Гренд
Поезд в Варшаву
– Здравствуйте, вот хотели поужинать у вас, – несколько неуверенно произнёс я, косясь в сторону вывешенного справа от барной стойки меню.
Старик приветственно кивнул:
– Поужинать это можно, только вы туда не смотрите, лучше спросите просто у меня, и я вам отвечу, что у нас есть.
– Ну и что же вы можете предложить?
– Пожалуйста – салат овощной, только нарезал. Ещё фисташки есть. Белорусского производства.
– И всё?
– А что ещё? Ну вот селёдка ещё есть. Будете селёдку?
– Хм, ну а к селёдке, может быть, что-нибудь найдётся? Ну, типа гарнира, что ли.
– К селёдке могу картошечки вам пожарить, если подождёте, конечно.
Тут мне сразу подумалось, что не так-то всё и плохо здесь, как показалось сначала. Звучит заманчиво: «Жареная картошка с селёдкой» – и аппетит даже разгулялся.
– А выпить что-то найдётся? – с надеждой в голосе поинтересовался я. – Может, вино какое-нибудь там?
– Вино? Не-е-ет. Пиво есть, баночное. Хотите?
– Ну что, тоже вариант. Почему бы и нет? – повернулся я к Надежде: – А ты как? Будешь?
– Да, хорошо. Пиво так пиво, – согласилась она.
В общем, мы заказали овощной салат, две порции жареной картошки, селёдку и, забрав пиво, присели за один из столов. Старик начал стряпать что-то там на крохотной кухоньке, а его собеседник вновь принялся отвлекать его разговорами, продолжая рассказывать тому какие-то невероятные истории. «Вот ведь, кому-то нужна пища реальная, а кому-то духовная, – усмехнулся я про себя, – и этот старик удовлетворяет на своём месте все запросы посетителей. Универсал!»
Кроме нас, более клиентов в ресторане не наблюдалось, и поэтому наш стол был накрыт достаточно быстро. Картошка почему-то оказалась не жареной, а варёной, к ней шёл нарезанный толстыми кружочками полупустой и помятый солёный огурец с гигантскими семечками и пара долек вялых помидоров. Видимо, это и был обещанный овощной салат. Ну а в консервированной селёдке было столько уксуса, что временами пробивало даже слезу. Тем не менее мы с Надей всё же предприняли попытку поужинать всем этим, но она продолжилась ровно до того момента, как я из своей пластиковой тарелки торжественно вытянул волос. Причём на нём повисла добрая половина всего того, что в этой тарелке находилось. Мне было совершенно не понятно, откуда мог взяться этот длиннющий волос, ведь ни у кого из присутствующих, включая мою жену, таких длинных не росло? Тогда же я понял, что больше есть сегодня уже ничего не смогу, и, осушив банку пива, тупо уставился в окно, за которым медленно проплывали огни вечернего Минска. Пиво мне показалось крепковатым, но, возможно, это было именно то, что нужно в тот момент.
Поезд остановился в Минске, и мы вышли на платформу прогуляться. Настроение было испорчено, немного не так я себе представлял вечерний ужин в фирменном поезде. Но делать нечего:
– Уже поздно и неплохо было бы потихоньку идти укладываться спать, а то завтра тяжёлый день, – нарочито сказал я жене, и мы поплелись в сторону своего вагона.
– Ну как ужин? Понравился? – как мне показалось, с издёвкой спросила проводница, когда мы подошли к вагону. – Чем же там сегодня кормят?
– Жареной картошкой, – недовольно буркнул я, протискиваясь в вагонную дверь.
– Видимо, она наслышана о кулинарных способностях повара, – шепнула мне Надя, когда мы уже подходили к купе.
