Helga Duran
Трофей для жестокого
Глава 10. Руслан
Ночь прошла тревожно. Я почти не спал, томимый ожиданием битвы за Ульяну. Мне не терпелось надрать чеченцам зад. Хотя бы сопляку Умару. Ульяна так пафосно им хвасталась, что у меня на пацана теперь кулаки чесались.
С его отцом Магомедом Завгаевым у меня рамсов не было, но походу из-за белобрысой письки я рискую с ним поссориться не на шутку. Не я всё это затеял, так что похуй.
Пытаясь рассуждать, как влюблённый мужик, я силился предугадать действия Умара. Что бы сделал я на его месте, если бы Ульяна была моей женщиной? Допустим, я её типа люблю вот прям до опизденения…
Хм, для меня это вообще был не вопрос. Тут и рассуждать не о чем.
Хватился бы я её сразу. Люблю держать всех и всё под контролем. Женщины – не исключение, скорее, наоборот, следил бы за такой красотулей с двойным усердием, знал бы о каждом её чихе. А тут, простите, похищение!
Что дальше…
Взбесился бы так, что всем вокруг места стало бы мало. Рвал бы и метал, бил копытом, волосы на жопе рвал от нетерпения и злости! Собрал бы всех бойцов до единого, прилетел бы в логово того, кто посмел на моё позариться, бросить мне вызов! Потом разъебал бы нахуй всех без разбора! Всех до одного бы покарал! В клочки бы порвал, а кишки развесил на заборе!
Ну, или хотя бы просто приехал и тупо выкупил свою бабу за деньги.
Ещё вчера.
Умарчик меня разочаровал, не приехав ни ночью с войной, ни днём с миром. Я – что? Я-то ладно. Представляю, как Ульяна разочаровалась в возлюбленном. Хуйло, а не жених!
К вечеру мне надоело чего-то или кого-то ждать, поэтому я вызвал Марго – мою любимую шлюху. Мне просто необходимо было снять стресс и расслабиться. С пустыми яйцами и хорошим настроением ждать чеченцев как-то попрятнее будет.
Да ещё эти блядские пальцы всё ныли и ныли, заставляя меня вспоминать жемчужные зубки Ульяны каждую, сука, долбанную секунду! Была бы мужиком, я бы всю челюсть ей снёс. Но она девочка. Да и не сую я пальцы в мужиков.
Блять, я только о ней и думал последние сутки. В натуре она какая-то заразная оказалась.
Гадал, чем она занимается в своей комнате. Плачет небось? Питается нормально, выглядит бодрячком – мне периодически докладывают. Сидит тихо, без истерик, как я приказал.
В чём она спит? Голенькая? Или полупрозрачной сорочке, ткань которой ласкает её юное тело, заставляя сосочки топорщиться из-под неё? Каким они цветом? Розовые или с коричневым оттенком? Острые, как бутоны нераспустившихся роз, или горошинками?
Может, ей нравится спать простых хлопковых трусах с котятами на выпирающем холмике лобка?
Ласкает ли Ульяна перед сном свою узкую дырочку, представляя возлюбленного? Как именно она это делает? Растирает пальчиками клитор или ныряет ими прямо в тугую глубину, растягивая стеночки в экстазе? Как она кончает? Тихо всхлипывая или стонет во весь голос, не сдерживая своих эмоций?
Мне ничего не стоило сходить к Ульяне и увидеть всё это своими глазами, возможно и потрогать руками, но я отчего-то мялся.
А сегодня домял. Моя злость на девчонку, сопряжённая с красочными эротическими фантазиями о ней, вылилась в нечто совершенно невообразимое. Такого у меня ещё не было.
Я обещал Игорю не трахать заложницу, но потрогать-то можно? Дырявей Ульяна от этого не станет, а я позабавлюсь с молоденькой девочкой, проучив её за дерзость. Представляю, как она закипит от злости, проклиная меня последними словами, будет смущаться, краснея, как помидор, а потом начнёт стонать от удовольствия. Весь спектр её эмоций будет моим. Кайф!
