Ольга Громыко
Верховная Ведьма
Мы мигом прекратили перепалку, ошеломленно внимая вышеозначенному процессу.
– Госпожа ведьма, а вы уверены, что это наше умертвие?
– Да уж явно не случайный прохожий, – шепнула я в ответ, пытаясь разглядеть, откуда в конском скелете могло взяться столько ценного удобрения. Кости костями, но за ними темнела какая-то плотная масса, как будто их… нацепили сверху. – А наше или не наше – умертвим до нужной кондиции и разберемся!
С этими словами я нахально выпрямилась во весь рост, походя концентрируя между ладонями боевой пульсар, и издевательски поинтересовалась:
– Что, не спится? Убаюкать?!
Но умертвие не пожелало меряться со мной молодецкой силушкой. Круто развернув попятившегося коня, оно без лишних слов (но не совсем уж молча, ибо «гхыр» лишним никогда не бывает) помчалось прочь, обогнув елки так близко от меня, что я уловила даже терпкий запах мужского пота, не говоря о лошадином.
Обернувшись и хищно оскалившись, я резко развела руки, разделяя и одновременно швыряя вслед умертвию светящиеся сгустки пламени.
Пульсары слаженно стукнулись в бронированный лошадиный круп и снова отвильнули. Похоже, дело было не в рикошете, а в наложенном на доспехи заклятии. Из «арбалета» с близкого расстояния я бы его почти наверняка пробила, а так не стоило и пытаться. Конь задрал тлеющий хвост и с удвоенным энтузиазмом помчался к замку, оставляя за собой черную струю дыма, как подбитый дракон.
Я торопливо повернулась к роще и что есть мочи свистнула в два пальца. Черная стремительная тень скользнула по полю и замерла возле меня, нетерпеливо перебирая ногами. Я вскочила в седло, не тратя времени на поиск второго стремени и подбор поводьев, обеими руками вцепилась в переднюю луку и с ходу скомандовала:
– Давай, Смолка!
Кобыла по-волчьи взвизгнула и рванулась вперед.
Умертвие успело ускакать довольно далеко, едва виднеясь на полпути к замку. Мы нагоняли его, и очень быстро, но в ворота оно шмыгнуло в десяти саженях перед моим носом, и решетка тут же начала опускаться. Смолка едва успела затормозить, чтобы не наездиться на торчащие из нее шипы.
– Зараза! – Я спешилась и досадливо пнула толстый стальной прут. Покричать, что ли? Может, любители свежего воздуха, спящие с открытыми окнами, и услышат. Вот только выйдут ли? Решат, что какой-то пьяный тролль у ворот безобразничает, да и караульные на что?
Той же ногой, но уже поделикатнее, я пошевелила храпящих возле решетки стражников. Бесполезно. Нет тут не в вине дело – ребят усыпили заклинанием. Пожалуй, покопошившись четверть часа с подбором нужного заклятия, я бы сумела их разбудить, но толку? Барабан с цепью все равно по тут сторону решетки. Разве что кричать втрое громче будем. Умертвие сто раз успеет скрыться в замке, а то и безнаказанно выедет на охоту, злобно хехекая над оставшейся с носом ведьмой.
Я рыкнула так, что какая-то мелкая собачонка, истошно брешущая по ту сторону стены, резко умолкла, словно околев на месте. Если этот гхыровый замок не сумели взять за столько сотен лет, какие у меня шансы управиться за несколько секунд?!
И тут Смолка развернулась и неторопливо потрусила по краешку рва вдоль замковой стены. Я отрешенно наблюдала за кобылой, пока та не уперлась в каменный выступ, преграждающий дорогу. Ничуть не огорчившись, Смолка повернулась мордой к стене и… вошла прямо в кладку.