Проводив Надю, я пошёл укладываться на своё место. В моём купе уже спали. Я закрыл за собой дверь и, несмотря на то, что мои глаза ещё не привыкали к темноте, по характерному звуку уже смог определить места дислокации своих соседей по купе. Храп был негромкий, но весьма настойчивый. «Только этого мне ещё не хватало», – подумал я и стал на ощупь расстилать свою постель на нижней полке. День был непростым: ранний подъём, подготовка, сборы чемоданов, посадка на поезд, ещё куча всяких впечатлений, возможно, это повлияло, и мне всё никак не спалось. Сначала я грешил на храпящих, затем храпеть перестали, а я всё равно продолжал ворочаться с боку на бок, так же, как и до этого. Одна мысль тянула за собой другую. Дальше – больше. По неведомым мне вентиляционным каналам в купе стал поступать специфический аромат какой-то, видимо не очень дорогой, колбасы. Должно быть, кто-то из наших вагонных попутчиков решил подкрепиться под покровом ночи. Я хотел было открыть окошко, чтобы проветрить купе, но, как выяснилось, такой опции в современных вагонах не предусмотрено. Тогда я просто вышел в коридор, чтобы глотнуть свежего воздуха, но и это меня не спасло. Вонь от колбасы распространилась буквально повсюду, и спрятаться от неё не представлялось никакой возможности. Вконец измученный, я всё же вернулся на своё место и постепенно погрузился в какое-то забытьё, однако, только это произошло, кто-то резко включил свет, и раздался бодрый голос нашей проводницы:
– Так, просыпаемся и готовим документы! Пограничники сейчас придут! Паспортный контроль! Молодые люди, вы же до Бреста? Всё. Уже подъезжаем, можно проходить на выход!
Первое, что я почувствовал, это всё тот же острый запах колбасы: «Боже, про границу-то я и забыл совсем!» – пронеслось в моей ещё осоловелой от дремоты голове. Посмотрел на часы – 3:10. – «А чего им тут долго делать-то, наверное, сейчас зайдут, всё быстро проверят и поедем дальше, поди пограничникам и самим спать охота». Зевая, пошёл к своим, они тоже постепенно просыпались. Мы подготовили паспорта и стали ждать. Минут через пятнадцать в наш вагон вошла делегация из пяти человек в белорусской пограничной форме – три женщины и двое мужчин. Некоторые из них стали продвигаться вдоль вагона, собирая при этом документы, другие же производили осмотр купе и некоторых заинтересовавших их предметов багажа. Так постепенно дело дошло и до нас:
– Куда путь держим? – поинтересовался худенький офицер лет сорока. Он, по всей видимости, был старшим и почему-то всё время смотрел по сторонам, резко поворачивая голову то налево, то направо. Поэтому я про себя назвал его «Дёрганым».
– Ну так, куда путь держим? – повторил Дёрганый заготовленный вопрос.
«Интересно, сколько раз на дню он его повторяет?» – подумал я и ответил:
– В Варшаву.
– В Варшаву? Ну и с какой целью?
– Туристы мы. Город хотим посмотреть, ни разу не были, вот наконец собрались.
Дёрганый резко повернул голову налево и тут же вернул её в исходное положение:
– Ну хорошо, тогда освободите купе, – скомандовал он. – Катюш, зайди проверь.
Только мы вышли из купе, как в него ворвалась пухленькая дамочка в форме. Ловко орудуя руками, она принялась вскрывать всевозможные потайные места, о существовании которых в купе я даже и не подозревал.
Дёрганый опять дёрнулся, теперь уже только в другую сторону.
– Ваши документы! – внезапно раздался женский голос у меня за спиной.
От неожиданности я даже вздрогнул, но, когда обернулся, был приятно удивлён – передо мной стояла молоденькая девушка. Сказать, что она была красива – это значит не сказать ничего, она была ослепительна. Это была жгучая брюнетка, с большими и выразительными глазами и точёными чертами лица, ну а пограничная форма, надетая на неё, была подогнана таким образом, что подчёркивала все достоинства её фигуры. У меня создалось такое впечатление, что она только что материализовалась из кадра фильма о Джеймсе Бонде. Я даже слегка обомлел, поэтому, когда отдавал ей стопку паспортов, чуть придержал их в своих руках, вовремя не разжав пальцы.
– Ну, давайте, давайте, – смущённо проговорила она приятным голоском, исподлобья посмотрев на меня своими прекрасными карими глазами.
Дёрганый – дёрнулся. Я опомнился и отпустил стопку, оставив все документы у неё в руке.
– Надо же, какие у вас красавицы работают! Стажируется, что ли? Курсантка? – весело подмигнув, вполголоса спросил я у Дёрганого.
