Хамки
Заповедник Зелирия. Внутри невидимых стен
Все здесь не то, чем кажется.
© Иллюстрации. Визуальная новелла «Заповедник Зелирия», 2023
© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2023
© Текст. Хамки, 2023
Эта книга посвящается людям, благодаря которым игра и книга «Заповедник Зелирия» увидели свет в том виде, какие они есть. Тем, кто приложил много сил и упорства для достижения нашей общей цели. Я благодарен им за нашу совместную работу, всем вместе и каждому лично:
LingvoVedma – за миллионы маленьких пинков, которые годами двигали вперед всю работу и всех нас. Ну и за пиар и перевод, конечно!
Shinzumi – за кучу гениальных идей, которые он всегда озвучивал, даже зная, что у нас «инициатива карает инициатора», и, как следствие – за помощь с кодом, озвучку, Android-версию и *10 0500 пунктов*!
IronDragon – за классный код, от которого месяцами страдали бедные «пираты», и толику адекватности, которую он привносит в наш коллектив!
Tervainir – за воистину великое терпение и понимание моих «гениальных» формулировок в постановке задач, которые я порой и сам не до конца понимаю. И, конечно, за его прекрасные рисунки!
Спасибо вам, ребята! Без вас мир никогда не узнал бы фиолетового не-хомяка по имени Хамки! Мы много сделали и, надеюсь, сделаем еще больше вместе! Ведь мы – Salangan Games!
Часть 1. «Ушастые и пушистые»
Глава 1. Привет, хомячок!
Сознание медленно возвращалось к Максу. Он попытался пошевелиться или хотя бы открыть глаза, но не смог – тело не слушалось. Пришлось напрячь память, чтобы просто осознать, кто он такой и где вообще находится. И хотя на второй вопрос ответа пока не было, самого себя он вспомнил достаточно быстро. Солдат элитного спецподразделения, заслуживший честь стать испытателем первого созданного человечеством телепортера. Миссия – войти в портал в одной лаборатории, чтобы оказаться в другой. Статус миссии неизвестен. Впрочем, тот факт, что он жив, уже радовал молодого солдата. Остальное, если подумать, не так уж и важно.
Окружающая его пустота постепенно стала обретать черты реальности. Сперва тихим пением птиц, журчанием воды и шелестом листьев вернулись звуки, а за ними и осязание; Макс понял, что лежит или на мягкой подстилке, или в траве, а нечто, похожее на коготки маленького животного, дотрагивается до его шеи. Видимо, он оказался где-то в дикой местности, и сейчас на нем сидел какой-то грызун. Увы, дальше исследование не пошло – тело до сих пор ощущалось слабо.
Движения коготков стали быстрее, зверек царапался.
– Эй, человек! Макс, просыпайся!
Подскочить и начать озираться по сторонам Максу помешало лишь отсутствие контроля над собственным телом. Этот голос звучал не снаружи, он раздавался прямо у него в голове!
– Макс! Если хочешь что-то увидеть, стоит открыть глаза. Чего ты тут валяешься? Ты же живой!
Словно маленький, но увесистый меховой комочек прокатился туда-сюда по шее и снова ткнул кожу острым коготком. Без сомнений, по телу Макса бродила крыса. Попытка смахнуть ее рукой успехом не увенчалась – правая конечность пошевелилась, но слишком мало и неуклюже, чтобы напугать незваного гостя.
– Туша! Разуй глаза, говорю! Ввалился ко мне в НОРУ, чуть не раздавил меня, а теперь лежит-полеживает, на солнышке греется!
Странные вопли в голове изменили интонацию с нейтральной на весьма сердитую. И это обеспокоило Макса. Если начались галлюцинации, то недалеко и до сумасшествия, а лишившихся рассудка спецназовцев демобилизуют из армии очень быстро. И спасибо, если не прямиком в дурдом.
Пусть и с усилием, но ему все же удалось, наконец, разлепить веки. Изображение еще было мутным, но сидящее на нем существо, успевшее переползти на грудь, разглядеть получилось.
– Хомяк?! Фиолетовый?! – оседлавшая его зверушка и в самом деле больше всего походила на толстого, почти круглого, фиолетового хомяка. Макс рефлекторно попытался стряхнуть его, но руки вновь подвели. Он покрутил головой в поисках незримого собеседника, но рядом больше никого не было.
