Тихий американец – Грэм Грин

Браво, Грэм Грин! В то время как Америка стремится забыть Вьетнам, как позорное пятно неудачи для страны-победителя (сравним с таким же звучным плюхом в лужу, как русско-финская война, о которой так же стараются не говорить, но только уже у нас), Грин пользуется тем, что он британец, и смачно пинает США в пах произведением «Тихий американец». Удар настолько сильный (и заслуженный), что выражение «тихий американец» становится за бугром нарицательным и как раз сейчас пришло время его снова вспомнить, потому что годы идут, а политика всё не меняется.Произведение типично для Грэма Грина, которого причисляют к той тоненькой прослойке писателей, чьи романы годятся одинаково и для широкой публики, и для снобистско-интеллектуальной. В конце концов, можно даже плюнуть на военную линию (что, как мне кажется, является полным кощунством) и просто наблюдать за развитием линии любовной, которая тоже весьма интересная. У нас есть несколько автобиографичный персонаж (сноска: Грэм Грин сам являлся сотрудником британской разведки) – английский журналист во Вьетнаме, который одновременно является едва ли не карикатурой на всю британскую политику по отношению к войне в то время: сидит, не рыпается и не вмешивается, только наблюдает like a sir. У него есть женщина с красивым именем Феникс, с которой он хотел бы провести тихую и спокойную старость, если бы не жена-католичка, не дающая развода. А ещё есть знакомый американец Пайл, которого можно было бы ошибочно назвать другом, хоть это и не совсем так. И вот Пайл как раз и есть тот самый «тихий американец», в тихом омуте которого водятся черти и который мостит дорогу в ад своими чудесными намерениями. Голова этого не самого далёкого юноши забита чужими мыслями: публицистикой и всевозможной агитацией, поэтому он искренне верует в правильность действий США во Вьетнаме и всячески способствует нарастанию кошмара. Самое страшное, что он действительно не понимает, что публицистика – это абстрактные строчки в газетке, а подложенная в центр города бомба – это рикша с оторванными ногами и мать с погибшим младенцем, которого она стыдливо прикрывает шляпой. «Они пострадали за демократию». Спросил ли их кто-нибудь, хотят ли они за неё страдать? Знают ли они вообще, что такое демократия? Им бы кусочек хлеба и тёплую комнату, а не статьи Пайла и высокие идеалы. Но «тихий американец» уверен в своей правоте, поэтому, наступив в лужу крови невинных жителей, он способен только сказать: «Ой, надо вымыть ботинки, мне же к послу!» Не потому что жестокий, а потому что для него это не по-настоящему. Вот тут интересно рассмотреть отношения персонажей между собой, сопоставив их со странами. Как я уже говорила, Фаулер – типичная Британия. Пайл – США и её политика «сейчас мы всем вам сделаем хорошо, даже если мы не хотите, потерпите, будет больно». А вот Фуонг в данном случае – Вьетнам, совершенно нам непонятный. Очень многие осуждают её за то, что она готова уйти от Фаулера ради материальных благ Пайла. Но это не совсем так. Фуонг хочет не материальных, а моральных благ. Она, может, и любит Фаулера (хотя это нам тоже неизвестно, восточная душа – совсем потёмки), но с ним она не может познать радость семьи и материнства, что для неё и является настоящей ценностью (в отличие от сребролюбивой сестры, которая, впрочем, тоже хочет ей добра). Этого и хочет Вьетнам – не абстрактных благ, а конкретной сытости, спокойствия и безопасности. С Фаулером Фуонг никогда не будет полностью счастлива, с Пайлом она может хотя бы попытаться. Пайл же её не любит вовсе, он одержим идеей всё сделать правильно, жениться на ней собирается только потому, что «негоже молоденькой девушке танцевать за деньги». В чужой монастырь со своим дубовым уставом. А вот отношения Фаулера очень интересные, очень… Взрослые что ли. Он не любит Фуонг с той страстью молодости, которую ошибочно принимают за настоящие чувства, но ему настолько хорошо и комфортно с ней, что это выше любви-страсти, ценнее, особенно в старшем возрасте. И он даже действительно готов отдать её Пайлу, зная, что так она может быть более счастливой. Удивительно и заслуживает уважения. Кстати, о самой Фуонг мы так почти ничего и не узнаем, восток – дело тонкое и таинственное.Ещё мне очень понравилась линия про военную журналистику. Наверняка так делали во все времена, Грин знает, о чём пишет: иностранных журналистов протаскивают кучами в самолётах, летящих на недосягаемой для войны высоте, показывают невнятные кракозябры на земле и рассказывают о том, что они якобы увидели и должны описать, а потом они приезжают в свои безопасные сытые посольства и за чашечкой кофе придумывают душераздирающие истории об оторванных конечностях, искалеченных детях и прочих ужасах, получая за это награды. Фаулер, напротив, представляет собой настоящую окопную журналистику, он не берёт в руки оружие и не лезет на рожон, но он действительно посещает места военных действий, рискуя жизнью, чтобы опросить простых солдат о реальных событиях. А простым солдатам даже никто и не запрещал рассказывать о правде, потому что никому и в голову не могло прийти, будто нейтральный журналист по доброй воле полезет под пули и напалм.Финал книги даёт определённую пищу для ума. Грин показывает, что бездействие и наблюдение в случае военных действий иногда просто недопустимы. Но что же должны делать те, кто не заинтересован в войне? Они не хотят насилия, но не значит ли это, что им всё равно придётся его совершить, чтобы предотвратить большее зло? Убить одного человека, чтобы не убили десятки, сотни и тысячи? Вопрос очень сложный, хорошо, что Грин его для себя самого решил.

