Ханна Хауэлл
Только для тебя
– Ты не собираешься одеться? – резко спросил Ботолф охрипший от напряжения и волнения голосом.
Саксан вздрогнула, немного напуганная его жестким, сердитым тоном. Она быстро оглядела себя и чуть не застонала, впервые в жизни испытав чувство стыда. Густая краска залила ее щеки, когда Саксан, спотыкаясь, подошла к своей одежде. Она потянулась за рубашкой, но Ботолф ваял ее за руку.
Будучи не в силах поднять на него глаз, Саксан молча опустилась на землю возле своего платья.
– Посмотри на меня, Саксан, – приказал Ботолф, взяв ее за подбородок и заставив взглянуть ему в глаза. Но слезы, медленно скатывающиеся по ее щекам, пробудили в нем жалость. – Извини, я не хотел, чтобы тебе было так стыдно.
– Это не вы должны извиняться, а я. – Саксан вздохнула, покачав головой. – Наверное, я не отличаю хорошее от плохого.
– Не суди себя слишком строго. Мне кажется, ты все понимаешь.
Ботолф помог ей одеться, хотя ему стоило большого труда сохранять контроль над своими чувствами.
– Тебе просто не хватает хороших манер. Но я знал это с самого начала и не должен был так говорить с тобой.
– Тогда почему вы так говорили? – спросила она раздраженно.
– Моя дорогая девочка, я тебе не брат и не кузен. – Он улыбнулся, видя ее смущение. – Я отношусь к тебе не как к родственнице или товарищу по играм, а как к женщине…
– О… – Саксан снова покраснела и, повинуясь его жесту, присела возле графа на берегу.
– …и, принимая во внимание то, что ты находишься преимущественно в мужском обществе, я уверен, тебе известно, что может произойти между мужчиной и женщиной.
– Но вы граф, мой сеньор.
– Прежде всего я мужчина, Саксан. Ты можешь величать меня всякими титулами, но я все же остаюсь мужчиной. Если тебе этого недостаточно, то я также мужчина, который долгое время не был с женщиной.
– О… о… – только и смогла прошептать она.
Ботолф хохотнул:
– Никогда не думал, что в этот коротенький звук можно вложить столько смысла.
Саксан смущенно улыбнулась.
– Боюсь, живя с братьями, я мало значения придавала одежде, – пробормотала она. – Кроме них, я почти не имела дела с мужчинами.
– И это один из вопросов, которые я хочу с тобой обсудить.
– Вы собираетесь рассказать мне о мужчинах?
Почувствовав насмешку в ее словах, граф посуровел.
– Не иронизируй. Уверен, что ты знаешь о мужчинах больше, чем следует знать молодой женщине. Нет, я хочу поговорить с тобой об отсутствии у тебя манер, приличествующих леди твоего круга. И не смотри на меня так.
– А как я смотрю?
– Так, словно размышляешь, оскорбил я тебя или нет. Я не хочу тебя оскорбить.
Саксан передернула плечами, ей было не по себе оттого, что он прочел ее мысли.
– Я хорошо понимаю, что большинство людей не сочли бы меня за леди.
– Тут нечего стыдиться.
Саксан уловила горечь в его голосе, но сделала вид, что ничего не заметила. Ясно, что граф имел дело с дамами, скрывающими мораль продажной девки под шелками и изысканными манерами. Кто-то обидел его. Насколько глубока была эта обида?
– Тогда мне незачем меняться, – сказала она, отвечая невинной улыбкой на строгий взгляд Ботолфа.
– Саксан, тебе восемнадцать лет, ты уже взрослая. На самом деле тебе пора выйти замуж. Существует ли какая-нибудь договоренность на этот счет? – спросил он и замер в ожидании ответа.
– Было два варианта, но эти люди умерли до того, как что-то решилось. Мой отец не верил в браки, заключенные в колыбели. Вы собираетесь познакомить меня с подходящим джентльменом?
– Я хочу, чтобы ты познакомилась с жизнью за пределами узкого круга твоих родственников.
– За пределами? – переспросила Саксан подозрительно.
– Понадобится согласие твоего старшего брата. Я бы хотел, чтобы твоим образованием занялась моя мать.
– Вам понадобится время для того, чтобы получить разрешение Хантера, а до тех пор я вернусь в Вулфшед-Холл.
