Ольга Голотвина
Хранитель пограничной крепости
31
Шайвигар держал в пухлых белых пальцах метательный нож – держал с ужасом и отвращением, как ядовитую змею.
– Он… он не отравлен?
– Нет, с какой стати! – успокоил его Харнат, который уже успел осмотреть трофей Хранителя. – Но я все-таки не понимаю, почему Сокол сразу же не поднял тревогу.
– А зачем? – рассеянно отозвался от зеркала Орешек, который занят был серьезным делом: старался получше закрыть волосами свое распухшее, как лепешка, ухо. – Убийца сбежал…
– Я ж с ним говорил, с гадом! – глухо бросил дарнигар. – Эх, знать бы раньше, подержал бы его в руках! Он, мерзавец, одного из солдат задушил. На рассвете нашли… Из третьей сотни, Кипран Деревянная Крыша.
«Кипран… – подумал Орешек. – Где я мог слышать это имя?»
Всплыло воспоминание: первый день в крепости, черный ход, каморка, наемники, играющие в «радугу»… «А десятнику Кипран пару монет сунул, чтоб не цеплялся. Вот здесь и несем заслуженную кару…» И смех служанки…
За время осады много душ отправилось в Бездну с дымом погребального костра, сложенного посреди плаца. Но в этот миг солдат, которого Орешек знал лишь по голосу, показался ушедшим другом, и сердце сжалось от боли.
– У убийцы могли быть сообщники в крепости, – забеспокоился шайвигар.
– Нет, – твердо ответил Хранитель, отгоняя сентиментальный порыв. – Он был один, у меня свои способы это проверить…
Харнат и Аджунес содрогнулись перед магической силой Сокола.
– То, что произошло с высокородным господином, воистину страшно, – собрался с мыслями дарнигар. – Лазутчики, колдовскими тропами попадающие в крепость… – Харнат беспомощно развел тяжелые ладони. – Но вести, которые принес я, еще ужаснее. Похоже, не пройдет и двух дней, как Найлигрим окажется в руках врага.
Шайвигар еще сильнее побледнел и судорожно вздохнул. Хранитель прекратил возиться со своими каштановыми прядями.
– Этой ночью, – сообщил Харнат, – солдаты подняли на веревках на стену моего человека… ну, Сокол понимает… «глаза и уши»…
Орешек кивнул. Он знал, что Правая Рука, помимо прочего, отвечает за лазутчиков вокруг крепости.
– Парень хитер и изворотлив, – хмуро заверил Харнат. – Из яйца, не разбивая, желток достанет. Я не спрашивал, как он умудряется узнавать такие вещи… да он бы мне и не сказал, чтоб не спугнуть удачу…
– Да говори же! – взвизгнул, не выдержав, Аджунес.
– Сила колдуна – в посохе со стеклянным навершием. После прошлых атак волшебная вещица ослабла, маг перестал справляться со своей поганью. Этой ночью чародей отправится к Порогу Миров. Туда его проводит небольшой отряд, но в Подгорный Мир старый злодей уйдет один. Там посох вновь напитается чародейной силой. Завтра маг вернется во всем блеске своего могущества и бросит на стены Найлигрима такую армию Подгорных Тварей, какую мы в страшных снах не видали.
– Завтра?.. – непослушными губами пролепетал шайвигар.
А стоящий перед зеркалом парень с каштановыми волосами испытал странное чувство: словно в его теле зажили порознь две души, два человека. Один – Хранитель Найлигрима, думающий лишь о том, как любой ценой спасти крепость. Второй – бродяга Орешек, озабоченный исключительно спасением собственной шкуры.
– Дарнигар, – сказал Хранитель, отворачиваясь от зеркала, – существует ли потайной выход, по которому крепость мог бы покинуть небольшой отряд?
(«Э-эй, – забеспокоился Орешек, – ты что это, приятель замыслил?»)
