Григорий Андреевич Неделько
Коллапс грядущего
Окружающий мир привычно встретил измельчавшей, поредевшей, посеревшей природой и искусственными «насаждениями»: зданиями, роботами, телепато- и эмпатоусилителями, парящими авто, ненатуральной зеленью… Но все они были где-то там, далеко; в пределах видимости, однако точно бы на иной планете, в другом мире. Возле Здания не росло ни одного деревца, ни единого кустика. Хотя это теперь неважно; всё неважно, потому что у нас – получилось! Отныне не стремился к одиноким деревцам, опоясавшим всё сканерам и двуединому эмпато-телепатическому излучению. К торжеству механизации и контроля над разумом и личностью. Моя цель была далеко отсюда.
Но наш путь не окончился. Мы с Сержем двинулись дальше, туда, где не увидят камеры и не достанут охранники; где сделаем то, что должны. Я сделаю, а он – чуть позже и не только здесь.
Минут через двадцать оказались на месте, в редкой в этих местах рощице. Сержа не хватятся, пока у него обеденный перерыв. Зато потом… Поэтому мы торопились. В рощице, спрятанное от людских глаз – от любого потенциально опасного взора, взгляда «зомби»-горожанина, – стояло гравитационное авто. Мне предстояло улететь на нём. Но вначале…
Сел на холодную, ощущавшуюся мёртвой землю и прислонился к дверце грави-авто. Серж достал из кармана пневмошприц и ампулу с концентрированным обезболивающим. Я закатал рукав. Учёный вколол мне сильнейший состав. По плечу разлилось приятное онемение, и там стало тепло. Вскоре чувствовать прекратило и всё остальное тело, а вместо приятной теплоты ощущал жар. В голове помутилось, сознание поплыло, и отключился…
…Слава богу, не видел и не чувствовал, как Серж вскрывает мне череп и извлекает из мозга блокиратор, а после зашивает разрез. Что разрез вообще был, понял, прикоснувшись к голове и ощутив под пальцами характерные бугорки. Сознание понемногу возвращалось. Головокружение спадало, отпускало онемение. Сержа уже не было рядом – всё как условились. Хорошо, что в Т-мире настолько важен и уважаем распорядок; никто ни за кем специально не следит, график работы и жизни расписан по минутам. Лишь мысли сканируют, точно штрих-код. Сержа не хватятся, если он вернётся вовремя. Только бы успел… Лишь бы удалось одолеть систему её собственным оружием!
По прошествии ещё пары минут решил, что готов отправиться в путь. Забрался в грави-авто и взлетел, держа курс не по навигатору – это, учитывая вездесущих смотрителей и стражей, было бы самоубийством, – а по памяти. Мне сказали, куда лететь, и я запомнил сразу же: когда на кону столь многое и при этом сам попал в обстоятельства экстремальные, человеческие возможности усиливаются стократ. Кроме того, не было выбора – либо так, либо сгинуть в уничтожителе…
…Знал, что тем временем происходит в Здании Судимости: всё это мы тоже обговаривали заранее, детально и множество раз. Серж, воспользовавшись пропуском в камеру смерти, бросит ещё работающий блокиратор в массу-уничтожитель. Прямо в сердце Т-мира – телепатической псевдоутопии, системы-тюрьмы. Масса вытянет из устройства искусственно созданные мысли и примет их за человеческие, ведь она – просто орудие, а потому не умеет думать. Её создатели и те, на кого направлен удар, – обычные люди; обыкновенные, жестокие, злобные прямоходящие создания, хоть некоторые из них и эмпаты с телепатами. Впитав искусственную ментальность, уничтожитель распространит её по каналам энергии, материи, идей… Масса не знает, что такое ненатуральное сознание и как с ним обращаться. Произойдёт моментальное и непоправимое смешение выдуманного и настоящего, эрзаца и природы. Во всех уничтожителях и между ними; система к такому не готова.
