Глеб Маринов
Мотылёк
Оглянулся…
Дед…
Рыбачить
На закат, видать, прибрёл.
И… бренчаньем, не иначе,
От меня беду отвёл:
"Нынче паводок… И тело
В нети просто не уйдёт,
На позор гнилое дело
Вниз по речке поплывёт.
Будет биться, погружаться,
А душе… душе твоей
Нечем станет отражаться,
Не в чем быть среди людей…
Помнишь, сказывал Сергеич,
Жизнь… от Бога нам дана;
А утопленник – чей чеич?
Кто родня ему? Блесна?
И волна – куда ж деваться, -
Вниз потащит, до плотин
Сыть сомам…
А я лет двадцать
Жив на пенсийку… один.
Померла моя царица,
И ушли за ней коты.
И не скрипнет половица,
Как бывало, у плиты.
Оглянусь – косяк исчерчен
Кверху – кто там и когда;
Жили-были в доме черти,
Разлетелись кто куда!
Сын приехать обещает,
Да, видать, не бросить воз;
Вот внучок и навещает,
Мне он Библию привёз.
Сотня книг была у нас-то,
Книжек много, да не те,
А открыл я Клезиаста
И прочёл о суете.
Я осилил половину,
Перенёс в тетрадь на треть;
Стал строгать я домовину,
Чтоб… врасплох не помереть.
Дни я прожил одиноко,
А в земле наверняка
С одного, другого бока
Люди, спящие… пока.
Там я высплюсь, ох и высплюсь,
От забот я отосплюсь!
А потом… куда-то выльюсь
И во что-то перельюсь.
Смерть моя не за горами
И близёхонек ответ -
Есть ли, нет ли к т о над нами,
Встретит милая, аль нет.
Тяжко, знаю я…
Сыночек,
Выбрось блажь из головы!
Оглянись – ещё денёчек
И теплынь… И шум листвы.
К моему обчествоеду
Прибежал на днях зятёк
И не беленькой к обеду,
А… иконок приволок.
Грешен, слышал я словечко:
"Исцеляет… верь не верь…"
Вот, гляди… Сермяга. Свечка.
И медведь – совсем не зверь.
На, возьми…"
Глава вторая
Ускоряясь мчится тело,
В землю-матушку спеша…
Глеб Горбовский
…А у причала
В завихрении ветвей,
Кипятясь, как будто чайник,
Шпарит песню соловей.
Врёт… И всё же – звуковихрем
Как врубают соловьи
Объясненья соловьихам
Непонятностей любви!
Нет… По самый кончик носа
Хищный ты, любовь, зверёк,
Ты – ланцет а ля Амосов,
Рёбер вставший поперёк.
А не сдюжу? Кто пристроит
Мой тетрадный речепрах
Во всемирном книгострое,
В этих библиогорах?
А пристроят эти строфы,
Ну и что?.. Узнав печать,
Где-то меж Мариенгофом
И Мартыновым стоять?
Кану я… А тут собаки -
С коркой лунной на носу -
Песнь о вечности как мраке
По задворкам разнесут.
Вдоль какой-нибудь Вздыхальной
Да над Песьей стороной
Разнесётся эпохальный
Мой мотивчик заводной,
Вот и всё… Ни слёз, ни строчки,
Ни обмолвки обо мне,
Мне, родившемся в сорочке
В час полночный при луне!
Помер я… Меня зарыли.
Помянули. Разошлись.
Это я лежу в могиле,
Там, где всяческая слизь?
Разве э т о г о хотело
Неподобного меню
Умно скроенное тело,
Прытью равное коню?
Разве я лежу в могиле,
Я – который был силён?
Разве я р а с к и с н у т ь в гнили
Был на этот свет рождён?
"Я" уйдёт… Кого зароют?
Чьи останки перемоет
Вод грунтовых немота?
Над не-мной лежит плита.
А быть может, из мамаши
Вынимали не-меня
В час, когда в родилке нашей
От надсады помер я ?
Безымянную тревогу
Отчего привили мне?
"Предоставлен будет Богу…" -
Услыхал я в глубине.
Я… Не-я… Зачем порвали
Пуповины этой нить
И шлепками растолкали,
Кинув (жить, считали) гнить?!
Гнить… Причём не выбирая,
Как в автобусе билет,
И не чая жизнерая
Обрести во цвете лет.
Словно я не живши умер,
Словно этот бег времён
Заглотнул мой дух, как зуммер -
Неисправный телефон.
За недолгую дорогу
Я утрат набрал под вздох;
"Предоставлен будет Богу…"
И – дошёл: а есть ли Бог?
Есть Он – Звёздное Всеухо,
Обращённое к Земле?
До Его доходит слуха
То, что движется во мгле?
Всё, что дышит под бетонной
Разом рухнувшей плитой,
Слышит слух Его безсонный,
Видит Глаз незолотой?
Знает? Слышит, как по рельсам
Поезда куда-то мчат?
Как грачами погорельцы
От отчаянья кричат?
Ясно слышит, как влетает
В грудь расплавленный металл?
Как снежок летит не тает
Сквозь разрушенный квартал?
Может, слышит, как старуха
Причитает над бойцом,
Что в бою лишился слуха
И моргает всем лицом?
Я никто… Я пыль в эфире,
Я полночная роса…
А моё повсюду в мире
Сердце ловит голоса,
Всё, что снизу прорастает,
Как незрячая трава,
Всё, что сверху налетает,
Как волна и как молва.
И бежит мороз по коже
От услышанного в ночь,
Но… поэма разве может
Человечеству помочь?
Был бы я, поэт, умельцем -
В облаках бы не витал
И несчастным погорельцам
Теремок из слов собрал.
Был бы я обширней телом,
Обнимая целый свет,
Может, пуля б не влетела
Под коротенький жилет.
Зная судеб человечьих
Неизбежно точный срок,
Я б свои подставил плечи
Под планетный потолок.
Одного душа боится
И одно её томит -
Что перо моё, жар-птица,
Чью-то мысль опередит;
Что, как тихое словечко
Отзовётся – и вдали
Кто-то выдернет колечко
Полной пороха Земли?
Что стихи! Мой стих не знает,
Нет, не знает наперёд,
Что планету ожидает
Через месяц, через год.
Как пойдёт, за строчкой строчку
Я вытягиваю сам,
Будто шью из слов сорочку
По стежочку – к небесам…
Помню… Сумрак… И свечу я
Нёс куда-то в тишине;
Пообвык… И вдруг почуял,
Что глядят в затылок мне;
Оглянулся… Хлеб. Корзинки.
Воск… Дрожащий и ничей.
И увидел вдруг – слезинки
Будто маминых очей -
Свет небес!..
И всю обкапал
Мне ладонь печальник воск,
И, смутясь, как будто на пол
Опалённый выпал мозг.
"Матерь!
Я молюсь Тебе всею
Статью…
скрипами в кости -
Помоги…
Я не сумею
Наш…
Разрыв…
Перенести…"
…А потом в тени собора
Вопрошал я Диодора:
"Отчего мы так живём,
Будто все чего-то ждём?"
Он шепнул:
"Подходят сроки…
Провещали встарь пророки
И дивеевский отец