«Значит все же крыша “потекла”», – пришел к печальному выводу Макс.
– Я не хомяк!!! Я – саланганец! И нечего башкой вертеть, смотри, отвалится еще! Я вот он, перед тобой!
– Хомячок…
Ничего лучше сказать не удалось. Мозг, похоже, решил убедить Макса в том, что сейчас с ним разговаривает это животное. Но почему оно фиолетовое?!
– Макс, еще один «хомячок», и я тебе табло разобью, обещаю!
И очень сердитое.
– Масюк!
Перед мысленным взором Макса предстала картинка из детства, когда родители подарили ему хомяка. Он назвал его Масюк, старательно заботился о нем и ухаживал, но однажды, руководствуясь какими-то детскими мотивами, покрасил в фиолетовый цвет. За это юному экспериментатору, конечно, досталось, а хомяка пришлось старательно отмывать.
С тех пор прошло много лет, но именно сейчас, когда он, контуженный после испытаний, лежал неизвестно где и пытался прийти в себя, мозг подкинул ему фиолетового питомца в качестве галлюцинации. Что ж, лучше фиолетовый хомячок, чем какой-нибудь монстр.
– Масюк! – Макс невольно расплылся в улыбке. Хомяк же, после первого упоминания своего имени просто чуть раскрывший рот, сейчас еще и вытаращил глаза.
– Макс, ты совсем идиот?! Какой Масюк?! Какой хомяк?! Я – саланганец! И зовут меня Хамки!
– Ты смешной, хомячок, – рука уже ощущалась лучше, и Макс хотел было погладить грызуна, но не успел…
– Да ты достал, поехавший!
Хомяк сделал зверскую физиономию, и в тот же миг Макс ощутил сильный шлепок по лицу, словно невидимый боксер с хорошо поставленным ударом влепил ему пощечину.
Растекшаяся по лицу боль не могла быть галлюцинацией!
– Что за?! Это ты мне вмазал!? – вскрикнул Макс, чувствуя себя полным безумцем.
Фиолетовый хомяк – это уже странно, то, что он разговаривает, – еще удивительнее. Но влепить такую затрещину, даже не поднимая лап, – это уже совсем невероятно!
– Я! Достал ты меня! Понял теперь, что я не галлюцинация, не Масюк и не хомяк?! Я – Хамки! Это – Саланган! Я – саланганец! Дошло?!
Парня словно переклинило. Озверев, он схватил хомяка за шкирку и вскочил на ноги.
– Хомяк, скотина ты эдакая! Может, хватит надо мной издеваться? Я еще в себя после телепортации не пришел!
Начало этой фразы он прокричал прямо в морду животному, но конец не сумел даже произнести вслух – ноги, едва вернувшие чувствительность, вновь стали ватными, сознание поплыло… И кануло в темноту.
* * *
– Макс! Макс, просыпайся! Макс, тебя, кажется, сейчас будут есть!
Опять этот голос. Что ж, диагноз «раздвоение личности» можно считать подтвержденным.
– Макс!
Парень открыл глаза и вновь не смог понять, где находится. В прошлый раз он очнулся на открытой местности где-то возле реки или ручья, а сейчас над ним плотно смыкались кроны высоких деревьев. Хотя, судя по тихому журчанию воды откуда-то сбоку, его унесли не слишком далеко от берега. Вдобавок, он осознал, что одежды на нем уже нет, а руки и ноги привязаны к длинной толстой палке.
– Что происходит? Почему я голый?!
Макс оглянулся и сразу увидел тех, кто обеспечил ему состояние «кабанчика на вертеле» – чуть поодаль, на лесной поляне, возилась целая толпа похожих на людей существ. Приземистые, большеголовые, они, что-то бормоча друг другу и периодически переходя на крик, толкались, кричали и плясали, иногда воздевая руки к проглядывающему сквозь ветви деревьев, темному из-за туч небу. Несколько этих существ копошились в центре полянки, разводя костер, старательно сверля удлиненной палочкой плоскую.