– Но, – изумился дарнигар, – разве, принимая должность Хранителя, мой господин не ознакомился с планом крепости?
– Я тебя спрашиваю, тебя! – заорал Хранитель, поняв свою промашку и не давая помощнику возможности задуматься над ней. – Есть или нет?
– Есть. На северной стороне, между Арсенальной башней и скалой.
– Далеко ли Порог Миров?.. Ах да, откуда тебе знать… Эрвара сюда!
Призванный в покои Хранителя Эрвар выслушал недобрые новости и понес было чушь насчет строжайшей тайны, в которой держат Подгорные Охотники все, что им известно о Вратах Миров. Но дарнигар могучими лапами сгреб беднягу за грудки, тряхнул на весу и растолковал, что все вонючие секреты и загадки Подгорного Мира Охотник может держать у себя в зубах до самой Бездны. Ему, Харнату Дубовому Корню, они все равно нужны, как пятна после оспы, он через тот порог не полезет даже за бочку наррабанского… Он, Харнат, хочет знать одно: где можно перехватить проклятого мага, пока тот не юркнул в свою колдовскую нору. И эти сведения он из Охотника вытрясет – не здесь, так в камере для пыток…
Эрвар дураком не был. Быстро оценив ситуацию, он согласился нарушить свои привычки и помочь приютившей его крепости.
– Врата на склоне Медвежьего ущелья, – вздохнул он. – Маленькая такая пещерка… Без меня не найдете, придется мне самому туда тащиться…
– Это опасно! – честно предупредил дарнигар.
– Знаю! И не забуду об этом, когда стану беседовать с почтенным шайвигаром о вознаграждении… вы же не думаете, что я сунусь в это самоубийственное дело бесплатно?
Как только речь зашла о деньгах, Аджунес, понуро сидевший на скамье, поднял голову, взгляд его стал живым и осмысленным. Он хотел вмешаться в разговор, но Харнат хохотнул:
– Сперва вернись живым, чтоб получить вознаграждение!
Обернувшись к Хранителю, дарнигар продолжил уже серьезно:
– Большому отряду не пройти сквозь силуранские посты. Чем меньше народу, тем лучше. Я, Эрвар и… ну, скажем, еще двое.
– Что ж, пусть будет четверо, – согласился Хранитель. – Но, почтенный дарнигар, себя в это число можешь не включать. Отряд возглавлю я сам.
Все присутствующие ахнули.
Первым опомнился шайвигар. Он поспешил напомнить, как ценен молодой Сокол для своего Клана, и горячо поддержал отважного и опытного Харната, который справлялся и не с такими передрягами.
– Очень благородно с твоей стороны говорить так, – отозвался Хранитель, пряча в глазах веселые искры. – Ведь если дарнигар погибнет, ты потеряешь старого товарища, с которым столько лет трудился бок о бок…
– Мой господин и в самом деле намерен ввязаться в эту безумную затею? – с недоверием спросил Эрвар.
(«Ввязаться?! – взвизгнул насмерть перепуганный Орешек. – Как же! Прямо сейчас! Обожаю опасности! По три раза на дню купаюсь в лаве вулкана! А в детстве клал под подушку живую змею!..»)
– Конечно! – улыбнулся Хранитель. – Правая Рука нужнее в крепости.
– Нет! – рявкнул, багровея, дарнигар. – Я этого не допущу!..
– Что-что-что? – Хранитель говорил приветливо и мягко. – Ты, кажется, решил что-то запретить Сыну Клана, Харнат Дубовый Корень из Семейства Прешта?
– Я… я хотел… – в ужасе опомнился дарнигар, – туда ведь нужно… очень хорошего воина…
– Предполагается, что я – воин никудышный? – еще ласковее спросил Ралидж. – Почтеннейший, каждое слово все глубже и глубже заводит тебя в трясину.
Все замерли. Харнат покорно склонил голову под твердым взглядом своего господина.