Я бросилась за лошадью и успела заметить только быстро смыкающуюся щель. Не раздумывая, я ткнула в нее выхваченным на бегу мечом. Каменные створки с лязганьем сомкнулись на лезвии, за стеной что-то хрустнуло и с клекотом оборвалось, но меч, кажется, выдержал. Я налегла на рукоять, пытаясь отжать потайную дверь. Под пальцами потеплело, стена начала медленно раздвигаться. Я ногой подпихнула в щель парочку валявшихся поблизости булыжников и, резко выхватив меч, шмыгнула внутрь. Камни потайную дверь надолго не удержали – створки звучно сошлись прямо за моей спиной, брызнув по ногам гранитными осколками.
Затаив дыхание, я немного постояла на месте, привыкая к темноте. От медленно проступавших из мрака стен веяло холодом и плесенью. Откуда-то спереди доносился далекий стук копыт, двигавшихся как будто слева направо. Но Смолка стояла возле меня, посвечивая желтыми глазами, как кошка. Нас окружал узкий, но довольно высокий коридор, как раз по размеру лошади с всадником. Со стен свисали пустые кольца для факелов.
Стук затих. Скрипнула и тут же хлопнула дверь, вдоль стены прошмыгнула вспугнутая крыса.
Решившись, я показала кобыле прижатый к губам палец и крадучись двинулась вперед по коридору. Похоже, он тянулся под всем замком, и вскоре я поняла, почему никто до сих пор не смог заново составить точный план Вороньих Когтей.
Замков было фактически два. В толще стен первого находился второй. Такие же коридоры, лестницы и кельи (большей частью – без дверей или с гнилыми, распахнутыми настежь створками), только сырые, неосвещенные и неоштукатуренные. Зато со скелетами, живописно прикорнувшими вдоль стен, как сторожевые псы на цепях.
Мне стало жутковато. Как будто на минутку отлучилась из замка, а, вернувшись, застала его внезапно обезлюдевшим и постаревшим на несколько сотен лет. Правда, дверей здесь было поменьше, да и комнатушки совсем маленькие. Видимо, это была последняя линия обороны Вороньих Когтей – зная потайные входы-выходы, рыцари могли партизанить в толще замка еще долгие годы после его захвата, но за ненадобностью забросили эти коридоры и напрочь о них забыли. А может, секрет изначально был известен только строителям да Фендюлию, приберегавшему его на черный день да так и унесшему с собой в могилу…
И тут из-за одной из дверей до меня донеслись приглушенные голоса:
– Ты же уверял меня, что ведьма умерла!
– Да, господин. Я слышал, как она застонала и упала на пол, а потом из комнаты целый час не доносилось ни звука. Дольше подслушивать было опасно – там крутился этот проклятый мальчишка.
– Тогда кто, по-твоему, подпалил моему коню хвост?! Умертвие?
– Может, Фендюлий? – робко предположил голос.
Презрительное фырканье дало понять, что я не одинока в своем мнении насчет святого. Помолчав и чем-то позвякав, «господин» продолжал:
– И дернул меня леший соваться в этот туман! Но уж больно хотелось поглядеть, какого гхыра ведьма торчала там всю ночь, как нанятая.
– И что, господин?
– А ничего! Поплутал на ощупь, трава за ноги цепляется, кочки какие-то, на одной чуть ногу не сломал… Еле выбрался, не видать ни зги! А эта проклятая баба тут как тут, и щенок с ней. Если бы он ее не отвлек, прибила бы, как пить дать! Все, хватит с меня. Пусть наш колдун сам за ней гоняется, я уже сыт по горло этой рыжей дрянью!
– Сам ты колдун, – лениво отозвался третий голос. – А я наделен божественным даром, дабы творить чудеса во славу и процветание ордена. Лучше бы спасибо за амулеты сказал, без них гхыр бы ты вчера из замка выбрался!
