Глеб Леонидович Кащеев
Боги, которые играют в игры
– Где ты так топоры научилась метать? – выпрямившись и смотря под ноги на торчащий из головы трупа ледоруб, спросил оператор, – от пережитого шока он задавал нелепые вопросы, хотя и сам понимал всю их несвоевременность.
– Само… от страха получилось, – бросила Ольга, отходя, – Надо вертолет вызывать на базу и срочно спускать раненых. «Хорошо, что этот псих не успел заглянуть в бумажку… как хорошо, что он не успел… иначе бы координаты были бы переданы всем», – подумала она про себя.
***
Вечером этого же дня майора Кудрявцева вызвал к себе его непосредственный руководитель. Подходя к дверям его кабинета, Сергей еще раз в уме проигрывал легенду, объясняющую необходимость всех его действий за последние дни и, в частности, задействование большой группы наблюдателей. Но разговор начался для майора совершенно неожиданно.
– Видишь ли, Сережа, два дня назад к нам обратился некий священник из православного храма. Нес он абсолютную чушь, с которой людей обычно прямиком в психушку отправляют, причем прямо из приемной. Дескать, некие высшие силы проводят на нашей планете некую Игру. Что посланы на землю демоны, маскирующиеся под людей и что, мол, есть у них приз, за который они борются и убивают друг друга, а заодно и всех, кто под руку подвернется. И не знают они в своих играх никакой жалости к окружающим их людям, воспринимая их не более, чем инструменты для достижения цели.
За время театральной паузы, сделанной полковником, Сергей тщательно пытался не выдать наружу никаких следов той бури, что царила сейчас в его сознании. Когда он попытался что-то сказать, голос вдруг предательски охрип.
– Типичный случай… апокалипсис он не предсказал? И что же помешало его отправить на скорой помощи к прочим пророкам? И при чем тут я?
– Вот Сережа к этому и подхожу. Он назвал точные фамилии и адреса этих самых демонов. Мы потом проверили – вроде люди как люди, но все почему-то вчера срочно покинули Россию. Кроме двоих. Это-то, кстати, насторожило следователя, выслушавшего весь этот бред, и удержало его от посыла попа к психиатру. А еще среди прочих имен он назвал именно тебя.
Долю секунды Сергей лихорадочно соображал, какую же реакцию ему выдать, наконец, решил просто удивленно вскинуть брови.
– Да, да, именно тебя. Так как ты у нас сотрудник, особо не светящийся на публике, то нам пришлось задуматься, как твое имя выплыло наружу, и что именно заставило этого попа назвать именно его.
– Пока нет никаких предположений. Последние несколько лет никаких контактов с попами не имел, – Сергей мысленно облегченно вздохнул. Разговор все-таки переходил в безопасное русло. Как выяснилось, обрадовался он преждевременно.
– Это я знаю. Как только мне сообщили об этом инциденте, я тут же проверил твои контакты по работе в последнее время, и вот тут-то нашел нечто интересное. По твоему распоряжению в последние десять дней активно ведется наблюдение за некоторой группой людей. И что интересно… все они либо находятся в списке названных попом так называемых «демонов», либо активно с ними контактируют. Как ты это можешь объяснить?
Все подготовленные Сергеем объяснения разваливались на глазах. Придумать логичную и непротиворечивую историю сходу не было никакой возможности. Он начал излагать заранее подготовленную версию о некой секте, возможно потенциально опасной, проверкой которой он занимался в последнее время. Он говорил и уже внутренне чувствовал, что делает ошибку. Что все его доводы в свете информации от попа теперь кажутся нелепыми, но ничего поделать уже не мог. Добавил только предположение о том, что члены секты таким хитрым ходом хотели его нейтрализовать.
– Ну что же… – полковник выдержал длинную паузу. По его глазам Сергей понял, что ему мало того, что не поверили, ему изначально не собирались верить. Ни единому слову, что бы он ни произнес.
