Гордон Макдональд
Мужчины – о себе

Злоупотребление жаждой близости

В ряду самых ярких личностей Библии стоит Самсон. Он обладал необыкновенной физической силой, мог убивать львов, ставить на колени целые армии и срывать с петель городские ворота. Самсон был мужем израильским, и пока у него сохранялась его сила, Израиль был в безопасности.

Однако история Самсона показательна для современного мужчины. Самсон жил в эпоху, когда высоко ценилась грубая физическая сила. В наши дни сила интеллекта, сила деловых качеств, политическая сила и сила убеждения могут цениться не меньше. В сущности, любая сила приветствуется, коль скоро ею определяется способность защищать, изменять положение дел и производить ценности.

У Самсона была своя проблема. Он словно бы не способен был сопротивляться силе соблазна, исходящего от красивых женщин. Большинство из нас отлично помнят Далиду; с другой стороны, лишь немногие знают о безымянной жене-филистимлянке, которая была у Самсона до нее.

Самсон играл со своими врагами в странные игры. В одном эпизоде он дразнит филистимлян загадкой, обещая щедро заплатить, если они сумеют на нее ответить. Они, естественно, в тупике. До тех пор пока не обращаются к жене Самсона, своей соотечественнице, угрожая ей смертью, если она не выведает у Самсона разгадку.

«И плакала жена Самсонова пред ним, и говорила: ты ненавидишь меня и не любишь; ты загадал загадку сынам народа моего, а мне не разгадаешь ее. Он сказал ей: отцу моему и матери моей не разгадал ее; и тебе ли разгадаю? И плакала она перед ним семь дней, в которые продолжался у них пир. Наконец в седьмой день разгадал ей; ибо она усильно просила его. А она разгадала загадку сынам народа своего» (Суд. 14:16,17).

Замечательная и очень жизненная история! В этих библейских строках изображается, как действует жена Самсона, используя свой дар убеждения. Первым средством становится сам звук ее голоса, дополненный слезами, обвинениями и неотступностью просьб. Злоупотребляя близостью, она уговаривает, ублажает, торгуется и, наверное, утешает мужа. Самсон тает. Соотечественники его жены узнают ответ на загадку, и Самсон оказывается в дураках.

Библейский герой вел себя точно так же, как ведут себя многие мужчины в своем стремлении к близости. Они ведут себя так, когда набирают номер «секса по телефону». Когда отдают себя в плен женщине, которая нежно говорит с ними мягким голосом. И когда они съеживаются от ворчливого, грубого голоса, который бранит их или угрожает. Огромной силой управляет ласковый или ворчливый женский голос.

Давайте исходить из того, что вполне допустимо один раз попасться на удочку женщины, использующей свой голос как приманку близости. Будем снисходительны. Но дважды! А именно так и произошло. Самсон снова пал… перед голосом.

И теперь это был голос Далиды, блудницы!

«После того полюбил он [Самсон] одну женщину, жившую на долине Сорек; имя ей Далида. К ней пришли владельцы Филистимские, и говорят ей: уговори его, и выведай, в чем великая сила его, и как нам одолеть его, чтобы связать его и усмирить его… И сказала Далида Самсону: скажи мне, в чем великая сила твоя, и чем связать тебя, чтобы усмирить тебя?» (Суд. 16:4–6).

Несколько раз Самсон отказывался капитулировать перед ее убеждающим голосом и продолжал противостоять филистимлянам. Однако постепенно возникает впечатление, что даже величайшая физическая сила мужчины не сравнится с настойчивостью ласкового или соблазняющего голоса целеустремленной женщины.

Когда Далида пускает в ход свои обольстительные чары, что в глубине души слышится Самсону? Наверное, такие слова: «Доверься мне. Послушай меня. Иди сюда, вот мои руки». Может быть, подобные речи звучали с любовью и без обмана, когда он, еще мальчиком, узнал нежность своей матери и увидел ее стремление защитить и поддержать его? Но то был другой случай, совсем другой. Теперь это голос иной женщины, отнюдь не заботящейся о его благе, а стремящейся уничтожить его.

Ласковый голос затем сменяется ворчливым, придирчивым. Этот голос однажды имел достаточно власти, чтобы околдовать любовными чарами сильнейшего мужчину в мире. Теперь с тех же самых губ срываются слова, которые жгут, подавляют волю к сопротивлению и заставляют мужчину почувствовать, что «душе его тяжело стало до смерти».