– Нет, ты поедешь в Регенфорд. Эдрик заверил меня, что твои братья дадут согласие.
– В самом деле? Если для того, чтобы стать леди, мне нужно покинуть Вулфшед-Холл, я лучше останусь неотесанным мальчишкой.
– Не будь дурочкой. Ты не можешь провести всю жизнь в Вулфшед-Холле.
– Могу, пока не найдется лучшее место и не появится веская причина, чтобы я отправилась туда.
– Но нельзя же существовать вне своего общества. – В голосе Ботолфа чувствовалось плохо скрываемое раздражение.
– Лучше так, чем надменно выступать в вышитых тапочках, флиртуя направо и налево, просто для того, чтобы потешить свое тщеславие.
– Моя мать никогда не стала бы учить тебя ничему подобному. Этим глупостям ты сама научишься, если пожелаешь.
– Я не собираюсь учиться никаким бессмысленным ухищрениям. Зачем это нужно?
– Чтобы сделать из тебя женщину.
– Вы и сейчас без труда видите во мне женщину.
– Я в ком угодно увижу женщину, если у нее есть грудь! – взорвался Ботолф, злясь на то, что она так быстро вывела его из себя.
Саксан набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выдать язвительный ответ, когда услыхала звук, мигом вытеснивший из ее головы все прочие мысли.
– Молчите, – приказала она графу.
– Не буду. Этот вопрос надо решить. Я… Уф! – Ботолф был ошеломлен, когда Саксан зажала ему рот рукой. Поистине нет предела наглости этой девчонки.
– Замолчите, пожалуйста. Слушайте. Кто-то приближается, – прошептала она, отнимая руку от его рта и улыбаясь так, словно они как ни в чем не бывало продолжали вести беседу. – У вас есть враги, сеньор?
– Возможно, шотландцы, – ответил он тоже шепотом.
– Мы находимся слишком далеко от границы, но, может быть, это все же они.
Их сомнения рассеялись через мгновение, когда из-за кустов появились двое крупных парней и бросились на Ботолфа. Саксан вскрикнула и быстро отбежала в сторону, дав возможность графу встретить нападавших во всеоружии, но прежде чем она могла позвать на помощь, из-за кустов выскочил третий человек и схватил ее.
Девушка неистово брыкалась и кусалась, стараясь освободиться от державших ее толстых ручищ. Вид Саксан в грубых объятиях верзилы привел Ботолфа в ярость, и он начал драться так, как никогда не дрался раньше.
Граф понимал, что рискует пропустить удар, но продолжал смотреть в сторону Саксан. Тут ей удалось изогнуться в руках врага и ударить его ногой в пах, отчего тот издал пронзительный крик. Не только Ботолф, но и нападавшие забыли о драке и уставились на Саксан. Из своего мягкого сапога она выхватила нож и вонзила его в незащищенную спину мужчины. Ужас и боль исказили его бледное лицо.
Неожиданная гибель товарища разозлила противников Ботолфа, и они принялись избивать графа с удвоенной силой. Ботолфу приходилось использовать всю силу и ловкость для отражения ударов. Он уже было думал, что конец близок, но в этот момент Саксан прыгнула на спину одному из нападавших.
Вопя и ругаясь, мужчина отчаянно пытался стряхнуть с себя юную воительницу, когда та ударила его кинжалом. В первую секунду изумление сковало графа, но он быстро пришел в себя и преградил путь второму мужчине, уже замахнувшемуся на Саксан. Теперь, оставшись с противником один на один, Ботолф перешел от защиты к нападению. Пронзив грудь своего врага, граф услышал знакомый булькающий звук, но исходил он не из горла заколотого бандита. «Саксан!» – Ботолфа объял леденящий ужас. Выдернув меч из тела поверженного злодея, он быстро обернулся и опять застыл от удивления.
Противник Саксан медленно опускался на землю с перерезанным горлом. Девушка едва успела отскочить в сторону, чтобы он не придавил ее. «Да, ножом она владеет что надо», – мелькнуло в голове Ботолфа, когда Саксан бросилась в его объятия. Он прижал ее к себе, зарывшись лицом во взъерошенные волосы и почувствовал, как дрожит она.
