Holly Hope Karter
Ещё одна жизнь. Том 2
Снайпер развернулся и с ревом впечатал кулак в стену. Глухой звук удара показался таким тихим после наших криков!
Я поморщился, когда Коннор выругался и потряс левой рукой. Этим он отличался от нас с Джеймсом – даже в гневе берег правую руку, как истинный боец.
– Я знаю, как защитить твоих женщин, Логан! Знаю! Я ДОЛЖЕН СОЗНАТЬСЯ! Единственное, что нужно бойцам Стоуна – знать, кто лишил их командира! И это мой шанс – нарисовать на своей спине мишень, чтобы Джаспер закрыл сезон охоты на твою жену! Иначе… Скажи, дружище, только честно – она выдержит вторую встречу с кем-то из них, а?!
Я не смог выдавить ни звука, а внутренности тем временем превращались в ледяную кашу. Впрочем, вряд ли кому-то в этой комнате нужен был мой ответ. Все и так его знали.
Не выдержит. Она и первую-то встречу пережила лишь благодаря камраду…
Снайпер часто дышал и сжимал кулаки. Левый – чуть слабее, крепко приложился. Его гневный взгляд перескакивал с Джеймса на меня и устремлялся обратно, прожигая дыры в наших душах.
Мне внезапно стало так стыдно, что захотелось провалиться сквозь пол. Потому что я испытал облегчение, взвесив доводы камрада.
Я хотел, чтобы моя девочка была в безопасности! Я хотел, чтобы Коннор сознался! Я был готов ради них обоих на все, но, взвесив все «за» и «против», с кристальной ясностью понимая, что наш снайпер был более ловким, сильным и стойким и знал «кухню» чертовых вольников, понимал их мораль, мог предположить, чего от них ждать… да и без всего этого, он был мужчиной! И я хотел, чтобы он признался.
Я был готов умереть в бою, защищая его! Я был готов умереть за него и оставить супругу и еще не родившуюся, но уже горячо любимую дочь.
Но свой выбор я сделал. И, кажется, впервые за много лет ДЕЙСТВИТЕЛЬНО понял глубинный смысл клятвы, которую мы давали друг другу каждый раз, когда читали Исповедь.
Стыд стал гораздо сильнее, когда я с отчаянием осознал, что больше не смогу злиться на Джареда за то, что, окажись он в ситуации, когда придется сделать выбор, между моей жизнью и жизнью Хоуп он выберет… мою.
Джеймс тяжело вздохнул и взъерошил волосы.
– Ну, стену бить было не обязательно.
– Ты столом в нее запустил!
– Ну, так это стол! А руки твои нам еще пригодятся!
Он натянуто улыбнулся и повернулся ко мне.
– Коннор прав. Мы должны лишить парней Стоуна возможности повлиять на нас.
– Аллилуйя!
– Ты сильно не радуйся! Что делать будем? Мне тоже нужно для вида порвать с Мией? А тебе – с Лизой?
Снайпер устало помотал головой.
– Они не попали в поле зрения Гильдии. Когда карты вскроются, и им не будет дела до Хоуп, вы все потеряете статус цели. Парни Стоуна к тебе не полезут. К Мие тоже. Им ни до кого не будет дела, когда я сознаюсь…
– ЕСЛИ ты сознаешься.
Я быстро вскинул ладони, когда Коннор поднял на меня тяжелый взгляд.
– Я имею в виду, что тебе придется сознаться лишь в том случае, если они приедут в Бостон.
– Ты в этом сомневаешься?
Голос камрада прозвучал хрипло, глухо. Казалось, он не спал несколько месяцев и прямо сейчас старался не упасть в обморок.
– Мы ни в чем не можем быть уверены.
– Да. И поэтому нам нужно выслать отсюда и Хоуп, и Мию, и Лизу. Пусть они улетают в Вашингтон к Элли, спрячутся в бункере в доме Командора. Джеймс, напряги ВСЕ связи! Чтобы их охраняли так, чтобы даже мухи, летящие мимо, воспринимались, как прямая угроза их безопасности!
Я задумчиво хмыкнул.
– Все яйца в одной корзине… Если они улетят вместе, это будет…
– …подозрительно?
– Опасно.
Коннор прервал меня взмахом руки.
