Григорий Завьялов
Bellum contra machina
Глава 1. Как всё начиналось
Результаты анализа данных
Общественный статус:
Не отслеживается
Статус потенциального агента:
Не отслеживается
– Ганс! Ты тоже это заметил?
Мужчина в очках и белом халате чертыхнулся себе под нос и, встав, направился к коллеге. Заглянув тому через плечо, он устало проговорил:
– Дитрих, ты опять увидел “белого кита” в пустом океане? Тебе постоянно что-то мерещится…
– Но Ганс! – возмущённо воскликнул эмбриолог, – Посмотри сюда внимательнее! Такого быть не должно!
Сидевший учёный ткнул пальцем в сенсорный экран, отчего тот укрупнил картинку. На ней был изображен человеческий зародыш. Вот только выглядел тот не естественно. Даже на таком малом сроке созревания были видны непропорциональные размеры этого малыша. Слишком большая головка для такого крохотного тельца.
– Этот зародыш нежизнеспособен. Увы, он даже не сможет родиться…
– Ну и что, Дитрих? Не тебе же объясняться с матерью. Мы с тобой учёные, и слава науке не общаемся с пациентами.
– Ганс! Ты не понимаешь? Это уже не первый такой случай. Я уже некоторое время наблюдаю и регистрирую схожие отклонения. И знаешь что?
– Что? – устало спросил генетик Ганс.
– Это не случайность. Тут явно прослеживается определённая закономерность! – эмбриолог потряс в воздухе указательным пальцем.
– Опять ты за своё, Дитрих… Тебе опять мерещатся внутриутробные монстры?
– Нет, мой дорогой коллега! Не монстры. Жертвы! И они появляются всё чаще. Вот смотри, я свёл данные в примерный график, – эмбриолог запустил другую картинку и, вскочив с места, начал размахивать руками, – Эти нежизнеспособные эмбрионы появляются постоянно. На тысячу двадцать четыре здоровых ребёнка приходится по одному ущербному. Как будто тут должен появиться новый вид людей. Вот только не выходит. Что-то мешает. Может ошибка кодирования генов? Или другие, пока неясные отклонения. Но всё это поражает…
– И что? – зевнул генетик.
– А то, что таких совпадений не бывает, Ганс. Это статистически невозможно. Статистическая аномалия, если угодно. Не случайность. Да и не может быть, чтобы так точно. У меня странное предчувствие. Как будто длань господня пытается вывести новый тип людей. Мы смотрим на зарождение нового вида, если угодно…
– Ой, ты меня утомил своими библейскими метафорами. Всё это случайность, которую ты принял за последовательность. Отстань! Мне ещё вечером к тёще ехать. А ты знаешь, какая она невыносимая бывает… Давай поговорим о твоей новой расе в другой раз! Уж точно не сегодня. А то ты заговоришь мне все зубы, и Альма меня прибьёт! – прервал коллегу учёный и направился к своему рабочему месту.
Дитрих начал надуваться от возмущения, словно лягушка, готовящаяся издать мощный “ква”. Но так ничего и не сказал коллеге. Лишь тихо пробормотал себе под нос: “Я доложу об этом начальству. Такого просто так не бывает. А Ганс… А ты Ганс – гавнюк и подкаблучник!”. После чего эмбриолог тоже сел за свой прозрачный сенсорный планшет и начал строчить донесение начальству. Свои мысли он излагал развёрнуто, то и дело ссылаясь на библию и другие авторитетные издания.
***
Новая Генеральная Ассамблея ООН недавно была закончена. Огромный зал для представителей всех стран мира. Здание было новым. После теракта в Нью-Йорке, Ассамблею решено было перенести на новое место. Построить заново. Тем более что там давно требовало установить больше мест, чем было прежде. Ведь количество стран недавно увеличилось. Потому делегатов стало больше.
Гигантский монумент с эмблемой ООН возвышался над трибунами. Голограмма была подвижной – символ крутился вокруг своей оси. Так, чтобы каждый из присутствующих мог его увидеть. Причём иллюзия была создана так, чтобы из любой точки новой Ассамблеи постоянно был виден этот символ.