Продолжая осматриваться, Макс заметил и свою амуницию – одежда, рюкзак и часть его содержимого валялись возле одного из деревьев. Там же, привалившись спиной к стволу, полусидел, истекая кровью, один из этих дикарей – точно между глаз у него красовалась дыра от пули. Видимо, несчастный схватил пистолет и попытался понять, как он работает. Неудачно. Вероятно, поэтому его товарищи и не стали дальше потрошить пожитки Макса – побоялись. Сами они, впрочем, тоже были вооружены: у кого-то копье, у кого-то каменный топор, а у некоторых – выщербленные и сколотые, но все же настоящие кованые мечи!
На Макса дикари пока внимания не обращали, и он решил этим воспользоваться, чтобы попытаться сбежать. Он попробовал вырваться, выкрутить руки или ноги – не помогло. Нечто, похожее на пеньковую веревку, скрученную сложным узлом, сковало его надежнее пластиковых наручников – эту штуку, видимо, дикари украли у кого-то более развитого, чем сами эти недонеандертальцы. Говорить они, может, и не умели, зато узлы вязать наловчились – руками такой не размять, зубами не развязать; Макс это понял спустя пару минут активных попыток. Дело осложнялось тем, что он почти не чувствовал своего тела – столь сильно оно затекло.
– Макс! Беда! Эти приматы тупые! – хомяк возник у Макса на груди, словно из воздуха. Похоже, верная галлюцинация решила не бросать его в беде. – Кроме прочего, они меня не видят. Я сделал запрос НОРЕ – общее сканирование показало, что за прошедшее время местная фауна претерпела огромные изменения! Похоже, что их глаза или мозг изменились, не знаю точно, но факт налицо – они меня не видят! Может, потому что они слепошарые идиоты, но, скорее всего, из-за моего сильного псионного фона – он скрывает меня от их восприятия. Что мне делать-то теперь?
Сначала Макс хотел проигнорировать видение, но передумал. Что, если он не сходит с ума? Что, если Хамки – не галлюцинация? Шанс этого мал, но в том положении, в котором сейчас оказался парень, привередничать не стоило.
– По-твоему, это беда? – почти прорычал он. – Не то, что из меня хотят сделать шашлык, а то, что никто не оценит, как ты щеголяешь мохнатой фиолетовой задницей?!
– Ну да, признаю, у тебя тоже есть некоторые трудности… – Хамки задумчиво потер подбородок.
– Сделай что-нибудь! Перегрызи веревки, в конце концов! – продолжая попытки высвободить руки, прошипел Макс.
– Одурел?! Я тебе портовая крыса, что ли, веревки грызть?! – хомяк недовольно упер маленькие лапки в свои круглые бока и посмотрел на человека с видом оскорбленного достоинства.
– Хотя бы попробуй развязать мне руки! Своими лапами! Пожалуйста! – Макс почувствовал себя идиотом, спорящим с собственным наваждением, но в нынешних обстоятельствах любой шанс спастись должен быть испробован.
– Ох, какой же ты беспомощный, – Хамки закатил глаза и покачал головой. – Еле ходишь, в обмороки падаешь. Ты вроде умнее этих приматов, а толку все равно никакого. Может, ты тоже туп, как телега, и тебе просто повезло, что ты меня видишь? Я думал, ты разумная форма…
Макс мысленно выругался. Какая же эта зверюга нудная и ворчливая.
– Хомяк, мать твою за ногу! – не выдержал он.
– Я не хомяк! – взвился хомяк.
– Хамки!!! Ты поможешь мне или нет?!
Максу показалось, что сейчас Хамки закатит глаза до такой степени, что увидит собственный череп изнутри.
– Ну, сейчас, сейчас. Все-таки, если тебя съедят, мне будет не с кем поговорить по пути.
Охренеть аргументация! Интересно было бы знать, о каком «пути» он вообще говорит, но это можно выяснить и потом. Для Макса было главным не стать обедом здесь и сейчас.
Хамки тем временем запрыгнул на палку, неспешно, на задних лапах, подошел к узлу… Но сделал он это слишком поздно – людоеды тоже слышали все вопли Макса, направленные хомяку. И сейчас пара этих существ с длинными ржавыми клинками в руках направились к своей жертве.