И трахну следом Марго. Она останется довольной оттого, что моя страсть от двух девок обрушится на неё одну.
Ульяна этот урок не забудет ещё долго. Уж я постараюсь, чтобы не забыла. От одной мысли, как это будет жестоко по отношению к ней, член вставал в столбик. А потом я буду ржать, наблюдая за тем, какими глазами Ульяна после меня станет смотреть на своего Умарчика, когда он приедет.
Если он приедет.
Марго примчалась незамедлительно, и я послал за Ульяной, передав ей, чтобы искупалась и надела трусишки, от которых меня знатно попёрло. Не знаю, чем меня зацепил дешёвый, невзрачный хлопок, но я желал видеть девчонку именно в нём. Приказал Кириллу приволочь её за волосы, если посмеет взбрыкнуть.
Не посмеет. Сделает всё, как ей велено. Она у меня умненькая!
– Русланчик, я так соскучилась! – ластилась ко мне Марго.
Я ждал обеих девушек в своей спальне. Сидел в кресле и потягивал виски в предвкушении сказочного веселья. Сегодня Марго была почти не накрашена, оттого казалась свежей и не такой потасканной, как она обычно выглядит. До Ульяны ей далеко, зато Марго покладистая и опытная девушка, творящая в постели чудеса. За это я её и любил.
Она уселась ко мне на колени, ласково поглаживая меня наманикюренными пальчиками по обнажённой груди, прижимаясь ко мне роскошным бюстом, затянутым в корсет.
– Что с твоей рукой? – спросила она, заметив забинтованные пальцы.
– Засунул не в ту тёлку, – хмыкнул я.
– А про меня совсем забыл, – капризно протянула Марго, и в её голосе отчетливо проскользнули нотки ревности. Ещё бы, я ей столько бабок плачу, наверняка она думает, что я её обделил деньгами и вниманием, отымев другую шлюху. – С чего начнём, Русланчик? – она шаловливо положила руку мне на пах, погладив мой член через ткань спортивок. – Хочешь, я возьму в ротик твоего богатыря?
– Очень хочу, малыш, – согласился я. – Но чуть позже.
Уже с нетерпением я посмотрел на дверь и отхлебнул виски. Почему так долго? Что там себе намывает зубастая сучка? Не дай бог, она заупрямилась, и Кириллу пришлось применить силу! Ей же хуже!
– Мы кого-то ждём? – с интересом спросила Марго, продолжая наглаживать мой и без того налившийся член.
– Угу, – коротко ответил я.
– Кого? – забеспокоилась шлюха. – Я же говорила, что не участвую в групповушках? Я не собираюсь трахаться с двумя мужиками. Русланчик, я…
– Замолчи! – резко прервал я возмущения Марго. – Или поезжай домой!
Шлюха обиделась, но заткнулась. Разбаловал я её. Это буду, это не буду. Совсем берега потеряла?
В дверь громко постучали, а потом она открылась, и в комнату вошла Ульяна в сопровождении моего начбеза. Я одобрительно кивнул мужику, дав понять, что дальше справлюсь без него, и тот ушёл, оставив меня с двумя красотками наедине.
Увидев Ульяну, Марго переменилась в лице. Будто жалела теперь, что пришёл не ещё один мужик с толстым хуем, а миниатюрная девица, не уступающая ей в красоте. Она ревностно смерила взглядом Ульяну, с любопытством озирающуюся по сторонам, но промолчала, пождав свои пухлые от инъекций губёхи.
Жгучая брюнетка и испуганная блондинка – рыжую бы ещё для полноты картины. Впрочем, я не жадный, мне достаточно этих двоих.
Осмотревшись, Ульяна подняла на меня глаза, в которых застыл немой вопрос. Я прекрасно понимал её волнения и опасения. Это невероятно возбуждало.
Она была одета в совершенно несексуальный спортивный костюм. Меня же интересовало только то, что под ним. Надела ли она то, что я приказал?
А вообще, если Ульяну не заберут в ближайшие дни, я бы её, пожалуй, переодел. Я видел её в платье и видел в штанах. Мне по вкусу первое. Она должна носить платьица и юбочки, как и положено девочке, но их она с собой не взяла, насколько я помню. Могу же я подарить своей гостье немного одежды за хорошее поведение?