– Решим пока так, – прервал паузу полковник, – ты отдохни некоторое время. Наблюдателей я снимать не буду, но информацию они будут поставлять пока напрямую мне. Ты временно отстраняешься от дел, пока я не пойму, что тут творится. Рекомендую взять отпуск на некоторое время. Город не покидать. Через неделю мы поговорим с тобой более детально. Все ясно?
– Так точно. Можно идти?
– Иди.
Отойдя от кабинета на приличное расстояние, майор со злости залепил кулаком по стене.
Через 10 минут полковник вызвал в кабинет к себе еще троих сотрудников и дал им прослушать запись разговора с Сергеем. После чего добавил:
– Как уже говорил, с большой вероятностью он завтра же вылетит в Штаты, либо в Швейцарию. Вероятнее в США. Сопровождать. И не дай бог упустите. Готовьте эвакуацию его из штатов дня через три. Пусть сначала сделает то, что задумал, а потом мы с ним еще раз поговорим.
После того как подчиненные ушли, полковник разложил перед собой карточки с данными об игроках, скопированные вчера с тех, что были в кабинете Сергея, и углубился в их изучение, сверяя со списком фамилий, полученных от священника.
Двенадцатый день игры
На следующее утро Сергей уже летел самолетом в Соединенные Штаты, прекрасно осознавая, что в Россию ему уже возвращаться нельзя.
В предыдущую полночь все участники Игры узнали о первой гибели Игрока. Cписок теперь состоял только из восьми адресов и сообщения о том, что один из игроков покинул Игру.
Расклад теперь был таков: за исключением заключенного в Бутырке, в России пока остались только игрок, который был известен майору под именем Дарьи Фродинской. Трое находились в Швейцарии, еще один до сих пор оставался в Непале, и последний игрок летел рейсом из Таиланда в Москву.
Двенадцатый день стал одним из рекордных за всю историю игр по числу жертв в течение суток.
Начался день с того, что самолет, следовавший рейсом из Таиланда, ночью потерпел аварию при посадке, причем, по предварительным данным, все указывало на грамотно спланированный теракт. В результате крушения погибло более 200 человек. Собственно, это действительно был теракт, и майор ФСБ, прослушавший информацию о катастрофе перед собственной посадкой на рейс Амстердам – Нью-Йорк с удовлетворением вычеркнул из картотеки девятого игрока, удивившись, однако, что тот не успел получить информацию о координатах Приза, иначе сейчас бы ее автоматически получили все остальные участники Игры. Правила Игры не позволяли информации бесследно потеряться. Если погибал носитель ценных сведений, необходимых для обнаружения приза, то они тут же доносились до всех участников.
Майор, однако ошибался во всем. Глеб, зарегистрировавшись на рейс, садится в самолет не стал, а прилетел в Москву совсем другим рейсом несколько часов спустя по другому паспорту.
В полдень того же дня в здание швейцарского банка United Bank of Switzerland вошел респектабельно одетый молодой человек. В дверях его встретил один из служащих банка и проводил в помещение депозитария. В руках этот господин имел тщательно выверенный список билетов Русского Лото, проданных в строго определенных точках Москвы, за определенный период времени. Никто не знает, каких трудов ему стоило получение этого списка, но число возможных номеров ячеек с искомой координатой был сокращен всего до 120 штук. Из них занятыми в депозитарии оказались всего 40. Подкупленному клерку было заранее обещано, что изыматься из открытых им ячеек ничего не будет и что разыскивается только одна бумажка с определенной цифрой, которую богатый мистер Икс из России и возьмет себе.
Именно в тот момент, когда была вскрыта первая ячейка, в здании банка внезапно оказалось большое количество вооруженных людей. Притворившись обычными посетителями, они заранее распределились по банку и теперь, профессионально обезоружив охрану, укладывали всех остальных на пол. Расчет омоновца, руководившего этой бандой, был прост. Банкира он вычислил давно. Связавшись со знакомыми из налоговой и совместно покопавшись в бумагах, он понял, кто действительно владеет банком.