– О, черт… – последней мыслью Макса стала надежда на то, что если уж он станет обедом, то хотя бы окажется кислым и невкусным.
Глава 2. Глас Салангана
Но добраться до своего обеда дикарям было не суждено. Макс не успел заметить, откуда она появилась – розоволосая девушка будто возникла за спинами его незадачливых палачей, и в следующий миг к связанному парню подкатились две отрезанные головы.
Но остальные дикари среагировали на удивление быстро – кто с ножом, кто с камнем, а кто с с дубиной, они дружно бросились на незваную гостью, помешавшую пиршеству. А она, похоже, лишь этого и ждала. Со скоростью пропеллера размахивая двумя клинками, девушка, казалось, чувствовала себя в гуще боя совершенно спокойно. Ее красивое лицо не выражало никаких эмоций, движения были короткими и точными. Взмах руки – и очередной людоед со вспоротым брюхом оседает на землю; резкий мах ногой – и жертва с перебитой шеей мешком падает в траву.
Даже тренированной реакции Макса едва хватало, чтобы уследить за ее движениями. Связанный и лишенный возможности пошевелиться, он как завороженный смотрел на происходящее. Ее бой с полутора десятками этих «приматов» был не просто сражением – это была настоящая резня. Грациозная, красивая, но все же резня – против розоволосой фурии у врагов не было и шанса! Макс не мог оторвать взгляд от почти закончившейся бойни. Что-то непередаваемое, завораживающее и возбуждающее было в этом прекрасном зверином танце смерти! Ее ледяное спокойствие, четкие движения клинками, тонкая талия, изящный хвост…
Хвост?!
Потереть круглые от удивления глаза Максу помешали лишь связанные руки. Такого просто не могло быть! У нее в самом деле были кошачьи уши и хвост! Она – не человек! Значит, ее реакция и сила ударов – все это есть в ней изначально. Она – не тренированный убийца, скорее, прирожденный хищник…
Этот поток мыслей быстро вылился в сознании Макса в очевидный вывод – он уже не на Земле!
– Ты убегать собираешься, или я зря старался?
Услышав голос Хамки, Макс перевел взгляд на свои запястья. Веревка, словно пережженная чем-то, свободно болталась на руках. Увы, конечности затекли слишком сильно – Макс даже не заметил момента, когда путы исчезли. Значит, быстро восстановить способность двигаться ему не удастся.
– Хамки, спасибо, но я… – оставалось лишь грустно усмехнуться.
– Поздно. Ты очень медленный для бойца элитного подразделения, – хомяк приложил лапу к морде и покачал головой.
Макс перевел взгляд туда, куда указал лапой расстроенный грызун, и встретился взглядом со своей спасительницей.
– Макс, тебе конец. Пожалуй, исследовать планету мне все-таки придется одному, – раздалось в его голове.
Вышедшее из-за туч закатное солнце осветило стоящую перед спецназовцем девушку. Хищная полуулыбка, заметно вздымающаяся от глубокого дыхания после сражения грудь. Эту завораживающую и пленительную картинку гармонично дополняли толстые клинки, с которых еще падали редкие алые капли. Что-то животно-притягательное было в этой картине. Макс хотел заговорить, но пронзительный взор чуть прищуренных от яркого света зеленых глаз лишил его дара речи. А внезапный пинок в грудь заставил откатиться на полметра.
– Кхе! – обычно он был более многословен при знакомстве с девушками, но сейчас сдавленный кашель – единственное, на что хватило духу.
– Нашел же время слюни пускать, – краем глаза парень заметил, что хомяк снова сердито качает головой. Макс мысленно махнул на него рукой – в его положении все равно ничего сделать было нельзя физически.
Девушка-кошка несколько секунд молча разглядывала его и, наконец, чуть наклонившись к Максу, улыбнулась, и произнесла:
– Ух, а ты симпатичный! Светлая кожа, крепкие руки и тело. Ты мне определенно подходишь!
Она смерила его взглядом, на миг остановившись в районе пояса. Улыбка стала шире, девушка плотоядно облизнулась.
– Да и там у тебя все в порядке, я смотрю. Это тоже может пригодиться. Да, охота определенно удалась! Такой раб мне точно подойдет!