– Я что, виноват, что она из окна на меня таращилась? Не мог же я у нее на глазах потайную дверь открывать, пришлось за замковую стену мчаться, к запасному входу. Только в коридор нырнуть успел – она мимо пролетела, к туману этому. Даже яд ее, хвыбу рыжую, не взял… а может, корчмарь напортачил? Денежки хапнул, а в последний момент струсил?
– Божился, что всыпал все до последней крупинки. Но, видимо, от его стряпни ее стошнило раньше, чем яд успел всосаться…
– Но она могла что-то заподозрить. Он не проболтается?
– Разве что некроманту, – гнусно хихикнул «божественный» колдун. – Ладно, заканчивай и будем расходиться. Скоро она растолкает стражников и снова перебудит весь замок.
– А что со стариком?
– Я займусь им ближе к рассвету, когда паника поутихнет и все разбредутся по кельям. Как обычно – постучусь, скажу, что у меня важное сообщение, подсуну какой-нибудь свиток, а когда он повернется к факелу, чтобы прочесть, – ткну кинжалом и уйду через потайной ход. Умертвие снова в замке, ведьма подтвердит. Хорошо бы, конечно, чтобы сегодня его увидел кто-нибудь еще, но не будем рисковать.
Заскрипели стулья, и я решила, что дольше тянуть не стоит. Сейчас они разбредутся – потом лови их поодиночке и доказывай, что не обозналась! Вряд ли у мага-самоучки достаточно высокий уровень, чтобы со мной тягаться. А с тремя противниками я как-нибудь управлюсь, хоть и придется попотеть.
Ухватившись за дверное кольцо, что есть силы дернула его на себя. Как я и ожидала, дверь оказалась заперта изнутри, но засов прошел сквозь ветхие доски, как нож сквозь масло. Я эффектно распахнула ее на всю ширину и замерла на пороге, подавившись вступительной речью в духе: «Что, не ждали?!»
В комнате находились не трое рыцарей, а добрая дюжина! Один как раз стаскивал с себя доспехи с намалеванными светящейся краской костями, давешний живописец поспешно отмывал от них же коня со все еще дымящимся хвостом. Смуглый длинноволосый брюнет, мельком виденный мною в столовой, лениво перекидывал из руки в руку боевой пульсар мертвенно-зеленого цвета. Был среди них и магистр, «изловивший» меня в Перекрестье.
Онемевшие от такой наглости рыцари и пораженная их количеством я некоторое время не предпринимали никаких действий, даже конь перестал брыкаться и удивленно насторожил уши.
Смущенно кашлянув – мол, извините, если помешала, зайду в другой раз! – я захлопнула дверь и двинула наружный засов в пазы. После короткой удивленной паузы за ней вскипела такая бурная деятельность, что ее живо можно было представить по звукам! Рыцари одновременно вскочили с мест и всей своей возмущенной массой штурмовали дверь, выбив ее с первого удара, но тут же закупорив спрессованными телами. Когда они, побарахтавшись, вывалились в коридор, я уже успела добежать до винтовой лестницы. Несущиеся вслед крики мало походили на приветственные. «Голыми руками на части порву заразу!» – было из них самым приличным и гуманным.
Лестница потайного замка закручивалась вокруг обычной (а я-то думала: на кой гномы заключили ее в такой массивный корпус?!). Витки получились в два раза шире, соответственно прибавилось и ступенек. Гномьи заклинания действовали и здесь, как и мои порталы, так что мне удалось немного оторваться от погони.
Гхыр его знает: то ли я не заметила двери на второй этаж, то ли лестница непрерывно тянулась до третьего, но я очутилась сразу на нем. Покрутила головой, высматривая, нельзя ли чем подпереть дверь, но задерживаться и более тщательно искать не стала, продолжив забег уже по прямой.
Оказалось, что винтовой лестницей воспользовалась только часть рыцарей. Остальные бросились к обычной, покороче, и разъяренным скопом вывалились в коридор в десяти саженях передо мной.