Следя за игроком еще с Москвы, он был уверен, что банкир в данный момент просто проверяет свою ячейку. Сам лейтенант обладал двумя билетами, а соответственно, двумя номерами ячеек, которые вместе с той, что открыл банкир, должны были составить ровно одну треть от общего количества. Э то составляло достаточно большую вероятность. В случае, если все эти ячейки оказались бы пусты, был придуман второй план, также обеспечивающий ему достаточно безопасный выход из банка после завершения операции.
Пока банда наверху совершала ограбление, пребывая в полной уверенности, что это и есть основная их цель, человек в черной маске ворвался в депозитарий как раз в тот момент, когда клерк и российский банкир закрывали первую ячейку, оказавшуюся пустой. Выражение их лиц о многом сказало вбежавшему и он, не колеблясь, выстрелил практически в упор в голову ошарашенному игроку и, наставив пистолет на клерка, велел ему открыть еще две ячейки.
Ровно минута потребовалась ему, чтобы убедиться, что и его ячейки оказались пусты. После чего клерка постигла та же судьба что и его неудачливого соратника, а человек в маске принялся раскладывать вокруг сейфов небольшие бледно желтые прямоугольные куски, отдаленно напоминающие хозяйственное мыло. Основная масса пластита, конечно, находилась не здесь, а в грузовике, на котором подъехала к банку ничего не подозревающая банда, но необходимо было с гарантией разрушить именно ячейки депозитария.
Взрыв прозвучал в тот момент, когда к банку начинали подтягиваться силы полиции. Взрывная волна была такой силы, что легко опрокинула полицейские машины, и нанесла значительные повреждения соседним зданиям. От здания банка остались практически всего две стены с остатками перекрытий.
Полиция, так и не успевшая оцепить район, теперь срочно вытаскивала раненых коллег из покореженных машин, и поэтому никто не заметил человека, незадолго до взрыва заблаговременно покинувшего банк через окно первого этажа, выходящего во внутренний двор.
***
Он подозревал, что, скорее всего, опоздает с реализацией своего плана, и поэтому, на всякий случай, снял квартиру с прекрасным видом и, соответственно, сектором обстрела. Из окна была видна и площадь перед банком, и его внутренний двор. Впервые он сидел в засаде со снайперской винтовкой не для заказчика, а для самого себя. От этого внутри просыпалось какое-то странное и давно забытое чувство восторга от выполняемой работы.
Он машинально отметил странного рода группу, которая по одному, с небольшими перерывами зашла в здание. Когда прозвучал взрыв, перед его глазами поплыли строчки:
Уничтожена ячейка банка с одной частью координат приза. Уничтоженная часть координат – 12
Он тщательно старался не упустить из перекрестия оптического прицела фигурку бегущего человека, некоторое время назад выбравшегося из окна банка. В тот момент, когда омоновец обернулся, взглянув на руины, и улыбнулся, винтовка, коротко дернувшись, выплюнула тому в лицо смерть.
К концу двенадцатого дня в игре осталось всего пять активных игроков. Количество погибших из-за игры обывателей достигло 388 человек.
Тринадцатый день игры
Глеб ожидал, что по прибытии в Москву, непосредственно после пересечения границы его начнут пасти, если вообще сразу не арестуют. Он сильно засветился из-за своего трюка с самолетом, хотя и вылетал из другой страны. Поэтому, в Россию он въехал по купленному, но вполне настоящему ирландскому паспорту, обошедшемуся ему три года назад в несколько десятков тысяч долларов. И все-таки хвост был. Это он понял сразу же, как отъехал от аэропорта. Вероятно, искали не только по фамилии, но и по фото, что изрядно его озадачило.