Раб!? Макс не поверил своим ушам.
Взмахом клинка она освободила его ноги и носком кожаного сапога откинула в сторону палку, к которой он был привязан. Макс попытался встать, но тщетно – ноги не слушались совершенно. Не было даже привычного для затекших конечностей ощущения иголок.
– Будем знакомы – меня зовут Лика, – представилась его спасительница. – А тебя, зелириец?
– Что, прости? Я не… кхе!
Снова удар в грудь.
– Что я такого сказал? Ты взбесилась? – дерзить в его положении было глупостью, но Макс не сдержался. Да и не привык он стоять на коленях и терпеть побои. А все встреченные после телепортации существа почему-то либо хамили ему, либо хотели сожрать, либо избивали!
Лицо Лики вдруг оказалось прямо возле его собственного, а ее шипение заставило его покрыться мурашками от неожиданности. Доигрался.
– Еще одно слово – и ты мертвец. Я спасла тебя по одной причине – ты мне нужен. Ты – мой трофей. Двое моих рабов умерли несколько дней назад, и оставшиеся не справляются с работой. Ты молод и силен – даже один сможешь заменить их. Но ты не настолько ценен, чтобы я не прирезала тебя на месте, если скажешь мне еще хоть слово поперек! Спрашиваю последний раз, как твое имя, зелириец?
– Макс. Меня зовут Макс, но я не «зелириец», – примирительным тоном сказал он.
– Это неважно. Потом, если мне станет скучно в дороге, расскажешь о себе. А сейчас пошли. Если попытаешься сбежать, надену на тебя ошейник и пойдешь пристегнутым, – если ее первые фразы показались Максу ласковыми, то сейчас в них сквозили злость и лед. Похоже, Лика всерьез решила сделать его своим рабом. Но как такое вообще возможно? Хотя, если в этом мире средневековье или каменный век, то удивляться нечему.
Сознание заметалось в поисках выхода из ситуации, и тут взгляд упал на пистолет в руке мертвого «неандертальца», который лежал как раз рядом с одеждой. Это может сработать!
– Можно я хотя бы… эм… оденусь, пожалуйста, – вежливо попросил Макс, глядя Лике в глаза. – Вон там мои сапоги и штаны с майкой, я сейчас возьм…
– Сидеть! – Лика же, напротив, обратилась к нему как к собаке. Максу осталось только застыть в изумлении.
Лика в два быстрых шага подошла к дереву и, взяв одежду, кинула Максу под ноги. Может, она и дикарка, подобно этим существам, но опасность остальных вещей, похоже, смогла оценить по трупу людоеда.
– Давай скорей. И без резких движений, если жить хочешь, – приказала она.
Сказать было проще, чем сделать. Ноги уже перешли в фазу «иголок», но хотя бы могли двигаться. Ощущая себя смесью солевого наркомана и стриптизера, Макс неуклюже оделся и с трудом встал на ноги, пусть и очень неустойчиво.
– Живее, Макс, или ты не готов мне подчиниться? – зеленые глаза опасно прищурились.
Сознание отказывалось воспринимать реальность происходящего. Нет, такого просто не могло быть! Ну какой из него раб?!
– Лика, ты меня явно с кем-то спутала! Это недоразумение! Я не могу быть твоим рабом! – Макс попытался прояснить обстановку, в глубине души понимая, что это ни к чему не приведет.
Глаза девушки-кошки сузились еще сильнее, а правая рука потянулась к клинку.
– Какого черта? Что ей от меня надо? – в отчаянии Макс не смог найти ничего лучше, чем вслух попросить помощи у своей «не-галлюцинации».
К счастью, Хамки ответил:
– Она – умари, похоже. Получается, они неплохо эволюционировали с момента Исхода и…
Остаток фразы Макс не воспринял – Лика рванулась к нему и, схватив за шею, подняла в воздух, как пушинку!
– Ах ты тварь! – ее шипение он услышал хорошо.
– Я… Саланган… Хамки… а ты… – большего ему выдавить не удалось.
Тотчас стальная хватка исчезла, заставив парня рухнуть на траву, а Лика с гримасой ужаса на лице отшатнулась в сторону.