Не мешкая, я развернулась и помчалась в обратную сторону, мимо двери на винтовую лестницу, откуда как раз с оханьем, на четвереньках выползали жертвы гномьего зодчества. Балансируя мечом в отставленной руке, я с гулом пробежалась по их бронированным спинам, окончательно разложив бедолаг по полу. Над головой с мерзким, въедливым шелестом пронесся пульсар, расплескавшись о стену. Камни беззвучно вскипели, вниз от выемки потянулось несколько мгновенно застывших потеков.
Не заставляя повторять дважды, я поспешно свернула в ближайший боковой коридор, такой же темный и заплесневелый, как предыдущий. Впрочем, о кромешной тьме речи не шло – свет просачивался в потайной зáмок сквозь щели между камнями, с той стороны казавшиеся простыми трещинками в рассохшейся замазке. Натянутую у пола веревку не разглядишь, но и в стену с разгона не врежешься.
Но только я, приноровившись, помчалась во всю прыть, как поперек коридора скользнула огромная белая птица, вылетев прямо из каменной кладки и в ней же исчезнув.
Я резко затормозила. В ту же секунду перед моим носом слаженно свистнуло и ударилось в противоположную с гену около дюжины длинных арбалетных болтов. Несколько штук засело в щелях между камнями, остальные отскочили, с дребезгом усыпав пол.
Стряхнув секундное оцепенение, я кинулась дальше. Эта ловушка уже разряжена, и вряд ли за ней меня поджидает вторая, куда вероятнее нарваться на нее в соседнем коридоре. Если бы не птичка… стоп, откуда здесь взяться птице? Еще одно умертвие с навыками стенопролетания? Или просто магическая ловушка, сработавшая чуть раньше арбалетов? Тут, как тролли говорят, «и на привале без сушеного мухомора не разберешься», а уж на бегу…
На время выбросив птицу из головы, я продолжила свое триумфальное убегание. Кой леший дернул меня соваться в это осиное гнездо?! «Старик» – это, скорее всего, Верховный магистр, чем-то не угодивший заговорщикам. Ох, дурья моя башка, куда проще было поймать их с поличным, устроив засаду в комнате с русалкой! А теперь изображай зайца, которого попросили поработать загонщиком в облаве на волков…
Как вскоре оказалось, не одна я совершенно не ориентировалась в здешних коридорах. Преследователи раздробились на автономно бегающие по этажу группы по пять-шесть человек, периодически сталкивающиеся друг с другом и со мной. В обоих случаях встреча вызывала искреннее недоумение, а дальше по ситуации. Пока что удавалось отделываться моральным ущербом и парочкой простых пассов, валящих рыцарей с ног и дающих мне небольшую отсрочку.
Но все хорошее в конце концов кончается. Я в том числе. Когда на меня выскочила тройка лидеров колдун – магистр – умертвие, мои запасы оптимизма, как и магии, несколько поубавились. Читать заклинания наперегонки с конкурентом помешали его спутники, с радостным ревом бросившиеся на вожделенную мерзавку. Еще один пасс, не слишком удачный, но отправивший более резвое умертвие под ноги магистру. Колдун резко выбросил вперед правую руку, разжимая кулак. Я приняла пульсар на середину меча, готовая откинуть рукоять, как только лезвие начнет плавиться, но оно выдержало и, завибрировав, отшвырнуло сердито искрящийся шарик обратно. Колдун метнулся за угол, пульсар пропахал борозду в камне и, отклонившись, прыснул дальше по коридору, взорвавшись уже где-то в его конце.
Второй конец был в двух шагах от меня, прорезанный одной-единственной дверью, за которой виднелись уходящие во тьму ступени. Впервые в жизни я пожалела, что их так мало – каких-то двести штук, а на закуску – сплошная стена, о которую я больно стукнулась коленом.