Потом Далида сказала ему:

«Как же ты говоришь: „люблю тебя“, а сердце твое не со мною? вот, ты трижды обманул меня, и не сказал мне, в чем великая сила твоя. И как она словами своими тяготила его всякий день и мучила его, то душе его тяжело стало до смерти. И он открыл ей все сердце свое…» (Суд. 16:15–17) (курсив мой. – Г. М.).

И это был тот день, в который Самсон утратил свою великую силу.

Что произошло? Мужчина в поисках близости никогда не понимает всей глубины этой своей потребности. Он не понимает, что представляет собой легкую добычу для тех (мужчин или женщин), кто захочет эксплуатировать ее, чтобы лишить его цельности, желания жить, самой жизни.

Глава 4
Предрассудки и заблуждения

Вы смотрите по телевизору матч профессионалов американского футбола. В последнюю минуту финальной игры одна из команд забивает решающий гол. Стадион неистовствует, а торжествующие победители сломя голову мчатся в зону защиты противника, чтобы сгрудиться вокруг игрока, принесшего победное очко. Они обнимаются, отрывая друг друга от земли, и катаются по траве. Они ударяют шлемом о шлем, хлопают друг друга по спине, а когда шлемы сняты, следует даже несколько экспансивных поцелуев. В любой другой ситуации мы могли бы подумать, что это чересчур похоже на вакхическую оргию. Где еще можно увидеть мужчин, выражающих такие горячие чувства?

Такое можно увидеть на поле боя, когда умирающего солдата убаюкивает на руках его однополчанин. Мы все видели такие сцены. Внешне очень сходно с тем, как мать прижимает к себе ребенка. Итак, это еще один род обстоятельств, когда можно увидеть мужчин, выражающих горячую любовь друг к другу.

Такие чувства можно встретить на любом городском перекрестке в Латинской Америке, где встретившиеся друзья горячо обнимаются, не переставая хлопать друг друга по спине.

И наконец, такое можно встретить в тех частях Восточной Европы, где мужчины целуют друг друга в губы. Не забудем и о том, что добродушная возня мальчишек иногда лишь маскирует их взаимную приязнь.

Очевидно, в определенных местах, в определенное время и в условиях соответствующей культуры мужчины могут быть совсем не так сдержанны, холодны и бесстрастны, как мы привыкли видеть. Когда в избытке радость или горе, или страдания, или просто любовь и уважение, налицо все компоненты, необходимые для возникновения близости.

Не бояться проявления чувств

Однажды меня попросили провести несколько бесед с парой сотен мужчин, заинтересованных в своем духовном обновлении. В начале одной из встреч я сказал: «Джентльмены, в конце нашего сегодняшнего собрания я намерен пригласить вас к совместной молитве в духе Билли Грэма. Каждого, кто почувствует, что Бог обращается лично к нему с чем-то очень важным, я попрошу выйти сюда, в переднюю часть зала, и преклонить колени для молитвы. Если в зале у вас остается друг, я хочу попросить его присоединиться к вам и преклонить колени в молитве тоже. Не годится оставлять человека одного в такую минуту».

Затем я начал разговор и вскоре понял, что слишком устал, чтобы хорошо справиться со своей ролью. Слова не шли на ум; я с трудом вспоминал, что собирался сказать. У меня было ощущение, что я не установил настоящего контакта с аудиторией. В итоге я с ужасом ждал неотвратимо приближающегося момента приглашения, так как был уверен, что из зала никто вперед не выйдет.

Но я уже сделал заявку, и надо было соответствовать. Так что, окончив свои бездарные речи, я поступил, как обещал. Я пригласил выйти тех, кто почувствовал потребность откликнуться на призыв. К моему удивлению, они вышли. И не двое-трое, а многие. За короткое время передняя часть зала наполнилась стоящими на коленях людьми; их было несколько десятков. Как я и просил, оставшиеся тоже выходили и становились на колени рядом со своими друзьями. Это было величественное зрелище, свидетельство того, что Бог не нуждается в особо выдающихся ораторах, чтобы совершать Свои дела.