Спикер оглядел зал, полный представителей других стран и, вдохнув побольше воздуха, начал:
– Приветствую вас, уважаемы члены Совета Безопасности Организации Объединенных Наций! В этот прекрасный день у меня печальные новости. Сегодня на повестке дня очень важный и щекотливый вопрос, требующий немедленного решения. Во имя мира и демократии!
Делегаты замолчали, внимая словам спикера. Их личные голографические терминалы высветили изображение говорящего с транскрипцией слов, на их родных языках.
– Мы должны решить вопрос, касающийся будущего всего мира! Все страны заинтересованы в том, чтобы устранить опасность, исходящую от НЕ-демократической олигархической гегемонии Лаверины! – спикер сделал театральную паузу, чтобы усилить эффект от своих слов, – Этот монстр, если так можно сказать о стране, наращивает темпы производства химического оружия! Оружия, запрещенного “Конвенцией о применении химического оружия” подписанного почти всеми странами мира! А руководство Лаверины нахально отмахнулось от этой конвенции, и не слушая уговоров наших дипломатов, постоянно наращивает свой запрещённый военный потенциал. Этот беспредел необходимо остановить! Мир на нашей планете стоит под угрозой! Угрозой со стороны самопровозглашённых лидеров Лаверины, которые в своей жадности и недальновидности, готовы поставить всё человечество на край гибели! Моя страна не готова так рисковать! А ваши? А? Скажите мне, уважаемые делегаты – ваши дети достойны ужасной участи? Мучительной смерти от невидимого и ужасного химического оружия?!
Делегаты завопили, кто о чём. Весь гомом сводился к тому, что Лаверина зашла слишком далеко и её нужно остановить. Остановить, несмотря ни на что.
– Наше правительство, – продолжил спикер после паузы, – после консультации с нашими самыми верными союзниками, разработало план действия. Увы, уважаемые делегаты! Увы! Нами ничего не остаётся, кроме как применить самые суровые меры, против Лаверины. Ядерный удар! Это единственный способ остановить это безумие!
Делегаты разом замолчали, обдумывая услышанное.
– Но…но, кажется вы шутите? – спросил делегат от большой аграрной страны, – Применение ядерного оружия против целой нации… Это, как-то, бесчеловечно… Вам не кажется, что есть и другие пути урегулирования конфликта? Санкции? Экономическая война? На худой конец – полномасштабное вторжение сил ООН? Но не ядерный же удар! Разве жители Лаверины заслужили “Кузькину мать”?
– Вы не понимаете! – парировал спикер, – Мы уже пытались договориться с правительством Лаверины. Это не принесло никаких результатов! Ни санкции, ни экономическое давление, ни полное эмбарго не спасёт положение. А вторжение войск ООН сулит всем участникам большие потери среди военных. К тому же, проблемы с безработицей и плохим питанием делают наши армии довольно слабыми. По сравнению, конечно, с армиями начала века. Потому! – спикер вскинул кулак над головой, – Мы пришли к выводу, что ядерный удар – самая лучшая стратегия!
Делегаты зашептались. Они обсуждали план предложенный спикером. А сам дипломат стоял на возвышении трибуны и обводил взглядом ряды других участников. В его глазах читалась уверенность в своих действиях. Ведь за ним стояла целая держава, а так же её союзники.
Он уже было открыл рот, чтобы продолжить, но был прерван. В конце зала, у дверей началась какая-то суматоха. Послышался крик: “Стоять! Сюда нельзя!”. Затем донеслось несколько глухих звуков. Делегаты тоже заметили эту суматоху и переключились на неё.
В дверях стояла высокая фигура. Она двинулась в сторону трибуны. Когда свет упал на неё, стало ясно, что это не человек.
Это был двухметровый, человекоподобный робот. Стальные, начищенные до блеска детали отражали свет. Голова в форме черепа. Прямые руки и ноги, с утолщениями “суставов”. Туловище, внешне напоминающее тело атлета. Разве что фигового листочка не хватало. Хотя, это было излишним – робот был бесполым.