Я лихорадочно ощупала влажные камни, нашарила какой-то рычаг, дернула, и часть стены бесшумно отъехала в сторону. Холодный ветер с такой радостью ринулся в проем, что чуть не сдул меня вниз по ступенькам. Упрямо наклонив голову, я переступила порог и очутилась в центральной башне Вороньих Когтей. Стен как таковых здесь не было – восьмиугольная смотровая площадка напоминала огромную беседку: массивная крыша, восемь колонн и соединяющий их бортик высотой не больше полутора аршин. Да лестничный столб в центре. Рядом с потайной дверью находилась обычная, ведущая в жилой замок и, увы, запертая с той стороны.
Я отступила к бортику, глянула вниз и судорожно сглотнула. Саженей тридцать, не меньше. На такой высоте не поможет даже левитация, в лучшем случае – внизу окажется живописно распластанный труп, а не мокрое пятно на булыжнике.
К ветру добавились редкие косые капли. С юга на замок наползала первая в этом году гроза, устелив все небо клубящимися облаками и жадно раззявив алую пасть горизонта с клыками-молниями.
– Прыгай, ведьма, – ласково посоветовал колдун за моей спиной. – Уверяю тебя, существуют куда более неприятные способы расставания с жизнью!
Помедлив, я убрала меч в ножны и легко вскочила на бортик. Побалансировала, выровнялась и, не торопясь изображать «ласточку», повернулась лицом к преследователям, как раз столпившимся в башне в полном, хоть и несколько потрепанном, составе.
– Но попрощаться-то с ней хоть можно?
– Чего? – опешил колдун.
– Перед своей мученической смертью я желаю помолиться святому Фендюлию, – пояснила я, смиренно складывая ладони и возводя глаза к небу. – Надеюсь, вы не посмеете отказать мне в этой просьбе?
– Посмеем! – в один голос рявкнули магистр и колдун, но их заглушило одобрительное бормотание остальных рыцарей.
– Молись, ведьма! – велел один из них, опуская меч. – Ибо наш священный долг – не умертвить плоть врага, а спасти его душу!
– О святой Фендюлий! – проникновенным речитативом завела я, подражая Тереку, так блестяще выступившему перед паломниками. – Услышь свою недостойную дщерь, вспомнившую о тебе только в час тягот и испытаний! Прости меня! Я была плохой ведьмой! То есть хорошей, и посему принесла много горя и страданий ни в чем не повинным людям, искушая их богомерзким колдовством и творя с его помощью всевозможные пакости! Я провела свою жизнь в гнусных злодеяниях и греховных утехах, но сейчас, перед лицом неминуемой кончины, я оглядываюсь на нее, и мое сердце разрывается от стыда и скорби! О, если бы я только могла исправить совершенное мною зло! Я молилась бы сутки напролет, ходила в рубище из крапивы, питалась одной лебедой и бичевала все доступные места по утрам и вечерам, а по праздникам – и после обеда!
Рыцари откровенно заслушались. Кое-кто даже опустился на одно колено, крестясь в такт моим прочувственным завываниям. Один особо впечатлительный паренек зажал меч между коленями, вытащил из рукава кольчуги огромный клетчатый платок и начал громко в него рыдать и сморкаться.
– Идиоты, она же издевается над вами! – не выдержав, заорал магистр, выбегая вперед и заслоняя мою одухотворенную фигуру. Я, не растерявшись, патетически воздела руки к небу. – Никакого Фендюлия нет и не было, и она это прекрасно знает!
– Как это нет?! – возопила я, охваченная праведным гневом. – Братья мои, вы слышите, что говорит этот человек?! Он посмел усомниться в нашем святом! В нашей духовной надеже и опоре!
Рыцари недовольно заурчали, поворачиваясь к магистру.
– Кого вы слушаете?! – Тот резко охрип, осознав, что ребята не шутят. – Нет, вы не так меня поняли! Я имел в виду, что Фендюлия никогда не было для этой ведьмы, ибо она недостойна даже осквернять его светлое имя своими лживыми устами! Убейте ее!