– С… Саланган?.. Ты сказал «Саланган»? А второе слово? Ты сказал «Хамки»?!
Пока она, запинаясь, произносила эту фразу, ее голос дважды сорвался на визг, а сама она начала мелко дрожать.
– Помнят нас еще! – фиолетовый хомяк, с довольной улыбкой на морде, стоял, уперев руки в толстые бока, у Макса на плече, непонятно как там оказавшись.
– Хамки, о чем ты? – оторопел Макс.
– С… С кем ты разговариваешь? Ты видишь его?! Макс… – Лика, дрожа, сделала неуверенный шаг назад и споткнулась, едва не упав.
– С хомяком. Фиолетовым таким… – растерянно сказал Макс. – А ты его, похоже, не видишь. Он что-то про псионное поле говорил…
– Я не хомяк!!! – этот вопль, как и все фразы Хамки, раздался у Макса в сознании.
Сомнений у парня оставалось все меньше: этот говорящий хомяк – настоящий. И его здесь знают. Знают в этом месте. В этом мире… Макс перевел взгляд на Хамки, и в этот миг его словно ударило током – на пару секунд он буквально увидел себя со стороны!
– Ай! Что это было?! – Макс вздрогнул от неожиданности, а дикий визг Лики распугал птиц на деревьях вокруг.
– Я вас немного «коротнул», – продолжая улыбаться, пояснил Хамки. – Лика увидела мир твоими глазами, а ты – ее. Это значит, что она увидела и меня, – для разнообразия он ответил вполне ясно и просто.
Макс посмотрел на девушку – от прежней спокойной и уверенной Лики не осталось и следа. Она стояла на коленях и, пытаясь унять дрожь в теле и животный ужас в глазах, смотрела на спецназовца.
– Макс, кажется, я только что решил все твои проблемы. Учись, салага. – широкую улыбку хомяка на плече парню было видно даже боковым зрением.
Лика же, сумев, наконец, хоть немного вернуть себе контроль над голосовыми связками, сперва промычала что-то невнятное, мотнула головой и уже более осознанно произнесла:
– М… Макс… Я… Прости… Я не знала, что ты его посланник… – голос Лики сбивался на каждом слове, а в глазах стояли слезы. – Прими мои мольбы о прощении… Я… Я, как и любая умари, готова верно служить тебе, о Глас Салангана!
Трясущимися руками девушка протянула Максу свой кинжал рукоятью вперед и ручку поводка, ошейник которого она успела нацепить на себя.
– Эм… – удивленно протянул Макс.
– Мой необдуманный поступок покрыл меня несмываемым позором! – тем временем продолжила девушка, с каждым словом говоря все более четко и уверенно. – Я не узнала Тебя! И угрожала расправой! Как знак раскаяния – я отдаю тебе всю себя! Отныне я твоя. Твой щит и твой меч, твой голос и твоя воля. Отныне и до моей смерти! Прими меня как свою рабыню, если великодушно простишь меня… Если же нет – убей, пусть гибель станет моим искуплением!
Она чуть склонила голову и застыла в такой позе, ожидая, похоже, его решения, чем вогнала Макса в некоторый ступор.
– Позволю себе краткий ликбез. Она – умари, – порция объяснений от Хамки – именно то, что сейчас требовалось. – Этот скот мы хотели создать как прислугу, но они получились генетически корявыми. Некорректный жизненный цикл, половой дисбаланс новорожденных, крайнее скудоумие, отсутствие аналитических способностей, фанатичная преданность моему виду… Хотя последнее, конечно, достоинство. Короче, на момент Исхода умари так и не были доведены нами до приемлемого состояния. Мы решили не уничтожать имеющиеся экземпляры, поэтому просто выпустили их в лесу на поверхности планеты, рядом с лабораторией, где их выводили. Думали, сами помрут.
Его речь показалась Максу странной. Получалось, что этот хомяк – представитель какой-то весьма развитой цивилизации. Тем временем Хамки продолжал свою речь.