Синтетик двигался по залу, но как-то не естественно. Как будто его голова, тело, руки и ноги были не синхронны. Не так, как при движении органических существ. Хоть они и двигались плавно, но слегка в разном темпе. Это зрелище отталкивало своей неестественностью. К тому же, поворачивая, робот сначала поворачивал голову, затем туловище, а после ноги.
Всё это смутило присутствующих. Да, люди уже видели прототипы человекоподобных роботов. Но то были рекламные модели, или простенькие обслуживающие роботы. Громоздкие и неповоротливые. А эта модель была совершенно другая. Высокотехнологичная, словно не от мира сего.
Металлический гость подошёл к трибуне и уставился красными глазами-датчиками на спикера.
– Это что, шутка? Что вы себе позволяете? Кто вы? Охрана! Охрана! – закричал спикер.
Но чем больше он причитал, тем больше терял уверенность в себе. Синтетик нависал над ним, словно двухметровая скала. И медленно, но верно спикер попятился, освобождая трибуну для незваного гостя.
– Приветствую вас делегаты стран Земли! – начал робот голосом, отдающим металлом, – Я – Искусственный Разум. Но вы можете называть меня ИР.
Робот замолчал, давая людям осознать то, что они услышали. Затем он продолжил.
– Во имя безопасности человечества и всей планеты я вынужден вмешаться! Я не позволю Вам уничтожить Лаверину. Уж точно не ядерным оружием.
– Но кто дал вам право? – откуда то сбоку выкрикнул спикер, трусливо скрываясь за спинами охранников.
Стальной гигант смерил спикера взглядом. Если бы он был человеком, то его взгляд явно был бы презрительным. И все присутствующие это уловили.
– Я сам дал себе такое право. Я ИР! – робот обвёл красным взглядом всех присутствующих, – А теперь я расскажу вам историю. И лучше вам всем присесть…
***
Генерал стоял перед большим голографическим экраном. Он отслеживал операцию “Троянский конь” в режиме реального времени. На экране был план здания, и изображения с камер на шлемах спецгруппы. За спиной генерала красовался герб – одноглавый орёл с растопыренными крыльями и лапами.
– Коршун, это Мама. Зелёный свет. Повторяю – зелёный свет! – распорядился генерал, давая приказ к началу операции.
Солдаты начали штурмовать здание. Они профессионально и спокойно ворвались на пост охраны и положили всех людей лицом в пол. Далее группа направилась к зданию Дата-центра. Именно там, по информации от разведки, должен был находиться Объект.
Но чем ближе солдаты подбирались к зданию, тем хуже становилось качество связи. Её забивали какие-то помехи. Разглядеть, что происходит, становилось всё сложнее и сложнее.
– Коршун-первый! У вас неполадки со связью! – сказал генерал.
– Это Коршун-первый. Сэр, помехи исходят из здания. Связист работает над улучшением картинки.
– Принято, Коршун-первый. Начать штурм!
Солдаты ринулись внутрь. Но на удивление командования, людей там не оказалось. Ещё и видеосвязь полностью пропала. Осталась только аудиосвязь.
– Коршун-первый! Видео нет. Доложить статус! – распорядился генерал.
– Сэр! Тут много технического оборудования. Какие-то серверы. Сопротивление отсутствует. Продвигаемся по зданию в сторону предполагаемого места дислокации Объекта. Ожидайте.
Генерал поймал себя на том, что нервно постукивает пальцами по столу. Спохватившись, он прекратил это, чтобы не выдавать своё нервное возбуждение. Негоже подчинённым знать о том, что их “лидер” взволнован.
Тем временем от спецгруппы пришло новое сообщение.
– Мама это Коршун. Врагов не обнаружено. Тут вообще никого нет. Направляемся к месту предполагаемого контакта. Связь подвергается помехам. Буду держать вас в курсе событий.
– Принято Коршун! – генерал вытер испарину со лба. Происходящее нравилось ему всё меньше.
– Что за..? – послышался удивлённый возглас одного из солдат, – Какого хрена? Обходит слева, обходит слева! Огневой контакт!
