута (1914—1987) и И.М. Тимчука (1901—1982). Дмитрий Тябут в годы войны командовал партизанской бригадой им. К.Е. Ворошилова и вел активную работу по разложению 1-го русского полка СС. В частности, благодаря его деятельности на сторону «народных мстителей» перешел личный состав особого отряда СС. Герой Советского Союза Иван Тимчук известен тем, что еще осенью 1943 г. исполнял обязанности комиссара в 1-й Антифашистской бригаде, а после смерти Гиль-Родионова возглавил остатки соединения.
В 1980-х и в начале 1990-х гг. был опубликован еще ряд партизанских мемуаров, представляющих научный интерес. Так, следует сказать о воспоминаниях В.А. Шаркова, Е.Г. Акушевича, П.Н. Максименко, Г.В. Капустенка и К.М. Белоусова[31]. В первую очередь, необходимо выделить мемуары бывшего командира спецгруппы НКГБ БССР «Северные» П.Н. Максименко. Автор сообщает очень важные детали: например, то, что чекисты и партработники получили задачу захватить Гиля в плен и вели за ним «охоту». Отметим и мемуары бывшего начальника штаба партизанской бригады им. С.М. Кирова В.А. Шаркова. У него встречается уникальный фактологический материал об участии «Дружины» в карательной операции «Коттбус»[32].
В постсоветский период выпуск партизанских мемуаров, имеющих отношение к обсуждаемой проблеме, продолжился. Так, в России вышли в свет воспомиания известного ветерана советских спецслужб И.Г. Старинова, мемуары партизана и заслуженного художника РСФСР Н.И. Обрыньбы, военный дневник корреспондента «Правды» Л.К. Бронтмана[33].
Каждая из перечисленных книг представляет значительный интерес.
Так, знакомство Н.И. Обрыньбы (1913—1996) с Гилем произошло в сентябре 1943 г., когда соединение коллаборационистов, пройдя переформирование, стало партизанским. Обрыньба приводит фрагменты бесед с командиром 1-й Антифашистской бригады. Многому партизан-художник поверил на слово, в результате в его весьма захватывающие и пространные записки проникли мифы, сочиненные как самим Родионовым, так и его подчиненными. Но ряд фрагментов все-таки заслуживает внимания. К примеру, Обрыньба ссылается на личные беседы с Героем Советского Союза В.Е. Лобанком и пишет о том, что после войны Гиля не ждали почет и уважение, он был бы осужден за службу у немцев.
Воспоминаня Обрыньбы следует отнести к публикациям, с которых начался процесс апологетизации Родионова, так как автор сознательно опускает все моменты, связанные с преступной деятельностью командира русских эсэсовцев.
Заслуживает внимания и дневник корреспондента «Правды» Л.К. Бронтмана (1905—1953). Известный репортер, еще до войны допущенный к Сталину в ходе официальных мероприятий, сообщает ряд важных фактов о судьбе Родионова и проливает свет на некоторые мифы, с помощью которых Гиль формировал свой образ, воюя еще на немецкой стороне. Об этой информации Бронтману стало известно благодаря личным контактам с начальником Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД), генерал-лейтенанатом П.К. Пономаренко и руководством ЦК КП(б) Белоруссии.
В 2004 г. были опубликованы мемуары бывшего заместителя начальника штаба бригады «Железняк» С.М. Табачникова[34]. Его записки посвящены переходу «Дружины» на сторону «народных мстителей» и разоблачению А.Э. Блажевича, виновного во многих преступлениях и заподозренного в работе на немецкие спецслужбы. В 2005 г. увидели свет воспоминания бывшего руководителя Осинторфской молодежной подпольной организации и бойца 16-й Смоленской партизанской бригады С.П. Шмуглевского[35]. В его книге рассказывается о боевых действиях 1-й Антифашистской бригады в период апреля – мая 1944 г., когда партизаны Полоцко-Лепельской зоны отражали карательную экспедицию «Весенний праздник».
Следует отметить, что как в советское время, так и в современный период было опубликовано немало интересных воспоминаний и дневников, имеющих отношение к теме настоящего исследования. Однако добросовестный анализ этой литературы, по сути, не проводился, что не позволяет многим авторам шире и глубже взглянуть на поставленную проблему.