– Значит, разругайтесь с Хоуп, и пусть она едет в Портленд! Там Анна! Она не останется одна! А Мия пусть едет к Элли! В конце концов, попросим помощи у Джареда и раскидаем наших женщин по стране! Хотите – давайте их на другой континент переправим контрабандным судном! Но у нас нет времени на споры. Сейчас самое время принимать решения.
Глаза снайпера наполнились болью. Лицо потемнело.
– Вы помните сообщение Миллера?! Все! У нас больше нет времени. Мы должны спрятать их. И вы оба знаете, что я прав.
Мы с Джеймсом переглянулись. На душе было так тяжело, что хотелось выть.
Все прекрасно понимали – наши женщины были нашей слабостью. И, взяв на себя роль их супругов, мы взяли на себя обязательство – защищать их любой ценой. И мы не могли позволить бойцам Стоуна… или Джону Смиту… Да кому угодно! Мы не могли позволить им навредить им, использовать их против нас.
– Я только одного не пойму.
Джеймс почесал затылок, поглядывая на меня с сомнением.
– Зачем тебе с Хоуп расходиться?
Я ошарашенно моргнул.
– Ты же сам сказал, что это логично!
– Ну… Она засветилась, да! По наш пингвин же сказал, что защитит ее своим мягким брюшком!
Я нервно засмеялся, но прекратил, стоило нам с Коннором встретиться взглядами. Он устало вздохнул и бросил взгляд на бетонную комнату. На то место, где стоял Джаред.
– Я думаю, не только мы пытаемся сделать все, чтобы обезопасить наших любимых. И если тебе сказали: сделай так! – бери и делай, мать твою.
Джеймс недовольно буркнул:
– У Джареда свой план, да?
Я машинально покачал головой.
– Я не знаю. Думаю, да. Это же Джаред!
– Если это так, если его план сработает…
Камрад повертел головой, разминая шею, и хищно улыбнулся.
– …я куплю ему выпить, когда все это закончится.
Джеймс окинул нас потеплевшим взглядом и протянул руки. И мы с Коннором, не сговариваясь, обхватили его предплечья.
Тихие голоса заполнили помещение. Давно заученные слова сегодня звучали совершенно иначе, играя новыми смыслами.
– Я держу ответ перед тобой, камрад. Ибо ни злость, ни гнев, ни обида, ни любовь не заставят меня забыть о моем долге перед тобой…
* * *
Миллер вошел в бетонную комнату в компании Джареда и Командора, которые завершили очередной обход территории. Впрочем, я был уверен – они просто хотели поговорить без нас. Интересно, на какие темы…
Шесть человек застыли друг напротив друга. В кадре боевика наша компания смотрелась бы просто потрясающе. Такие парни всегда побеждали, несмотря на масштабы грядущей задницы.
Дерьмово, что мы были заложниками реальности.
Джаред потер ладони.
– Ладно, молчание, конечно, золото, но времени мало. Помолчим, когда все закончится. Все друг друга знают, все друг другу доверяют. А потому давайте договоримся – делимся ВСЕЙ информацией, что у нас есть. Никаких секретов. Никаких сокрытий. Все согласны?
Мужчина пристально посмотрел на Коннора, и камрад ссутулился под его взглядом. Я невольно стиснул челюсти, одновременно желая, чтобы он сознался во всем в эту самую секунду… и ничего не говорил. Никогда.
Миллер скользнул взволнованным взглядом по снайперу.
– Согласны. Я начну.
Джаред вскинул ладонь, обрывая его. Он продолжал буравить камрада взглядом, а тот вжимал голову в плечи все сильнее.
Нехорошее предчувствие пошевелило волоски на шее.
Да что такого он от нас скрыл?!
– Давайте начнем с того, что вы обнулите все свои знания. И про Гильдию, и про босса.
Джеймс проворчал:
– Так мы нихрена и не успели узнать. Особенно про босса.
– Зато наследить успели. Ну да ладно! Обнулите все старые сведения. Я предлагаю, чтобы начал человек, который носил черный браслет. Рассказывай все, что вспомнишь, даже если тебе покажется, что это уже не актуально. Я освежу твою информацию своими данными. А ты дополняй в процессе.
Джаред подмигнул Миллеру. Тот усмехнулся. В глазах человека, считающего информацию главной валютой и путем к власти и могуществу, мой брат мог быть идолом.