Обнимая девушку, он подумал о ее родственниках. Странно, но никто не появился хотя бы для того, чтобы не оставлять Саксан наедине с ним так долго. Эдрик-то уж должен это понимать: он внимательно следил за своей племянницей с момента ее внезапного появления в трактире «Кабанья голова».
Ботолф поцеловал Саксан в лоб и спросил с беспокойством:
– Ты не ранена? Крови вроде не видно.
– Нет, все в порядке. – Саксан продолжала прижиматься к нему, обнаружив, что приятные чувства, которые пробуждала в ней близость графа, помогают пережить кошмар последних минут.
Как пугающе легко было отнять человеческую жизнь в пылу смертельной схватки! Но когда угроза для нее и Ботолфа миновала, Саксан с ужасом осознала то, что сделала.
– Ты вся дрожишь, – прошептал Ботолф.
– Я только что убила человека.
– Двоих.
– Да. – Она почувствовала, как сжалось горло.
– Мне уже начинает надоедать, что меня все время спасают Тодды.
– Вы посвятите меня в рыцари? – пошутила девушка слабым голосом.
– Я не могу посвятить в рыцари женщину. – Взяв Саксан за подбородок, Ботолф слегка приподнял ее лицо. – Однако ты заслуживаешь награды.
Саксан видела, что граф собирается ее поцеловать, и едва заметно улыбнулась:
– Награды? В прошлый раз вы называли это штрафом.
– Ты слишком много болтаешь. – Ботолф коснулся губами ее губ, и она закрыла глаза.
– Я часто слышала такие слова, но ни разу это не было так приятно, – прошептала Саксан. – Заставьте меня замолчать, сеньор.
Он положил конец ее тираде долгим поцелуем. Саксан обвила его шею руками, и они замерли, радуясь тому, что живы. Ботолф прижал к себе Саксан очень крепко и удивился, что та не вскрикнула от боли. Вместо этого граф услышал низкий голос, вернувший его к действительности.
– Я ожидал чего-нибудь подобного, – пробасил Эдрик.
Ботолф быстро повернулся к сэру Эдрику, безуспешно стараясь казаться хладнокровным.
– Чего именно? – Он с облегчением заметил, что кузены Саксан не обращают на него внимания.
– Во всяком случае, не мертвых тел.
– Этот еще жив, – объявил Кенелм, опускаясь на землю возле человека, которого Саксан заколола первым.
Мягко отстранив от себя девушку, Ботолф встал на колени около раненого:
– Кто подослал тебя убить меня?
– Не знаю, – ответил тот еле слышно. – Я никогда не задаю вопросов.
– Как он выглядел?
– Как вы. Очень похож на вас. Странно… – пробормотал несчастный, испуская дух.
Выругавшись сквозь зубы, Ботолф поднялся.
– Сэсил, будь он проклят. Он все еще охотится за мной.
– Сэсил? – Саксан уставилась на графа, мгновенно вспомнив свой сон. – Он похож на вас?
– Да. Не только похож. У нас один и тот же год, месяц, день и час рождения. В некотором роде он мой близнец.
– За исключением того, что у Сэсила шрам над левым глазом.
– Откуда ты знаешь?
– Мне приснился сон за несколько дней до того, как мне сказали, что Питни мертв. Я так легко поверила, что это вы его убили, потому что человек в моем сне был очень похож на вас, и он протягивал руки, с которых капала кровь. Я думала, что это кровь Питни. Позднее, на следующее утро, после того как я пыталась вас заколоть, я вспомнила, что у человека из этого сна был шрам над левым глазом. Понимаете, я опять видела сон, и он смутил меня. Тогда я решила, что это предупреждение, но не о моем брате, а о вас. О грозящей вам опасности. Это ваша кровь была на его руках, – прошептала Саксан, похолодев от ужаса.
– Без сомнения, Сэсил жаждет уничтожить меня, однако я не собираюсь давать ему такую возможность.
– Значит, вы не верите в мой сон?
– Верю. Моя мать видела подобное раз или два.
– Кроме того, – вмешался Эдрик, – у всех нас бывают предчувствия. Не знаю, откуда они берутся, но они обычно сбываются.
Саксан изо всех сил старалась не смотреть на тела убитых. Она все еще была очень бледна, и Ботолф поспешно предложил:
– Кенелм, Олан, отведите вашу кузину в лагерь. Мы с вашим отцом осмотрим трупы, хотя я не рассчитываю найти что-то важное. – И добавил: – Не говорите об этом леди Мери. Не надо расстраивать ее плохими новостями.
