Глеб Ковзик
Дрекавац
Маг утер слезы. Он сидел на каменном полу, покачиваясь, как безутешный горемыка, лишившийся самого дорогого в жизни. В его словах звучало раскаяние.
– Мне казалось, будто он на нашей стороне. Что он обещал нам мир и порядок, процветание под своим владычеством, я это точно помню. Ларс же ставил мне палки в колёса, как и Квинту. Мы всего лишь хотели заниматься своими науками, которые исправили бы положение дел в королевстве. Мёртвые бы восстали из земли, и служили во благо живых. Дрекавац обещал нам свободу в обмен на служение ему. Вот я и согласился.
– Глядя на ваши пустоши, про свободу заикнуться страшно, – отметил Рудольф.
– Послушайте, Албин, – девичья рука Брассики прикоснулась к исхудавшей дерганой щеке Албина. Тик на время прекратился. – Вы должны нам помочь. Спасите королевство от Дрекаваца. Спасите людей, пока ещё возможно.
– Всё обречено. В нём столько силы…
– Ещё не всё потеряно, Албин. Данар устоял под натиском вашего войска.
– Это правда? – с сомнением спросил Албин.
– Гаврик ученый, мы оттуда пришли к вам, – крикнул Маркус. Он сторожил вход.
– Но как? – искренне заявил учитель Брассики. – Всё завязано на нём, он всё контролирует, всех подчиняет своей воле!
– Придумайте, – парировала Брассика. – Должно что-то быть. Дрекавац изобрел дьявольский план, захватив мистический путь во всем королевстве. Он думал, что мы не сможем проникнуть внутрь его владений, но у нас получилось это.
Глаза Албина метались, внутри него шел ожесточенный конфликт из сомнений и веры.
– Что делать дальше? – Рудольф угрожающе наклонился над пленным. – Сын мой, раскайтесь вы, пока я не заставил.
Снаружи послышался шум.
– Пора уходить, – сказал Рудольф. Его рана едва затянулась, несмотря на испитое зелье.
– Албин! – пытавшаяся подогнать Брассика встряхнула учителя за плечи.
– Его невозможно убить, пока он питается душами, – Албин пошел на выход. – Если лишить его доступа к своим машинам, то что-то да получится. Это всё что я знаю.
– Это точно?
– Это моя догадка, – признался Албин. Он поманил за собой по коридорам технохрама. Доведя до винтовой лестницы, устроенной из костей, маг указал им дальнейший путь:
– Здесь я вас оставлю. Не знаю, как вам отблагодарить. Неужели вы сможете избавить нас от тирании Дрекаваца? Ладно, поспешите, а то вас схватит стража.
– Где обитает Дрекавац? – спросил Маркус.
– У Дрекаваца нет входа в пещеру. Вы не найдете его, пока он сам не пригласит вас. Я знаю только про некий дворец внутри горы…
– Ну прекрасно! – возмутился Маркус. – Что делать? Сидеть и ждать, пока нас тут не перебьют?
– Это стража! – Брассика метнула горящий череп в бегущих прислужников.
И тут Рудольф ощутил, что роковой момент наступил. Если упустить шанс, то все старания окажутся напрасными. Это ужасная участь предателя, на которую он пойдет ради восстановления добра в мире. Ради пощады перед добрыми богами, которые спросят с него за всего грехи.
Он не испытывал сожаления.
Священник подошел вплотную к Албину. Не говоря ни слова, под изумленные взгляды своих друзей он заколол человека кинжалом. Маг, испустив последний вздох, рухнул наземь.
– Стойте, дети мои, – приказал священник ошеломленным спутникам. – Стойте и не сопротивляйтесь.
Глава 21. Часть II. Финал
Путь по тропе, испещренной острыми, как бритва, металлическими осколками, тянулся бесконечной вереницей. Валуны, сколы, снова валуны… И хоть бы одну травинку живую встретить, но нет, ничего тут живого нет. Если поднимешь голову, то увидишь редкую металлическую птицу, со скрежетом рвущую воздушные облака.