К зарубежным базам доступ спецслужбы так быстро вряд ли получили, а камеры слежения в аэропорту не дали бы такого качества, чтобы опознать лицо в толпе выходящих. Раскрывать свое новое место жительства не входило в его планы, поэтому от хвоста пришлось отрываться. Следили за ним специалисты, но их опыт, исчисляемый десятками лет, не мог сравняться с его школой. Он начинал учиться отрываться от погони и путать следы несколько сотен лет назад, и не в городских улочках, где сделать это проще простого, а в лесу и даже в заснеженной степи, предательски показывающей все следы преследователям.
Оставив такси на Новом Арбате, он легко ушел арбатскими двориками от преследователей и растворился в толпе. После этого он поехал на съемную квартиру, где теперь лежали его вещи. То, что со своим домом ему придется попрощаться, было понятно еще до отлета в Непал, но теперь было очевидно, что его полностью раскрыли по каким-то альтернативным каналам. Единственный логичный путь получения информации о нем он видел только через «полу-игрока». Выходит, что этого неизвестного уже нашли и допросили. С небольшой вероятностью, этот кладезь информации мог быть еще жив и поэтому стоило бы тоже его поискать.
Сам же «полу-игрок» – отец Петр – в это время сидел в кабинете на Лубянке.
– Я еще раз повторю, что не знаю ничего, что предшествовало этой их так называемой «Игре». Ни откуда она взялась, ни кто ее проводит, ни как появились в России эти «игроки». По сути, они демоны. Знаю, что не нравится вам это слово, но как еще обозвать существо, которое живет столетия, из века в век продолжая играть в эту «Игру».
– Да, святой отец, я это уже слышал и понял. Хочу уточнить еще раз две вещи. Во-первых, повторите еще раз для моего коллеги, который не присутствовал при начале нашей беседы, откуда к вам попала данная информация. Во-вторых, потом, для нас обоих подробнее об этих ваших демонах.
– Я знал, что вы, в конце концов, поверите. Вначале выслушаете и прогоните, а потом опять позовете и станете уже слушать. Видимо, демоны уже начали убивать? Человеческие жизни для них ничто, для них главное – цель… приз в «Игре». Скажите только… многих уже убили?
– Гм… Точно не скажу. Считаем пока. Если все подозрения подтвердятся, то и взрыв банка в Швейцарии, и крушение самолета вчера – дело их рук.
– Сотни людей… – Отец Петр прикрыл глаза и молчал несколько секунд. Потом дотронулся рукой до креста на груди и что-то прошептал, лишь затем, открыв глаза, продолжил, – это моя вина в том числе. Надо было раньше к вам прийти. Все думал, что может самому показалось. Еще не чаял вначале, что поверите… – он глубоко вздохнул, держа руку на кресте, – Одна радость, что эти демоны, похоже, сами друг друга скоро перебьют. Всего пятеро теперь осталось.
– Откуда у вас такая информация? – оба следователя вонзили свои взгляды в священника.
– Так мне же каждую полночь сообщают, кто из демонов где находится.
У следователей возник минутный шок.
– Так что ж вы раньше то молчали о самом главном?
– Всему свой черед… и об этом расскажу, тем более что ничего вам эта информация не даст. Они знают, что в полночь им всем о друг друге информацию открывают и стараются быть в таких местах, где узнать их невозможно. В этот момент они все время среди толпы. Но начну, как просили, по порядку. Однажды вечером, после вечерней, сидел один. Вдруг вижу глас… не знаю ангела ли, демона ли…
– Слышите голос, наверное, вы хотели сказать, – автоматически поправил старший следователь.
– Нет – именно вижу. Буквы огненные в воздухе плывут снизу-вверх. Пишут сначала для меня, значит, что есть такая игра, где игроки борются за приз. Похоже на то, как дети в клад играют. Им, значит, подсказки разные дают, а они должны клад найти, только в кладе том не деньги, а что-то иное. Что именно – мне не ведомо, но они знают и очень это ценят. Игра эта проводится на Земле не первый раз. Повторяют они ее каждый раз через новый срок. Когда через век, а когда через несколько десятков лет. Игроки тоже меняются. Некоторые проводят несколько игр, некоторые только одну. Одно у демонов общее. Они все живут века, причем смерть им не помеха. Рождаются потом заново, помня все, что было с ними до этого.