– Как ни странно, не померли. И больше того – изменились. Они теперь тоже не видят меня, хотя раньше такой проблемы не было. Вообще, обычно создаваемые саланганцами существа генетически стабильны, мы умеем фиксировать ДНК своих зверушек, но умари явно эволюционировали. И они, кажись, изрядно поумнели, хотя фанатичности не растеряли. Впрочем, это норма – они недоделанные, так что и стабилизацию вида не проводили, природа в свои права вступила.
– Но если она тебя не видит, то как может поклоняться? – Макс совсем запутался. – И откуда знает твое имя? Или вас всех Хамками зовут?
– Сдурел? – удивленно вскинул бровь хомяк. – У тебя что, вся Земля Максами заселена? Нет? И у меня с тезками не густо, – он снова сердито нахохлился. – И я же сказал – раньше видели. Когда мои сородичи ушли, а я в одиночестве шастал по опустевшей планете, то какое-то время кормил этих умари. Но потом я решил впасть в спячку, и мне стало обидно: я для них старался, а они меня забудут скоро. Вот и установил на выходе из лаборатории свою стереограмму с пси-надписью «Здесь был великий, добрый и щедрый Хамки». Такая стереограмма держит заряд почти вечно и любому, кто смотрит на нее, посылает в мозг сигнал с заложенной информацией. Потому и запомнили меня.
Сказанное Хамки не было ложью, но все же фиолетовый слукавил. Рассказывая Максу эту историю, он невольно вспомнил о том, как все было на самом деле. Когда он остался на планете один, то приложил много усилий, чтобы «выкинутые на улицу» умари смогли адаптироваться к жизни на Салангане. В опустевшей природе отсутствовали пищевые цепочки, куда мутанты могли бы встроиться, поэтому Хамки пришлось разбивать для их пропитания целые сады. Имея опыт работы на ферме, он умел пользоваться «булкогенераторами» – кристаллами с мощной электронной начинкой, позволяющими получать урожай от любых культур за считанные часы. Эти устройства использовались для быстрого выращивания растений и позволили саланганцу создать новую небольшую экосистему, где умари смогли развиваться.
Думая, что на этом его миссия завершена, Хамки уже собрался улетать вслед за остальными сородичами, благо судно в НОРЕ позволило бы легко догнать их, но его ждал очередной сюрприз. Метеорит, приближавшийся к планете, не повредил бы фиолетовому псионику, который мог просто закрыть себя силовым полем, но гарантированно уничтожил бы «заповедник умари». Хамки до конца не хотел вмешиваться, ведь метеорит – воля самой Вселенной, но в последний момент плюнул на все в целом и в лицо судьбе умари в частности. Взмах лапы – и огромная каменюка, резко затормозив, медленно приземлилась посреди леса – не понадобилась даже техника, Хамки и сам прекрасно владел телекинезом.
Умари же, следившие за его действиями, видевшие, как он создавал сады, как приземлил метеорит, признали его божеством и готовы были в лепешку расшибиться ради своего благодетеля. И, как ни крути, Хамки в самом деле заслужил свою божественность в их глазах. Хоть он и установил обелиск, но вряд ли бы кошколюди забыли его даже без памятника.
– Дошло? – помотав головой, чтобы прогнать воспоминания, продолжил он. – И раз ты со мной общаться можешь – логично, что Лика приняла тебя за моего посланника. Согласись, неплохую должность ты себе загреб, едва свалившись в этот мир! – закончил Хамки, вновь расплывшись в улыбке.
– То есть, она реально считает меня своим хозяином?! – переспросил Макс, отметив про себя, что вопрос про мир тоже стоит задать, пусть и чуть позже.
– Если бы твои уши были соединены с мозгом более надежно, ты бы это понял по ее первой фразе, – ухмыльнулся Хамки.
– Хомяк, ты можешь не говорить ерунды хотя бы пять минут кряду? Что мне с ней делать?!
– Я не хомяк – это раз, я серьезен, как и всегда, – это два. А что делать – сам решай. Но отмечу еще один момент: для меня практически очевидно, что телепортация была неполной, и содержимое твоей черепной коробки, вполне вероятно, переместилось отнюдь не на Саланган. Будь иначе, ты не орал бы как ошпаренный на весь лес, ведь я воспринимаю, в первую очередь, твои мысли, поскольку они направлены мне. Как и мою речь слышишь лишь ты, поскольку я направляю свои мысли тебе в сознание. И если народ умари с благоговением воспримет любое твое действие, хоть с голым задом тут канкан пляши, то другие обитатели Салангана, скорее всего, сочтут тебя опасным психом, который сам с собой общается на весьма повышенных тонах.
