Gokudo Yakudzaki
24 hours
– Быстро отвязали его, иначе она труп, – холодным голосом произнёс Цунаки.
Санитары быстро развязали Данро и подняли руки вверх. Это была ловушка, Цунаки всех убил.
– Минус 4, – сказал он.
– Ребята? Как вы? Откуда? Оружие, где? Я ничего не понимаю, – Данро был в растерянности, посмотрел на Цунаки.
– Твой лежит в тумбочке, проверь. А нам нужно искать одежду.
На пути в гардеробную, нам никто не встретился. По коридору гуляла мёртвая тишина. Мне казалось, что сзади кто-то стоит, оборачиваясь, никого не было. Надев хотя какую-то одежду, мы вышли. Вокруг лес. В нём царило скромное молчание, без единого звука жизни. Цунаки предложил идти к дороге.
– Но что если мы её не найдём? – испуганно спросила Рэна.
– Лес же где-то заканчивается, – сказал Данро.
– Именно, – недовольно сказал Цунаки.
Мы бродили около трёх часов, ноги устали, руки висели, как плётки. Агури хлюпал носом, Тэра и Рэна шли за руку, впереди был Цунаки, я плелась сзади. У меня сильно болело сердце, то сжималось, то резко кололо. Отдышавшись, я догнала ребят.
Отишие леса удручающе действовало на мои нервы. Тревожные мысли не покидали меня. Закрывая глаза, я чувствовала, тот взгляд, он пронизывал моё тело раскалённой иглой. Дрожь пробирала до костей.
– Дорога! – крикнул Цунаки.
Действительно, лес закончился. Я поспешила за своими друзьями, но тихий голос сзади меня, не давал мне бежать, я упала. Агури взял меня на руки, Цунаки фыркнул, но ничего не сказал.
На попутной машине мы доехали до центра города, каждый пошёл к себе домой. В моём доме снова никого нет, отец на работе. Стены холодные, постель тоже. Ощущение того, что в доме никто не живёт. На улице +33, конец июля. Я заварила чай, есть, особо не хотелось.
Отец вернулся поздно ночью, закрыл дверь покрепче и пошёл в душ.
Почему мой отец не хочет жениться? Ему хорошо одному? Или он ждёт, когда я уеду учиться, и тогда он приведёт женщину к нам в дом? Она будет готовить ему еду, любить его, спать с ним, лежать на кровати, где была мама. Это неправильно! Если отцу нужна женщина, то пусть живёт у неё! Этот дом его и мамы! Возможно, я ему мешаю? А что, если у него уже есть женщина? Интересно, он её любит так же сильно, как и мою маму? Или она нужна отцу ради удовольствия? Он же сохранил свою мужскую силу, поэтому ему, как нормальному, здоровому человеку нужна разгрузка. Наверное, есть. После таких мыслей моё тело задолжало. Я встала с кровати и побежала в комнату к отцу.
Он уже лежал в постели, я прыгнула к нему и прижалась. Отец проснулся.
– Кадзуко, что случилось?
– Папа, у тебя есть другая женщина? Если есть, то пусть будет, мне всё равно. Ты маму же не забудешь? Правда? Из-за другой женщины. Папа, обещай, что ты будешь любить только маму. А спать можешь с кем угодно. Обещаешь?
– Кадзуко, для меня ты единственная женщина, которую я так сильно люблю. Ты всё для меня, ты для меня на первом месте. Все деньги, которые я зарабатываю, они для твоей учёбы.
– Ты, правда, больше ни в кого не влюбишься?
– Нет.
Я крепко обняла отца, он ответил взаимностью. После того, как я заснула, он отнёс меня к себе.
Проснувшись, я поняла, что нахожусь в ванной полной крови. Посмотрела на свои руки, они все в шрамах.
"Неужели, мне всё привиделось?"
Я вышла из ванной, спустила всю воду, почистила, руки обработала и забинтовала. Выйдя, я посмотрела на часы, было утро.