Ульяна будет и дальше себя хорошо вести. Она уяснила мои правила. А если ещё не до конца поняла, с кем имеет дело, то сегодня в её прелестной головке всё встанет на правильные места.
– Кто это, Русланчик? – едва слышно прошептала Марго. – Что за облезлая мышь?
Объясняться со шлюхой я не собирался. Её вообще не должны были ебать нюансы. Я говорю, она делает, других вариантов не предусмотрено.
– Иди в ванную, кошечка, и жди, когда я тебя позову, – мягко погладив Марго по попке, сказал я.
– Но, Руслан…
– Исчезни! – рявкнул я на неё, и она тут же соскочила с меня.
Послав Ульяне полный ненависти взгляд, Марго скрылась за дверью ванной комнаты. Девчонка всё так же молчала. Смотрела уже с вызовом, снова пытаясь доказать мне, что смелая.
– Иди сюда, Ульяна, – тихо позвал я её. – Не бойся.
– А я и не боюсь! – вскинув подбородок, она прошагала до моего кресла. – Зачем ты меня позвал? Будешь меня насиловать?
Всё, как я и представлял! Дерзкая Ульяна в своём репертуаре! Потрясающе!
– Ну, зачем ты так сразу? – я допил свой виски и убрал стакан на стол, освободив руки. Они мне сейчас ох как понадобятся. – Мы просто поиграем с тобой в одну увлекательную игру.
– Что за игра? – недоверчиво спросила Ульяна, с интересом разглядывая мой торс, а потом её взгляд опустился ниже и застыл на моих штанах, топорщащихся уже колом после её появления. – В ней есть правила?
– Тебе понравится, куколка, обещаю. Раздевайся! Только медленно и красиво, как будто ты хочешь мне понравиться. А я пока расскажу тебе правила нашей с тобой игры…
Глава 11. Ульяна
Я догадывалась, что Мирон задумает какое-то сексуальное извращение в отношении меня. С самого первого взгляда он остался неравнодушен ко мне, как к девушке, иначе зачем ему понадобилось щупать меня между ног, а потом обнюхивать свои пальцы, чтобы почувствовать мой женский запах? Когда он впихнул их мне в рот, понятно же, что он представлял вместо них совсем другое. Я девственница, но не совсем тёмная. Кое-какие представления о сексе имею.
Приказав мне надеть определённые трусы, Мирон рассчитывал их увидеть. Идя сюда, я примерно представляла, что он затеял, но всё равно оказалась не готова к этому.
Если просит раздеться, значит, хочет на меня посмотреть, а затем, вероятно, и потрогать меня? Чего ещё ждать от этого извращенца?
Мирон думает, что это наказание для меня? Он был чертовски прав. Он выбрал самый жестокий способ унизить девушку, оказавшуюся в таком безвыходном положении. И он знает, что мне некуда деваться. Если не подчинюсь, возьмёт силой. Власть и безнаказанность вскружили ему голову? Конечно, вскружили. У него на роже написано, что он мнит себя всемогущим богом и ничего не боится!
– Зачем ты хочешь, чтобы я разделась? Ты же сам мне говорил, что брезгуешь со мной спать? Ты обещал моему отцу…
– Я не буду тебя трахать, Ульяна, если это тебя успокоит. Я всегда отвечаю за свои слова.
Меня и впрямь немного успокоило сказанное им. Я не могла верить Мирону, ведь он грязный бандит, но какое-то внутреннее чутьё мне подсказывало, что он слов на ветер не бросает. Да и зачем ему меня обманывать? Он может делать со мной всё, что в его больную голову взбредёт, не оправдываясь за это ни передо мной, ни перед моим отцом. Кто мы для него такие?
– Зачем же тогда мне раздеваться? – спросила я, оттягивая этот унизительный момент.
– Правило номер один – я приказываю, ты выполняешь. Желательно молча.
– А другие правила?