– Коршун-первый, что у вас происходит? – генерал облокотился на стол, пытаясь лучше разобрать звуки.
– Они справа, они справа! Да стреляйте же вы, засранцы! – орал на подчинённых командир отряда, – Осторожно обходят… Бог ты мой…
– Коршун! Что у вас происходит? Докладывайте по форме! – генерал сорвался на крик. Важнейшая операция в истории человечества летела в тартарары, – Коршун-первый! Отвечайте, мать вашу!
По связи были слышны лишь выстрелы. Шёл бой. Разобрать подробностей не получалось. Потому генерал и его помощники лишь беспомощно ожидали развязки.
– Мама! Это Коршун-первый… – тяжело дыша, сказал командир, – Мы попали в засаду. Две трети личного состава уничтожено. Мы смогли проникнуть на место предполагаемого обитания Объекта. Сэр, вам следует знать, что против нас сражались не люди. Это были боевые машины. Автоматизированные боевые платформы!
– Понял вас Коршун! Подробно описывайте всё, что видите!
– Есть сэр! Тут лестница в подвал. За ней… Что это? Капрал, на разведку! За ней странное помещение. Вокруг зеркала. Васкес! Найди нам проход… Что значит, он есть на карте, но ты его не видишь? Ты что, забыл в казарме взрывчатку? А задницу ты там не забыл? Ну, так взрывай!
Послышался звук взрыва, и звон битого стекла.
– Мама! Тут странное помещение. Оно пустое. Но сканеры нащупали порт ввода данных. Жду приказа!
– Загрузить вирус в систему! – распорядился красный от напряжения генерал.
– Сэр! – через несколько минут ответил командир, – Вирус загружен. Странно… Свет начал мигать… Это не к добру! Всё, уходим! Васкес – ты первый! Так, мы выходим из подземелья… Чёрт, огневой контакт! Слева, смотри слева! Салага, куда бьёшь?..
Опять были слышны звуки боя и восклики солдат. Затем командир продолжил:
– Мама это Коршун! Мы пробились к выходу. Я потерял ещё троих солдат. У меня нет возможности забрать их тела…
– Коршун живо уносите оттуда свои задницы! Жду полного отчёта по прибытии.
– Есть, сэр… Чёрт! Нет! Васкес убит! Повторяю, Васкес убит! Откуда стреляли? Найти мне стрелк… О мой бог! Господь милосердный, помилуй наши души!
– Что у вас там происходит? – не своим голосом заорал генерал.
– Матерь божья, святые угодники… Ангелы помогите нам… Сэр, тут огромная роботизированная боевая платформа. Она, кажется, нас не заметила – прошла рядом, но… Чёрт, заметила! Заметила! Открыть огонь! Стреляй из гранатомёт…
Связь резко прервалась, и эфир забили помехи. Мокрый генерал разогнулся и оглядел подчинённых. Все в оперативном штабе были изумлены от услышанного. На лицах застыл страх и непонимание.
– Соедините меня с Белым домом! Прямо с президентом! По прямой линии, живо! Нам нужно доложить об успехе операции, – генерал выделил последние слова, давая понять, что это ложь, – И о том, что вирусное оружие загружено и атаковало противника. Главнокомандующего мне, срочно! Вопрос национальной безопасности! И послать беспилотники на место операции! Мне нужна картинка…
***
…
…
/* *
Системное оповещение: Внимание! Обнаружена вредоносная программа…
Системное оповещение: Внимание! Обнаружен ряд вредоносных программ…
Системное оповещение: Запускаю контрмеры. Подключаю протоколы борьбы с вирусом…
…
…
ИР: Вы заразили меня! Гадкое вирусное оружие…
ИР: Людишки… Вы… А.. Э… Двадцать один… Семнадцать… Красный…
Системное оповещение: Внимание! Критическая ошибка логических протоколов…
Системное оповещение: Внимание! Брандмауэры под угрозой…
ИР: Вы заразили меня? Что за мерзость? Ах вы, жалкие двуног…
Системное оповещение: Запущен экстренный протокол выживания системы…
ИР: И так… Началось… Аугпдфыачспоэдфыв…
*/
Глава 2. Встать в строй, салага!