Взгляд с другой стороны
О переходе «Дружины» на советскую сторону говорилось еще в оккупационной периодике (в частности, в газете РОНА «Голос народа» от 16 февраля 1944 г.[36] и в «органе русских добровольцев» «За Русь» от 6 мая 1944 г.[37]), хотя о подобных случаях нацистские пропагандисты и их помощники предпочитали умалчивать. Тем не менее кое-какие данные (чаще всего в виде слухов, распространяемых полицией безопасности и СД) вбрасывались в информационное пространство на захваченной территории Советского Союза. Именно этим можно в какой-то мере объяснить то, что личность Гиля и сам факт его предательства обросли множеством разных легенд, получивших вторую жизнь уже в послевоенное время.
Одним из первых, кто коснулся истории бригады СС «Дружина» и ее командира, оказался бывший власовский пропагандист, заместитель главного редактора коллаборационистских газет «Заря» и Доброволец» М.М. Самыгин (1915—1964). Избежав выдачи в СССР и оставшись на Западе, он, работая в Мюнхене под псевдонимом Михаил Китаев, написал историю «Русского освободительного движения» (1946—1947)[38]. Книга вызвала критику со стороны ряда последователей генерал-лейтенанта А.А. Власова.
Хотя основная часть книги Самыгина посвящена различным аспектам деятельности власовцев в годы войны, он вкратце касается и соединения подполковника Гиля. Автор, по его собственным словам, не брал на себя обязанность «отделить правду от лжи», но лишь предложил версию того, что могло случиться с «Дружиной». Самыгин, например, отмечает, что Гиль хотел уничтожить большевистскую систему, но со временем разочаровался в способности немцев совершить подобный акт, поэтому и вернулся в ряды Красной армии. «Блудного сына» поначалу простили и наградили орденом «Красного Знамени», однако затем его судили и казнили.
Как можно заметить, Самыгин опирался исключительно на слухи и точно не знал, как в действительности погиб Родионов. Говоря о характере Гиля, автор отмечает у него твердость, грубость и политическую беспринципность. Указанные черты дают в целом верное представление о командире «дружинников», что подтверждается и архивными материалами.
В 1949 г. в парижском журнале «Возрождение» появилась статья журналиста и бывшего коллаборациониста М.С. Голубовского (псевдоним – Бобров)[39] «Страшное безмолвие России»[40]. Предприняв попытку апологетики Б.В. Каминского, публицист в таком же ключе попытался представить историю «Дружины», указывая на разные аспекты «русского освободительного движения». Надо сказать, что представления о Гиле сложились у автора под воздействием мифов и непроверенной информации, что и наложило свой отпечаток на его статью.
Среди мифов, которые озвучил Голубовский, можно выделить следующие:
Гиля и группу его единомышленников выпустили из лагеря органы вермахта. «Дружина» изначально была пропагандистским антибольшевистским центром. Ее солдаты собирали по лесам оружие, брошенное РККА. «Дружина» имела свой район, не подчинявшийся полиции и гражданской администрации в Белоруссии. Родионовцы выгоняли из своего района отряды СС и помогали скрываться людям, не желавшим ехать в Германию на работы. Бригада защищала местное население от произвола немецких властей. «Дружина» храбро сражалась за свой район и разгромила советский десант. Соединение имело во многих городах Белоруссии антикоммунистические ячейки, которые уничтожили немцы, что и явилось поводом для перехода. После перехода на советскую сторону «Дружина» стала партизанской бригадой «За Родину». Гиля наградил Сталин за «выполнение особых заданий правительства». Гиля убили уцелевшие антибольшевики.
Как видно, фантазия Голубовского не ведала границ. Его публикация фактически не содержала в себе никакой полезной информации и стала настоящим подспорьем для дальнейшего распространения легенд. Сама же статья журналиста опиралась на недостоверные слухи с элементами правдоподобия, в чем, как ни странно, видятся «плоды» искусной работы, начатой еще в период войны эсэсовскими разведчиками и пропагандистами.
Публикация Голубовского вызвала живую реакцию в эмигрантских кругах. Один из самых интересных ответов на эту статью пришел из столицы Аргентины – Буэнос-Айреса. В 1950 г. в газете «Суворовец», которая выпускалась организацией русских изгнанников во главе с Б.А. Хольмстон-Смысловским, был напечатан пространный материал бывшего «дружинника» Г.В. Клименко. Критическая статья вышла под броским заголовком «Правда о “Дружине”»[41].