– В Аршмире говорят, – примирительно улыбнулся Сокол, – не бунтуй против капитана в шторм, дождись тихой погоды… Итак, отряд возглавлю я.
(«Разумеется, возглавлю! – негодовал Орешек. – А потом пойду и убью медведя голыми руками!»)
– В этом плане есть слабые места… – осмелился вставить Аджунес. – И вообще это значит – ходить по краю пропасти…
(«Ходить по краю пропасти? – безнадежно взвыл Орешек. – Да я ж прямо живу на этом краю! Я там скоро кровать поставлю!»)
– Слабые места? – спокойно переспросил Хранитель, не обращая внимания на нытика Орешка. – Да весь этот план – одно большое слабое место! Вот мы сейчас все и обсудим… Нужны еще двое, очень хорошие бойцы…
Перед глазами его встала картина: раннее утро, толпа на «пустыре», сверкающие блики клинков… такая орава не собралась бы поглазеть на новичков. Разумеется, на Поединок Мастерства вышли лучшие из лучших.
– Айфер Белый Лес, – твердо сказал Хранитель. – И Аранша Золотое Лето.
Услышав последнее имя, Харнат вскинул голову и на миг задержал дыхание. Но больше старый воин ничем не выдал своих чувств.
– Как будет угодно моему господину, – очень ровно проговорил он. – Айфер и Аранша.
* * *
Казалось бы, откуда в подземелье столько пыли? Однако пыль толстым слоем лежала и на полу камеры пыток, и на грозной железной решетке, под которой давно не разводили огонь, и на дубовой раме дыбы.
Дарнигар уперся плечом в массивную раму, изо всей силы толкнул. Рама неожиданно легко отошла в сторону, и Харнат пошатнулся, чуть не потеряв равновесие.
– Сам ни разу не открывал… только видел… – извиняющимся тоном объяснил он Хранителю. – Здесь рычаг, за рамой…
Тут он замолчал и в смятении обернулся. Сверху, с лестницы, звенел голос, который уже хорошо знала вся крепость:
– Не пустишь, да?! Ну и как ты это собираешься сделать? Ударишь, да? Посмеешь тронуть Дочь Клана? Ну, давай! Руби своей дурацкой алебардой!..
– Арлина! – крикнул Хранитель, смирившись с неизбежным. – Не убивай часового, спускайся к нам!
По каменной лестнице простучали каблучки. Орешек двинулся было навстречу, чтобы перехватить любимую подальше от камеры пыток, но не успел. Волчица ворвалась в жуткое помещение и, не обращая внимания на присутствующих, забарабанила кулачками по груди жениха.
– Как ты мог!.. Ни слова не сказал!..
И расплакалась, уткнувшись лицом в куртку Орешка.
Айфер, Аранша и Эрвар дружно отвернулись к рычагу, открывающему подземный ход, и стали увлеченно слушать пояснения, которые им начал давать побагровевший дарнигар.
А Орешек тем временем гладил Арлину по волосам и шептал на ушко что-то успокаивающее.
Хранителя совершенно не удивило, что девушке стало известно об их сборах. Он уже успел понять, что в Найлигриме есть лишь одна тайна – его собственная. Все прочие секреты обсуждаются вслух даже коровами на скотном дворе. Будь Орешек силуранским шпионом, он не утруждал бы себя тем, чтобы по утрам вылезать из-под одеяла. Тайные сведения ему приносили бы прямо в постель…
Наконец отважному командиру грозного отряда удалось снять руки девушки со своих плеч и осторожно отстранить ее от себя.
– Ну, хватит, хватит, милая, не плачь. Все будет хорошо, я скоро вернусь. Будь умницей, вытри глазки и беги к себе.