Собственно, именно так на него Маркус и смотрел. Как на гребаного идола, с неприкрытым восхищением.
– Нравится мне ваша, Гриновская, порода. Вы как чертовы жеребцы!
Я хмыкнул и покачал головой. Джаред повернулся к Коннору и приподнял бровь
– Сокол, скрывать что-то нет причин. Ты среди своих.
Камрад скользнул по нам виноватым взглядом, глубоко вдохнул и расправил плечи. Черты его лица заострились, взгляд стал жестким – маска вольника легла, как влитая.
– Хорошо. С чего начать?
– С Гильдии. Чем она занимается, кто и как становится вольником, девизы, правила, структура, штат, командиры, ОСОБЫЕ ОТРЯДЫ.
Джаред сделал ударение в конце фразы и склонил голову набок. Мужчины сцепились в немом споре. Ледяные, тускло поблескивающие глаза камрада против спокойного, но тяжелого взгляда моего брата.
– Начинай с Гильдии и ее деятельности.
Коннор рвано кивнул и уставился в пол. Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, и мы терпеливо ждали. Довольно долго ждали.
– Ладно, погнали. Гильдия фрилансеров – это частная военная компания. Джон Смит основал ее много лет назад. Сколько точно – не скажу.
– Я тоже. Но больше двадцати лет – точно.
Маркус гакнул и уставился на Джареда, который только что прилюдно признал, что чего-то не знает. Кажется, образ идола пошел трещинами.
Я сузил глаза, когда взгляд брата затуманился. На пару секунд он ушел в себя, да так быстро, словно что-то утянуло его. Может, воспоминания?
– Давно. Очень давно. Я не вдавался в детали того, как все начиналось. И не старался узнать, есть ли у них, как у нас, высокое начальство. В смысле, есть ли кто-то над ними, или они сами по себе.
Джаред повел плечами – будто невидимый груз сбросил.
– Они сами по себе. Джон Смит – верхушка.
– Гильдия прекрасно себя всем обеспечивает. Оружием, припасами, специалистами… особого рода деятельности. Вольники – наемники. В их ряды может вступить каждый, кто согласен жить по их главному принципу, быть верным клятве и следовать правилам. С их девизом вы знакомы – он выгравирован на черных кожаных браслетах.
– Почему именно браслеты?
Маркус смерил Джеймса полным скепсиса взглядом.
– Серьезно?! Тебе ЭТО интересно?
Камрад округлил глаза и вскинул ладони.
– Серьезно, интересно! Почему именно браслеты? Не жетоны, не… перстни, например! Ладно, понял, заткнулся. Продолжай.
Коннор слабо улыбнулся, глядя на друга. Он, как и я, понял, чего добивался наш неугомонный амбал – хотел немного разрядить обстановку.
Не вышло.
– Их девиз и главный принцип: по доброй воле. Сапсан считает, что человека нельзя заставлять делать что-то. Потому что только то, что будет сделано по собственному желанию, с осознанием всей ответственности за каждое твое действие… только это ты сделаешь хорошо. Вольники не только задания выбирают по доброй воле, они живут по этому принципу. Все только лишь по доброй воле. И это довольно тяжело…
Стив прищурился и хмыкнул, не проследив логику. Снайпер нервно взъерошил волосы.
– Когда ты все делаешь по доброй воле, ты – единственный, кто в ответе за каждый твой шаг. Тебе некого винить в своих ошибках. И вероятность того, что ты будешь пахать, чтобы исправить ситуацию, или подумаешь десять раз, прежде чем что-то сделать, значительно вырастает. Себя в своих же косяках винить хочется меньше всего.
Коннор бросил на меня быстрый взгляд и продолжил.
– Делать все по доброй воле – быть верным себе, своему слову и своей цели. Прицепом идут верность отряду и командиру.
Джаред вскинул брови и прикрыл глаза ладонью.
– Прицепом…
Снайпер поморщился и махнул рукой.
– Ты понял, о чем я говорю.
– Расскажи про правила.
Камрад несколько секунд смотрел на Джареда с легким удивлением. Тот криво улыбнулся.
– Первое правило Гильдии – фрилансер все делает по доброй воле. Второе правило Гильдии – фрилансер хранит тайны Гильдии. Третье правило Гильдии – бла-бла-бла…
Маркус усмехнулся и сложил руки на груди. Кажется, его идол только что реабилитировался.