Рудольфу казалось, что время утратило всякую ценность – в постоянной темноте, где тонким лучиком светятся лишь кровавые кристаллы да факелы в руках жрецов, и нет ни одной звездочки на чёрном полотне, остается лишь догадываться, сколько километров протопали их ноги. Они шли не меньше трех часов без остановок, может быть, жрецы специально ходили кругами, запутывая пленников.
Священник повернулся назад, с грустью посмотрел на Технохрам, грозное строение слуг Дрекаваца. Издалека розовая стеклянная пирамида мерцала от внутреннего освещения. Теперь эта пирамида осиротела, осталась без отцов: Квинт убит, Албин тоже.
Он и сам теперь никому не отец. Рудольф изгой для всех. Ради цели Рудольф пошел на самое худшее – на предательство. Путешествие, начатое по призыву зла, завершается при помощи зла. Это заколдованный круг? Или победить зло можно только его же средством? Мог ли Рудольф избежать такого шага? Мог ли он сдавшегося, перешедшего на добрую сторону человека помиловать? Не лишать его жизни? На эти вопросы Рудольф боялся отвечать. Впереди ещё одно путешествие.
После убийства Албина к нему вернулся Он. Его голос звучал так ясно и так сладко, что хотелось вспорхнуть на крыльях, будь они у него на спине. Лететь в бесконечной мгле, в холодном воздухе, а под ним была бы изувеченная земля, пораженная оспиной.
Дрекавац поверил в искренность Рудольфа. В знак того, что он ценит его, священник остался свободным, в отличие от Маркуса и Брассики: их обезоружили, надели оковы на их руки, а мешки скрыли головы.
Находясь у самой подножья горы, внизу, где остатки покалеченных душ витали между камней, где сырость земли пропитала металлические уродливые предметы, напитав воздух ржавчиной, Рудольфу и пленникам дали небольшой привал. Священник сидел на камне, зарывшись в рясе, жрецы Верховного лорда стояли на страже.
– Рудольф, я знаю, что ты здесь, – сказал сквозь холщовый мешок Маркус. – Пожалуйста, борись со злом. Ты не должен служить злу! Я верю, что ты добрый человек, не раз спасавший меня от смерти.
Палка жреца обрушилась на спину рыцарю. На седьмом ударе он замолил о пощаде.
Рудольф не ответил своему другу. И ничего не сказал его обидчику. Он равнодушно смотрел на то, как рыцаря избивает послушник Дрекаваца. Брассика молчала, лишь слышался горечный всхлип и вздрагивало её тело от звуков удара палки.
Их поставили в круг. Сами жрецы внутрь него не прошли, разойдясь по краям вертикальной пещеры. Необычное сооружение напоминало колодец внутри горы. Руки жрецов, воздавшие к небесам, их уста, прочитавшие воинственные молитвы, исполнили какую-то таинственную миссию – пол под ногами вздрогнул от воздействия солнечного луча, упавшего сверху на героев.
Круг оказался металлическим диском, медленно вращающимся; медленное движение вверх, к аудиенции с Верховным лордом, выстроенной на пике горы, придавало действию божественный смысл.
Стены, покрытые оплавленным камнем, с поразительной резьбой и позолотой, были украшены магическими кристаллами, пускающими солнечную искру. Всё вокруг давило на сознание своим величием, всё делало человека в таком окружении беспомощным, слабым, ничтожным. Это святая святых для демона, подумал Рудольф. Золото, золото, ещё раз золото; драгоценности тут и там, иногда невпопад; чрезвычайного могущества магия, способная толкать в движении огромные предметы; и этот поразительный вой ужаса, когда души живых существ уходят в пищу богу войны и рабства; плоть дрожала сама, выказывая знак трепета перед Дрекавацем.
Диск остановился в зале с высочайшим потолком, часть которого, видимо, отсутствовала; кружились души, как бесплодные призраки, создавай тихий вой от вечной боли. В молчании служители Дрекаваца бродили вдоль стен, заполненных витиеватыми трубами различных величин, механизмами и металлическими прутами, по которым передвигалась рукотворная молния; розовые кристаллы светили багровым светом.
Под зияющей дырой на потолке, в сплетении машин, труб, кристаллов и бочек различной величины, массивной конструкцией расположился Он – Дрекавац, огромный череп, глазницы которого светили злым холодным янтарём.