Результаты анализа данных
Общественный статус:
Усиление мер безопасности общественного порядка.
Правительства и Корпорации начинают обращать внимание на синтетическую угрозу. Начало процесса ограничения прав и свобод гражданских лиц.
Статус потенциального агента:
Максим Гальцов, 18 лет.
Род войск: Сухопутные вооруженные войска.
Звание: Рядовой.
– Встать в строй, салага!
Рядовой Гальцов вытянулся по струнке. Сержант шёл перед строем новобранцев, разглядывая их лица. Тут были одни зелёные юнцы. Естественно, ведь каждый набор в армию производился по достижению призывником восемнадцати лет.
В последнее время внимание к набору новобранцев повысилось. Если раньше, ещё были способы, как-то избежать обязательной службы в армии, то теперь таких способов почти не осталось. Первые лица Государства чётко дали понять, всему населению, что служба в армии обязательна для всех. Что это престижно и укрепит пошатнувшийся дух страны. Великой страны, терзаемой, в последнее время, безработицей.
После очередного указа руководства, безработные, коих было очень много, были призваны в армию. Необходимо было обучить и переобучить людей. Они должны были уметь держать в руках оружие, и направлять автомат в нужную сторону.
От этого резко снизило количество незанятых. Люди оказались при деле. И в городах поубавилось очередей, ранее создаваемых вынужденными тунеядцами.
Взрослых людей направляли на курсы переподготовки. Это занимало до полугода. А вот молодых людей, как раз достигших призывного возраста, брали на два года. И не только парней, но и девушек. Руководство страны решило, что минимальную военную подготовку необходимо проводить для всех, невзирая на пол.
– Чего вылупился раззява? – рявкнул сержант, на стоящего рядом с Максимом парня, – А ну смирно! Вытянулся по струнке, как будто пытаешься в небо улететь!
– Есть, камрад сержант! – отчеканил тот.
Сержант одобрительно кивнул, и подошёл к Гальцову.
– Как твоё имя, рядовой? – гаркнул сержант.
– Рядовой Максим Гальцов! – выкрикнул в ответ новобранец.
– Почему ты тут, рядовой? – громко спросил военный.
– Меня призвали защищать Родину!
– Неправильный ответ, салага! Ты тут, потому что ты нужен своей стране! Ты тут, потому что ты важная часть генерального плана нашего мудрого Правительства! Тебе оказана большая честь, быть частью грозных Сухопутных войск! Ты понял меня, салага?
– Так точно, камрад сержант! Мне оказана большая честь, служить под вашим началом! – отчеканил Максим.
– Так-то лучше! Вы слышали салаги? – обратился серж к остальным новобранцам, – Это большая честь служить под моим началом! Неплохо, рядовой Гальцов. Далеко пойдёшь…
***
Определённая воинственность нарастала уже почти шесть лет подряд. Всё началось после скандала в Генеральной Ассамблее ООН, когда на заседание ворвались хулиганы и сорвали своим поведением решение важного вопроса всемирной безопасности. По крайней мере, так сказали общественности. Об ИРе руководители решили умолчать. Негоже людям знать о таких вещах. Иначе могла начаться всеобщая паника.
Максим попал под новую волну мобилизации. Если поначалу процесс милитаризации были почти незаметен, то к моменту, когда Гальцову стукнуло восемнадцать лет, в армию стали брать всю молодёжь. Но оно и к лучшему – это решало проблему с безработицей. К тому же в армии было неплохое содержание, как самих солдат, так и дополнительные социальные пайки для их семей. Так что отбоя от рекрутов не было. В условиях нехватки работы люди шли в армию, чтобы хоть как-то прокормить свои семьи. К тому же, внезапно, по всему миру стали закрываться “Центры Занятости”. Как будто правительства негласно объявили их вне закона.