– …и так десять раз. Верность Гильдии, отряду и командиру идут не прицепом, Сокол. Вольники готовы умереть за Гильдию, отряд и командира.
Внезапная мысль заставила меня поежиться:
«Так же, как и мы…».
Коннор скрипнул зубами и коротко кивнул.
– И за свою цель. Да. Это так. Верность и доверие – основа управления отрядами. Вольники всецело доверяют своим командирам и бойцам.
Стив вопросительно посмотрел на него.
– Только своим? А что, если командир отдаст приказ бойцам из другого отряда? Они его проигнорируют? Если командир этого отряда погибнет… Нет, ладно, тут понятно, конечно, выполнят. А если командир… допустит ошибку в суждениях? Примет неверное решение? Бывает с ними такое? Они вообще живые люди?
Джаред хрипло засмеялся и покачал головой.
Снайпер задумался на мгновение.
– Бывает. И если командир ошибется, и другой отдаст приказ, вольники выполнят его, потому что в клятве говорится…
– …Гильдия важнее всего, Стив. Не люди. Не бойцы. Не командиры. Гильдия.
Глаза брата сверкнули. Командор нахмурился и провел ладонями по лицу.
– Фанатизмом попахивает…
– Не фанатизмом. Это преданность в исполнении вольников. Их верность Гильдии нерушима. И не потому, что они смерти боятся. Впрочем, тех, кто боится, довольно быстро казнят…
После слов Джареда Коннор вздрогнул так сильно, что даже я отшатнулся.
– Ты чего?
Он досадливо поморщился.
– Все нормально. Мне продолжать?
Стив тяжело вздохнул и кивнул.
– Ладно, мы поняли. Девиз – все по доброй воле. Только ты в ответе за себя и свои действия. Правило – безусловное доверие и верность Гильдии, отряду и командирам. Кстати, что там с отрядами?
– Я уже говорил…
Джеймс скрестил руки на груди и уставился в пол.
– Мы обнулились, забыл?
Я озадаченно нахмурился. Что-то было в позе камрада… Если бы я плохо его знал, я сказал бы, что Джеймса кто-то обидел. Кто-то очень сильно задел его эго.
– Когда я был в Гильдии, отрядов было около ста. Сейчас…
– …полторы сотни.
Джаред повернулся ко мне и добавил:
– Гильдия обеспечивает работой и достойным заработком полторы тысячи человек, готовых за Сапсана глотки рвать.
По его лицу скользнуло выражение, которое я вполне мог перефразировать в: ну что, все еще считаешь, что убить Джона Смита и обратить против себя гнев Гильдии – простой выход?
Мы с Командором обменялись тревожными взглядами. И вот вроде немного их. Ну, немного… в масштабе страны. Но охренеть как много в масштабе к нам. К нашей шестерке.
Стив взмахом руки привлек внимание Коннора.
– Расскажи побольше про отряды. И про командиров. Есть какая-то иерархия внутри Гильдии? Одни отряды выше по статусу, другие – ниже, или как там все устроено?
Он бросил взгляд на Джареда. Я тоже повернулся к брату и вспомнил, на чем он сделал акцент.
Особые отряды…
– Раньше… Да я думаю, что и сейчас ведется внутренняя статистика, высчитывается процент успешности… Куча всего. Но звездочки отрядам на документы не приклеивали, если ты про это спрашиваешь. И квартальную премию не выписывали за рекорд по устранению максимально возможного или рекордного количества объектов!
Коннор поморщился и пожал плечами.
– Когда я был с ними, я не знал и половины фрилансеров. Мы постоянно пересекались в главном офисе…
Джеймс вскинул ладонь, прерывая снайпера.
– Джаред, ты знаешь, где он сейчас? Их офис.
– Хочешь ворваться туда с двумя пушками?
Камрад почесал затылок и сделал вид, что задумался.
– Пушки? Нет. Пара ящиков из закромов моего покойного папаши подошли бы лучше.
Я тихо засмеялся и покачал головой. Сказалось на его пристрастиях детство, проведенное в шахтах, сильно сказалось.
– Камрад…
– А что? Добавил бы им лепнины на нескольких этажах! А потом – ПУХ!
Джаред округлил глаза в притворном ужасе.
– То есть, теперь вы решили заявить о себе еще громче, да? Подорвать здание?! Парни, да ваши планы – один охренительнее другого!