– Переселение душ что ли? – решил блеснуть знаниями младший по званию.
– Не может у демонов быть души! Нечему переселяться. Рождаются они заново и даже внешность вроде ту же сохраняют. С небольшими изменениями разве что, чтобы быть похожим на народ в той стране, откуда Игра стартует. Знаю, что одно из условий – это одинаковый возраст игроков, чтобы, значит, начальные условия были одинаковы. Те, кто участвует в очередном раунде Игры, рождаются примерно в один срок и в одном городе. После того, стало быть, как проплыли эти буквы для меня, пошли еще буквы. Для всех, получается. И для меня, и для игроков. О том, что подсказки о призе, то есть координаты места на Земле, где клад зарыт, разбиты на 4 части. Где они находятся, я вам уже написал.
Младший следователь кивнул.
– Дальше информация о начальном положении игроков – главный, стало быть, для них сюрприз. Игра то внезапно началась. А потом опять специально для меня – так и было написано огненными буквами. Мне рассказали более подробно о каждом игроке, кого как зовут, и кто где живет. Сначала подумалось мне, что привиделось все это. Заснул, и приснилось наваждение какое-то. Ночью потом не спал. Боялся. И в полночь снова буквы пошли. Опять об игроках. Кто где находится. Еще два дня колебался я, прежде чем к вам прийти. Не люблю я вашу службу… но потом понял, что страшных бед натворят они, демоны эти. Как сердцем чуял. К тому же, должен я в людях разбираться. Я как глянул на одну из них, так и понял – быть беде. Эта ни перед чем не остановится, по трупам пойдет как по дорожке ковровой…
– Как видели? Где? Опять взвились следователи.
– Да по телевизору. Одна из них передачу вела. Я внимательно смотрел, хоть и не люблю, и не терплю телевидение. Но ради такого дела посмотрел. Я же вам имена уже давал.
– Да… да… я думал, что очно встречались с кем-то.
– Нет. Был соблазн, когда видишь в полночь что кто-то из них в баре или ресторане сидит, съездить туда. Я-то их всех в лицо знаю. Посмотреть, поговорить. Но потом понял, что не о чем мне с демонами говорить. Я людскими душами занимаюсь, а этими вам должно.
– Спасибо вам, за то, что пришли. И не надо нас бояться или не любить. Вы людей спасаете от скверны в душе, а мы от той скверны, что их в подворотне ждет с кастетом… И еще… как в полночь информация пройдет я вам позвоню. Будьте у телефона. Мне очень важно знать кто из них где находится.
– Хорошо, конечно – Петр хмыкнул в бороду и поднялся со стула.
– Вас проводят.
***
Дарья сидела за спиной Лены, полностью погруженной в компьютер, как всегда, в такие минуты, вообще не воспринимающей внешний мир, и смотрела, как порхают по клавиатуре ее пальцы. В этом было что-то завораживающее – когда работает мастер, то это всегда зачаровывает, что бы он ни делал: выполнял ли сложное Тао, вытачивал ли ложку из деревянного чурбака, или вот так, как Елена – на лету схватывал строки машинных, или черт там еще разберет каких кодов.
Лена была подругой. Настоящей. Не заначкой-знакомством, типа вдруг пригодится при Игре. И не деловым партнером, которых, в этом суетном двадцать первом веке тоже часто по недоразумению именуют друзьями, хотя все отношения при этом строятся на принципе «ты – мне, я – тебе». Отношения с Ленкой были той самой настоящей женской дружбой, которой, по мнению классиков, не существует по определению. Она была настоящей родственной душой, которую понимаешь с полуслова, да и полуслова то этого часто не требуется, когда можно просто помолчать рядом и получить удовольствие от такого общения.