– Оно единственное, куколка. Начинай. Не заставляй меня ждать. Ты же, наверное, хочешь, чтобы твоё наказание было приятным?
– Разве наказания бывают приятными? – искренне удивилась я.
– Ещё как бывают. Или ты думаешь, что я тебя пытать собрался? Нет, малышка, уродовать такую красоту – великий грех. Хватит болтать, Ульяна. Меня утомляют пустые разговоры. Если захочешь попиздеть, приходи завтра, уделю тебе минутку, а сейчас делай, что велено!
Чем быстрее я всё сделаю, тем скорее он оставит меня в покое. Наверное, стоит смириться и подчиниться неизбежному?
Господи, как же это мерзко!
Замок моей кофты поехал вниз, и глаза Мирона мгновенно вспыхнули тёмным огнём, прожигая во мне дыру.
Сложно сказать, что происходило со мной в этот момент, потому что моим вниманием полностью завладел Мирон. Он смотрел с таким нетерпением, будто я разворачиваю его новогодний подарок, а он до сих пор не знает, что под упаковкой.
– Подойди ближе, – хрипло произнёс он.
Я сделала один шажок по направлению к нему, затем второй…
– Ближе… Ещё ближе…
И вот я стою уже вплотную, едва не касаясь ногой его колена. Мирон больше не выглядит расслабленным. Его мышцы напряглись, так что каждый мускул чётко прорисовывается под смуглой кожей. Широкая мужская грудь и даже волосатый живот были расписаны татуировками, как я и предполагала, а штаны, топорщились так, будто у него там спрятана Эйфелева башня.
– Продолжай, Ульяна, – поторопил меня мужчина, увидев моё замешательство. – У тебя всё получается.
Расстегнув замок, я стянула с себя кофту. Не зная, куда её деть, я бросила её на пол. Под ней у меня был лифчик, который пока спасал грудь от обжигающего взгляда Мирона. Настала очередь штанов. Из-за волнения я никак не могла развязать шнурок на поясе. Дёргала его концы, но всё без толку…
Напугав меня уже до трясучки, Мирон резко схватил меня за пояс штанов и просто разорвал их на мне в клочья. Меня заколотило даже не оттого, что теперь я стояла перед ним в одном белье, а от осознания его физической силы. Ему ничего не стоило точно так же разорвать и меня саму.
– Хорошо, – выдохнул Мирон, таращась своими потемневшими глазами на мои трусики, но обратно в кресло он не откинулся, продолжив сидеть, наклонившись в мою сторону.
Я почувствовала его тяжёлое, звериное дыхание на своём животе и груди, отчего вся покрылась холодными мурашками. Как же страшно, мамочки…
– Дальше! Всё снимай!
Дрожа всем телом, я сняла лифчик. Теперь Мирон мог видеть меня всю, и только дурацкие хлопковые трусы скрывали самое сокровенное, что было у меня
– Ты крещёная? – внезапно спросил Мирон.
Он протянул руку и взял пальцами крестик, висевший на моей шее.
– Как видишь, – с трудом поняв, что он спросил, ответила я, выбивая зубами чечётку.
– Разве твой жених не должен обратить тебя в свою веру? – недоверчиво спросил Мирон.
Как вовремя он вспомнил об Умаре! Заставил раздеться перед ним, а теперь спрашивает зачем-то о моём женихе. Как я после такого буду смотреть в глаза любимому мужчине? Всё, о чём я сейчас молилась – это моя девственность. Если Мирон уничтожит её, то заберёт вместе с ней мою жизнь. Зачем мне жить без Умара?
– Религия – это пережиток прошлого. У нас с Умаром будет современная семья, – возразила я Мирону.
– Ага, конечно, – усмехнулся он, отпуская крестик. Я судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться. Когда он меня не трогает, не так уж и страшно. – Ложись на кровать, неверная!
Глава 12. Ульяна
Что имел в виду Мирон, называя меня неверной? Так мусульмане называют иноверцев. Или он намекал на то, что я прямо сейчас буду изменять с ним своему жениху?
Зачем он укладывает меня на кровать? Зачем, боже?