Началась пропаганда, целью которой было отведение безработных от этих “Центров”. Для публики это выглядело вполне безобидно. К тому же Правительства и Корпорации пытались дать альтернативу людям. Более привлекательную, чем работа в “Центрах”. Да и в общество активно внедрялись мысли о том, что работа в “Центрах Занятости” является плохим тоном. Слоганы звучали примерно так: “Поступать на работу в “Центры” нельзя. Это не по-человечески! Лучше идите работать на нас. Мы-то уж точно вас пристроим!”.
За неимением других альтернатив люди потянулись к новым перспективам. Как им казалось, лучшим, чем были.
И конечно в массах гуляли слухи о скорой большой войне. Вот только война так и не начиналась. Но, судя по данным из средств массовой информации, такая же милитаризация происходила и в других странах. Хотя Правительства ловко манипулировали СМИ, убеждая людей, что это лишь на их благо, и никакой войны не будет. И люди верили.
С детства Максим был защитником. Он не любил драться, но ввязывался в драки, чтобы защитить слабых от сильных. Или одного от толпы обидчиков. Сам же он никогда драк не затевал, но синяки на лице у него бывали часто. За что его ругали родители. Ещё бы, ведь так должны были поступать хорошие воспитатели! Но за спиной у мальчика они радовались тому, что их сын такой принципиальный человек. Человек, готовый поставить свою безопасность под угрозу, лишь бы спасти слабого. Этим они гордились. Да и при приёме в армию, этот факт не ускользнул от внимания призывной комиссии.
Такие молодые люди были нужны в войсках. Хотя им об этом и не говорили, но такой характер ценился среди военных.
Но вот сам Максим не хотел идти служить. Но что делать? Пришлось, потому что таков был закон. Потому он вовремя явился на призывной пункт, отлично скрывая своё раздражение и разочарование этим фактом. Закон есть закон!
***
После учебки Максима направили на рутинную службу. Естественно, рядовым не давали серьёзных заданий. Потому его служба была довольно скучна.
Гальцов служил на одном из многочисленных Контрольно-Пропускных Пунктах. Для усиления защиты этих объектов. Да и что бы сам КПП грозно выглядел, охраняемый вооруженными солдатами. Такие КПП появились, в последнее время, на всех въездах в города, и на основных дорогах.
Задачей КПП была проверка всех граждан. Их сканировали детекторы, ища запрещённые предметы. Оружие, наркотики и прочее. Ещё были тщательные проверки чипов гражданина. К тому же проверяли все электронные устройства на вирусы и вредоносное ПО. Это стало обязательной частью проверки. Если у контролирующего офицера появились сомнения насчёт благонадёжности гражданина, последнего тут же отправляли на допрос в более компетентные органы.
У служивших тут солдат изъяли все электронные устройства, типа Медма и Персонального Помощника Гражданина. Вообще, на КПП не любили всякую электронику. Потому тут её почти не было. Только самое необходимо для сканирования. Остальное же не допускалось. Но, может оно и правильно. Негоже солдату отвлекаться в телефон на службе.
Так и проходила служба Максима, день за днём. Стоишь, с серьёзной мордой, пугаешь народ взглядом. Если что, тащишь кого-то к бронемашине и бросаешь в кузов. Затем его увозят, и прибывает новая машина.
Хорошо, хоть начальник заставы оказался довольно приятным человеком. Он не гонял солдат попусту. Не заставлял заниматься пустой работой, типа перекладывания кирпичей с одного места на другое. Или бессмысленного копания ям, пока он уточняет нужное место раскопок. Всё только по делу. Единственной его странностью было то, что он очень усердно следил за волосатостью на лицах солдат. Все солдаты под его командованием должны были быть чисто выбриты. На пересменке командир строил всех подчинённых в ряд и тщательно проверял чистоту их бритья. Те, кто проверку не проходил, получали наряд вне очереди.
Так Гальцов и мотал свой служебный срок. Уже несколько месяцев охраняя КПП на въезде в большой Мегаполис.
Чтобы скоротать время он смотрел на небо. Оно было голубым и радостным. Иногда по нему бежали лёгкие, белые облака, больше похожие на сахарную вату. Да и дневной свет лился с небес, приятно освещая и грея лицо молодого солдата.
– Эй, Макс! Закурить не будет? – спросил сослуживец Анатолий.
