Gokudo Yakudzaki
ba$tard
– Хватит!
– Неужели любовь так ослепляет?!
– Убери пистолет.
– Ты будешь моей! Всегда! Поняла!
– Ты сумасшедший!
– Молю! Будь снова со мной! Нацуко, пожалуйста.
– Любить мёртвых, гораздо проще, чем живых..
– К чему это всё?
– Мы никогда не будем вместе, запомни это!
– Нацуко! Ложись! – крикнул Рэй.
В этот момент я ощутила пулю у себя посередине груди, Рэй упал на колени.
**Таро**
Я услышал, как Нацуко ушла, надев штаны и плащ, я вышел за ней. Такси отвезло её на Сибуя, где Нацуко встретил Рэйдэн. Немного подождав в машине, я поднялся за ними. Я долго искал ту самую дверь. Через пару минут я нажал на ручку двери номером 554 и увидел Нацуко в крови, и Рэйдэна с пистолетом в руках. Я подбежал к нему и схватил за рубашку.
– Это ты сделал?! Мразь! Ты что натворил!!
– Это не я.
– Сука! – я ударил его по носу.
– Да не я же, это Исихара, – Рэй открыл пистолет, все патроны были на месте.
Я метнулся к Нацуко, она слабо дышала, я взял её на руки и понёс вниз. Раздался голос Рэйдэна.
– Я всегда буду любить тебя, Нацуко.
И громкий выстрел. Он стрельнул себе в сердце.
Я выбежал на улицу. Нацуко слегка открыла глаза.
– Не знаю, твоя я или нет. Но когда-нибудь ты меня за всё простишь.., – её глаза медленно закрылись.
– Нацуко! Нацуко! Очнись! Нацуко!
Из моих глаз потекли слёзы, я упал на колени, приехала скорая и полиция.
Нацуко закрыли в чёрный пакет, ко мне подошёл врач со скорой.
– Здравствуйте. Кем, Вы, приходитесь Хиросэ Нацуко?
– Муж… будущий.. и видимо даже уже несостоявшийся, – я встал с асфальта и сел в машину. После всех допросов меня отпустили домой.
Всю прошлую ночь я не спал, меня мучали кошмары и лихорадка. На следующий день я собирался к врачу.
Приняв холодный душ, я выпил чай, надел брюки, черную рубашку и тёмно-синий пиджак, под цвет брюк.
Зайдя в кабинет к врачу, я подписал несколько необходимых бумаг и ответил на некоторые вопросы.
Дело по убийству Нацуко набирало обороты и уже стало ясно, кто её убил.
Все газеты пестрили заголовками вроде этих: "Кто главный убийца Хиросэ", "Японку Нацуко Хиросэ убил, кто-то из русских разведчиков?", "В центре Сибуя была убита бывшая работница русского ФСБ. Нацуко Хиросэ", " В чём вина молодой японки Хиросэ перед Jouhou Honbu".
Врач сказал мне, что Нацуко была беременна, от этой новости у меня резко закружилась голова, и я чуть не упал в обморок. Я приехал домой на такси, но легче мне не стало. Достав бутылку с виски, я выпил её до дна.
В глазах стоял туман и тихий голос Нацуко. Её глаза словно смотрели на меня. Она не винила меня, в её характере
не было такой черты. Нацуко всегда и во всём обвиняла себя, даже если её вины в этом не было, она считала по-другому.
Я бросил курить в 20 лет, а начал, когда Нацуко сбежала без слов. И сегодня за ночь я выкурил четыре пачки "Seven Stars". Ни на секунду я не забывал о Нацуко. Её руки, губы, плечи, ноги, талия. Всё это доводило меня до внутренней дрожи. Я пообещал себе, что узнаю убийцу и сам решу эту сложную задачу.
19 мая я пришёл с кладбища, достал фотографию Нацуко, поцеловал ее, выкурил в ванной ещё одну пачку "Seven Stars". И после этого глубоко порезал свои вены лезвием Feather.
**** Заключение.
**Из предсмертного письма Таро Асано**
Я основательно взялся за расследование убийства Нацуко.
В конце апреля я снова посетил квартиру Фумико и нашёл её телефон, он был спрятан в трещине стены. В телефоне осталось не отправленное письмо к Нацуко, в котором Фумико писала, о том, что Исихара пытается её убить, об этом на днях ей рассказал Рэйдэн.