Когда каблучки застучали вверх по лестнице, Орешек уловил облегченный вздох Харната. Видимо, дарнигар опасался более шумной сцены. По правде сказать, Хранитель и сам удивился тому, как легко ему удалось справиться с невестой. Мелькнула неясная тень подозрения, но тут же исчезла, потому что рычаг сдвинулся под рукой Харната. Кусок стены отъехал в сторону, открыв широкую щель.
– Да хранят вас Безликие! – глухо напутствовал дарнигар воинов, по одному исчезавших в черном проеме.
32
Ветер широкими лапами загребал пропитанную влагой листву и старательно отжимал ее на плечи и спины людей. Плащи промокли насквозь, капюшоны почти не спасали от мелкого дождя.
Жадная, недобрая тьма обгоняла путников, вела за собой, заманивала по невидимой тропе.
Орешек со слов Эрвара знал: слева, за кустами – пропасть. Надо было держаться как можно правее, впритирку к скале. А этому мешала буйная, совсем заглушившая тропинку мелкая поросль – хвала богам, не колючая, но ужасно густая.
Хранителю идти было легче, чем другим, потому что он был последним. К тому же перед ним двигался напролом Айфер. А там, где прошел Айфер, можно хоть телегу гнать – не застрянет! Все, что требовалось от Орешка, не привыкшего к лесу, – это не отстать от наемника. И он шагал, чавкая сапогами по скользким, разбухшим от влаги подушкам мха на камнях. Взгляд был намертво прикован к маячившему впереди плащу Айфера. А в голове беспрерывно и мучительно кружилась одна и та же мысль.
Он больше не вернется в Найлигрим.
Хватит, наигрался в Сына Клана! Судьба дает великолепную возможность развязаться с этой скверной историей. Главное – расправиться с колдуном. Затем надо убедительно пропасть без вести… нет, лучше красиво погибнуть на глазах у товарищей, чтоб и сомнений не возникло. Можно изобразить падение со скалы… впрочем, у этой славной команды хватит глупости и преданности полезть за телом Хранителя с любой кручи – не оставлять же Сокола без погребального костра!.. Ладно, героическая кончина придумается на месте…
Поглощенный мрачными раздумьями, Орешек и не заметил, что тропа расширилась, зато стала покатой, накренилась влево. Приходилось на ходу держаться за мокрые упругие ветви, чтобы по скользким камням не съехать в пропасть.
Движение замедлилось. Из мрака доносилось раздраженное шипение Эрвара, которому пришлось идти первым. Орешек пригибал к себе ветку за веткой, не обращая внимания на срывающиеся прямо в лицо пригоршни воды. Мысли его текли все по тому же темному руслу.
Потом, когда выяснится, что силуранцы держат в плену настоящего Сокола… что ж, тогда никто не подумает о жалком бродяге, который вляпался в самозванство, как в вонючую трясину. Нет! Возникнет красивая легенда о каком-нибудь герое древности, который восстал из давно развеянной золы и вернулся, чтобы вновь сразиться с врагом…
По лицу парня скользнула усмешка, но тут же оно закаменело от острой тоски. Арлина! Нежная и храбрая, умная и чуткая, дерзкая и ласковая, лучшая на свете девушка… нет, не лучшая, просто единственная, теперь уже потерянная навсегда!
Он не должен был встречаться с ней! Не должен был с ней разговаривать… он даже глаз поднять на Дочь Клана не имел права!
Вот она, расплата за ложь и подлость: теперь его руки всегда будут тосковать по ее тонким плечам.
Что там говорил Аунк о воспоминаниях, которые не выжжет в душе и Бездна?..
Мокрая листва выскользнула из ладони, нога поехала по слою грязи, покрывавшему камни. Орешек шлепнулся на тропу и покатился вниз. Почти сразу падение задержала торчащая из трещины в скале чахлая молодая сосенка. Парень даже не успел испугаться того, что он вполне мог сорваться в пропасть.
Зато испугался совсем другого.
