Григорий Андреевич Неделько
Коллапс грядущего
Тогда-то и произойдёт взрыв. Вернее, много взрывов, причём не только аллегорических, но и самых что ни на есть действительных. Воспользовавшись этим, повстанцы ворвутся внутрь столицы Т-мира – город с коротким, звучным и запоминающимся названием Теле. И я буду среди них. Мы поставим на колени этот режим, а при необходимости – убьём… Так, как он убивал нас, из года в год, десятилетия. Убить, изувечить, унизить… и не дать вернуться. Никогда!..
…В становище ренегатов, расположенном в Заброшенных Землях, меня ждал сюрприз.
Выбравшись из грави-авто, думал увидеть ликующих, едва ли не беснующихся от радости людей, услышать их полные веселья, неудержимые крики, почувствовать мощь свершившейся справедливости… А вместо этого узрел неподвижность тел и обречённость взглядов. Бравые вояки, вооружённые дематериализаторами всех возможных моделей, старались не глядеть в глаза ни мне, ни друг другу. Что случилось?!
Хотел найти Алекса, лидера повстанцев, однако тот сам отыскал меня.
– Они запустили новую установку, – сказал Алекс, не дожидаясь вопроса; на грубоватом, мужественном лице – усталость и печаль. Видя моё недоумение, он пояснил: – Правящие давно планировали замену устаревшей, чрезвычайно опасной для них системе уничтожителей. И, как понимаем теперь, лучшие конструкторы втайне занимались созданием заменителя.
Я испытал страх, отчаяние – и негодование.
– Значит, всё впустую?! – воскликнул. – Когда прозвучал взрыв и началась цепная реакция, они просто опустили рубильник?!.. Они знали! И вы тоже!
Мне не ответили.
– И как теперь правящие будут нас уничтожать? – истово спрашивал я. – Контролировать? Порабощать и ломать?..
Алекс опять ничего не сказал, да ответа и не требовалось.
Выходит, Серж, подорвав массу блокиратором, ничего не добился – лишь подставил себя под удар. А правящие изменили систему! Они догадывались или знали о зреющем восстании и опередили нас. Теперь Т-мир изменится, будет управляться новой технологией и по-иному. Не поменяется только одно: желание тех, кто наверху, попирать пятой нижестоящих, жить за счёт их существования; унижать, а не благодарить, уничтожать – не помогать…
– Но надежда ещё есть? – спросил я Алекса, направившегося было назад к обескураженным, заставшим в непонимании, словно в оцепенении, повстанцам.
Он пожал плечами и промолчал в третий раз.
Я сжал зубы от ненависти. Нет, так просто вам не победить! Не сдадимся! По крайней мере, я. Пока есть куда стремиться, есть друзья и соратники, есть взаимовыручка и сочувствие… надежда наконец!.. Пока всё это наполняет мир, ничего ещё не решено. Не потеряно. Ничего!
Война по-прежнему идёт. И так будет продолжаться, возможно, до скончания веков, но сдаться – значит, шагнуть в пропасть. В небытие. В яму с массой-уничтожителем вселенского масштаба. Позволить энтропии поглотить тебя без остатка. Аннигилировать всё человечество!..
«Война… – подумал я. – Война никогда не кончается».
И с этой страшной, но неизбежной мыслью – мыслью, которой сегодня должен был бы прийти жестокий финал, – направился к Алексу, чтобы обсудить новый план борьбы за жизнь и свободу.
Война не кончается. Но не кончается и надежда, а с ней – и человеческая вера. То единственное, что только и питает живительным соком безрассудную людскую расу с начала веков, с момента, когда, обладавшие зачатками разума, первые тёмные создания выползли из глубоких океанских недр на такой вожделенный и казавшийся столь безопасным и плодородным берег.