Рыцари снова повернулись ко мне.
– О святой Фендюлий, ты видишь этот произвол? Мне, слабой женщине, не дают облегчить душу чистосердечным покаянием!
Парни окончательно смутились и, плюнув на нас обоих, отступили к двери и сбились в шушукающуюся кучку, предоставив нам самим разбираться друг с другом и со злосчастным святым.
– Кончай ломать комедию, ведьма, – прошипел магистр сквозь зубы.
С другой стороны надвигался колдун, выразительно разминая пальцы. Н-да, недооценила я его «божественность». Стихийный маг вроде меня, только специализируется по воздуху. На профессионала, правда, не тянет, один на один я бы с ним живо расправилась, но вряд ли эти хмурые ребята станут философски наблюдать за нашим поединком. А магистр вообще успел подобраться на длину меча…
Я еще раз посмотрела за бортик. Ниже не стало.
– Магистр, неужели вы приволокли меня в этот замок, только чтобы посмотреть, как я летаю?
– Я выполнял приказ главы ордена. – Рыцарь скривился, но тут же снова просветлел лицом: – Зато это – моя личная инициатива!
– Ну ладно, я вам не нравлюсь, а остальных-то за что?
– А за то же самое. Они лезли не в свое дело и не слушались добрых советов… пока не становилось слишком поздно.
– А вам, как я погляжу, нравится давать советы? И куда приятнее делать это в белой рясе с золотым вороном, заблаговременно позаботившись об устранении других желающих ее примерить?
– Видишь ли, ведьма… – Магистр неторопливо, со вкусом вытащил из-за спины свой двуручник. Пошире расставил ноги, поудобнее перехватил рукоять. – Ты не только слишком назойливая, но и слишком догадливая. А такие, увы, долго не живут…
– Полагаю, мы и впрямь увидели уже достаточно. – Спокойный, мягкий голос прозвучал не хуже удара грома. – Слезай с подоконника, ведьмочка, простудишься!
Заговорщики торопливо оглянулись, пятясь и расступаясь перед густым частоколом ощеренных мечей. Я поскорее воспользовалась любезным предложением Верховного магистра и, спрыгнув на пол, прислонилась к колонне, переводя дух. Тивалий, бесцеремонно растолкав заполонивших площадку рыцарей, бросился ко мне.
– Госпожа ведьма, вы в порядке? Мой Василек не угнался за вашей кобылой, я потерял вас из виду и побежал прямиком к Верховному магистру!
– Мальчик сообщил, что вы выследили логово умертвия, – подтвердил тот, поворачиваясь ко мне и так добродушно улыбаясь, словно мы по-прежнему разговаривали в его благоустроенной келье, а не в продуваемой ветром и все обильнее заливаемой дождем башне. – И я подумал, что небольшая помощь вам не повредит. Правда, я и предположить не мог, что умертвий здесь так много… Как ты мог, Гес? Я же сам рекомендовал тебя ордену пять лет назад…
Один из рыцарей опустил глаза, а затем и меч.
– А ты, Торак? Неужели годовая отсрочка посвящения в рыцари стоила… этого?
Клетчатый платок снова подвергся нещадной эксплуатации. Верховный магистр молча переводил взгляд с одного лица на другое – испуганное, растерянное, ненавидящее… бесстрастное, как у колдуна.
– Если вы и впрямь были так уж недовольны моим правлением, почему бы вам не высказать свои претензии лично мне, на совете, куда помимо магистров свободно допускается любой из братьев? Если они были бы справедливы, я и сам ни на минуту не задержался бы на этом высоком, но, увы, и весьма ответственном посту. Вы же предпочли ударить в спину – подло, тайно, недостойно истинных рыцарей… и вот что я вам на это скажу: пока я жив, умертвие этим орденом править не будет! Взять их!