Сзади, из шелестящей тьмы, к нему метнулось что-то живое, стремительное. Зазвенел прерывистый от волнения голос:
– Ты цел, дорогой?
Бред… Откуда в мокром ночном лесу…
Вей-о-о! Арлина!
Айфер бросил взгляд назад и коротко свистнул, давая остальным сигнал вернуться.
Орешек вскочил на ноги, пылая от ярости. Все его нежные чувства к Арлине мгновенно улетучились. Сейчас ему хотелось придушить эту дуру. Не важно, как она сюда попала. Главное – она рискует жизнью!
Он попытался что-то сказать, но вместо слов у него вырвался медвежий рык. Арлина отступила на шаг.
– Нет, ты пойми… – Волчица старалась говорить веско и спокойно, но голос ее дрожал. – Ведь иначе и быть не могло. Раз ты идешь туда, откуда можешь не вернуться, я обязательно должна быть с тобой. Разве ты отпустил бы меня одну туда, где опасно?
Для нее самой это было просто и понятно. Но на словах прозвучало неубедительно, по-детски.
Орешек как раз собирался испустить гневный вопль, который услышали бы даже в шатре Нуртора. Но странная логика заставила его закрыть рот, и Арлина смогла продолжить свои сбивчивые объяснения:
– Я сказала часовому, что у меня корзина кореньев… лекарственных… их надо хранить на холоде, внизу… А в корзине был плащ… и вот это…
Она отвела полу плаща и показала висящий на поясе короткий меч.
– Еще арбалет и стрелы… корзина была большая, часовой помог снести ее вниз… а потом я велела ему вернуться, пока никто не заметил, что он оставил пост…
– Сумасшедшая! – с тупым отчаянием выдохнул Хранитель. И собравшийся вокруг отряд молча согласился с командиром.
Эрвар попытался смягчить неприятную ситуацию:
– Госпожа так тихо шла за нами… ее совсем не было слышно…
– Да, – кивнула Арлина, – а вы ломились, как стадо коров. Как вас только силуранские патрули не услышали! Уж лес-то я знаю лучше, чем вы! И хожу по нему быстрее и тише – в любую погоду!
Взгляд Айфера недоверчиво зацепился за арбалет Волчицы – в кожаном чехле, чтобы дождь не повредил тетиву.
– Госпожа хоть знает, как держать эту штуку в руках?
– Кто, я? – Арлина заметно повеселела. – Не помню, в каком возрасте я впервые пошла с дядей на охоту, но белку с вершины дерева снимаю не целясь. Что из арбалета, что из короткого лука. Вот боевой лук не натяну, врать не хочу.
Орешек с болью понял, что все его планы красивого исчезновения провалились в трясину и тиной накрылись. Он должен доставить эту отважную идиотку назад в крепость. Необходимо совершенно точно знать, что любимая в безопасности, иначе ни к чему ему жизнь и свобода…
Аранша возмущенно сдвинула густые брови. В ее горле клокотали черные ругательства, но наружу не прорывались: оскорбить Дочь Клана было немыслимо. Наемница лишь ядовито поинтересовалась:
– Белок метко бить – это хорошо, а вот сумеет ли Волчица в человека выстрелить? Или госпоже приходилось уже людей убивать?
– Нет, – просто ответила Арлина. – Сегодня первый раз это сделаю. Но ведь человек крупнее белки, правда?
Не только Орешку стало понятно, что девушка не храбрится, не пытается строить из себя героиню. Ей действительно безразлично, что придется убивать и, возможно, быть убитой… лишь бы не терзаться неизвестностью, зная, что любимый может погибнуть вдали от нее.
Ярость Аранши сменилась невольной завистью. Чтобы справиться с непривычным чувством, наемница хмыкнула:
– А о чем думала эта дура Иголочка? Что же за хозяйкой не смотрела? Вот уж кого я своими руками выпорола бы!