Макс чуть за голову не схватился. Во-первых, такой ушат дерьма на него еще ни один хомяк не выливал, а во-вторых, раньше хомяки с ним вообще не разговаривали! Тем не менее, ключевое спецназовец понял – Лика действительно готова внимать каждому его слову. Это хорошо. Хуже, что сейчас она слышала все его панические вопли, что явно не придавало новоиспеченному рабовладельцу авторитета. Подумав об этом, Макс решил в дальнейшем общаться с Хамки мысленно.
Парень хотел было уже что-то сказать, но задумался. Мог ли он вообще доверять Лике? Нужна ли она ему вообще? Что, если Хамки ошибается, и ее подобострастие – лишь притворство, и она ночью прирежет его?
Вздохнув, он еще раз посмотрел на застывшую в ожидании Лику. Он понимал, что потом, возможно, пожалеет об этом решении, но поступить иначе просто не мог. Солдат был неспособен убить сдавшегося и склонившего голову противника. Но и рабыня ему не требовалась.
– Лика, я не держу на тебя зла, не бойся, – стараясь придать своей фразе максимально добродушный тон, сказал он. – Встань и сними с себя ошейник с поводком, это лишнее. Ты свободна.
Девушка подняла голову – ее красные от слез глаза сейчас лучились счастьем. Она встала на ноги, убрала в ножны оружие и, отцепив поводок, вновь повесила его на пояс.
– Ошейник я не сниму, – обнажив белые зубы в улыбке, ответила она. – Это знак того, что я твоя. Свобода мне больше не нужна. Служить посланцу Салангана, его Гласу – высшее счастье! Какие будут приказы, хозяин?
Макс на миг завис, подумав о том, что на его месте хотел бы оказаться каждый. В самом деле, сногсшибательно красивая девушка-кошка, готовая выполнить любой приказ – не об этом ли мечтают миллионы молодых людей? И сейчас какая-то часть парня ликовала. Но вот остальное сознание прагматично напоминало, что к ушастой служанке прилагается кишащий опасностями мир, о котором он не знает ровным счетом ничего. Ложка меда в бочке дегтя, одним словом.
– Макс. Зови меня просто Макс, хорошо? Мне по имени все же привычнее, – сказал он.
– Как пожелаешь, Макс. Что мы сейчас будем делать?
Хороший вопрос. Парень задумался, непроизвольно начав рассматривать собеседницу. На голову ниже его ростом, розовые волосы и хвост, кошачьи уши на голове, две коротких косички по бокам, зеленые глаза – и впрямь девушка-кошка. Лика была одета в коричневую кожаную юбку с двумя ножнами на ремне, выглядящую так, словно ее грубыми стежками шила неумелая портниха, и таким же образом изготовленный кожаный лифчик – иначе назвать эту конструкцию у нее на груди было трудно. Можно сказать, что эта одежда выгодно подчеркивала все ее прелести, но дело было, вероятно, в практичности наряда – он совершенно не сковывал движения.
– Эм… – замялся Макс.
Лика же, заметив его оценивающий взгляд, чуть заметно покраснела, опустив глаза.
– Всему учить надо, – Хамки бесцеремонно влез в диалог. – Что-то ты зеленоватый стал, отдышался бы еще. А ее отправь за водой вверх по течению реки. Пока она бегает туда-сюда, сможешь немного собраться с мыслями и вещи собрать.
Идея звучала разумно.
– Лика! – начал было Макс, но договорить ему девушка не дала.
– Я слушаю! – рапортовала новоиспеченная рабыня. Теперь она буквально сияла на каждой фразе.
– Не могла бы ты набрать воды? Пить очень хочется. Только здесь вода грязная – тут, похоже, стоянка этих людоедов была. Поднимись вверх по течению на пару километров. Но перед этим собери мои вещи по всей поляне, пожалуйста, и принеси мне. Только будь аккуратна – многие из них смертельно опасны!