Они были знакомы вовсе не с самого детства, как полагается закадычным подругам, а столкнулись на какой-то вечеринке, на которую Ленку затащили каким-то чудом всего десять лет назад. Знакомство произошло во взрослом состоянии, в тот период, когда Лена, совсем запутавшись, разочаровавшись и отчаявшись в своих отношениях с мужчинами, не то чтобы была готова сразу из окна прыгать, но была близка к этому состоянию.
Дарья сначала стала невольным психоаналитиком у новой подруги, а затем, раскрывшись в ответ, поняла, что с этим человеком ей просто и хорошо. Это было необъяснимо, так как за свою долгую и многократную жизнь у нее было много соратников и знакомых, но не было ни одного друга, с которым она испытывала бы такие ощущения. Она даже призадумалась, а нет ли в их отношениях зарождающейся любви? В конце концов, в течение своей четырехсотлетней жизни ей приходилось делить постель не только с мужчинами, но со временем отогнала эту мысль.
Общение с Ленкой никогда не переходило в романтическую плоскость. Им было просто хорошо рядом с друг другом, а ревность в каком бы то ни было виде с обеих сторон отсутствовала вовсе. Дарья даже приняла активное участие в организации личной жизни подруги, чье душевное равновесие с годами более-менее восстановилось, и она уже с интересом поглядывала на парней на тех вечеринках, куда Дарья умудрялась ее вытаскивать. Вопрос был только во времени. Однако Игра сломала все планы насчет подруги.
Случайно так совпало, что именно Ленка оказалась главным козырем Дарьи в Игре. Дело в том, что подруга была ассом в области защиты информации и взлома. Она была широко известна, как потом оказалось, в хакерских кругах, причем под мужским ником, так как, по ее словам, в этой области женщин всерьез никто не воспринимает.
С другой стороны, использовать ее как пешку в Игре Дарья не могла. Это означало сломать в своей собственной душе нечто такое, что при любых оценках стоило намного дороже Приза. С другой стороны, и она это отлично понимала, это был ее единственный шанс выиграть. Альпинист из нее никакой, подходов к чиновникам в США тоже нет. Поэтому она, оказавшись вечером первого дня игры на пороге Ленкиной квартиры с огромной сумкой с вещами, сходу ей рассказала обо всем. Об Играх, о ней самой, и ее четырех веках жизни и перерождений, хотя это и можно было попытаться утаить, о Призе, хотя об этом, наверное, вообще не стоило рассказывать никому из смертных. Слишком уж большой шок это могло вызвать.
Рассказала… и с ужасом ждала реакции. С ужасом, который удивил даже ее, ибо уже давно, несколько жизней, она не испытывала подобного. Каково же было ее удивление от той легкости, с которой Лена все это приняла. Дарья видимо не учла опять специфику этого века, с его горами фантастических книг и голливудскими поделками на тему мистики, а Ленка была дитя этого века до мозга костей, выросшей на Стругацких дополненных Желязны. Она только спросила одно – искренней ли Дарья была с ней до этого во всем остальном? И получив утвердительный ответ, успокоилась. Даже сказала вслух: «Я всегда чувствовала, что ты намного старше меня. Теперь поняла почему».
Нет, конечно, потом были еще горы вопросов о том, как Дарья пришла в Игру в первый раз, что было триста лет назад и где Даша в это время жила. Были и беседы о бессмертии подобного рода, и о том, как Ленка завидует подруге из-за того, в основном, что Даша сможет увидеть ту фантастическую технику, которая будет через лет сто. Но это был уже прежний разговор двух подруг. Стена между ними растаяла, так и не возникнув толком. Лена сразу включилась в Игру.