В тот момент я вспомнил слова Рэя, когда застрелили Нацуко. Ехав в машине, я ещё раз прокрутил в голове наш разговор с Сибата – саном. И наконец, понял, что все зацепки нужно искать не в Токио, а в Киото, куда Нацуко с мамой уехали.
Я купил билеты и через два дня поехал в Киото.
Дом, где жила Нацуко со своей мамой. В нём уже никто не жил. Я сорвал опечатку зашёл внутрь. В доме было сыро, вся мебель, посуда и даже деньги, были не тронуты.
Меня накрыла ностальгия, когда открыв шифоньер, я увидел школьную форму Нацуко. Мои воспоминания приходили сами собой и охлаждали мой разум от сложившейся ситуации. Под вещами я нашёл альбом с детскими фотографиями Нацуко. Внимательно рассмотрев каждую фотографию, я нечаянно наткнулся на конверт. Открыв его, там был чистый белый лист бумаги с крупной надписью: "Код ячейки в банке твой год рождения, Нацуко. Ты обязана знать всю правду. Твоя мама, Минами"
Я заинтересовался в этом и начал искать, тот самый банк. Он располагался по месту прописки Минами Хиросэ, мамы Нацуко. Я быстро нашёл комнату с ячейками и стал подбирать ко всем пароль. Наконец ячейка 49 открылась. В ней лежали 2 письма. Одно для Нацуко, а другое для её отца. Я взял сразу оба и направился снова в дом к Хиросэ.
Когда я второй раз зашёл, то понял, что испытывала Нацуко в чужом городе.
В её комнате было немного мебели, кровать, рабочий стол, стул, шторы пепельного цвета, на подоконнике три кактуса, несколько фотографий из новой школы. Я сел за рабочий стол Нацуко и открыл второй выдвижной ящик, в нём я обнаружил своё фото. На фотографии мне лет 15. Сзади красивым почерком написано
"Когда-нибудь мы будем вместе, и у нас буде, большая семья с тремя детьми. Нацуко. 9 класс. 31 декабря".
Я опустил глаза вниз и заплакал. Сколько же боли в её словах. Она любила меня, если бы я только нашёл её. Какой же я дурак. Мне нет прощенья. Я загубил человека, которого любил больше всего на свете.
«Любовь – нежное растение и не живет долго, если его орошают слезами. Привычка – все, даже в любви. Любовь – чувство, против которого мы бессильны, и благоразумие может помочь нам избежать его, но не победить».
Я сдул пыль с подоконника сел, вытер мокрые щёки и открыл письмо к Нацуко от её мамы.
Первый лист был описанием любви к своей дочери, о том, как она родилась, когда она первый раз заговорила, сделала первые шаги, о чём мечтала. Я на минуту закрыл письмо и снова вытер слёзы. Нацуко была таким ярким ребенком, даже её поведение говорил о её открытом характере. Во втором листе, мама описывала ситуацию, почему они переехали в Киото из Осаки. Только в конце письма меня бросило в дрожь от предложения.
"Нацуко, твой настоящий отец Исихара Макото. Надеюсь, вы помиритесь и будете счастливы. Прости. Твоя любящая мать. Будь счастлива моя красивая и милая дочь, Нацуко ."
Я медленно отложил письмо, в другом было всё точно так же, только меньше листов и обращение шло к отцу Нацуко, который воспитал её.
Наутро я уехал из дома и не взял ни одной вещи, мне не хотелось вспоминать о прошлой Нацуко. Она запомнилась мне такой, какой её сделала жизнь, сильной, дерзкой и независимой женщиной.
19 мая я собрал все письма в один конверт и отправил по почте в квартиру Исихары.
Я долго сидел возле могилы Нацуко и вспоминал её тетради со школы, которые смотрел у неё в доме.
– После твоей смерти, даже солнце перестало радовать меня, ночью я вспоминаю тебя и много курю, да, это вредно, но любить мёртвых ещё больнее, – тихо сказал я и закурил. – На работе тоже всё кувырком, без тебя Токио, да, что там Токио, вся Япония остановилась, будто, кто-то на небесах навесил чёрный занавес и одарил меня чувством печали на всю оставшуюся жизнь. Мне больно видеть тебя там, а себя здесь. Прости, если сможешь. Прости, что не смог уберечь тебя от того, что случилось, я виню только себя. Скоро мы обязательно, встретимся, моя светлая и любимая, Нацуко..
«У каждого свой ад в душе. И называется он ПАМЯТЬ».