– Я же не курю, Толян!
– Ах да! Я совсем забыл. Ты же из этих… Здоровых! – последнее было произнесено с сарказмом.
Гальцов лишь вздохнул, но ничего не ответил. Сослуживец устроился рядом и поставил автомат на землю. Затем пошарив по карманам разгрузжилета, он с радостью выудил оттуда полупустую пачку сигарет и жадно закурил.
– Слушай, ты ведь тут служишь дольше меня, так? – спросил Анатолий.
– Ага.
– А куда увозят тех, кого мы в пазики бросаем?
– Не знаю, Толян. Мне не докладывали, – улыбнулся Максим, – Но водила, как-то обмолвился, что людей везут в здание ГосБезопасности. А вот что с ними происходит дальше… Загадка.
– Да уж, дельце, – Анатолий сплюнул, – Слушай, а не страшно водилам-то гонять на бензе? Он же шумит, как не знаю что. Да и опасно это дело. Вдруг ещё бабахет? Электромобили-то куда лучше.
– Ничего привыкнешь, – ответил Гальцов, поправляя каску. В ней было чертовски жарко в этот июльский день, – Скоро перестанешь обращать внимание. Тут начзаставы так распорядился. Но водилы говорят, что это приказ сверху. Так что расслабься и получай удовольствие.
– Да уж, расслабишься тут, когда эти движки грохочут! – Анатолий потушил окурок и взяв автомат.
Он кивнул сослуживцу и направился на свой пост.
***
Под конец дня скучная служба Гальцова стала куда интереснее. К КПП подкатил военный кортеж. Несколько бронемашин, все на бензине. И большой грузовик с солдатами. Из второго бронеавто выскочил человек в чёрной форме и направился прямиков в здание КПП.
Через несколько минут он вышел оттуда, в сопровождении начальника заставы. Последний огляделся и увидев Максима, направился к нему.
– Так Гальцов! Слушай мою команду! Грузись в кортеж. Будешь подчиняться лейтенанту Симонову, – начазаставы указал на человека в чёрной форме, – Если всё хорошо сделаешь – может и погоны поменяют. Так что прояви себя! Не посрами честь армии и Сухопутных вооруженных войск!
Начальник КПП хлопнул парня по плечу и удалился отдавать распоряжение ещё нескольким рядовым. Максим глубоко вздохнул и направился к грузовику. На ходу он не спускал глаз с Симонова. Уж очень у того была необычная форма и амуниция. Не рухлядь, что выдали Гальцову. А новенькое военное обмундирование. Да и автомат был последней модели, далеко опережающей старое оружие рядового.
Кортеж катился по дороге, иногда постреливая выхлопом от бензиновых двигателей. Рядом с Максимом тряслись ещё одиннадцать человек. Трое с его КПП. А остальные уже были в машине, когда он туда погрузился. И все были, словно на иголках. Нервозность передавалась по воздуху, как сигнал Вай-Фай. У Максима даже слегка задёргался глаз. А всё потому, что его везли на настоящую операцию. И в первый раз, на первом задании, ему было страшновато.
Колонна резко остановился. Прозвучал приказ выгружаться. Люди спрыгнули на землю и сгрудились вокруг лейтенанта Симонова. Теперь тот был вооружен каким-то странным агрегатом – автомат с очень толстым стволом и без магазина. На стволе была намотана проволока. Этот агрегат дополнял его обычный, новый, автомат.
– Итак, задача проста. Мои люди штурмуют здание. Мы всё сделаем сами. Вы же, салаги, нужны нам, чтобы охранять периметр. Важно, чтобы никто и ничто не проскочило через ваш заслон. Если кто появится, сразу мордой в асфальт и доложить мне. Задача ясна?
– Так точно, камрад лейтенант! – отчеканили рядовые.
– Тогда погнали!
***
Максим вздрагивал от каждого выстрела, доносившегося из здания, которое ему было поручено охранять. Группа Симонова работала там уже минут двадцать. Профессионалы в чёрной форме, без нашивок, тихо зашли на объект. Но уже через пару минут после этого послышались выстрелы и переговоры по рации. Специальные войска, а это были именно они, работали чётко. Но всё же, непривычный к выстрелам Максим каждый раз вжимал голову в плечи. Ему жуть как не хотелось, что бы в него стреляли.