Верховный лорд нависал над Рудольфом, Брассикой и Маркусом. Его голос был довольным, слащавым, старческим, от чего властность сказанных слов невольно порождала отвращение.
– Покажи мне их лица, – приказал он священнику. – Я хочу познакомиться.
Узревшие Дрекаваца немо смотрели в его глазницы, как поддавшиеся на колдовские чары; пытливо изучал их и Верховный лорд. Отсутствие диалога, однако, не создавало тишину – зал полнился звуками работы машин. В трубах текла жидкость, бочки периодически вздрагивали, из углов шел пар.
– Так вот кто бросил мне вызов? – вопрос Дрекаваца был скорее риторическим. – Людишки? Чернь бездомная? Как жаль, что эта конченная старуха-эльфийка застряла в сумерках. Но и без неё, пожалуй, мой гнев будет удовлетворен. А этот нищий рыцаришка? Голый воин, сражается чужим мечом. Ни земли, ни рода, ни коня.
Дрекавац словно грязно выругался на каком-то неизвестном старом языке.
– Мерзость. Чернь посмела встать на моем пути.
Рудольф слушал, что говорит Верховный лорд. Голова попыталась кивнуть в почтении, но шея будто отекла. Жест получился жалким.
– Я хвалю тебя, Рудольф. Ты оказался слугой, о котором давно мечтал. Эти рабы, бездарности вроде Квинта, всё делали не так, как следовало. Но ты превзошел всех в своем коварстве.
Рудольф сглотнул комок слюны.
– Ты заслужил прощение. Несмотря на твое нечестивое поведение в мерзкой Эйне, ты вернулся к своей подлинной природе. Ты такой же, как и я. Только я честно веду себя, а ты всю жизнь изображал доброго пастуха для паствы.
Янтарные глазницы со скрипом повернули налево. Они подсветили большую шкатулку.
– Открой. Награда ждет тебя.
Рудольф послушно подошел к шкатулке. Раскрыв её, он увидел молот необычайной красоты. Орудие кипело кровяными венами, а рукоять украсило сплетение неизвестной лозы с шипами. Священник осторожно взял в руку молот, но тут же поранился.
– А ты как думал? Кровь укрепляет силу твоего оружия. Служи мне вечно, раб!
– Благодарю тебя, о Дрекавац, за дары. Я и братья по вере будут вечно служить твоему разуму, навеки скреплены клятвой, – поклонившись, Рудольф заметил, как с рукоятки упали капли его крови.
Глазницы Дрекаваца обратились к Брассике.
– Ты была нужным элементом в самом начале моего великого плана. Если бы не старый Ларс и его блудница в доспехах Доминея, быть тебе в моих слугах. Спасибо Албину, этому глупому наивному барану. Он справился не хуже тебя, рассказав всё необходимое про действие рун.Поскольку ты больше не нужна, я отберу твою душу, сожру всю без остатка, и время от времени буду повторять это действие – раз за разом ты будешь молить о пощаде. За непокорность оплатишь вечной мукой.
Глазницы скрипнули на Рудольфа.
– Тащи её ко мне.
– Но ты же обещал мне оставить её, – воспротивился священник.
– Для чего тебе эта блудница?
– Но ведь обещание…
– Ты похотливая тварь, Рудольф, – разгневался Дрекавац. – Отвлекаешь от исполнения великого плана. Скоро мое имя станет символом новой эпохи. Я завоюю Данар, Эйну, Зелевац, всё королевство, а потом и мир целиком. То, что не сумел совершить мой предшественник, победоносно завершу я! Я! Дрекавац! И ты, свинья с рабской похотью, отвлекаешь меня от гениальных замыслов своими мелочных просьбами?
– Не велите казнить, Верховный лорд, – упал в ноги Рудольф. – Но вы же обещали, что она будет моей!
Янтари вспыхнули сильнее прежнего. Холодом покрылся пол, появились морозные узоры. Дрекавац ответил:
– Ладно. Развлекайся с этой никчемной сироткой. Тащи рыцаришку. Заверши свое испытание, Рудольф, и я оплачу тебе стократно.