– Иголочку пришлось запереть, – вздохнула Арлина. – В моей комнате…
Девушка осмелилась поднять голову, наткнулась глазами на свирепый взгляд жениха – и вновь потупилась.
– Может быть, госпожа любит острые ощущения… – вновь встрял с неудачной попыткой примирения Эрвар.
– Она у меня получит острые ощущения! – мрачно пообещал Хранитель. – Как в крепость вернемся, так и получит. Перекину через колено и отшлепаю так, что дней десять будет обедать стоя!
– Ты… ты этого не сделаешь… – испуганно и недоверчиво откликнулась девушка.
– Да? Ты уверена? – с нехорошей интонацией спросил Орешек. – Попробуй угадать с трех попыток, сделаю или не сделаю… – Хранитель отвернулся от Арлины. – Ладно, вперед! Мы не можем срывать важное дело из-за капризов своенравной девчонки… Эрвар, показывай путь!
* * *
В ущелье коротко провыл ветер. Может быть, он разгонит проклятые тучи? А то сырость сверху, сырость снизу, сырость со всех сторон…
Засада притаилась в зарослях дикой смородины, густо осыпавших левый склон ущелья. Впрочем, «притаилась» – слово не совсем подходящее. Не засада, а рыночная площадь в летний день! Все время кто-нибудь голос подает.
– Аранша, кобыла бестолковая, сойди с моей руки!
– Ой, это ты, Айфер? То-то я чувствую, у меня бревно какое-то под коленями…
– Хоть бы луна показалась… скоро ли полночь? Этот маг в полночь за Врата полезет, самое время… уж мы-то, Охотники, знаем…
Орешек соображал, сделать ли замечание своему шумному отряду или не стоит зря дергать опытных воинов, которые сами догадаются, когда надо будет замереть и затаиться. Кроме того, ему и самому очень хотелось окликнуть Арлину – проверить, не спустилась ли упрямая девчонка с безопасного «насеста», на который они с трудом убедили ее влезть. Это была идея Эрвара: неподалеку возвышался утес в два человеческих роста, с его плоской вершины даже во мраке просматривался черный вход в пещеру. Арлине было дано задание: стрелять в любого, кто к этому входу приблизится.
Утес оказался лучшей наблюдательной точкой, чем они ожидали. Из тьмы донесся тревожный голос девушки:
– Слева, сверху… Огни, цепочка… шесть… ой, восемь факелов!
Сразу смолкли голоса, пыхтение и хруст веток. Лишь слышно было, как журчат, стекая в пропасть, ручейки да ревет внизу взбесившийся от дождей поток.
Действительно, факелы. Орешек разглядел только два, но Арлине, конечно, виднее. Хранитель поднял арбалет, зная, что его товарищи сделали то же самое. Но стрелять не спешил: враги спускались по узкой тропке вереницей. Ну, получит первый из них четыре стрелы в грудь… нет, пять, Арлина наверняка не удержится… а семеро невредимых врагов налетят на маленький отряд… Ближе к пещере склон становится пологим, враги рассыплются цепью… во-от, уже не два огонька видны, а три… Факелы, должно быть, нефтью пропитаны: даже в дождь не гаснут… Орешек ругнул себя за то, что не условился со своей командой, кто в какую цель бьет. А теперь поздно… вот уже пять огней мелькает меж редких невысоких сосенок… пора!
Орешку не пришлось даже скомандовать: пять арбалетов ударили почти одновременно – туда, где пламя вырывало из мглы одинаковые черные фигуры в плащах с капюшонами (о Безымянные, кто же из них колдун?).