Увидев, что вперед уже вышли все, кто хотел выйти, я отпустил остальных, попросив их уходить в тишине, чтобы зал мог стать местом молитвы. Сам я через боковую дверь отлучился на короткое время – глотнуть свежего воздуха и остаться одному, чтобы попросить у Бога прощения за свое маловерие. Минут через двадцать-тридцать я вернулся. Никогда не забуду то, что я увидел, войдя в зал.

Кажется, никто не покинул собрание. Они лишь рассеялись по залу группками в два-три или четыре человека. Меня сразу же поразили две вещи. Во-первых, слезы: многие мужчины открыто плакали. Во-вторых, нежность мужчин: почти все они касались друг друга, обнимались, прижимались друг к другу – как-то очень умиротворенно, напоминая игроков после матча или раненых солдат после боя. Если они молились, то молились рука об руку. Я видел нескольких мужчин, обнимающих друг друга почти так, как отец может обнимать рыдающего сына.

Помню, что я застыл в полном изумлении. Я никогда не встречал такого накала чувств на духовных собраниях. Тогда я подумал, едва ли не вслух, как велика потребность мужчин в свободном выражении нежности друг к другу. Очевидно, большинству из нас это доступно лишь в величайшей радости, в непереносимом горе или когда что-то затрагивает самые сокровенные глубины нашей души.

Самих мужчин изумляет это странное действие инстинктов, которые влекут их к женщинам, но заставляют держаться на расстоянии от других мужчин. Правильно ли это?

Предрассудки, увеличивающие расстояние

В моей памяти сохранился день, когда я, мальчик лет восьми-девяти, решил, что мне больше не следует целовать или обнимать своего отца. Не имею ни малейшего представления, что он подумал, когда я сообщил ему о своем решении. Мне кажется, что именно он добродушно предложил замену – теперь мы будем пожимать друг другу руки. Многие годы так и было.

Почему я так поступил? Это была реакция на внешнее давление, которое испытывает большинство (хотя и не абсолютное) мальчиков. Давление, которое внушает, что нежность между мужчинами – это не по-мужски. Нежность в мальчике – это что-то «девчоночье», она означает, что он слабый и не может справиться с собой. Коль скоро нежность как-то связана с потребностью в других людях, с зависимостью от них, то мальчик, который устанавливает дистанцию между собой и своим отцом (а также своими друзьями), как бы говорит: «Я уверен, что смогу быть самостоятельным, потому что слышу, как окружающий мир говорит мне, что я должен быть самостоятельным. Таким представляется мне путь мужчины».

К тому же мы живем в обществе, которое резко размежевалось по вопросу отношения к гомосексуальности. К сожалению, это разделение проходит через самое сердце христианского сообщества. Христиане, придерживающиеся различных точек зрения, обнаруживают неспособность ни к исследованию проблемы, ни к поиску наиболее плодотворных идей, ни к терпимости по отношению к тем, с кем они не согласны. Поскольку в сегодняшней церкви многие так непреклонны в этом вопросе, существует немало семей (как пастор, я встречаю их постоянно), которые вынуждены хранить безмолвие, когда кто-то из детей вдруг признается в своей гомосексуальной ориентации. В большинстве случаев это событие вызывает чувство стыда, отверженности и производит впечатление, что случилось нечто ужасное.

В результате страхи, порожденные проблемой гомосексуальности, все время подкрепляются. Мы все помним моменты в спортивной раздевалке, когда два обнаженных тела нечаянно соприкасаются под душем, и кто-нибудь орет: «Вы кто? Гомики, что ли?» Мальчику достаточно услышать издевательский смех только один раз. Впредь он позаботится, чтобы никогда не прикоснуться к человеку одного с ним пола.

Возможно, именно поэтому некоторые из нас даже подпрыгивают, услышав предложение взяться за руки с другими мужчинами в группе молящихся. Нам не по себе от любой разновидности прикосновения мужчины к мужчине. Нравы и невежество сделали свое дело.

Прыжок к отцу

В предыдущей главе мы оставили маленького мальчика на руках у его матери. Он совершил путешествие из утробы к груди матери, затем – к ней на колени, а потом – на расстояние, с которого он легко сможет вернуться снова к матери, пусть даже только для того, чтобы обхватить руками ее ноги. И в каждом случае ему дается близость, дается без принуждения и принимается без насилия.