Противиться я не посмела, боясь физической расправы от Мирона. Он ясно дал понять, чего от меня ждёт, яснее некуда. На деревянных ногах, плохо слушающихся меня, я доковыляла до огромной кровати. Мебель невероятных размеров с красивым резным изголовьем, больше смахивающая на раритет, показалась мне эшафотом.
Мирон затеял что-то ужасное! Но что именно? Больше всего пугала неизвестность, потому что моя фантазия не знала сейчас границ. Мирон шёл за мной следом, едва ли не дыша мне в затылок, как голодный зверь, преследующее свою жертву.
Я почувствовала себя невероятно беспомощной, бесправной и совершенно беззащитной рядом с ним.
Подойдя к кровати, я послушно легла на холодное покрывало спиной и закрыла глаза. Если бы только Умар знал, что со мной происходит… Примчался бы в тот же миг! Нет, ему лучше не знать об этом ужасе. Никогда.
Кровать справа от меня прогнулась, и мне пришлось открыть глаза. Мирон лениво вытянулся рядом со мной, как сытый лев, подперев голову рукой. Он был голым! Абсолютно голым!
И совсем не сытым! Мне хотелось ослепнуть оттого, что я случайно увидела его мужское достоинство. Такое же мерзкое и огромное, как он сам! Сейчас оно упиралось мне в бедро, отчего нестерпимо хотелось отодвинуться, но я даже пошевелиться не могла, будто окаменела от оцепенения. Не зная, куда теперь деть свои глаза, я уставилась в потолок.
– Ты просто потрясающе красива, Ульяна, – низким, грудным голосом произнёс Мирон. – Даже странно, что твой возлюбленный до сих пор не нашёл деньги на твой выкуп. За такую девочку и полцарства не жалко.
Самый блевотный комплимент, который я слышала за свою короткую жизнь. Зачем он мне это говорит? Хочет, чтобы я засомневалась в любви Умара? Сейчас? Когда я против своей воли изменяю ему? Ничего святого в Мироне! Какой же он мерзавец!
Ответить мучителю мне было нечего, кроме грязных ругательств в его адрес. Помня о том, почему я сейчас здесь, я промолчала. Жалела ли я о том, что укусила этого козла?
Нет! Нет! И ещё раз нет!
Верните меня во вчерашний день, и я цапну его снова, только ещё сильнее! За то, что он со мной делает, ему следовало отгрызть всю руку!
Мирон потянулся ко мне и коснулся пальцами моей щеки. Запах мужского одеколона, мускуса и моего собственного страха стал нестерпимо острым. Я дышать перестала, чувствуя, что комната начинает кружиться вокруг меня. Ещё немного и я потеряю сознание.
– Тебе страшно, Ульяна? – продолжил мучить меня Мирон, поглаживая пальцами скулу и шею. – Страшно… – ответил он за меня. – Не бойся, куколка. Я не причиню тебе физического вреда, если только ты снова не надумаешь кусаться. Но ты не надумаешь, правда? Ты же у меня умница?
Рука Мирона скользнула ниже и уверенно взялась за мою грудь. Я вздрогнула от брезгливости и страха, начав трястись ещё сильнее.
– Тише, тише, куколка, – зловеще прошептал Мирон, чувствуя, мою непроизвольную дрожь. – Расслабься. Я буду нежен, обещаю!
Расслабиться? Он это серьёзно? Что он задумал? Что собирается делать дальше?
Огромная мужская ладонь сжала сначала одну мою грудь, а затем другую, будто пробуя её на упругость и вес. Сейчас моя троечка выглядела просто крошечной в его огромной лапе. Облизнув пальцы, Мирон принялся теребить ими мои соски, а затем подул на них. Я прикусила губу, чувствуя, как вершинки грудей начало щипать от этой экзекуции. Мой палач делал это неторопливо, будто он кот, который играет с замученной до смерти мышью. Он не забыл, что его девица в ванной ждёт? Это его невеста, наверное? Странно, что она позволяет Мирону развлекаться с другими девушками. Похоже, они оба извращенцы. Они друг друга стоят.