Граф нахмурился, заметив осуждающий взгляд Саксан, и, как только она ушла, обернулся к Эдрику:
– Почему Саксан так странно на меня посмотрела?
– Возможно, потому что вы попросили ее держать что-то в секрете от леди Мери, – ответил Эдрик, помогая графу обследовать одежду убитых.
– Моей матери незачем знать о втором покушении на меня.
– Саксан поймет это, когда поразмыслит, – Эдрик нагнулся над третьим убитым. – Здесь тоже ничего нет.
– Да, ничего. Никакого оружия, кроме палицы. Они были бедными.
– Этим, наверное, объясняется, почему их было трое. План вашего врага – внезапность нападения. Даже самые бедные воины могут в конце концов добиться цели, если будут вновь и вновь предпринимать попытки. – Эдрик задумался. – Эти нападения участились?
– Да. С того дня, как я покинул Мирвуд и отправился сюда, мне кажется, что за каждым поворотом меня поджидает убийца. – Ботолф провел рукой по волосам.
– Он рассчитывает достать вас здесь, пока вы не добрались до Регенфорда. Я знаю, что этот человек – ваш сводный брат, но разве не разумнее было бы постараться схватить его самого, если он попытается напасть на вас снова? Может быть, даже лучше убить его, чтобы он не опередил вас.
– Чтобы выследить его, мне понадобится много времени. Этот человек очень осторожен.
– Он также не оставляет вам доказательств своей вины, чтобы вы могли представить их суду.
– Боюсь, что так. Слова этого умирающего – самое серьезное доказательство из тех, которые я пока имею. Но этого недостаточно! – Ботолф вздохнул и покачал головой. – И я должен думать о матери. Я причиню ей несказанную боль, если объявлю во всеуслышание, что Сэсил собирается убить меня.
– Тогда давайте вернемся в лагерь, а то она заподозрит неладное.
По пути Ботолф вспомнил, что Эдрик ничего не сказал насчет их страстных объятий с Саксан. Предположив, что он опасается оскорбить или разгневать своего сеньора, Ботолф решил начать сам, чтобы между ними не было недосказанности.
– Я не пытался обесчестить вашу племянницу, сэр Эдрик.
– От поцелуя до бесчестия длинный путь, милорд, – холодно ответил тот.
– Его можно преодолеть достаточно быстро.
– Я не так стар, чтобы не помнить этого. Но я считаю вас, милорд, благородным человеком. Уверен, что если бы вы переступили черту, то постарались бы загладить свою вину. Мои легкомысленные сыновья оставили ее с вами одну, к тому же полуодетую, и я решил предупредить не то, что могло произойти, а последствия этого.
– Последствия?
– Стыд, который Саксан могла потом испытать. Брак, в который ей пришлось бы вступить. И даже гнев ее родных.
– А гнев был бы страшен, – предположил Ботолф.
Хелдон кивнул:
– Не сомневаюсь. Члены вашего клана тесно связаны.
– Да, это так. Отчасти это порождено суровыми условиями жизни. Ссоры сильно ослабили бы нашу семью, а слабые не выживают. Ведь мы живем около границы, а здесь никогда не прекращаются стычки.
– Мой отец часто говорил об этом. Неужели там никогда не бывает мира? – спросил Ботолф, переступая через поваленное дерево.
– Бывает, но все равно требуется бдительность. И с той и с другой стороны, – мрачно добавил Эдрик.
– Но что касается Саксан, бдительность вы можете ослабить. Я действительно не хочу причинять неприятностей вашей племяннице.
– Осмелюсь спросить, какие у вас планы в отношении нее?
– Я пока не могу ответить. Скажу только, что я уже послал курьера с письмом для старшего брата Саксан, который считается ее опекуном. В письме я попросил его о встрече.
Войдя в лагерь, Ботолф увидел леди Мери, спешащую к нему навстречу с озабоченным лицом.
– Саксан бы не ослушалась вас, – тихо проговорил Эдрик, – но я не стану утверждать, что она не является причиной беспокойства миледи.
– Ботолф, – обратилась леди Мери к графу, едва кивнув сэру Эдрику, который поспешно ретировался, – я хочу поговорить с тобой.