Но в картине появляется нечто новое. Ведь мальчик, в отличие от девочки, начинает все больше и больше осознавать, что он отличается от матери. Психологи всесторонне описали этот процесс, который они называют разотождествлением. Мальчик, больше не отождествляя себя с матерью, должен приступить к поискам своей изначальной сущности как мальчика и будущего мужчины. И куда же ему направиться? Мы знаем, что это пора, когда он делает первые шаги по направлению к своему отцу.

Есть одно событие в жизни Иисуса, которое может послужить иллюстрацией. Иисусу, пишет Лука, было двенадцать лет, когда Он и Его родители совершили паломничество на священный праздник в Иерусалим. Пришло время отправиться в долгий обратный путь на север, в Назарет, и Мария и Иосиф через день обнаружили, что Иисуса нигде нет. Как мы понимаем, паломники двигались большой группой, и родители подумали, что Иисус идет где-то рядом с родственниками или знакомыми. Но это предположение оказалось неверным, и им пришлось возвратиться в Иерусалим, чтобы найти Иисуса.

Придя в город, они обнаружили Его во дворе храма беседующим с раввинами и учителями, которые, как указывается, были удивлены Его проницательностью и зрелостью мыслей. Хотя оба родителя были в смятении, выразила свой испуг мать Иисуса, Мария: «Чадо! что Ты сделал с нами? вот, отец Твой и Я с великой скорбью искали Тебя» (Лк. 2:48).

Прозвучал необычный ответ: «Зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» Лука отмечает, что родители Иисуса не поняли, о чем Он говорит. Эпизод завершается замечанием, что после этого Он отправился с ними домой «и был в повиновении у них» (Лк. 2:51). Но не раньше, чем было сделано это важное заявление, проведена межевая черта.

Полагаю, что это был один из ключевых моментов в процессе отделения Иисуса от матери и (в данном случае) Его номинального отца, Иосифа. Это момент, когда Он объявил о Своем намерении отождествить Себя со Своим истинным небесным Отцом. Он имеет в Себе Дух Отца. С этого момента священнописатели Евангелий будут часто упоминать о единстве, близости между Иисусом и Его Отцом. В храме Иисус сделал Свой первый шаг от одной разновидности единства к другой.

Мы видим идеальное изображение процесса, который ждет каждого мальчика на его пути к мужественности.

Мальчик должен освободиться от подавляющего влияния своей матери, существовавшего в его первые годы. Но потребность в близости остается. Он должен ощущать прикосновения любящих рук, слышать ласковые слова одобрения и поддержки, знать, что есть люди, которые откликаются на его зов и которым небезразлично, где он и что с ним. Если у него нет такой связи или его попытки достучаться отвергаются, вполне вероятно, что потом он всю жизнь будет биться с проблемами близости, с тем, как ее лучше предложить и принять. В эти первые восемь-десять лет закладывается то, что многие годы спустя будет определять его внутренние установки в вопросах секса и здоровых взаимоотношений с женщинами, а также обусловит его уверенность, что он признан мужчинами в качестве мужчины.

Наступает критический момент в этом процессе. Ведь когда мальчик приступает к поиску своего внутреннего стержня, он должен приступить также к поиску связи с кем-то, больше похожим на него самого, с кем-то, кто даст ему представление, каким ему надо стать в будущем. В большинстве случаев, разумеется, первым таким объектом будет его отец, а затем – те мужчины (друзья), с которыми связан его отец. «Я должен заниматься делом моего отца… и быть похожим на него… быть таким же сильным».

Если эти объекты отсутствуют и изменившиеся потребности в близости не удовлетворяются, возникает множество альтернативных возможностей. Мальчик может искать заместительные формы близости в контакте со своими сверстниками. Опасным примером служат молодежные преступные группы. Если у мальчика есть предрасположенность к гомосексуальным отклонениям (то есть накапливаются свидетельства существования такой предрасположенности, так же как и алкоголизма), то могут проявиться и сами эти отклонения. И, разумеется, мы можем столкнуться с тем, что мальчик, разочаровавшись в возможности установить близость с отцом, возвращается в своих поисках к матери… или к женщинам вообще.

Мудрая и чуткая мать поощряет движение мальчика к отцу. Для нее это будет трудно, даже вызовет некое горестное чувство, потому что в моментах близости с сыном ее материнский потенциал реализовался настолько полно, что не выразить словами. В первобытных обществах существуют обряды, которые выражают горе матери. Это может быть даже обряд траурного оплакивания сына матерью, осознавшей неизбежность разлуки с сыном, уходящим от нее к отцу и к компании своих друзей.