Раздались крики, трое противников рухнули, а остальные, тоже разом, без приказа командира сделали то, что дало им пусть недолгий, но все же перевес над врагом: пять факелов огненными дугами полетели в сторону засады. Упав в мокрую траву, факелы не погасли. Пламя, неровное и слабое, все же освещало нападавших. Теперь о неожиданном ударе из мрака и речи быть не могло. Отряд Орешка с криками налетел на противника. Арбалеты были брошены – возиться с ними было некогда. Перезарядить свой арбалет могла только Арлина. Именно это она и делала, вставив носок сапожка в железную петлю и изо всех сил натягивая тугую тетиву. При этом она глядела вниз, туда, где разгорелась битва. Тучи расползлись, как льдины в ледоход, в «полынью» выглянула луна. В ее бледном свете Волчица разглядела, как один из силуранцев, не принимая боя, нырнул в кусты, за ним щукой метнулась Аранша… но где Ралидж, что с ним?!
А Хранитель, выхватив из ножен Саймингу, атаковал ближайшего противника. Тот оказался отличным знатоком карраджу – юрко завертелся по склону, уворачиваясь от ударов.
Позади раздался хряск, с каким мясник разрубает тушу. Орешек, в ходе боя повернувшийся лицом к остальным сражавшимся, успел увидеть редкое зрелище: Айфер с тяжелым топором в руках стоял над врагом, у которого было срублено наискось полголовы вместе со шлемом. Страшное лезвие не проломило, а разрезало шлем.
Оценить подвиг грайанского богатыря, кроме Орешка, было некому. Эрвар отступал под натиском своего противника и видел только увесистую булаву, которая кружила вокруг него.
Да, Хранитель увидел изумительный удар Айфера… но это чуть не стало последним, что он вообще в своей жизни увидел. Что-то с шипением метнулось перед лицом, оцарапав переносицу. Орешек отступил, проклиная себя за неосторожность: силуранец жестом фокусника извлек откуда-то хлыст и левой рукой пустил его в дело, стараясь выбить Орешку глаза.
А за спиной Хранителя из мрака выдвинулось на лунный свет нечто громадное, чудовищное… глаза отказывались признать в этом человеческую фигуру. Ростом в полтора раза выше Айфера, с плечами, похожими на скаты крыши сарая, гигант вращал перед собой оружие, подобного которому наемникам видеть не приходилось: гигантский молот… кажется, каменный…
– Хвала богам, в кои веки подходящий враг! – заорал Айфер и прыгнул к великану, занося топор.
Молот опустился, легко отвел удар топора и вновь взмыл, чтобы обрушиться на грайанского воина. Защищаясь, Айфер выставил перед собой топор. Могучий молот вдребезги разнес толстую рукоять топора и сбил Айфера с ног. Прочная боевая куртка немного ослабила удар, но все же встать наемник не смог – у него были сломаны ребра.
Грубо расхохотавшись, гигант замахнулся, чтобы добить поверженного противника.
Это видела со своего «насеста» Арлина. Забыв о данном ей приказе, девушка разрядила в великана с таким трудом заряженный арбалет.
Мощная пружина швырнула стрелу с такой силой, что та пробила кожаную куртку силуранского гиганта и наполовину ушла в грудь.
Великан остановил замах и огляделся, пытаясь понять, от куда прилетела стрела. В лучах луны Арлина могла разглядеть широкую тупую рожу, похожую на плохо пропеченную лепешку. Не заметив арбалетчика, гигант коротко рыкнул, широкой лапищей обломил стрелу у самой куртки, чтобы не мешала, и вновь занес молот.
И тут из кустов вынырнула упустившая свою добычу Аранша. Огляделась – и закричала: ее друг был на краю Бездны!
Ни крик, ни даже удар не остановил бы кровожадного колосса, добивающего свою жертву. Но на смелую наемницу снизошло вдохновение. Она подхватила догорающий на мокрой траве факел и метко швырнула в ухмыляющуюся плоскую рожу.
Это всерьез разозлило великана. Начисто забыв про стонущего, беспомощного Айфера, он двинулся на Араншу.
Потрясенная Арлина, чуть не плача, тянула ногой железную петлю, спеша перезарядить арбалет.