Моё дыхание стало прерывистым, и я вдруг поняла, что перестала дрожать, начав согреваться. Это неудивительно, от Мирона несло жаром, как от печки. И воняло чем-то отвратительным. Я не могла понять чем, потому что прежде мне этот запах не встречался, но от него всё внутри меня переворачивалось, то в одну сторону, то в другую.
Меж тем Мирон двигался дальше, продолжив осквернять моё девственное тело. Горячая ладонь легла на мой живот, заставив меня снова сжаться в комок. Покружив вокруг пупка, она властно легла на мою промежность поверх трусиков и слегка сжала её. Затем Руслан принялся обводить пальцем рисунки на моём белье.
Нравятся цветочки? Цветовод сраный!
Большего я не вынесу! Я сейчас умру!
От стыда меня бросило в жар. Лицо, уши и даже грудь просто полыхали!
– Снимай трусы! – потребовал Руслан, убрав от меня руку.
Только не реветь! – приказала я самой себе, схватившись за резинку белья дрожащими руками.
Согнув ноги в коленях, я стянула трусики. Они показались мне неприятно мокрыми, когда я сжала их в руке. Неужели я описалась от страха?
Всё. Теперь я совсем голая.
И грязная.
– Умница, девочка! – похвалил меня Руслан, потрепав по щеке, как собачку. – Теперь раздвинь ножки!
Не в силах больше совладать с реальностью, я зажмурилась и развела колени в стороны. Прохладный воздух неприятно обжёг мои складочки и внутреннюю поверхность бёдер.
– Шире, Ульяна! – раздался над моим ухом очередной приказ, и мои ноги разъехались на максимум. – Ещё, куколка! – остался недовольным Мирон.
Какой стыд! Какой позор! Как мне жить теперь с этим?
– Вот так, моя сладкая! – хмыкнул Мирон.
Когда он коснулся волосиков на моём лобке, я уже не могла сопротивляться даже внутренне. В моей душе что-то сломалось под натиском Мирона. Наверное, это к лучшему, потому что во мне начала шириться какая-то безучастность к происходящему, и стало немного легче.
Это происходит не по правде. Это происходит не со мной, – повторяла я про себя, пытаясь абстрагироваться.
Пальцы Мирона поиграли с островком волос на моём лобке, а затем осторожно прошлись по моим складочкам, коснувшись входа. Я боялась, что он толкнётся ими внутрь и уничтожит мою девственность, но он этого не сделал. Покружив вокруг лона, Мирон нащупал мой клитор и принялся неторопливо растирать его.
Я лежала, сжав трусики в одном кулаке, а покрывало в другом, и молилась, чтобы мой палач поскорее удовлетворил своё самолюбие, чтобы это безумие прекратилось раз и навсегда.
Идя в спальню Мирона, морально я готовилась к боли и унижению. Унижение, безусловно, было, но боль…
Трогал он меня действительно осторожно, можно сказать, нежно. Долго это будет длиться? До каких пор он будет лапать меня? Мирон же рассчитывает на какой-то финал? Может, он просто ждёт моих слёз и извинений, а я чего-то не поняла, поэтому лежу сейчас с раздвинутыми ногами, а его пальцы…
– М-м-м, – внезапно вырвалось у меня.
Меня испугал собственный стон. Что со мной происходит?
Тело стало податливым и мягким, как тёплый воск. Я вся горела, будто Мирон своим грязным наказанием уже отправил меня в ад. Грудь нестерпимо ныла. Мне хотелось коснуться её и сжать. Или чтобы Мирон снова коснулся?
Проваливаясь в этот бред, я начала изнемогать от желания съедающего меня изнутри. Самое страшное творилось между моих ног. С каждой минутой Мирон наращивал темп, безжалостно терзая мою розовую горошинку. Он уже не был нежным или осторожным. Дышал мне в висок так тяжело, будто готов был умереть сейчас вместе со мной.
У меня было именно ощущение, что я умираю. Прикосновения мужчины уже были невыносимо острыми, запредельными. Я едва сдерживалась, чтобы не застонать снова. А эта пружина внизу живота, которая закручивалась всё сильнее, сводила меня с ума.