Свое путешествие мальчик начинает, самое раннее, на третьем году жизни, и самое позднее – в пять лет. Возможно, это путешествие лучше назвать «прыжком к отцу». Путешествие или прыжок – не важно, а важно следующее: окажется ли отец на месте, чтобы принять своего сына? Если да, то начнет устанавливаться новый род близости, связь двух мужчин, которые могут дать друг другу то, что раньше давала сыну его мать – поддержку, утешение, пищу и вдобавок еще мудрость.

Но что если, когда начнется это путешествие или прыжок, отца просто не окажется на месте? В худшем случае может оказаться, что его нет потому, что он бросил мать с сыном. Или же его отсутствие будет объясняться другими заботами, например, чрезмерной занятостью на работе. Есть еще одна возможность, когда отец физически присутствует, но духовно он далеко. Он замкнут в себе, не способен проявить себя эмоционально и духовно. Сын видит рядом отца, но видит человека отчужденного, холодного и необщительного.

В конце встречи в «Первый понедельник» один из слушателей встал и рассказал нам следующее:

«В моей жизни был день, когда отец для меня все равно, что умер. У меня невероятно удачно прошел день в школе и на спортивном поле. Все сложилось просто идеально. И я был уверен, что отец очень обрадуется, узнав о моих успехах. Мне кажется, я всегда искал способ наконец-то удивить его, добиться от него реакции. Хоть какой-то реакции.

Я помню, как вошел в комнату, сел и рассказал ему все, что произошло за этот день. Телевизор был включен – отец смотрел новости спорта или что-то в этом роде, и он даже не поглядел на меня, гораздо больше интересуясь телевизором, чем тем, что я ему рассказывал. А когда я кончил, он пробормотал „отлично, сынок“ и просто стал смотреть телевизор дальше. Досмотрев передачу, он встал и вышел из комнаты, не сказав мне больше ни слова. Я чувствовал себя последним кретином. Все, что я считал самым важным, для него вообще не существовало.

Я не знаю, чего мне не хватало. Он был не из тех людей, которые могут обнять, да мне это было и не нужно. Может быть, я хотел, чтобы он бросил все, вроде своего телевизора, и разделил со мной мою радость. Я был бы счастлив узнать, что события этого дня так же важны для него, как они важны для меня.

Не помню, чтобы после этого я еще хоть раз взялся ему о чем-то рассказывать. Не хотелось опять рисковать. Так что я перестал воспринимать его как человека, которого могут взволновать мои радости и мои победы».

Слушая его, я подумал вот о чем: в близости есть моменты сопереживания, когда нас поддерживают и разделяют наши чувства. Близость может выразиться в ласке, поцелуе, в правильно подобранном слове, в отказе от всех остальных дел в важные для нас минуты. Если у вас было нечто подобное, вы понимаете, о чем речь. Связь между двумя людьми (в данном случае, между отцом и сыном) укрепляется, и оба становятся ближе. Но если кто-то упускает момент, связь ослабевает, и искомая близость оборачивается отчуждением.

Тот мальчик, который испытал пренебрежение со стороны своего отца, будет переживать те же самые чувства, когда уже женатым человеком потянется в поисках нежности к своей жене, и она оттолкнет его.

Существует еще одна возможность. Если отец присутствует, но уродует или портит взаимоотношения. Если он груб, придирчив, слишком суров, оскорбительно ведет себя в физическом или, хуже всего, сексуальном аспекте? Как-то по окончании собрания один человек поделился со мной такой историей:

«Мой отец однажды рассказал мне о минуте в своей жизни, навсегда его преобразившей. Когда он был маленьким, он попал в больницу и лежал в коме. Никто не знал, выздоровеет ли он. Но через несколько дней лечение стало помогать. Когда он вышел из комы, его отец стоял у больничной кровати. Первым побуждением мальчика было потянуться к своему папе и попросить поцеловать его. Но отец брезгливо отшатнулся от кровати со словами: „Ты не настолько болен!“»

Можно назвать это моментом неловкости, о котором отец, вероятно, забыл очень скоро, но сын – никогда. В это мгновение в душе сына рухнула надежда на возможность близости с отцом. Этот род близости – простой радостный поцелуй – невозможен с отцом, с любым мужчиной. Никогда больше не проси об этом. Не надейся. Даже не думай.

