Глеб Владимирович Савченков
Кость
– Так, это от того…, э…, эта вообще лишняя, это вообще что? Часть крыла…? Неужели Птерозавр…. – Суматошно разговорил сам с собой Антон Аркадьевич.
– Так, ну, эт, вымерли, гады. – Ответил Айбар.
– Знаю Айбарчик, сам все знаю, но ты посмотри, факты на лицо, точно Птерозавр, как пить дать.
– Но Антон, если это настоящий скелет, то получается сама особь еще недавно жила. Ты давно летящего по России динозавра видел? – Уверенно произнес Леша.
– Знаешь Леша, бог – не Антошка, по-разному в жизни бывает, разным людям везет, вот и нам, свезло. Понимаешь сколько стоит настоящий скелет?
– Понимаю, если все правда так, то работать нам больше не светит.
– Хорошо-о-о-о звучит, хоть бы, хоть бы. – Окончил прения экспедиции Айбар.
Несколько часов трудилась группа без отдыха, невзирая на угнетающее состоянии солнце. Охвативший их безумием, палеонтологический экрегор, сродни золотой лихорадке, даровал им силы на нескончаемый труд. Выкапывая новые кости, вновь и вновь обнулялись их попытки составить полноценный скелет. Перебирая все подвластные наукам вариации, они еще ни разу не подбирались к удовлетворяющему результату, потому, работа продолжалась дальше.
– Да не собирается ничего же! Давайте на учебники забьем, и просто по логике построим, тут же очевидно, что костей уже в двое больше, чем было у любого Птерозавра. – Не в силах больше продолжать работать, взмолился Айбар. – Это же как лего, только без инструкции.
– В чем-то малой прав. – Поддержал его, со свойственной хрипотцой в голосе, Леша.
– И что вы предлагаете, друзья мои, просто составить скелет непонятно кого? Что же это за открытие? Может это стая волков была, мы так всю жизнь провозимся.
– Вот смотри, это либо еще не открытый науке вид, и деньги наши, либо это еще неизученный мутант Птерозавра, выживший до сегодня, и деньги все равно наши, понимаешь? У волков, к счастью, крыльев не бывает. Да и черепов не видно.
– Ты прав. Да, давайте собирать, может что-то дельное и получится. – Вскинув руки к небу, прокричал Антон Аркадьевич.
Заходя за горизонт, солнце отказывалось достаточно освещать кратер, света для продуктивной работы не хватало. Благо, у Антона Аркадьевича было такое качество – всегда быть ко всему готовым, сходив за фонарями на повязках и раскидав по площади лайтстики, работа продолжилась.
Температура, напротив, не спешила удалятся вслед за своим создателем, жара лишь усиливалась. Сальные волосы, на головах экспедиторов, из-за подаренной потом, солью, стали в крайней степени податливы, и принимали любой форму, которую им задавала слепая рука, в попытках уложить их покомфортнее.
Верхняя одежда исчезла с их тел, как только потеряла свою функцию, в защите от солнца. Капли с их торсов увлажняли мертвую почву соленым потом, тавтологично убивая мертворожденного.
Кости пришли в движение по треугольнику, придаваемое им группой, быстро переговариваясь, складывая все более четкое и осмысленное расположение их относительно друг друга, с каждым разом выстраивая все более и более сюрреалистический образ хозяина скелета.
Антон Аркадьевич, видя все это, уже не задумывался о деньгах, этот шанс, перестать быть жалким пройдохой, и встать на дорогу настоящей славы и признания, как первооткрыватель нового вида. С подобной славой, перед ним открывались воистину первостатейные возможности, любая сфера, любые люди, финансирования от любой структуры, он мыслил себя подростком, попавшим в супермаркет после закрытия: это его ночь, и здесь все для его наслаждения.
– Боже мой…, – в ужасе, взмолился Леша, – этого не может быть.
– Вааай, лишние кости, точно вам говорю, самые лишние. – Успокаивал всех Айбар.
– Нет, парни, это оно, самое целое и самое правильное, что у нас могло получится.
На дне кратера, озаряемый крупицами солнечного света в совокупности с химическим свечением лайтстиков, лежал его скелет. Стало жарче. Ноги, протягивались более чем на полтора метра, имея на ступнях по пять пальцев, короткие скривленные ручонки, в основном состоящие из огромное кости предплечья, дисгармонировали с ногами, создавая образ обитателя цирка уродцев, существующим лишь, чтобы другие люди могли возвысится над чем-то более жалким, чем они сами. Еще жарче. Грудная клетка, в целом, напоминала человеческую, за исключением хаотично направленных ребер, скрученных и искривлённых, как корни тысячелетнего дерева. Черепа у этого существа не было, что вызывало бы удивление, однако, идущего от торса, шейного отдела, также не было и соединено все было, в крайней степени логично, согласно анатомии, поэтому вопрос о голове существа, не стоял. Жарче, жарче! Но самое удивительное, не отсутствие головы, не разница между руками и ногами, не грудная клетка, похожая на кустарник, охраняющий заветную ягодку от лесника, а крылья. Крылья были фундаментальные. Размер одного из них, был соразмерен со всеми остальными челнами. Продольно напоминающий скелет, жадно обглоданной рыбы, с костяшками по одной стороне, они заострялись на конце своем, создавая существу возможность для атаки, о чем, конечно, рано спекулировать. Слишком жарко… Крылья были устрашающими, и одновременно прекраснейшим, что видели за свои жизни экспедиторы, настолько чудовищное творение природы, не оставляло и шанса остаться к нему равнодушными не обомлеть, лишь от взора на их каркас, перед ними лежала просто тень их былого величия, чего было достаточно для экстаза. Сокровенным и безумным желанием, каждого, кто здесь находился, стало увидеть их в живую, понимая, что это стало бы последним, что они увидели. В совокупности, скелет напоминал неудачную карикатуру на бастарда птицы и человека, однако величественность и изящность, каждой кости: заточенные окончания, плотная структура, белоснежная частота и абсолютная неподатливость на изгиб – все это не позволяло насмехаться на общей сюрреалистичностью образа. Даже дышать, в компании останков такого существа, казалось им не позволительной пошлостью, что в купе с невыносимой жарой, быстро вскружило им головы, открывая их рты для сухого вздоха.