– Давай, моя девочка! – страстно прошептал мне Мирон. – Кончи для меня. Кончи так, как никогда не кончала!
Боже, о чём это он? Что ему нужно от меня?
Не владея собой, поддавшись какому-то безумию, я начала поднимать бёдра навстречу его руке, желая только одного, чтобы эта пытка закончилась немедленно.
– Нет, боже! Нет! – сама не понимая смысл того, что я несу, стонала я, забившись в судорогах на кровати, словно рыба, выброшенная на берег.
– Да, куколка! Да! – радостно рычал мне в висок Мирон.
Пружина в животе лопнула, взрывая меня изнутри на миллиарды цветных стёклышек. В подсознании вспыхнул фейерверк, потом радуга. И всё закончилось.
Я очнулась оттого, что снова начала замерзать. Покрывшееся испариной тело требовало, чтобы его укрыли одеялом и дали ему хорошенько выспаться. Как же хотелось спать!
С трудом вспомнив, где я и кто рядом со мной, я открыла глаза.
Мирон смотрел на меня с такой самодовольной улыбкой на лице, будто ему только что за меня денег заплатили.
– Божественно кончаешь! С ума сойти! Видишь, как у меня весело, Ульяна, а ты ехать не хотела.
От осознания того, что только что произошло, мне стало плохо. Настолько же, насколько только что было хорошо. Это самое настоящее предательство по отношению к Умару! Теперь я его недостойна. Лучше бы он меня не пытался выкупить, потому что я больше не ощущала себя невинной. Мирон не трахал меня, но после того, что только что произошло, мне уже никогда не отмыться и не почувствовать себя чистой!
Мой мучитель протянул ко мне свою руку, чтобы дотронуться до моих губ, а может, хотел снова засунуть в меня пальцы? Решив не искушать судьбу, я резко отвернула голову, не позволив ему этого сделать.
– Ты доволен, Мирон? – не глядя на него, спросила я. – Я могу идти?
– Доволен, – каким-то совсем нерадостным тоном ответил он. – Можешь проваливать!
Пулей соскочив с кровати, я натянула на себя трусики. Мирон мгновенно оказался рядом со мной, а затем грубо схватил меня за подбородок, заставив смотреть ему в глаза.
– А теперь скажи: "Прости меня, Руслан! Я больше так не буду!" – потребовал он.
Ему мало моих "извинений"? Вот же сука!
Я уже была мысленно за дверью его спальни, поэтому каждая секунда, что я всё ещё здесь, казалась мне вечностью.
– Прости меня, Русланчик, – передразнивая брюнетку с перекаченными губами, всё ещё ждущую своей очереди в ванной, сказала я с издёвкой, нарываясь на очередные неприятности. – Я больше ТАК не буду!
– Я прощаю тебя, куколка. Мы в расчёте! – великодушно сказал Мирон. Сдёрнув невероятных размеров покрывало с кровати, он набросил его на меня, укутывая с головы до ног. – Больше тебя никто не тронет, если будешь вести себя хорошо и впредь. Знаешь, детка, я мог бы наказывать тебя бесконечно. У меня столько фантазий насчёт тебя, ты даже не представляешь!
Ещё как представляю! Мазнув по мужчине взглядом, я обнаружила, что его мужское достоинство всё так же возбуждено и было угрожающе направлено прямо на меня. А его огромные яйца…
Меня начало мутить. Если Мирон продолжит свою пламенную речь, в красках расписывая то, что ещё хотел бы со мной сотворить, меня вырвет.
Не успела я подумать о тошноте, как меня вывернуло прямо на ковёр.
– Бля-я-ть… – отскакивая от меня на безопасное расстояние, брезгливо протянул Мирон.
Вытерев краем покрывала рот, я отдышалась. Весь ужин был сейчас прямо у моих ног! От запаха рвоты и его вида меня начало мутить по новой.
Мирон не стал ждать продолжения. Высунувшись в коридор, в чём мать родила, он громко позвал Кирилла.