Действие этого небольшого романа разворачивается в 1952 году в Сайгоне. В это время вовсю шла Первая Индокитайская война или Французская война в Индокитае между Францией и Лигой за независимость Вьетнама (также называемой Вьетминь), которую возглавляли вьетнамцы.Сюжет романа основан на личных впечатлениях автора, которые он приобрёл, работая корреспондентом журнала «Нью Рипаблик» в Индокитае. Опираясь на реальные факты, автор повествует о деятельности американцев в этом регионе, насильственными действиями навязывающих блага цивилизации и демократии другим.За развёртывающейся на глазах читателя драмой любовного треугольника и отдельных его составляющих сторон, легко усматриваются писательские аллюзии на политическую ситуацию, сложившуюся в регионе, а главные герои становятся олицетворением собственных сторон и их положения здесь.Стареющий журналист Фаулер, прагматик и реалист, не желающий мириться с надвигающейся старостью, молодой американец Пайл с невинным видом насаждающий другим то, что кажется ему лучшим и молодая вьетнамка Фуонг, стремящаяся получше устроиться и тем самым оказывающаяся перед выбором между двумя мужчинами. Опыт, но возраст, молодость, но амбиции и перспективы....Несмотря на сложность тем, присутствующих в романе и обилие возникающих вопросов, читается на одном дыхании, как и то обстоятельство, что многое предсказуемо, совершенно не портит выверенный до мелочей и нюансов текст. Интересные персонажи, неоднозначные ситуации и реалистичный финал, в котором нет выигравших, даже при условии получения желаемого....

Рекомендую

Вообще, начинать книгу натурально с финала и раскрытия всех спойлеров – ну, для этого требуется определенная смелость и, пожалуй, самоуверенность. И в моем случае грэм попал в яблочко, что довольно-таки удивительно, если учесть целых два фальстарта, когда я разочарованно закрыла его ранние опусы буквально в самом начале с вердиктом «нечитабельно», и уже не особо надеялась на какой-либо «есть контакт».Что мне импонирует в этой истории. Все герои, откровенно говоря, очень так себе, а рассказчик так еще и полностью признает свою гадостность и прочие непрелести характера, побуждений и поступков. Но при этом лично у меня не возникло к ним неприязни, ибо примерно таковы, вообще, все среднестатистические люди, включая меня. Есть в нас и плюс, и минус. Идеальных людей в общей массе не бывает. И, значит, дано. Война за независимость индокитая, то есть долой французов. И, наверное, английская разведка тоже играет рояль в пекле сражений, но эти ребята – так-то асы в подковерных интригах и дипломатических войнах, так что… Так что на все сто отличаются американцы, подставляющие французов, якобы заради установления демократии в угнетенной стране. Только есть маленькая такая фишка, которой американские политики продолжают пользоваться и по сей день. Демократии предполагаются по их образцу, с внедрением извне своих ценностей и пожиранием всех сладких кусков, ранее достававшихся франции. А-ха-ха, короче.

Тем приятней мне было осознавать финал, о котором пока не знают герои, – вышвыривание с территории вьетнама всех этих доброхотов, желающих поживиться за чужой счет. Ну, и как же без любви. Вот вам классический треугольник в зоне боевых действий. Невероятно меркантильная красавица из вьетнама, немолодой и весьма циничный репортер из англии и молодой и рьяный тайный агент из америки. Девушка натурально холодная змея из породы тех, что себе на уме, но любовь же. Короче, эти белые и наивные чуваки попались. И если англичанин все-таки понял и принял девушку, такой, какая она есть, иначе чувство не сохранить, ибо разобьешься о гранит ее сердца; то американец – изначально нырнул в свои фантазии и иллюзии, и не только в отношении любви, а это опасно, считай, гибельно вообще для жизни. И, возвращаясь, к началу истории. Кто опасней и вообще ужасней в моральном плане? Прожженный и эгоистичный циник с холодным сердцем или горячий романтик, идеалист, для которого высокая цель оправдывает любые средства? Хороший такой вопрос, то есть еще как призадумаешься.

И, что немаловажно, как бы ни старался дистанцироваться, остаться в стороне от конфликта, рано или поздно все же приходится принимать чью-либо сторону в той или иной степени.А что весьма забавно. Красавица ведь в финале проиграла, вроде бы добившись желаемого. Потому что поступок репортера, совершенный в отношении агента из ревности или в праведном гневе, пробудил его зачерствевшее сердце. Так что… никто, никто дольше, чем он, и горше, чем он, не будет горевать о наивном и фанатичном идеалисте из америки.