Сопровождавшие его рыцари угрюмо шагнули вперед, и тут колдун не выдержал, одним длинным звериным прыжком метнувшись к краю площадки. Слаженно вскинулись прихваченные пятью-шестью парнями арбалеты, три болта с глухим чавкающим звуком поразили цель, но остановить ее не успели.
Раскинув руки, маг покачнулся, перегнулся через бортик и медленно рухнул вниз. Я дернулась было поглядеть, но в ту же секунду припустил такой ливень, что у площадки словно выросли белесые стены, а раскатисто рявкнувший гром мог заглушить даже падение самой башни.
Зато звон летящих на пол мечей я услышала очень четко. Только магистр-отступник, размахнувшись, со злостью швырнул свой двуручник через бортик и, надменно скрестив руки на груди, не трогался с места, пока двое угрюмых рыцарей не подхватили его под локотки и без лишних церемоний не потащили к выходу…
* * *
– Госпожа ведьма!
Я оглянулась и придержала лошадь. Мышастый конек рысил за нами во всю прыть своих коротких толстых ножек.
– Погодите, я провожу вас хотя бы до развилки! – Паренек поравнялся со мной. – До захода солнца осталось меньше часа, почему вы не согласились переночевать в замке?
– А что, меня кто-то упрашивал?
– Ну…
Я скептически хмыкнула, трогая поводья. Да, благодарственная речь Верховного магистра была на высоте, рыцари вежливо преклонили колени, но богомерзкой ведьмой я от этого быть не перестала. Слова словами, – а мысли мыслями. Впрочем, а оно мне надо?
«…тебе это должно быть известно лучше, чем кому-либо…»
– Ничего, я за день выспалась, теперь прокачусь ночным трактом. А вы чем занимались?
Оруженосец только того и ждал, аж ерзая в седле от распирающих его новостей:
– Заговорщики во всем признались, Верховный магистр с подручными сейчас исследуют второй замок… вернее, их жалобные крики уже битый час доносятся сквозь стену третьего этажа, так что туда отправился второй отряд, на сей раз снабженный мотком шнура и куском мела для отметок на развилках. Представляете, потайной ход у стены открывался только под весом лошади, которая наступала на присыпанную песком плиту! А стражники ежедневно ходили взад-вперед и ничего не замечали!
– Его так и не нашли, – невпопад сказала я, думая о своем. – Тридцать саженей, ровнехонькая, отвесная стена и мощеный двор у подножия… Куда же он мог исчезнуть?! Он не левитировал и не трансгрессировал – я проверила. Не ветром же его в лес отнесло…
Паренек виновато замолчал, как будто был главным материально ответственным лицом замка и пропавший труп проходил у него по ведомостям.
– Да, чуть не забыла. Спасибо. – Я вытащила меч и, перевернув в броске, рукоятью вперед протянула Тивалию. – Прекрасный клинок. Пожалуй, лучший из всех, что я держала. Вот только объясни мне, с чего ты взял, что я побегу именно в башню? Тоже мне нашелся святой Фендюлий!
Оруженосец чуть заметно вздрогнул. Помедлив, иронично хмыкнул, поднимая на меня глаза:
– Угадали.
Черты лица укрупнились, волосы вытянулись до раздавшихся плеч и чуть посветлели, не утратив сочного каштанового оттенка. И только взгляд остался тем же – слишком серьезным для подростка, слишком прямым и открытым для стоящего передо мной мужчины.
И я наконец-то сообразила, кого мне напомнил висящий в святилище портрет.
– Вам спасибо, госпожа ведьма. – Рыцарь торжественно и вместе с тем непринужденно, словно делал это сотни раз, опустился на одно колено и легонько коснулся губами моей безвольно обвисшей руки.
Я почувствовала только легкое тепло и знакомый укол магии.
– Ой… вы что, этот… как вас там… э-э-э… святой умертвий, ой, то есть Фендюлий? – ошеломленно пролепетала я.