Случай этот – драматический вариант того, что испытывают многие мальчики, когда совершают свое путешествие к отцу. У них остается искаженное представление о близости. Близость, думают они после этого, возможна только с женщиной. Я никогда не должен ждать ничего подобного от мужчин.

Коль скоро в такой период отца не окажется на месте, перед мальчиком встанет трудный выбор. Вернуться ли ему к прежнему и постараться восстановить связь с матерью? Не отделиться ли ему от обоих родителей в поисках собственного пути? Должен ли он считать, что близость – это вопрос взаимоотношений исключительно с женщинами? Как я полагаю, именно к последнему выводу приходит большинство мальчиков.

Самьюэл Ошерсон пишет в своей книге «Борьба с любовью» («Wrestling with Love»):

«Женщины зачастую не понимают, какой огромной властью над мужчинами обладают. Редко встречая эмоциональную поддержку и помощь со стороны других мужчин, многие из нас начинают смотреть на женщину как на единственное пристанище надежности, безопасности, утешения и поддержки. Не имея возможности получить от мужчин дружескую улыбку, нежное прикосновение, услышать ласковое слово, мужчина может стать настоящим специалистом в области поисков этого поощрения у друзей-женщин или у своей жены. Если он считает, что испытывать подобную потребность „не по-мужски“, он может обратиться к сексу с женщинами как единственно доступному способу найти утешение в ласке и физической близости».

В следующей главе мы подробней обсудим особенности контакта между отцом и сыном. Однако направление наших «мыслей про себя», от которого я не хочу отклоняться, упирается в вопрос, чем обусловлены здоровые отношения близости между мужчиной и женщиной. Дело в том, что маловероятно, чтобы эти отношения могли оказаться здоровыми, если не был установлен иной – но параллельный – род близости между мальчиком и мужчинами. Другими словами, он должен узнать здоровые отношения мужской привязанности, прежде чем вернуться в мир женщин и научиться здоровым отношениям близости с ними.

Мне не хочется перебивать самого себя, однако здесь своевременно сделать замечание, что когда бы ко мне ни обращался мужчина, жалующийся на психологические проблемы в области секса и отношений полов, я каждый раз спрашиваю, как у него складывалась дружба с мужчинами, в частности, с его отцом. И почти всегда он признается, что проблемы, касающиеся добрых отношений с мужчинами, одолевали его в юношеские и взрослые годы. Но об этом позже.

Гормональное пробуждение

Начало активности половых желез – пора, которую мы называем половым созреванием – открывает совершенно новый мир для наших поисков близости. Пробуждение гормонов затрагивает то, что еще недавно было сравнительно простым – отношения между мужчинами и женщинами, – и придает этому такую сложность, с которой мы вряд ли справимся до самого смертного часа. Стремление к такой связи, которая когда-то установилась у мальчика с его матерью, а позднее – с отцом и друзьями, теперь превращается у него в таинственное и острое любопытство и тягу к сексу.

Эти новые гормоны, раньше мирно дремавшие, внезапно выходят из-под контроля, оказывая на подростка действие, подобное внутреннему урагану. Прошлым летом он избегал общества девчонок, предаваясь своим сугубо мужским занятиям; на следующее лето он одержим каждой встречающейся ему особой женского пола. Его интересуют груди, флирт, юмор о сексе и любая подворачивающаяся возможность пообщаться с девочками.

Его также беспокоит утрата контроля над своим телом. Эрекция, например, от него не зависит. Найдется ли мужчина, которому не памятны неудобства, причиняемые восстанием непокорной плоти прямо во время урока? И эти опасения, что учительница может предложить тебе встать и ответить на вопрос, или ужас перед тем, что может зазвенеть звонок с урока и придется выходить из класса, пока ты в таком состоянии! И ведь все увидят! Это не так уж сильно отличается от страхов некоторых пожилых мужчин по поводу того, что орган, некогда гордый и непокорный, вообще откажется функционировать.

Немногие мужчины могут вспомнить конкретный момент, когда у них сформировались новые представления о возможности связи между мальчиком и девочкой. Я из тех, кто помнит. Это было осенью, в первый день учебы в шестом классе. Я сидел на скамейке около главного входа в школу, поджидая своих друзей. Девочка по имени Барбара подошла ко мне. Минутку она помолчала, а потом поправила пальцем вихор моих очень светлых волос и сказала: «У тебя самые красивые волосы». С того момента я стал другим.