Система защиты компьютерного гиганта по мнению Елены сопротивлялась до неприличия долго, но через три дня сдалась. Нужный файл был выкачан, а в оригинале на сервере аккуратно исправлен код – вместо цифры 47 была вставлена наобум 26. Задача осложнялась тем, что обнаружить изменение кода должны были как можно позднее (иначе пресса тут же раструбила бы об очередном взломе крупной компании и другие игроки узнали бы о подмене). Поэтому пришлось еще потратить время на тщательное заметание следов.
Взлом системы банка занял времени гораздо больше – целых шесть дней, но зато они выкачали данные о сроках аренды всех депозитарных ячеек. Номер одной из ячеек Дарья знала, и это дало возможность определить список ячеек, проплаченных в то же время и на тот же срок. Как и ожидалось, их было девять. Данные о времени аренды дали возможность, подключившись к архивам камеры видеонаблюдения в депозитарии, посмотреть, кто и когда положил что-либо в данные ячейки. Человек абсолютно серой и не запоминающейся внешности подходил только к одной ячейке. Остальные были забронированы, оплачены, но ими никто и никогда не пользовался.
Конечно, Высшее Жюри Игры могло доставить бумажку с координатами куда угодно и не пользуясь услугами физического лица, как наверняка сделало это с мачтой на горе, но Дарья рассчитывала на то, что задачей Жюри было не спрятать нужную цифру так чтобы ее никто не нашел, а дать хоть малейшие зацепки игрокам, для того чтобы ее получить.
Таким образом, к концу одиннадцатого дня Дарья уже четко знала в какой ячейке лежит нужная бумажка. Сведения о хозяине ячейки были аккуратно исправлены Еленой на данные одного из липовых паспортов Дарьи.
Осталось только слетать в Швейцарию. На двенадцатый день Дарья уже была в аэропорту, когда ее застало сообщение:
Уничтожена ячейка банка с одной частью координат приза. Уничтоженная часть координат – 12
И сразу же раздался телефонный звонок Лены. «Езжай обратно.» Она, оказывается, была подключена к камерам в банке и видела все происходящее онлайн.
На тринадцатый день с утра они были заняты тем, что чистили следы своего пребывания в системе банка. У провайдеров, на использованных прокси серверах и на сервере банка, который имел сохранившееся зеркало в удаленном дата центре. К вечеру Дарья решила наведаться в Алые паруса, так как было очевидно, что непальскую часть координат уже давно кто-то перехватил (в агентствах новостей мелькало что-то про перестрелку между группами альпинистов), а министра обороны США через компьютер достать было проблематично. Еще надо было придумать, что с ним делать. Настала пора получить ту часть информации, которой обладал «полуигрок». В данный момент Елена как раз вытаскивала из сети информацию по расположению видеокамер в фойе и на этажах «Алых парусов».
***
В то же время Глеб сидел напротив телевизора, где по всем новостным каналам шла информация про взрыв банка. Основной версией, конечно же, был террористический акт. Шли выступления лидеров стран «антитеррористического блока», журналисты, в очередной раз, мусолили арабскую тему. Одновременно крупным планом показывалась боль тех, кто потерял в этом взрыве знакомых и родных. Пятна крови на асфальте, слезы на глазах детей…
Когда заканчивались новости по одному каналу, Глеб переключался на другой и вновь смотрел практически те же кадры, прекрасно понимая, что это – только начало. В тех трех играх, в которых он пытался участвовать несколько веков назад, жертв было больше, и вряд ли в этот век сильнейшего и страшнейшего оружия их в итоге будет меньше, чем раньше. Особенно теперь, когда координаты уже практически разобраны и пойдет игра на вылет и на скорость перемещения к точкам, соответствующим этим координатам. Точек видимо будет несколько, потому как неясно, какая координата соответствует широте, какая долготе, что является градусами, а что минутами, а также в северном или южном полушарии находится приз. Поэтому жертв еще будет много.