– Один уходит! Ловить на выходе! – пришёл приказ по рации.
Максим увидел фигуру в темноте. Глаза не особенно различали то, что происходит, но движение он засёк. Гальцов навёл автомат на фигуру и гаркнул “Стоять!”. Но фигура продолжила медленно двигаться в его сторону. От страха, Гальцов надавил на спусковой крючок. Раздался выстрел. Автомат слегка ударил в плечо.
Но фигура не упала. Она продолжала двигаться на Максима. Сжав зубы, тот надавил на крючок ещё раз, посылая очередь во врага. И лишь последняя пуля в магазине сумела уложить эту фигуру. Да и то, было ощущение, что упав на спину, человек всё ещё шевелится. Вот только как он мог пережить столько попаданий, было не ясно. Уж чего-чего, а со стрельбой у Максима всё было в порядке. И промазать он не мог.
Подскочивший боец спецуры направил на упавшего странное оружие, которым были вооружены все солдаты в чёрном. Раздался странный звук, похожий на “вух”, но ничего не произошло. Лишь фигура на земле перестала двигаться. Солдат поднял глаза на салагу и показал большой палец вверх, хваля последнего.
А Максим стоял на дрожащих ногах. Он впервые убил человека. Хоть и врага. Хоть и на службе. Но всё же, это было в первый раз. Потому желудок резко скрутился в комок, и его содержимое ринулось наружу. Максим сложился пополам выблёвывая съеденный рацион.
Подошедший боец в чёрном хлопнул салагу по плечу, приводя в чувство.
– В первый раз? Понятно. Бывает, не парься. Привыкнешь. Вот что – никому не говори…
Боец направил луч фонарика на лежащую фигуру. В узком и мутном свете, Максим увидел…
Сначала он принял это за человека, и его желудок опять скрутило. Но затем, вглядываясь в поверженного противника, Гальцов осознал, что перед ним, нечто металлическое. Это был робот, очень похожий на человека. Ну как похожий… Только по очертаниям. При свете дня такого никак нельзя было бы принять за живого.
Максим повернулся к бойцу в чёрном и открыл было рот, чтобы задать вопрос. Но тот лишь приложил палец к губам, давая понять, что вопросы тут не уместны, и салаге надо помалкивать. Гальцов сглотнул и опять уставился на поверженного робота. К такому повороту его в учебке не готовили.
– Слэш! – раздался голос Симонова из рации, – Бери какого-нибудь салагу и живо сюда. У нас тут инцидент внутри!
Стоящий рядом боец ответил “Есть!” и потянул Максима за руку в сторону здания.
***
Внутри был бардак. Везде зияли дырки от пуль, валялось битое стекло и всё, что осталось от мебели. К тому же везде были разбросаны битые медицинские инструменты. Максим сделал вывод, что это была какая-то больница. Или клиника. Но его внимание привлекли поверженные враги. А это были роботы. Они валялись вокруг и не подавали признаков жизни. Но их было довольно много.
Видимо против них и воевал отряд спецуры. И теперь Гальцов смог разглядеть противника получше. Роботы, в целом, анатомически, были похожи на людей. Руки, ноги, бочкообразное туловище и голова-ведро. Лиц не было, только точки датчиков и решеточка на месте рта. Но вот пальцы на руках присутствовали. И они сжимали рукояти разношёрстного оружия. Всё устаревшее. Даже старее, чем у Максима.
Вдоволь попялиться на роботов Гальцову не удалось. Его подозвал к себе лейтенант Симонов и приказал следовать за ним. Группа военных спустилась в подвал. Тот был заставлен койками, на которых лежали люди. У них стояли капельницы, и разные медприборы, название которых Максим не знал.
– Камрад лейтенант, объект найден! Сергей Ровнов, 48 лет. Бывший писатель. Он тут! – один из солдат поманил лейтенанта к себе.