Как обычно собралась в школу и пошла к остановке, там уже стоял Агури.
– Кадзуко, ты так долго, – он помахал рукой.
Я едва открыла рот, чтобы что-то сказать, как кто-то крепко схватил меня и поднял. От страха, я начала кричать.
– Дазай, ты совсем? – Цунаки поставил меня в прежнее состояние.
– Нет. Извини, – я поправила платье.
– Я хотел зайти за тобой, но когда пришёл, тебя не было дома, отец сказал, что ты сегодня рано ушла, – Цунаки посмотрел на меня.
– Я вышла в 7:30.
– Не может быть, я заходил за тобой в 7:40.
– Моего отца утром не было дома.
– Сейчас 7:10, – ответил Агури. – Это-то время, в которое, я вышел из дома.
У всех на часах было 7:10.
– Здесь что-то не так, – Цунаки склонил голову влево.
Мы доехали до школы на автобусе, о вчерашнем дне никто не говорил. Я по-прежнему сидела с Цунаки за одной партой. В конце последнего урока, он протянул мне записку.
"Сегодня в 8 вечера на школьной крыше. Мацусита".
Я долго решалась на этот шаг, но всё-таки собралась и пошла в школу. Недавно прошёл дождь, поэтому в воздухе стоял тонкий запах грусти и отчаяния. Зайдя, через запасной вход, я поднялась по лестнице на крышу.
– Ты опоздала на 2 минуты, – сказал Цунаки и обернулся.
– Я знаю, ты что-то хотел?
– Хотел поговорить.
– О чём?
– О той ночи в палатке. Где были только ты и я. Помнишь?
От его слов по моему позвоночнику пробежала дрожь, я тяжело сглотнула слюну.
– Да, я помню.
– У нас ничего не было.
– Тогда зачем ты приходил?
– В тот момент я почувствовал интерес к тебе. Я не извращенец или маньяк, просто замкнутый человек. Мой отец бил меня, моя мать мешала моему обучению, она хотела, чтобы я пошёл работать, но я не хотел. Мне нужно высшее образование.
– Твой отец умер?
– Да. Я рад этому. Он бил и мою мать. Я не жестокий, Дазай, я справедливый. Разве я когда-то поднимал на тебя руку?
– Мы не пара.
– Не в этом дело, Агури, он нравится тебе?
– Как друг, не больше.
– А я? Я нравлюсь тебе?
– Цунаки, я не знаю.
– Или ты боишься меня?
– Почему я должна тебя бояться?
– Из-за того случая, когда я застрелил несколько человек. Пойми, Дазай, по мне так это нереальный мир. Мир, который придумала Эри. Здесь даже время идёт неправильно. Она втянула нас в какую-то историю, это её фантазии, а мы игроки, которые исполняют свои роли.
– Я тоже об этом думала. Но как мы здесь оказались?
– Та дверь в кладовую, она привела нас в этот мир.
– Получается, здесь всё ненастоящее?
– Только мы реальны.
– Я не знаю, что сказать.
– Ты ненавидишь меня, Дазай?
– Почему?
– Из-за той ночи в палатке, но у нас ничего не было, ты прогнала меня, я ушёл.
– Зачем все эти оправдания?
– Потому что, Луна сегодня красивая, не так ли?
Цунаки пристально смотрел на меня, моё сердцебиение стало учащаться.
– Я скажу, но ты должен ответить мне честно. Хорошо?
– Хорошо.
– Ты спал с другими девушками?
– Да, – голос Цунаки дрогнул.
– Зная, что любишь меня, ты спал с другими?
– Я полюбил тебя в том походе, по-настоящему. С того момента я люблю Луну. Ты же сама знаешь, что Луна может быть красивой для человека только тогда, когда рядом у него есть любимый человек.
– Я любила тебя с самого начала, Мацусита, – я тяжело выдохнула.