– К твоим услугам. Я сразу догадался, что ты чем-то недовольна.
– Недовольна? Ботолф, это бедное дитя Саксан вернулась в лагерь удрученной и явно потрясенной. Я пыталась выяснить у нее причину, и она призналась мне, что у вас произошла ссора.
– Она так сказала?
– Я, конечно, понимаю, не стоит выпытывать, что произошло между вами, но с твоей стороны неблагоразумно ставить девушку в такое положение.
– Ты, как всегда, права. Это неблагоразумно, я поговорю с ней, – согласился Ботолф, кланяясь матери, а про себя подумал: «Да, я поговорю с негодницей, но после того, как задам ей трепку».
Он направился к карете, которую Саксан делила с Питни и леди Мери.
– Вот он, – прошептала Саксан, поворачиваясь к Питни.
Питни покачал головой:
– Мне кажется, ты забываешь, что он наш сеньор.
– Граф сам во многом виноват. Нелегко помнить, что он мой сеньор, когда он зовет меня девчонкой или малышкой. – Саксан состроила удивленному брату гримасу, и тут Ботолф остановился перед окном кареты.
– Разве ты не могла придумать что-нибудь поумнее, чтобы успокоить мою мать, а не расстраивать ее? – набросился он на девушку.
Его грозный взгляд Саксан встретила с самым невинным видом.
– Боюсь, я не очень умна.
– Ты достаточно умна для того, чтобы не моргнув глазом выдумывать небылицы. Я сам в этом убедился.
Саксан со вздохом уставилась себе под ноги.
– Мне не нравится лгать леди Мери.
– Мне тоже не нравится ей лгать, дорогая, – мягко сказал Ботолф, заставив ее посмотреть ему в глаза. – Но постоянная угроза моей жизни очень расстраивает маму. Я просто не хотел добавлять ей огорчений. Хотел, чтобы это осталось между нами.
– Когда нужно, Тодд может быть нем как могила, – произнесла Саксан с пафосом.
– Сэсил, пытающийся меня убить, – мой сводный брат, незаконнорожденный сын моего отца.
– Но вы сказали, что родились с ним в один день и час и все такое, – выпалила Саксан, но сразу осеклась.
Ботолф улыбнулся, погладил ее по щеке, покрывшейся краской стыда, и почувствовал нежную бархатистость кожи.
– Мои родители были помолвлены в детстве. Отец знал имя невесты, но никогда не видел ее. Мать Сэсила много лет была любовницей моего отца в Мирвуде. Она умерла, произведя на свет Сэсила, и моя мать вскормила его грудью. Мы были как братья.
– И Сэсил не хочет смириться со своим положением, – предположила девушка.
Ботолф прислонился к карете и сложил руки на груди в попытке преодолеть искушение коснуться Саксан.
– Именно так. Сэсил имеет и связи, и деньги, но ему этого мало. Не знаю, когда он замыслил убийство, потому что поздно догадался о его планах. Теперь он понимает, что я в курсе его смертельной игры, и вынужден прятаться от меня, но продолжает покушаться на мою жизнь. А мать не хочет этому верить. Сэсил был для нее сыном.
– И стараясь убить вас, он убивает и ее. Проклятие неблагодарного ребенка. – Саксан изучающе посмотрела на Ботолфа. – Он очень похож на вас.
– Как близнец, за исключением шрама над глазом, – вздохнул Ботолф. – Это я оставил его.
– Значит, вы уже дрались на мечах?
– Клянусь бородой Спасителя, да! – Ботолф с усилием отогнал мучительное воспоминание о Сэсиле, занимающемся любовью с Элис. – Так что теперь ты понимаешь, почему я стараюсь как можно меньше посвящать в это дело леди Мери?
Саксан кивнула:
– Для вас это тоже, должно быть, тяжело. Сэсил вынуждает вас сделать тяжелый выбор: либо быть вам убитым, либо вы прольете его кровь, и, значит, кровь вашего отца. Было бы лучше, если бы конец предательству положил не ваш меч, а чужой.
Ботолф насторожился и заметил, что Питни тоже услышал ее слова. В первое мгновение граф посмеялся над мыслью, что женщина выследит Сэсила и покончит с ним. Но Саксан охотилась за самим Ботолфом, когда думала, что он убил Питни. Совсем недавно она сражалась с подлинным мастерством и убила двух мужчин. Возможно, девушка считает себя обязанной ему из-за того, что граф заботится о ее брате, или потому, что покушалась на его жизнь. Саксан также могла относиться к этому просто как к увлекательному приключению.