Клименко был очевидцем создания «Дружины» в Сувалках. Он не считал Гиля «русским национальным героем» и видел в нем предателя, помешавшего развертыванию русских вооруженных сил для борьбы с большевизмом. Клименко впервые сказал о том, что «Дружина» находилась в подчинении у СС и была частью операции «Цеппелин». Автор указал имена и фамилии командиров «Дружины» (П.В. Богданова, А.Э. Блажевича, В.М. Орлова и др.). Точно были названы пункты дислокации русской бригады СС. Впервые было рассказано о структуре соединения, его вооружении, численности и обмундировании. Клименко сообщил, что командный состав соединения совершал преступления в отношении тех, кто был с ним не согласен. Наконец, автор рассказал о том, что «Дружина» вела борьбу с партизанами, а также привел несколько документов из личного архива (в частности, листовку, обращенную к бывшим «дружинникам»).
Наряду с этим в материале Клименко были и мифы. Например, в статье встречается утверждение, что при переходе к партизанам адъютант Гиля, И.И. Тимофеев, расстрелял П.В. Богданова и В.М. Орлова. Якобы также были убиты все командиры полков, батальонов, рот, взводов и отделений, что, конечно, было неправдой. Вслед за Голубовским Клименко повторил и мифы о том, будто Гиля наградил лично Сталин, что деятельность Гиля была «сплошной советской провокацией», что убил его один из бывших подчиненных. А в конце публикации Клименко и вовсе сделал несколько курьезных заявлений, сказав, что Гиль был личным водителем у Ленина и присутствовал при его покушении! После смерти «вождя мировой революции» его направили на учебу в «транспортную академию Красной армии», откуда он и выпустился командиром!
Тем не менее, несмотря на эти странные сообщения, статья Клименко содержала в себе ценный фактологический материал. Эта публикация позволила увидеть новые грани личности Гиль-Родионова и по-другому взглянуть на путь его соединения.
В среде русских эмигрантов отсутствовал объективный взгляд на историю «Дружины». В значительной мере этому мешала распространенная в зарубежье идея «третьей силы», которую активно внедряли в сознание бежавших на Запад соотечественников члены Народно-трудового союза (НТС, до войны НТСНП – Национально-трудовой союз нового поколения). Гиль и его подчиненные совершенно не вписывались в контекст этой идеи.
Так, в воспоминаниях бывшего пропагандиста вермахта и члена НТС А.С. Казанцева (наст. – Г. Като) «Третья сила» (1952 г.) «Дружине» и Гилю было посвящено два абзаца. Автор обрушился с критикой на СС, которые, по его мнению, оказались настолько недальновидны и глупы, что не сумели развернуть на базе бригады полноценное русское воинское объединение. В отличие от СС, вермахту и Власову это удалось сделать.
В данном случае Казанцев скрыл тот факт, что сами власовские Вооруженные силы Комитета освобождения народов России (ВС КОНР) были детищем ведомства Г. Гиммлера. Понятно, что члены НТС, принявшие самое заметное участие во «власовском движении», предпочитали об этом не говорить, так как любая связь с СС бросала тень на тех, кто с ними сотрудничал. Во втором абзаце Казанцев ограничился повторением мифа Голубовского, будто Гиля наградили орденом «за выполнение особых заданий партии и правительства»[42]. В итоге легенда о командире «Дружины» и советском разведчике, действовавшем по поручению Сталина, продолжила свое существование.
В 1956 г. в Лондоне были опубликованы мемуары бывшего начальника VI управления РСХА, руководителя внешней разведки СС Вальтера Шелленберга (1910—1952). Выход этих воспоминаний имел большое значение. В книге Шелленберга есть глава, посвященная операции «Цеппелин»[43]. О самой операции он писал крайне расплывчато. То он представлял это мероприятие в качестве разведывательного проекта, то обозначал его как масштабную акцию по противодействию партизанам. Однако наиболее любопытным в мемуарах было то, что бывший генерал СС подтвердил прямую связь между проектом «Цеппелин» и созданием из русских военнопленных формирования «Дружина».