– Не плачь, я не знал, что ты любишь меня.
– Я думала, ты такой же, как и я, а ты, – из моих глаз начали капать слезы.
– Поэтому я предлагаю всё исправить, – Цунаки сделал шаг ко мне.
– Луна, да, красивая, – сказала я, и убежала.
– Кадзуко! Зачем?! Ты мне нужна! Дазай!
Когда я перебегала через дорогу, меня чуть не сбил Агури на своём велосипеде.
– Кадзуко, всё хорошо? Ты плачешь? Что случилось?
– Агури, я устала.
– Погоди, давай уйдём с дороги.
Мы пошли к его дому, стало совсем темно, Луна ярко светила с неба.
– Так что случилось?
– Я тебя люблю, Агури.
– Я.. я… я боялся тебе признаться, но ты мне тоже нравишься, с самого начала. Я хотел тебе признаться, тогда в походе, три года назад, но выйдя, увидел, что ты развлекаешься с Цунаки. Прости, но вы действительно переспали?
– Нет, я выгнала его.
– П.. п.. правда?
– Хочешь проверить?
– Я, не, Кадзуко, ты..
– Пошли.
Комната Агури напоминала таблетку от головы. Начало светлое, а в конце синий цвет. Форма, как у капсулы. Над кроватью висели грамоты, медали. На рабочем столе много книг, в основном японская литература. Под окном была вытянутая лампа, которая горела синем цветом. Постель аккуратно собрана, шкаф выглядел нелепо среди всех предметов в комнате.
Агури сел на кровать, положил ногу на ногу и скрестил руки на коленки.
– Я не готов, – произнёс он.
– Я тебе не нравлюсь, как женщина?
– Нет, нравишься, просто, я не готов.
– Это из-за Мацуситы?
– Нет.
– Тогда, что тебе мешает?
– Кадзуко, я не думаю, что сейчас это будет полезно. Подумай, и завтра..
– Нет, завтра не будет!
– Почему? Ты что-то хочешь с собой сделать?
Агури встал и подошёл ко мне.
– Нет. Мы оба не знаем, что будет дальше. Эри втянула нас в лабиринт, из которого нет выхода. Каждое утро 7:10, это не странно? Мы застряли между временем, всё, что происходит здесь, это иллюзия.
– И наши чувства тоже иллюзия?
– Нет, ты неправильно понял.
– Ты мстишь Цунаки?
– Нет.
– Ты мстишь ему, но зачем? Я не понимаю. Ты хочешь, чтобы я переспал с тобой. Зачем, Кадзуко? От этого никому не станет легче. Ты сделаешь хуже себе, потом всю жизнь будешь вспоминать и жалеть! Пожалуйста, одумайся, я не хочу стать твоей первой ошибкой, подумай, прими решение.
Я сложила лист бумаги в треугольник, обернулась назад, никого.
"Всё так сложно, я будто живу во сне, вижу обрывки действий. Картина не дописана, художник бросил её. Не потому что у него закончились краски, нет, он может купить новые, ему это ничего не стоит. У него пропал интерес, только почему? Возможно, у него что-то случилось в жизни. Хотя, его работы, возможно, перестали пользоваться спросом. Нет, этот вариант тоже не подходит, он стал популярным всего неделю назад. Или он потерял вдохновение? Тогда, где он его брал? Если художник потерял, значит, должен найти. Но когда? Заказчики ждут свои картины, а он бросил кисти на пол. Когда он найдёт вдохновение? Или он больше не сможет рисовать? Как ему помочь, если он потерялся?