Я онемел. Ее прикосновение к моей голове и ее замечание о моих волосах что-то разбудили во мне. Сразу стало не до друзей, которых я ждал. Произошло что-то волшебное. Очевидно, я должен был сказать нечто проникновенное, но мне это не пришло в голову, так что вскоре волшебная минута кончилась, и Барбара отвлеклась на что-то другое.

Начиная с этого дня, моей матери больше не приходилось делать замечания о моем внешнем виде, когда я уходил в школу. Наоборот, ей приходилось делать замечания о том, сколько времени я проводил в ванной, инспектируя свое лицо, прическу и все прочее, что могло бы привлечь внимание Барбары или любой другой подходящей для этого девочки. Я внезапно осознал, для кого стараюсь и насколько чудесны были это прикосновение к моей прическе и эти простые слова «у тебя самые красивые волосы». Я познакомился с новым видом близости, и больше всего на свете хотел испытывать это снова, и снова, и снова.

Бывает пора, когда в жизни мужчины начинаются все разновидности сексуальных бурь. Проблемы и соблазны, о которых женщины, по-видимому, не имеют полного представления. Проблемы и соблазны, которые могут преследовать многих мужчин всю их жизнь. Стремление к сексуальной стимуляции и половому удовлетворению становится внутренней бурей необыкновенной силы, которая поддается контролю только в том случае, если дополняется здравым мироощущением и сбалансированной системой взаимоотношений с мужчинами и женщинами, обеспечивающей разнообразные и тесные связи с ними.

Но что если, спрошу я вас, такого здравого мироощущения нет? Если человек страдает из-за отсутствия нормальных взаимоотношений с другими людьми? Если естественное стремление к близости когда-то встретилось с неприязнью и теперь находится в подавленном состоянии? Если есть ярко выраженное одиночество и чувство отчужденности? Тогда, скорее всего, в жизни мужчины появятся те или иные сексуальные проблемы. Сексуальная близость, предназначенная для наслаждения и придания сил, станет чем-то другим, сведется к тем нескольким ложным линиям поведения, которые могут быть губительными для всех аспектов жизни мужчины. За отсутствием лучшего термина, я называю их просто великими битвами на поле мужской сексуальности.

На ум приходят пять таких битв. Большинство мужчин втянуты в одну или сразу несколько битв. Во всех случаях наблюдается нежелание обсуждать свой опыт участия в этих битвах из-за стыда и чувства вины. Но соберите группу мужчин в таком месте, где они согласятся вступить в откровенный разговор, и почти все они признают, что некоторые из этих битв в то или иное время были реальной угрозой для их характера и их личности. Начните обсуждать эти битвы, и нередко по залу пройдет тихий, но нервный смешок, такой, который позволяет каждому присутствующему без слов признать, что в тот или иной период своей жизни он прошел через эти битвы. Вот они.

Фантазии

Первая битва – то, что мы часто называем фантазиями. Это слово употребляется для обозначения мысленных образов и сцен, захватывающих наше воображение. Своего рода порнография внутри. Большинство мужчин и женщин могут вспомнить периоды в своей жизни, когда они ощущали, что в их воображении теснятся бесконечные мини-драмы, сценарии которых представляют собой альтернативу тому, что они испытывают в реальности. Мир фантазий подростка (или мужчины) не следует недооценивать. Это ряд потрясающих эпизодов, нередко прокручиваемых вновь и вновь в стремлении приблизиться к идеалу мечтателя. В этих фантазиях он играет разнообразные роли любовников той бесконечной вереницы женщин, которые предстают перед ним во всевозможных воображаемых ситуациях.

Много мужчин живет в таком вымышленном мире и расточает все свои душевные силы на этих придуманных или почти непридуманных персонажей, поднимающихся на подмостки внутреннего театра. Те из нас, кого воспитывали при участии церкви и постоянно предостерегали о грехе обольстительных похотей (а именно так это названо в Библии [Еф. 4:22]), – стыдились своего мира фантазий. Мы ощущали себя зажатыми в тисках между учением о том, что большинство фантазий (если не все) греховны, и фактом, что наше воображение по большей части просто отказывалось подчиняться как нашим собственным командам, так и библейским заповедям. Фантазии не исчезали, нравилось нам это или нет.