А Орешек под прикрытием низких сосен ушел от стремительной двойной атаки – меча и хлыста. Вплетенные в конец хлыста стальные шипы содрали с дерева кору на уровне глаз Хранителя. Улучив мгновение, когда силуранец отвел руку с хлыстом для нового удара, Орешек ринулся в ближний бой. Противник попытался закрыться мечом, но это не могло остановить ученика Аунка. Одним красивым, мощным и чистым ударом Сайминга перерубила и кисть вражеской руки с мечом, и шею, из которой сразу же хлынула струя крови. Орешек гибко отпрыгнул в сторону, чтобы не испачкаться, оглянулся на освещенное луной поле боя – и охнул: какой-то бык на двух ногах, размахивая молотом, преследовал Араншу. Хранитель ринулся на помощь девушке.
А рядом завершался поединок Эрвара – и завершался, увы, не в пользу Подгорного Охотника. Булава противника заставляла его, ломая кусты, отступать все дальше – и наконец обрушилась на голову…
Эрвару спас жизнь шлем. Оглушенный Охотник рухнул наземь, гибкие темные ветви сомкнулись над ним, а силуранец издал победный клич.
Крик этот слился с торжествующим рыком великана: Аранша, уже дважды уворачивавшаяся от смертельного удара, споткнулась о корень и упала.
Сжавшись, наемница напряженно глядела на чудовищную тушу, закрывшую луну. Великан склонился над девушкой и протянул к ней жуткую лапищу. На плоской роже появилась мерзкая ухмылка.
И тут рядом возник Хранитель. Молча взметнул он Саймингу и с силой вонзил ее в висок наклонившемуся гиганту – туда, где черепная кость тоньше всего…
Лютый рев потряс ущелье. Где-то с грохотом обрушились в поток камни. Великан выпрямился так мощно, что Орешку пришлось выпустить рукоять меча, застрявшего в черепе врага.
Потрясенно глядел молодой воин, как гигант, уже почти мертвый, из последних сил вздымает молот для удара. И сам великан вместе с молотом подался вперед – и рухнул, вложив остаток жизни в этот слепой порыв: раздавить врага, размазать по земле…
Промахнулся, конечно. Орешек увернулся бы и от более проворного противника, чем эта издыхающая туша!
На вершине утеса Арлина облегченно перевела дыхание, скользнула взглядом по склону горы – и яростно стиснула зубы: на краю темного моря кустов зашевелились ветви. В полосу лунного света воровато высунулась черная фигура. Выглянула – и юркнула назад.
Как могла она забыть… Колдун! В пещеру пробирается!
Красивое лицо Арлины исказилось звериным оскалом. Родственники из далекого замка не узнали бы сейчас свою тихую племянницу. Недрогнувшей рукой Волчица подняла арбалет. Хвала богам, тетива натянута, стрела в желобке… Нет, она не станет наугад бить в мешанину ветвей, она дождется, пока этот гад выползет на открытое место, а там уж она не промахнется, глаз у нее верный…
Но маг, чуя опасность, затаился.
Не удержавшись, девушка метнула взгляд назад, на поле боя… и забыла о колдуне и пещере.
Аранша, расстегнув на Айфере куртку, осматривала искалеченный бок. Сокол нагнулся, чтобы перевернуть мертвого великана и высвободить Саймингу. А над ним, безоружным, возник последний уцелевший силуранский воин. Тяжелая булава взметнулась в лунном свете…
Арлина не колебалась ни мгновения. Она обернулась с арбалетом в руках и, не целясь, выпустила стрелу. И стрела так точно нашла путь к вражескому горлу, словно девушка взглядом, волей, любящим сердцем направила ее полет.
Тут же опомнившись, Волчица обернулась к пещере… как раз вовремя, чтобы увидеть, как черная тень скользнула от кустов по открытому каменистому склону и исчезла в темном провале.