– Не смей даже думать об этом, – приказал Ботолф.
Саксан не стала отрицать, что уже размышляла над тем, как избавить графа от Сэсила.
– Я могла бы его убить, – заверила она. – Ну, возможно, могла бы. Но потребовался бы скрупулезный план.
Ботолф взглянул на Питни, слушавшего их с широко открытыми глазами, затем строго посмотрел на девушку.
– Я начинаю опасаться, что ты сумасшедшая. – Он схватил ее за худенькие плечи и слегка встряхнул. – Дай слово!
– Слово? – невинно переспросила Саксан, отбрасывая с лица прядь волос.
– Да, клятву, что ты не будешь пытаться расправиться с Сэсилом.
– О, хорошо. Даю слово. Но у меня была очень хорошая идея, – пробормотала она.
– Забудь о ней.
– Милорд, еще один вопрос. Не кажется ли вам странным, что Сэсил всегда знает точно, где вас найти?
– Мы вместе росли, – ответил Ботолф не очень уверенно. – Сэсил хорошо знает мои привычки.
– Это так, но мне кажется, что вам не нужно исключать возможность, что кто-то из вашего окружения помогает ему.
– Ты права, Саксан. Бывали времена, когда и у меня возникали сомнения. Нужно подумать.
Он попрощался и отошел. Саксан смотрела, как граф присоединился к своим друзьям.
– Надеюсь, что он сделает больше, чем просто подумает, – промолвила она, покачав головой.
– Он разумный человек, – поддержал ее Питни.
– Конечно, но в этом деле у него есть одна слабость.
– Какая?
– В отличие от Сэсила наш сеньор не желает проливать кровь своего родственника, человека, который делил с ним молоко матери. Мы должны проследить за тем, чтобы эта слабость не погубила его.
И она, как ни в чем не бывало, улыбнулась леди Мери, садившейся в карету.
* * *
Ботолф не забыл предупреждение Саксан. Оно отдавалось в его голове с каждым шагом лошади, приближавшим их к Регенфорду. Высокомерие и гордыня требовали отбросить любую мысль о предательстве в его свите, но граф понимал, что это могло стоить ему жизни. Многие люди, ехавшие с ним, помнили Сэсила; некоторые знали его в те годы, когда он жил в их семье. Несмотря на его жестокость и вероломство, у него были сильные и преданные друзья.
– Вы чем-то озабочены, милорд. Вас тревожит то, что может случиться в Регенфорде? – спросил Весли, подъезжая вместе с Роджером к Ботолфу.
Ботолф покачал головой, но потом произнес:
– Сэсил знает каждый мой шаг.
– Похоже, что так, – согласился Роджер. – Но почему вы вспомнили об этом сейчас?
– Мне намекнули, что у него могут быть глаза и уши среди тех, кто едет со мной, – ответил граф. – Иначе непонятно, как человеку, пусть даже хорошо знакомому с моими привычками, становится известен буквально каждый мой шаг.
– Тысяча чертей! – воскликнул Весли. – Ведь вы случайно попали на турнир. Обычно вы на них не ездите. Не все из тех, кто предпочитает компанию Сэсила, ушли с ним. – Он посмотрел на Ботолфа расширенными глазами. – В таком случае в Регенфорде…
– Небезопасно, – закончил граф. – Я должен быть осторожен. Нужно искать предателя, но при этом не причинить вреда тем, кто мне верен. Некоторые бывшие друзья Сэсила перешли на мою сторону, и я не должен оскорблять их поспешными, несправедливыми обвинениями, так как если ошибусь, то могу нажить себе новых врагов.
– Кто предупредил вас? – спросил Роджер. – Если он не рыцарь, ему бы следовало даровать эту честь за проницательность.
– Это трудно, Роджер, – улыбнулся Ботолф, отъезжая он него. – Мой советчик – мисс Саксан Тодд. Мне кажется, я уже наградил этот клан достаточным количеством наград.
– Тебя что-нибудь тревожит, Саксан? – спросил Питни ночью, когда сестра лежала возле него.
– Расскажи мне о поцелуях, – попросила Саксан, уставившись в крышу кареты.