– Я далеко не святой. – Губы рыцаря тронула легкая улыбка. – Как, впрочем, и вы. Но это не мешает нам добросовестно выполнять свою работу, во что бы мы ни верили.
– Я – да. – Нарастающее возмущение помогло мне взять себя в руки и перейти в атаку: – А вот вы что-то халтурите! Замок – ваш, орден – ваш, значит, и умертвие тоже было ваше! Меня-то вы зачем в это дело втравили? Поиздеваться над глупой ведьмой?!
– Увы, я все-таки… – Рыцарь прикусил губу, сдерживая горьковатый смешок. – …Святой, а не умертвие. И не могу вмешиваться в события столь радикально. В моей власти лишь слегка повлиять на них, придав нужное направление.
– Предложив ведьме столько золота, чтобы она не смогла отказаться от подвернувшейся халтуры? Заманив ее к озеру и заставив проторчать там битую ночь? Постоянно путаясь под ногами и мешая колдовать? А эта ваша дурацкая магия, следы которой я находила только там, где вы этого хотели? – Я запнулась, вспомнив, что ощутила ее и на флаконе с противоядием. Эх, жаль, уборную не догадалась проверить… – А может, вы и моей кобыле потайной ход показали? Да нет, какое «может» – точно!
Рыцарь положил руку на холку мышастого конька… нет, серого в яблоках боевого жеребца, ласково ткнувшегося храпом в хозяйское плечо.
– Каюсь, я несколько переиграл. Но с «озером» вы погорячились – я изредка должен возвращаться в него, чтобы восстановить силы. С вашей погоней за умертвием это совпало совершенно случайно. А если бы я не остановил вашу руку и умертвие пало на месте, остальные заговорщики остались бы безнаказанными и продолжали творить зло.
– В этом мире даже святым нельзя верить, – проворчала я. – Так и норовят загрести жар чужими руками!
– Безобразие! – поддакнул рыцарь. – В этом мире ведьмы не желают поспособствовать торжеству добра даже за шестьдесят кладней!
Я машинально коснулась сыто звякнувшего кошеля. Все верно, все честно, но… меня, как сопливую адептку, обвел вокруг пальца какой-то Фендюлий… еще и бутерброд на халяву схарчил! Я насупилась, так и не смирившись с этим фактом, но исчерпав все возражения.
– Увы, молока за вредность я вам налить не могу, – продолжал нахальный святой, словно читая мои мысли. – Но, надеюсь, этот скромный подарок хоть немного искупит мою вину?
Не успела я поинтересоваться, какой именно, как рыцарь легко вскочил на коня. Отсалютовал мне поднятой рукой, едва заметным движением коленей посылая жеребца в лощину, и тот беззвучно потрусил вниз по пологому склону. Туман быстро поглотил всадника, и уже оттуда до меня донесся дрожащий от смеха голос:
– А молитесь вы куда лучше, чем колдуете! Может, все-таки подумаете о карьере проповедницы?
Я мрачно показала туману шиш, и в тот же миг белесая дымка начала таять, оседая и просветляясь на глазах. Спустя пару минут от нее не осталось и следа, как не осталось следов от копыт призрачного жеребца.
Посреди лощины возвышался травянистый холмик – почти неприметный, если бы не торчавший из него меч.
Я медленно подошла, пробежалась пальцами по ремешкам рукояти, еще хранившим легкое тепло. Потом решилась, сжала ладонь, и меч словно живой пополз вверх. Под крестовиной лезвие потускнело, но погруженная в землю часть ярко блестела в лунном свете, как будто только что отполированная.
Серебряная паутина клейма мигнула и переплелась заново. Ворона сменил шестиконечный пульсар, две руны поменялись местами.
Я усмехнулась и с опасной небрежностью перекинула меч за спину, с первого раза попав в ножны.
«Да будет он оберегом руке, его держащей!»