Что делает художник, когда он в гневе? Он бросает свои инструменты на пол, ломает картины. Искусство, единственное, что осталось у него. Люди бросают, находят замену, а Искусство, его приятель, с которым они прошли рука об руку. Для него это единственный способ показать свою радость, любовь, горе, печаль, счастье, гнев, грусть, обман, разочарование, отчаяние. Бумага терпит всё, что художник делает, она единственная видит его лицо, эмоции, во время написания картины. Искусство, тонкая, как нить, но прочная, как сталь. Как бы ни ломала судьба художника, он найдёт в себе силы взять кисть в руки и изобразить неизведанные мысли, которые мучают его. Художник – это человек, отвращающийся от действительности, потому что он не в состояние примириться с требуемым ею отказом от удовлетворения влечений; он открывает простор своим эгоистическим и честолюбивым замыслам в области фантазии".
В данный момент, я чувствую себя на месте этого художника, который бросил свою картину, в моём представление, картина, это жизнь или же реальность, которая раз за разом обрывается. И понять что к чему, сложно. Краски, это отпечатки моих слов, плохих, которые я говорил близким людям. Пройдёт время, основной слой смоется со стен, но пятна и ощущения останутся. Кисти, это путь, который я выбираю, чтобы нарисовать желаемое, вообразить на холсте свои мысли, задумки, фантазию. Они разбросаны, и я не знаю какую взять, чтобы начать заново свою судьбу, написать свой замысел.
А, что, если я теряю память? А вдруг? Я даже не помню, чем закончился наш разговор с Агури. Таблеток для сна я не принимаю, успокоительные тоже. Тогда, почему я стала забывать часть своей жизни, отрывки воспоминаний? Я никогда не считала свою память уникальной, нет, я обычный подросток, со странностями. Моя память такая вместительная, я помню то, чего не должна. Говорят, хорошо иметь такую память. Нет, не хорошо, это наоборот плохо. Иногда хочется забыть, ту или иную ситуацию, но ты не можешь. Она выедает тебя изнутри, как газировка обжигает горло своими пузыриками. Едешь в метро, и вдруг, в памяти всплывает, то самое событие, которое хотел забыть. Это неприятно и до жути пропитано негативом. Моя память коварна, хотя, может и у других тоже так, я не знаю. Мне хочется просто попасть в состояние амнезии, забыть то, что ненужно, что травмирует мою психику. Но такое невозможно, стоит слишком дорого, и нет гарантии, что я не вспомню это опять. Верный способ, гипноз, он поможет, но.. Много "но" не так ли? Допустим, мне уберут это из памяти, я буду жить и дальше продолжать свой путь, но без тех адских мыслей. Возможно, это поможет, опять же все такие "заумные" удовольствия стоят очень дорого. Лучше жить и больше не наступать на одни и те же грабли. Тем не менее, это относится не поголовно ко всем воспоминаниям. Что-то всегда ранит сильнее, а что-то наоборот даёт опыт. Избавиться от нежелательный мыслей и фраз, которые мне говорят, это лучший способ выйти из депрессии.
Время, оно растянулось до такой степени, что я стала забывать нужную мне информацию. Самое страшное, я живу в заблуждении, я не помню, чем закончился наш разговор с Агури, чем закончилась ночь с Цунаки. Он сказал, что между нами ничего не было, но я думаю, что он всё-таки, нет, мои мысли стали погружаться в глубину сознания.
"Сознание – лишь авангард нашего психического существования. А за ним, за авангардом сознанием – длинный хвост колебаний, слабостей, комплексов и предрассудков. Карл Юнг".
Как жить с такими мыслями? Они истощают моё тело. Не дают правильно работать моему мозгу. Сбивают с толку, я в замешательстве. Сознание играет злую шутку со мной. Я потерялась на границе правды и лжи.
В суматохе забыла о времени. "Я играю свою роль, а время играет свою. И оно это делает куда точнее и аккуратнее, чем когда-либо это делал я. С тех самых пор, как в мире появилось время, оно движется всё вперёд и вперёд, не останавливаясь ни на мгновенье. Харуки Мураками".
Две вещи, которые правят миром. Это Сознание и Время. Они неразрывны, как две частицы материи.