Питни рассмеялся:
– Ты должна знать о таких вещах, принимая во внимание, что ты из клана Тоддов.
Саксан сделала вид, что не расслышала нотку подозрительности в его голосе.
– Конечно, но я хочу знать, какие чувства поцелуй может пробудить в человеке. Какие существуют виды поцелуев… Есть ли способ узнать, только ли похоть стоит за ним?
– Я не знаю. Во всяком случае, похоть – превосходное чувство.
– А она воспламеняла тебя так, что вытесняла из головы все мысли?
– Я еще не воспламенялся до такой степени, хотя мысли никогда не служили мне препятствием, если не были совсем запретными.
– Ясно. – Саксан была разочарована: ей явно требовалось больше информации, чем мог дать брат.
– Говорят, что страсть бывает слепа, что может помутить разум мужчины, – добавил Питни. – Мужчины женились или становились полными дураками благодаря страсти, потому что ошибочно принимали ее за любовь. Позднее, когда страсть проходила, не оставалось ничего, кроме сожаления и стыда.
– Есть ли возможность отличить любовь от страсти?
– Я думаю, что любовь – это когда человек тебе нужен и нравится даже после того, как проходит страсть.
– Ты прав. Здесь и заключен ответ. – Она вложила руку брата в свою. Веки ее уже слипались. – Спасибо, Питни, спасибо за то, что ты просто ответил на мои вопросы и не заставлял меня говорить о причине моего интереса.
Он нежно сжал ее руку.
– Я надеюсь, ты сама расскажешь, когда придет время.
– Обязательно. Не беспокойся обо мне.
Саксан улыбнулась, услыхав, как Питни сонно пробормотал:
– Уж этому совету никогда не последую.
Когда они поднялись на возвышенность, перед ними предстал Регенфорд. Саксан охватило чувство трепета, ощущение чуда, которое она запомнила с детства. Предки лорда Ботолфа хорошо спланировали это монументальное сооружение как бастион против шотландцев. Замок располагался на холме, так что никто не мог приблизиться к нему незамеченным. Большая крепостная стена с многочисленными башенками была окружена рвом. Чтобы лучше разглядеть крепость, Саксан вылезла из кареты и взобралась на козлы рядом с толстым седым кучером.
Ботолф ехал рядом, и при виде его к ней вернулись прежние сомнения. Ночная беседа с Питни дала ответ только на некоторые вопросы. Саксан было не так легко разобраться в своих чувствах, как казалось раньше.
– Прекрасный замок, не так ли? – спросил Ботолф, не скрывая гордости.
– Прекрасный. Шотландцы, наверное, бегут назад, в Шотландию, как только видят его.
– Это было бы замечательно, но, боюсь, они воспринимают Регенфорд не иначе как вызов, – усмехнулся граф.
Саксан робко улыбнулась в ответ и тут же нахмурилась, так как обратила внимание на коня Ботолфа. – У вас моя лошадь.
Хотя ей казалось, что она говорила тихо, ее слова прогремели как обвинительный окрик. Как и предполагал Ботолф, Саксан очень рассердилась. Он наклонился и потрепал коня по сильной шее, словно не замечая ее ярости.
– Великолепное животное, – сказал граф.
– Да, но он мой! – в негодовании выпалила девушка.
– Разве я ставлю это под сомнение? Я просто решил проехать на нем, чтобы проверить, годится ли он для леди.
– Прекрасно годится. Я езжу на нем с тех пор, как мне его подарил отец.
– Твой отец подарил тебе боевого коня, годного для рыцаря? – Ботолф не мог скрыть удивления.
– Это подходящий конь для Тодда.
Граф усмехнулся ее фамильной гордости.
– Посмотрим. Ты бывала раньше в Регенфорде?
– Видела несколько раз, – сухо ответила Саксан, решив, что дискуссия о Миднайте подождет. – А внутри была только однажды, еще совсем маленькой.
Ботолф начал описывать свой дом, и гнев Саксан прошел, уступив место любопытству. Она старалась не проявлять особенного интереса и в то же время не выглядеть грубой. Девушке не хотелось, чтобы Ботолф подумал, будто она подчинилась его воле и останется здесь надолго.