Именно из-за жертв он и пришел в игру на этот раз, спустя несколько веков перерыва. Ибо, как твердил на каждом заседании в Риме знакомый сенатор: «Карфаген должен быть разрушен.»
Он вышел из квартиры, когда уже темнело, но поехал на лифте не вниз, а вверх. Миновав заранее взломанную дверь на чердак, Глеб вышел на крышу. Расправив все тот же параплан, который уже хорошо послужил ему в Гималаях, он подошел к краю. Вдали, за рекой виднелась башни «Алых парусов».
Набрав высоту над рекой, он невидимой тенью приземлился на крышу нужного корпуса. Не спеша упаковав параплан, Глеб надел прибор ночного зрения на глаза, закрепил на утыканной антеннами крыше трос и, прицепившись к нему специальной кареткой на поясе, медленно поехал вниз вдоль стены. На нужном этаже он притормозил, стараясь, чтобы из окна его пока не было видно, и хотел уже было заглянуть быстро в комнату, как увидел через прибор сверкающие буквы на стене перед собой.
«Отец Петр. Храм Петра и Павла». Стащив очки с глаз, Глеб попытался разглядеть в сумраке буквы. Ничего не было видно. Тогда он достал зажигалку и попытался высечь огонь, но ветер тут же задувал его. Наконец, после нескольких неудачных попыток, подпалив какой-то листок бумаги, который случайно нашелся в кармане, он смог разглядеть, что буквы почти не видно при обычном освещении – они были написаны на стене чуть более темным фоном какой-то краской, сильно отражающей инфракрасные лучи. Никакой информации кроме той, что он уже прочел в очках, Глеб не нашел.
Вдруг с крыши послышались голоса, хорошо слышимые в ночной тишине: «Вроде с этой стороны искрило что-то.»
– Ты уверен? Может показалось? – спросил другой голос.
Далее Глеб не слушал – видимо рабочие каким-то образом увидели его игры с зажигалкой и решили, что искрит какой-то провод. Сейчас они наткнуться на его металлический трос, который в темноте может вполне сойти за оголенный провод… что будет дальше, Глеб не стал думать, а, нацепив очки, заглянул в комнату. В комнате никого не было, и окно было закрыто. Он быстро перебежал по стене влево, пока на наткнулся на приоткрытую раму. Заглянул внутрь. В этом помещении тоже никого не оказалось. Насколько он помнил план, это была кухня той же самой сто тридцать шестой квартиры. Задумываться о том, почему в незаселенной квартире открыто окно на кухне времени уже не было, Глеб запрыгнул в окно, и специальным приспособлением на каретке перекусил трос. Разлохматив конец, он отпустил его – и вовремя – кто-то тут же утянул его наверх. Глеб прислушался.
– Мать твою! Смотри, кто-то провод к антенне примотал и к себе вниз скинул.
– Идиоты… Денег до хрена, так они все равно за халявой гонятся. Привязал провод к чужой антенне и думает, что сигнал поймает… как эти безмозглые столько денег заработали только?
– Жаль не посмотрели к чьему окну шел.
– А чего он искрил то? Напряжения то нет.
– Да ветром шатало, небось, по бетону чиркал и искрил.
Глеб понял, что никто его искать по зданию не будет, что не могло не радовать. Бегать от охраны по всему комплексу в его планы не входило. Он бесшумно двинулся к двери и у самого порога большой кухни увидел тело. Мужчина совершенно невыразительной внешности в немного помятом, как бывает от сна в кресле, костюме лежал на спине, перегородив выход в коридор. Почему-то, по виду Глеб сразу решил, что человек был из спецслужб. Видимо, он караулил тех, кто должен прийти в квартиру. Это заставляло задуматься. Засада в квартире ограничивалась одним человеком, чего было явно недостаточно, чтобы справиться с игроками, за плечами которых многовековой опыт сражений. Игрок из органов не был бы так беспечен, а, следовательно, засаду ставил не он.