Он театрально похлопал и повернулся к Командору. Мужчины обменялись тяжелыми взглядами, и Стив пожал плечами.
– Продолжай, Коннор.
– В общем, мы постоянно пересекались с другими отрядами, но просто не интересовались другими вольниками. Нам это было ненужно. Важнее был свой отряд и своя цель. Да и знать всех было просто невозможно.
– А что на заданиях? Пересекались?
– Если только на задание не отправляли два отряда. В остальных случаях – нет. За то, чтобы отряды не пресеклись на заданиях, отвечал специальный отдел. Координаторы.
Маркус задумчиво хмыкнул.
– И сейчас отвечает. Но я слабо верю, что среди отрядов нет лидеров.
Коннор развел руки в стороны.
– В них нет смысла. В Гильдии нет конкуренции! Ты просто… работаешь. И все. У вольников нет внутренней коррупции. Нет любимчиков. Твои прошлые заслуги в Гильдии ничего не стоят. Значимы только твои навыки и таланты, все! Когда ты попадаешь к ним, ты теряешь все. Всего себя, вместе с прошлым. Тебе дают шанс на новую жизнь, понимаете?
Я опустил голову. Я понимал.
Всем хочется получить еще один шанс на новую жизнь. На еще одну гребаную жизнь.
Джеймс хрипло засмеялся.
– Как было бы здорово, если бы все было так просто, да? Переступил порог Гильдии – и новая жизнь в кармане! А старая забыта!
Снайпер тяжело вздохнул и помотал головой.
– В Гильдии знают: чтобы начать новую жизнь необходимо, чтобы старая обратились в пепел. И нужна недюжинная сила духа, чтобы зажечь и бросить спичку даже когда твое прошлое – уже лишь руины. И поверь, Джеймс, вступая в их ряды, ты бросаешь эту спичку с благодарностью.
Он потер висок и встряхнулся.
– В Гильдии есть иерархия, но не между равными отрядами. Обычные отряды формируют сами командиры. Они оценивают имеющийся состав и ищут в команду тех, кого им не хватает – бойцов, стрелков, снайперов, рейнджеров… Тех, в ком они нуждаются. Отряд объединяет от пяти до девяти бойцов. Десятый – командир. У каждого отряда – свой номер, никаких названий.
– А у нас есть название?
Я удивленно уставился на Джеймса. Тот невинно хлопал ресницами.
Маркус смерил камрада красноречивым взглядом. Таким, что все собравшиеся услышали про себя, как он его кретином обозвал.
– Очень важная информация!
Джеймс сверкнул глазами и широко улыбнулся.
– Обсудим позже. А сейчас вернемся к нашим баранам. Точнее, вольникам.
Коннор потер висок.
– Большая часть жизни фрилансера – задания и тренировки. За тренировки отвечают командиры. Отряд, как правило, тренируется в отдельном зале. Один отряд – один зал. Навыки бойцов могут спасти жизни всего отряда – это в Гильдии тоже понимают. А потому физической форме, здоровью и тренировкам уделяется огромное внимание. Помимо этого, бойцам предоставляется невероятный спектр самых разных возможностей для развития и обучения. Начиная с иностранных языков и заканчивая… да всем! И фрилансеры с благодарностью хватаются за эти возможности.
– Что, и шитью могут обучить?
– Джеймс…
– Ну что?! Ну… себя зашить, например! Серьезный вообще-то вопрос, знаете ли. Ладно, продолжай.
Я усмехнулся и бросил взгляд на Джареда – вот кто не упускал ни единой возможности освоить новый полезный навык – и попытался мысленно перечислить все языки, на которых говорил он. И я сам.
– Как бы я ни относился к основателю Гильдии, должен признать…
Коннор тяжело вздохнул.
– …он – прекрасный руководитель. Он действительно заботится о своих бойцах.
Горечь исказило его лицо.
– Я мог бы обвинить его в чем угодно, но только не в том, что он не дает своим подчиненным шанс чего-то достигнуть. Например, стать командиром отряда.
Командор на этих словах подобрался и скрестил руки на груди. Он и до того слушал внимательно, а сейчас целиком обратился в слух.