"Сознание столь же темно, что и бессознательное. Поль Рикер". Сознание – это движение, которое постоянно отвергает собственную исходную точку и только в конце обретает веру в себя. Я не обрела веры, значит, я нахожусь на "исходной точке". Полагаю, что это начало, а значит, в конце всё встанет на свои места. Как прежде, воздух станет просто – воздух.
– Дазай, – рука Цунаки коснулась моего плеча.
– Что? – я слегка вздрогнула.
– Всё по-прежнему?
– Что ты имеешь в виду?
– Наши дружба и ..
– И?
– Отношения.
– Какие?
– Прости.
– За что?
– Вчера на крыше.
– Вчера закончилось?
– Наверное.
– Я так не думаю. После смерти Эри тянутся эти 24 часа. Я потерялась в себе, Цунаки.
– В смысле?
– Ты тоже не помнишь, чем закончился вчерашний день.
– Нет. Ты права, время растянулось и мы все находимся под его властью.
– Да.
– Я хочу поговорить, серьёзно.
– Здесь?
– Если тебе неудобно, то можешь предложить место.
– Вот так?
– Да.
– Разве это не ты, тот самый дерзкий и нервный парень, в нашей компании, который решает всё сам?
– Я уступаю человеку, благодаря которому, Луна для меня стала, светит ярче.
– Давай, вечером. В школьном парке. Около десяти, хорошо?
– Да.
День незаметно подошёл к концу, я поужинала, отца не было дома. Смысл его ждать, если мы живём в иллюзии. Вырваться нельзя, но жить можно.
– Ты пришла, я думал, обманешь, – на губах у Цунаки появилась улыбка, похожая на тонкий полумесяц.
– Мацусита, говори честно и по теме, я не намерена здесь долго находиться.
– Тогда, на крыше, я сказал, я не врал, Кадзуко. Я говорил правду.
– И что? Что мне с этой правдой делать?
– Это же было до тебя? Кадзуко, если бы ты призналась мне в чувствах, то этого бы не случилось.
– Теперь я виновата?
– Нет, никогда. Я же спал без любви, а с тобой всё по-другому. Я влюбился.
– Я люблю Агури, и мы переспали, вчера.
– Ты врёшь?
– Нет.
– Ты специально это говоришь, чтобы ранить меня? – У Цунаки появились слёзы. – Ты хочешь, чтобы я познал боль измены человека, которого люблю?
– Я же познала.
– Давай встречаться?
– Я не собираюсь связывать свою жизнь с человеком, который спал, с кем попало, – я раздула свои ноздри.
– Кадзуко, я всё для тебя сделаю, но прошлое нельзя изменить, его нужно принять и двигаться дальше.
– Пешком?
– Как угодно.
– Вот и двигайся в одиночку!
– Я же могу обидеться, Кадзуко.
– Ты для меня ничего не значишь.
– После той правды?
– Да.
– Неужели я такой плохой? Я сделал тебе больно?
– И очень сильно, все чувства растворились.
– Я жалею о том, что совершил.
– Жалей, я тут причём?
– Я думал, что рассказав своё прошлое, мы сблизимся.
– Плохо думал.
– Если бы я не рассказал это сейчас, то потом было бы больнее.
– То есть, ты меня ещё и пожалел?
– Просто, надо привыкнуть, это жизнь и у каждого своя судьба.
– Жизнь у каждого своя, но судьбы разные. Я уже сказала, что не хочу с тобой связывать свою судьбу!
– Кадзуко, ты хочешь найти лучшего?
– Иди своей дорогой, Мацусита.
– Зачем? Я хочу остановиться и продолжить этот путь с тобой.
– Предпочитаю целых ребят.
Я отвернулась от него и побежала, улица была покрыта сырой тьмой. Цунаки погнался за мной, я ощутила твёрдый толчок в спину.
На границе смерти и жизни, вспомни, зачем ты здесь? кто тебя сюда привёл? кто стоит рядом? и кто хочет вытащить?