Огромный интерес в воспоминаниях Шелленберга представляют его личные беседы с командиром «дружинников». Из них становится известно, что Гиль показал себя вполне убежденным врагом советской власти. О боевой деятельности бригады Родионова Шелленберг докладывал рейхсфюреру СС, о чем в мемуарах говорится прозрачно. Наряду с этим бывший начальник СД сообщает, что между ним и Гилем обсуждался вопрос войны против партизан на Востоке, причем, как видно из текста, на повышенных тонах. Командир «Дружины» сетовал на те методы, какими ведется эта война, и указывал на ее откровенно истребительный характер. Шелленберг дал понять, что «Дружина» принимала участие в карательных акциях и уничтожала мирное население, что негативно сказывалось на личном составе бригады. Правда, Шелленберг снял с себя всякую ответственность за эти преступления, сославшись на приказ Гиммлера, не захотевшего использовать кадры «Дружины» только по разведывательно-диверсионной линии.
Автор мемуаров также попытался ответить на вопрос: почему произошел переход родионовцев на сторону партизан? «Дружинники» якобы конвоировали колонну партизан. Гиль приказал атаковать немецкий отряд СС, шедший вместе с «Дружиной». Перебив всех немцев, коллаборационисты бежали к партизанам. Эта трактовка событий и была представлена Гиммлеру.
Помимо этого, Шелленберг пишет, что Родионова отправили в Москву, где глава Советского государства наградил его «Орденом Сталина» (?!). Автор мемуаров говорил о серьезной ошибке, которую он допустил, назначив Гиля на должность командира «Дружины» и позволив ему использовать соединение в карательных операциях. Но в данном случае Шелленберг просто лукавил. Как показывают документы, открытые западногерманскими историками, никаким карательным акциям «дружинников» шеф СД не препятствовал и считал Гиля подходящим субъектом для реализации планов «Цеппелина».
В 1968 г. в Западной Германии была опубликована книга бывшего сотрудника абвера Артура Доллердта (псевдоним – Свен Штеенберг) о генерале Власове[44]. Готовясь к этой работе, автор в течение долгих лет вел обширную переписку с людьми, которые могли предоставить ему необходимую информацию. В числе тех, кто поделился с Доллердтом своими воспоминаниями, был бывший начальник контрразведки РОНА Ф.А. Капкаев, рассказавший писателю о Каминском и его формировании. Среди прочего, он сообщил автору и то, что ему было известно о бригаде Гиль-Родионова[45].
В письме от 17 июля 1962 г. Капкаев остановился на «Дружине». Многое из того, о чем он написал, не соответствовало действительности. Так, он назвал местом дислокации 1-го национального полка СС город Лепель, хотя часть Гиля весной—летом 1943 г. стояла в Лужках. Информация о переходе «дружинников» на сторону партизан в целом не содержала вымысла, но дальнейшие рассуждения Капкаева можно смело отнести к разряду легенд. Он пишет, что Родионова вывезли на самолете в Москву, где Сталин присвоил ему звание Героя Советского Союза! Капкаев так же, как Голубовский, Клименко и Казанцев, придерживался мифа, что Гиль был советским агентом, которого специально направили к немцам для выполнения особого задания.
Вместе с тем Капкаев сообщил о злодеяниях «Дружины». «Полк свирепствовал в своем районе, – писал он, – и якобы “очищал” его от партизан, но и гражданских убивали тоже. При приближении полка все бежали в лес к партизанам». По всей видимости, Капкаев не просто так обратил внимание Доллердта на этот момент. К тому времени в эмигрантских кругах уже сложилось мнение, будто советская агентура в целях дискредитации «русского освободительного движения» прибегала к самым бесчеловечным приемам, чтобы вызвать ненависть у мирного населения и заодно вбить клин между немцами и их помощниками. Но в данном случае Капкаев не хотел замечать, что карательные акции «Дружины» были всего лишь эпизодом войны на уничтожение, которую вели части СС и полиции. И в таких операциях принимало участие большинство коллаборационистских формирований, в том числе и бригада РОНА, где служил Фарид Абдуллаевич.
Доллердт, однако, не стал приводить в книге версию Капкаева, а больше опирался на позицию Клименко и его мифы. Например, трактовка перехода бригады Родионова к партизанам была заимствована писателем из статьи «Правда о “Дружине”», как и фрагмент, связанный с убийством Гиля (включая и слова «Собаке собачья смерть»). Позаимствовал Доллердт и утверждение, будто по приказу Родинова расстреляли Богданова, Орлова и весь командный состав соединения.