– Командиры – особый пласт Гильдии. Стать ими может далеко не каждый вольник. Но, повторюсь, дело не в палках в колеса или в отсутствии возможностей. Дело в самих вольниках. Командиром не обязательно становится самый сильный, быстрый и ловкий. Или тот, кто изучил больше боевых искусств или освоил больше всего… да чего угодно. Командиры – это люди, заслужившие особое уважение в рядах вольников.
– Жополизы, что ли?
Я смерил Джеймса полным скепсиса взглядом. Камрад язвительно улыбнулся, но, встретившись взглядами с остальными мужчинами, невесело усмехнулся.
– Да помню, помню. Нет там коррупции и любимчиков.
Снайпер медленно кивнул.
– Командиром становится боец, заслуживший уважение не только вольников, но и Сапсана. Ни одного командира не назначали без его одобрения.
– Он что, всех вольников знает?
Коннор сверкнул глазами в мою сторону и как-то зло хмыкнул.
– Поверь – всех.
Я дернул подбородком. Поверить в это было сложно.
Снайпер продолжил.
– Командиры до посвящения проходят через множество проверок и испытаний. Черт, да они гребаные подвиги Геракла совершают, чтобы получить место, на котором ответственность такая, то свихнуться можно! И не только перед отрядом, но и перед Гильдией! Командор, ты должен понимать, про что я говорю.
Стив механически кивнул, погруженный в размышления.
– В общем, командир – идеальный боец. Его верность организации и цели безусловна. Гильдия – его религия. Быстрый, сильный, смелый, прошедший огонь и воду, а также сотни часов тренировок, рядовых заданий и пару десятков мясорубок. Настоящий профессионал. Он может выйти на задание один, без отряда, и задания командиру всегда достаются самые сложные. Те, где не только сила нужна, но и, например, дипломатия. Или те, в случае провала которых вольника ждет только одно – смерть от руки Сапсана.
– Не Сапсана.
Снайпер поднял на Джареда подернутые пеленой воспоминаний глаза, свел брови к переносице. Мужчина окинул его долгим взглядом и тихо сказал:
– Особые отряды, Коннор. Те, которые стоят над отрядами командиров.
Командор нахмурился и подался вперед.
– А вот и иерархия. Стой, подожди. Отряды командиров?
Он обращался к камраду, но тот его словно и не услышал. Они с Джаредом снова сцепились взглядами, да так крепко, что мне послышался лязг оружия и грохот кулачного боя, в котором Коннор точно проиграл бы. Впрочем, как и в битве взглядов.
Ледяной взгляд снайпера пытался обратить моего брата в глыбу льда, но теплый блеск карих глаз Джареда уверенно отражал атаку. Я напрягся, готовый броситься между ними в любой момент. Рассудком я понимал – не сцепятся, Коннор – не самоубийца.
«Джеймс с тобой поспорил бы…».
– Может, перерыв на кофе сделаете?
Миллер хлопнул снайпера по плечу, и тот дернулся и резко повернулся, разрывая контакт. Джаред скрестил руки на груди.
«Да что с ними такое?!».
Маркус собрал длинные выгоревшие под жарким мексиканским солнцем волосы на затылке, перехватил их резинкой в хвост и заговорил:
– Отряды командиров формируются, как вы поняли, из командиров. Я сказал бы, что эти отряды – элита Гильдии, но это не так. Просто эти отряды берутся за задания, с которыми не справится один командир. Тут и дипломатика, и политика организации, и мировая политика.
Я охренело моргнул, осознавая смысл сказанных им слов.
Наш маленький отряд тоже порой ввязывался в международные конфликты. Редко, но метко, в исключительно безвыходных для нашего начальства ситуациях. Но тут не один отряд.
Я быстро прикинул. Полторы сотни отрядов – полторы сотни командиров. А это около пятнадцати элитных отрядов и…
Я повернул голову и встретился с внимательным взглядом брата. Он покачал головой.
– Нет, Логан. Даже не стоит их считать. Всех не перебьем.
– Знаю. Рефлекс.
Джаред усмехнулся и глянул на меня по-отечески тепло.
Маркус продолжал:
– Насколько я понял, отряды не статичны и формируются под нужды организации. А это значит…
Джеймс зычно ругнулся.
– …что разные командиры частенько работают друг с другом. И хрен ли нам бояться полторы тысячи вольников? Нам хватит полторы сотни дебилов, крещенных огнем, закусывающих водку печенью только что убитого врага. Для начала.