Он промолчал, а красавица стала дотошно рассматривать всё содержимое стопки, внимательно вглядываясь в наши лица и сравнивая их с фотографиями в паспортах. В воздухе повисла пауза.
– Так, я чего-то не поняла, а где свидетельства о рождении детей? – наконец прервала молчание красотка, обнажив свои прекрасные белые зубки в лучезарной улыбке.
– Постойте, какие свидетельства? Мы их не взяли, – тихо промолвила Надя, – паспорта же есть.
– Поскольку дети у вас несовершеннолетние, то нужны ещё и свидетельства, а то откуда же мы ещё можем понять, что вы являетесь их родителями?
– Ну мы уже столько раз летали заграницу. В Турцию, в Израиль, в Европу, в Америке даже были, и ни разу у нас их никто не спрашивал, – попыталась возразить моя супруга.
– Ну, может, это у вас там в России не спрашивают, а у нас спрашивают. Нет – значит, едем обратно! – бодро заключила стажёрка своим звонким голоском.
Причём произнесено всё это было настолько буднично и легко, как будто бы путешествие из Москвы до Бреста и обратно является для нас обычной, лёгкой прогулкой, коей мы занимаемся от нечего делать, чуть ли не ежедневно. Тут я начал понимать, что всё это не шутка и может плохо закончиться, в этот момент зловонный запах колбасы ударил мне в нос с новой силой:
– Боже, как же воняет, – прошипел я.
Дёрганый в очередной раз дёрнулся, и, подумав, что он может принять мои слова на свой счёт, я сразу же попытался заверить его:
– Это я не про вас. Колбасой тут всю ночь какой-то воняет.
Он улыбнулся, и напряжение несколько спало:
– Ну хорошо, давайте поищите, может, у вас в телефонах какие-нибудь фотографии этих документов найдутся? – предложил офицер.
– Фотографии не положено, нужны оригиналы, – строптиво отпарировала вредная стажёрка своему начальнику.
«Вот ведь сука, – подумал я, – поистине демон в шкуре ангела. Бывает же? Видимо, она только вчера читала параграф в учебнике на эту тему, а сегодня отрабатывает всё на нас».
– Ну ладно, мы сейчас в любом случае забираем все документы на проверку, придём через два часа и будем решать, что с вами делать, – произнёс Дёрганый напоследок и направился к следующему купе.
Через некоторое время делегация из вагона удалилась, прихватив наши паспорта, а состав тронулся по направлению к депо, где вагоны должны были переставить на тележки, совпадающие с европейской колеёй.
Мы с Надей безостановочно рылись во всех телефонных приложениях, которые могли содержать искомые сканы или фото, но, как назло, ничего найти не могли. Спешка никогда не бывает союзницей в таких делах.
– Я прямо как чувствовала, – начала причитать мама, – видимо, не судьба мне туда попасть. Господи, за что же я перед тобой провинилась?
Ситуация всё больше накалялась. Все остатки сна, которые у нас ещё были, испарились, как будто сейчас не ночь, а самый разгар дня. «С какой стати нам понадобился этот дурацкий поезд, – терзала меня мысль, в то время как я судорожно водил пальцем по экрану своего мобильника, – летели бы себе самолётом, как все приличные люди, и давно бы уже были на месте».
– Урааа!!! – воскликнула внезапно Надя. – Я одно нашла! Лёвино есть! Вот скан – смотри! Осталось только Сонино!
Мы стали искать с ещё большим остервенением, но второе свидетельство никак не находилось. В конце концов, просмотрев всё что возможно, мы так больше ничего найти не смогли.
– Всё, теперь нас в очередной раз отправят обратно в Москву, – заключила мама. – Ну как так можно собираться в дорогу, не взяв с собой документы?
– Да всё будет нормально, не переживайте. Никто вас не высадит, – пыталась успокоить переволновавшуюся маму наша проводница, поставив перед ней стакан с чаем. – Вот хлебните чайку и успокойтесь.
«Действительно, какой-то злой рок нас преследует с этой Польшей, – крутилась мысль у меня в голове, – что-то нас туда постоянно не пускает».
