Григорий Веский
Князь Феликс Юсупов, или Убийство Распутина
Себя заставлю силой уважать!
(Останавливается у одного из столиков, хватает за руку женщину, обнимает её, целует нагло, лезет под платье. Та от страха Не сопротивляется. Расплачивается, бросая деньги на стол, затем уходит с ней.)
От автора
Россия втянута в войну,
Звучат в Европе канонады;
Страдают русские в плену,
Трясёт от глупостей страну,
Повсюду лживые доклады.
На фронте просто чехарда,
Легко приказы отменяют,
Здесь суть в предательствах – беда!
Неразберихи удивляют.
И вот Самсонов окружён,
Из тыла нет поддержки срочной,
Победа только в связи прочной;
Разгром был вскоре завершён.
Но, несмотря на безысходность,
Роднило мужество солдат,
Любовь к отчизне, благородность…
А коммандиров непригодность
Была ужасной, аккурат.
Сцена 3 (Гороховая улица, 64.)
От автора
Охрана тайная при нём;
В квартире маленькой уютно,
К нему попасть, замечу, трудно;
Прослыл Григорий вещуном,
Односельчан не стал чураться,
Им стали слепо восторгаться.
Уже у тёмного народа
Он не крестьянин, а пророк!
Здесь суеверия, угода,
Здесь нищих толпы у прихода,
Продали б душу под залог.
(Распутин у себя дома с женщиной,
Затаскивает её в спальню.)
Распутин
Чего насупилась?
(Толкает на постель.)
Сиди!
Я понапрасну не обижу,
А власть имею,
(Показывает на портреты царя и царицы.)
Погляди!
Я слёзы бабьи ненавижу!
Она
Ведь не одна, и дети есть,
И муж… Мы счастливы; на этом
Ещё не всё: убьёт их весть…
Нет, положительным ответом
Вознаграждать не стану я,
Хоть сила и страшит твоя.
О, я царапаться могу!
И хоть дрожат мои колени,
Хоть по-бесовски пляшут тени
На стенах от свечей – не лгу!
Ты мне противен. Отойди!
Загладь поступок извиненьем.
Распутин
(Рвёт на ней одежду, обнажая грудь, берёт грубо за подбородок.)
Нельзя смутить меня презреньем,
Тебя хочу! Потом суди…
(Она вырывается, кусая его за руку, бежит через столовую к выходу.
Распутин, опрокидывая стол, стулья настигает её, валит на пол в коридоре.)
От автора
Она его кусает руку;
Свободна, кажется, теперь…
Но под замком входная дверь.
Распутин
Ах, наконец, развею скуку!
От автора
Она – бежать; за нею он.
Стол не помеха – опрокинут,
(Воспоминанья в водке сгинут),
Здесь не на шутку он взбешён.
Хватает жертву за подол,
Рванул к себе… Она упала
Да так ударилась об пол,
Что враз сознанье потеряла.
(Насилует.)
Не сожалея ни о чём,
Он только криво ухмыльнулся;
Стакан вина одним глотком
Он осушил и… Отвернулся.
Сцена 4 (Царское село. Царь Николай ΙΙ и царица.)
Царь Николай ΙΙ
Ещё не дальше как вчера
Принёс Коковцев донесенье,
Здесь не на жизнь – на смерть игра!
Когда наступит, мол, прозренье?
Григория огромна власть.
Царица
От сына он отвёл напасть!
Иль ты забыл его молитвы,
Его заботу? Наш он Друг!
Царь Николай ΙΙ
По острию хожу я бритвы,
Проиграны под Августовом битвы…
Солдат – герой. Его заслуг
Перечислять сейчас не стану.
Царица
Не поддавайся ты обману.
Всё ложь! Неправда. Наговоры.
А про Анютин, помнишь, брак?
Ведь предсказал, что будут ссоры
И распадётся он. Ну как?!
Царь Николай ΙΙ
Распутин правит Думой тайно,
Родзянко пост покинул свой.
Ты что же думаешь, случайно?
Царица
Нет, не согласна я с тобой!
(Делает небольшую паузу и мягким, полным любви голосом, продолжает.)
Безгрешен он. А что за очи!
В молитвах он проводит ночи,
Землицы русской голос в нём,
Великим занят он трудом.
Недаром люди как завидят,
Кричат: «Святой! Идёт Святой!»
С пустой как нищий он сумой,
За что так старца ненавидят?!
Иль причинил он много бед?
Тогда кому?
Царь Николай ΙΙ
Признайся честно,
Столыпин был убит; известно,
Есть доказательства в ответ.
Царица
Я с грустью в сердце умолкаю,
Не говори мне ничего;
Как Бога, слышишь, почитаю,
Там слову каждому внимаю:
Жить невозможно без него!
Сцена 5
(Мойка. Размышления Юсупова.)
Сухотин прав: нельзя надолго
Свой план откладывать. Пора
Убить его и с плеч гора!
В конце концов, здесь чувство долга,
И совесть мне не возразит,
Здесь личных тоже нет обид.
Засилье прусское везде,
Не продохнуть! Кругом шпионы…
Тут ставят русскому препоны
И держат царский двор в узде.
Мне Пуришкевич заявил:
«Я ждать готов, но только малость,
Скотина, много навредил,
Ишь, о себе он возомнил!
О, смерть его нам только в радость!»