Джаред приподнял брови.
– О, так вы все-таки драться решили, да? А как же ваш идиотский аукцион с единственным лотом?
Миллер бросил на меня быстрый взгляд и зло оскалился.
– А чем тебя не устраивает этот план?
– В качестве основного – всем!
– Получше идеи есть?
Мужчина ухмыльнулся и сложил руки на груди.
– Уж поверь. И не одна.
Я невесело усмехнулся и опустил взгляд. И увидел сжатые кулаки Коннора с белыми костяшками. Я окинул камрада задумчивым взглядом, отмечая детали – прямая спина, напряженные плечи. Как струна на полочке. И снова нехорошее предчувствие пощекотало нервы. И снова я вспомнил слова Джареда – особые отряды. Нечего скрывать. Среди своих.
Быстрая догадка прокралась в мозг, и я застыл, пригвожденный к месту.
«Коннор был командиром? Он входил в эти элитные отряды?».
Стоило подумать об этом, и сразу нашлось объяснение словам Джареда: спроси у друга, нихрена про себя не рассказал.
Я испытал досаду. Не самая неважная деталь, но с чего камраду скрывать эти сведения? Он молод, талантлив, обладает уникальными навыками и пытливым умом. Нет ничего сверхъестественного в том, что он был командиром…
«Как и Дэнни…».
Я мелко вздрогнул, когда тупая боль на мгновение укусила бок.
«Да. Как и Дэнни».
Кажется, лишь сейчас я начал понимать, каких вершин достиг мой товарищ в проклятой Гильдии. Оба товарища…
– Давайте вернемся к отрядам, ладно?
Командор рявкнул на Маркуса и повернулся к моему брату.
– Особые отряды – это вот эта элита?
Джаред медленно повернулся к Коннору и склонил голову набок.
– Нет. Расскажешь, Сокол?
Снайпер метнул в него обжигающий яростью взгляд и скрипнул зубами.
Холодок пробежал по спине, и я невольно поежился, стряхивая мурашки. Джеймс напрягся, раздаваясь в размерах. Мы оба заметили странное поведение Коннора.
Камрад глухо ответил:
– Конечно.
Черты его лица заострились, кожа побледнела. Он на пару мгновений сжал губы, словно хотел выругаться, но сдержал порыв.
– Есть еще один отряд. Если командиры – элита, то этот отряд… Он – лучший. По всем параметрам.
Джеймс поморщился, но Коннор оборвал его взмахом руки.
– Это объективная оценка. В старший отряд входят лишь самые лучшие их командиров. Самые умелые, самые успешные, самые стойкие. И самые преданные. И подчиняются они напрямую…
– …Джону Смиту.
Снайпер перевел взгляд на Командора и медленно, как-то механически кивнул.
– Да. Ему. Это его отряд. Он отбирает командиров самолично. Помимо того, что они лучшие, бойцы Сапсана должны соответствовать одному важному критерию – среди бойцов его отряда нет универсалов. Каждый вольник занимает свое место. Сапсан говорит: быть хорошим во всем – быть хорошим ни в чем. И поэтому он отводит роли соразмерно навыкам и умениям своих бойцов. И своих бойцов Сапсан считает за сыновей, воспитывает и тренирует их сам.
Волосы на затылке зашевелились. Дыхание участилось, несмотря на то, что мозг еще не понял, с чего вдруг в груди так нестерпимо заныло, с чего легкие сдавила тревога, с чего заныли виски. Сердце забухало об ребра. Невралгия кольнула бок ледяными иглами.
Слишком много Коннор знал про этот отряд для человека, который НЕ ИНТЕРЕСОВАЛСЯ и НЕ УГЛУБЛЯЛСЯ в устройство Гильдии. Слишком хорошо знал отношение Джона Смита к своим бойцам. Слишком хорошо понимал, что двигало этим мужчиной.
Слишком. Все это было слишком.
Миллер пораженно моргнул.
– Как ему удается их ВСЕХ тренировать? Выходит, он – универсал?
Коннор стиснул челюсти. По бледному лицу забегали желваки.
– Сапсан – снайпер.
– И как тогда он тренирует ближников, например?
Джаред выступил вперед и сложил руки на груди.