Оказавшись за толстыми стенами Регенфорда, Саксан потеряла Ботолфа из виду, так как он был занят разбором багажа и еще кучей разных дел. Ей стало не по себе под изучающими взглядами слуг. Было ясно, что они никогда не видели женщины в мужском платье. Когда леди Мери попросила сопровождать ее, Саксан приняла приглашение с радостным облегчением.
Однако это оказалось короткой передышкой. Леди Мери повела ее вверх по узкой каменной лестнице, через анфиладу залов, в которых Саксан окончательно запуталась. Девушку оставили одну в отведенной ей спальне. Саксан робко села на краешек большой резной кровати и радостно обернулась на стук в дверь, но испытала разочарование, когда вошли три служанки. Однако когда они стали готовить ванну, она почувствовала предвкушение удовольствия. Вслед за служанками появилась элегантная брюнетка.
– Меня зовут Джейн, миледи, – представилась девушка, делая реверанс. – Его светлость приказал мне прислуживать вам, пока вы находитесь в Регенфорде.
Саксан бросила взгляд на свой испачканный дорожный костюм.
– Надеюсь, что ты сможешь найти мне чистую и более подходящую одежду, – сказала она.
– Одежду скоро принесут, – ответила Джейн, помогая Саксан раздеться.
Саксан с восторгом погрузилась в горячую воду.
– Джейн, я графу седьмая вода на киселе. У меня нет титула. Я просто мисс Тодд.
Джейн дотронулась до светлых волос девушки.
– Нетрудно догадаться, что вы из Тоддов. Некоторые Тодды сейчас находятся в Регенфорде. Они уже пошли навестить вашего брата, сэра Питни. – Джейн начала мыть Саксан голову.
– Сэр Питни Тодд, – повторила Саксан, не пытаясь скрыть гордости за брата. – Хорошо звучит, правда?
– Очень хорошо, – согласилась горничная. – Он заслужил этот титул. Ваш брат очень храбрый.
– Боже милостивый, неужели эта история дошла уже и до Регенфорда?
– Ее принес герольд несколько дней назад, когда прибыл с вестью о скором приезде его светлости.
– Понимаю. Это очень большой замок?
– Да. Вы сами увидите, когда пойдете обедать в большой зал. Его обслуживает куча людей. Вы найдете здесь много друзей.
– Я не уверена, что у меня будет на это время. Мне надо вернуться в Вулфшед-Холл.
– Но… – Джейн запнулась. – Мне сказали, что вы пробудете с нами долго.
– Так говорит лорд. Посмотрим. – Саксан чуть не расхохоталась при виде удивленного лица Джейн и поняла, что та не привыкла обсуждать приказы сеньора.
Слова Джейн заставили Саксан задуматься над ситуацией более серьезно. Значит, в Регенфорде решено, что она останется здесь надолго. Очевидно, это решение исходило от самого графа, что осложняло дело. Приезд ее старших братьев вряд ли сможет что-нибудь изменить. Ботолф – их сеньор, и они понимают, что не могут противиться воле графа. Вполне возможно, что ей придется какое-то время пробыть в Регенфорде, и, может быть, разумнее смириться.
В мрачном расположении духа вылезла Саксан из корыта. Регенфорд – прекрасный замок, но это не ее дом. Большинство людей, снующих по его залам, для нее чужие. Не радовала ее мысль и об уроках хороших манер, даже если учительницей будет такая милая, добрая женщина, как леди Мери. Саксан не видела в таких уроках никакой практической пользы.
Возможно, размышляла Саксан, надевая халат, который принесла горничная, следует показать графу, что она не нуждается в обучении. Она не такая уж дикарка и, если постарается, может продемонстрировать вполне светские манеры. И тогда, возможно, Ботолф позволит ей уехать домой.
На мгновение Саксан задумалась о том, почему ей так не терпится уехать. Обычно ее интересовали новые места и новые люди. Здесь все это в наличии, и все же она мечтает только о том, чтобы сбежать в Вулфшед-Холл. Внутренний голос подсказывал ей, что причиной тому граф. Его поцелуи и огонь желания, который они разжигали в ней, не выходили у Саксан из головы. Эта страсть одновременно и манила ее, и пугала. Девушка не хотела признаться себе, что пытается убежать от своего влечения к графу и от невозможности понять его намерения в отношении себя. Она не могла отделаться от чувства, что для нее небезопасно оставаться слишком близко к графу Регенфорду.