– Жизненный опыт, Маркус. Джон Смит владеет не одним навыком. Он хорош в ближнем бою. Очень хорош. Но Сокол прав. Сапсан – снайпер, каких поискать. И он прекрасный… отец, да, Коннор?
Снайпер шумно выдохнул.
Мой взгляд скользнул по застывшему в напряженной позе камраду.
Ток пробил тело. Руки мелко вздрогнули и застыли, повиснув вдоль тела кусками свинца. Голову обхватил ледяной обруч. Я медленно выдохнул, высвобождая легкие из огненных тисков.
«Ты ошибся, Логан. Ты охренеть как ошибся».
Я окинул взглядом остальных мужчин.
Джеймс жевал щеку изнутри, опустив голову. Это был верный признак того, что сейчас его шестеренки вращались с такой бешеной скоростью, что вполне могут прибить кого-нибудь, если сорвутся.
На лице Командора было мертвое спокойствие. Именно мертвое. Мышцы окаменели, застыв непроницаемой маской. Но по лихорадочно блестящим глазам становилось понятно, что в голове его крутились мысли, отнюдь не приводящие в спокойное расположение духа.
Джаред держался, как… Он был собран и расслаблен. Кивал, соглашаясь со словами камрада. Щурился, когда слышал что-то новое. Вот только я каждым нервом чувствовал, сколько в нем агрессии. И направлена она была на снайпера, вся без остатка.
Миллер слушал Коннора с непринужденным видом. Мы пересеклись взглядами, и он приподнял брови. И в глубине его глаз я уловил ясный проблеск какого-то знания. И сглотнул.
На плечи рухнула гора. Позвоночник оглушительно хрустнул.
«Ты ошибся в своих предположениях, Логан. Коннор был не простым командиром».
Джаред вздохнул и опустил голову, зажал переносицу пальцами и поморщился. И я узнал этот жест – старший брат делал так, когда терял терпение.
– Хватит игр. Скажи, Сокол. Раскрой уже свой страшный секрет. Все и так уже догадались.
Снайпер затравленно огляделся. Его потерянный взгляд скользнул по нашим лицам. Я заметил выступившую на его лбу испарину.
«Твою мать…».
Джеймс посмотрел на друга и сдавленно прошептал:
– Ты говорил мне, что Сапсан заменил тебе отца. Так вот, что это значит?
Командор тяжело вздохнул и отвернулся. На секунду его лицо исказилось. То ли от злости, то ли от боли. Хотя одно другое не исключало.
Джаред поймал мой взгляд и склонил голову набок. И я почти с ненавистью прочел в его глазах вопрос: ну что, достаточно он про себя рассказал?
Брат повернулся к Коннору.
– Ты – воспитанник Сапсана, так? Боец из его личного отряда?
Что-то натянулось, зазвенело и оборвалось в груди. Невидимая струна лопнула, не выдержав напряжения, и я судорожно вдохнул. Воздух лавой потек по пересохшему горлу.
Сокол – именно он сейчас стоял рядом с нами, треклятый вольник – бросил в Джареда, словно снаряд, тяжелый взгляд.
– Я – один из сыновей Сапсана. И его преемник.
Стоило ему произнести это вслух, злость накинулась на меня сворой бешеных псов. Голова закружилась. В сердце словно гвоздь вбили.
– Блять…
Множество более крепких выражений крутилось в голове, но я не желал тратить воздух на бессмысленную брань.
Я вдруг осознал, что чертов Коннор Паркер не просто не рассказал нам кое-что очень важное про свое прошлое. Из-за его молчания все это время мы были слепыми котятами, бившимися в борта картонной коробки. А ведь он мог рассказать нам все это раньше! Ведь мог, твою мать! И про Гильдию, и про отряды! И про босса, гребаного Джона Смита, его… отца!
Стоило правде вскрыться, все встало на свои места. Все стало объяснимо. И почему Сапсана так задел уход его… сына, его…
– Преемник?
Маска Сокола дрогнула, выпуская наружу нашего друга, обнажая его растерянность, страх и боль.
– Я был его правой рукой. Я был… Я занимал особое место в рядах Гильдии благодаря своим навыкам, которые я постоянно улучшал с помощью Сапсана. Он говорил, что я – идеальный преемник. Не лучший снайпер, откровенно хреновый ближник, но тот, кто обладает всеми необходимыми качествами характера, чтобы взять на себя управление его отрядом.