Священник повел Маркуса к черепу. Впервые он увидел, как его друг плачет. Слёзы мужчины текли крупной каплей по щеке. На нём не было доспехов, всё сняли с него жрецы Дрекаваца, только простая кожаный жилет прикрывал его тело.
– Как ты можешь так поступить с нами? – спросил сквозь слёзы Маркус.
Рудольф никак не ответил. Подведя к светящемуся черепу, он встал напротив глазниц.
– Сейчас пожру твою душу, – сказал Дрекавац. – Ты не заслуживаешь никакой пощады. Я не позволю тебе служить мне даже самым жалким прислужником.
Челюсть шумно раскрывалась. И даже золото зубов не спасло её от чувства гадкого омерзения: трупный запах зла вышел клубом дыма из разверзнувшей дыры. Маркус стоически наблюдал за скорой смертью. Задирая подбородок кверху, он презрительно плюнул в Дрекаваца.
– Я не погибну сломленным, – сказал рыцарь. – После меня придут другие.
Пасть стала затягивать воздух. Маркус держался, но ветер крепчал. Ноги рыцаря упёрлись в каменный уступ, но их подгибало, тело балансировало на грани.
Рудольф сжал кулак. Боль пронзила его ладонь. Кровь впиталась в молот, багрянцем покрылся наконечник. Один янтарный глаз Дрекаваца медленно развернулся в сторону священника, с подозрительным прищуром наблюдая за своим рабом.
Шип молота со свистом влетел в ближайшую глазницу. Треск, напоминающий бой стекла, звонко ударил в уши; весь цвет янтаря заметно померк. За первым ударом мгновенно случился второй, и глазница разлетелась взрывом из множества осколков.
– ТВАРЬ! – крик Дрекаваца был столь силен, что уронил Маркуса с пьедестала.
Рудольф подбежал к нему, шипом разбил оковы и поднял его на ноги.
– ПРЕДАТЕЛЬ! – Рёв Дрекаваца столь ужасен, что оглушенные служители растерялись и упали в ноги, иступленные в молитве о прощении. – Тупые рабы, взять их! Взять всех, убить, убить, УБИТЬ!
– Прячься! – Толчок к сплетению механизмов указал Маркусу убежище. – Не подпускай ко мне его слуг, – брошенный кинжал был ловко подхвачен рыцарем.
Руки Брассики священник тем же способом. Девушка улыбнулась, но тут же прыгнула в лабиринт машин и труб. К этому времени Верховный лорд оправился после нанесенного урона. Луч янтаря полетел в Рудольфа, но Брассика, укрывшись за трубой, мгновенно наложила заклинание. Щит Венеры отбросил луч в бочку, которая тут же взорвалась.
– Разрушайте всё, что видите, – приказал Рудольф. – А я займусь демоном.
Маркус стремительно атаковал всех жрецов. Судя по их поведению, они не были обучены военному делу. Дрекавац настолько мнителен к изменам, что оставил своих самых верных слуг без оружия и заклинаний.
Священник пошел к черепу. Новый луч отбросило в потолок, обрушив его часть. Камни падали на трубы, разрывая их пополам. Из трещин потекла жидкость. Сквозь пролом попыталась проникнуть железная птица, но огромная капля яда, собранная от всей ненависти Брассики, поразила машину насмерть.
– Это твоя благодарность?! – заревел Дрекавац. – После всего, что я тебе дал? Ты, жалкий раб, поганый поп!
– Ты ничего не дал, – ответил Рудольф.
Следующий луч пробил щит Венеры, но молот с легкостью отбросил удар. Маркус уничтожал верных слуг, вставших грудью ради защиты Верховного лорда, попутно рыцарь кромсал шестерни и колеса механизмов, ломая их стройную работу; Брассика метала копья в чаны, пробивая металлический корпус. Девушка побежала наверх, через паутину конструкций и лестниц.
– Я уничтожу тебя! – Дрекавац пустил очередной луч.
– Внимай моим словам, и считай проклятья, – уверенно произнес священник. Его ноги аккуратно, твердо держали в бою, и смертоносный луч не мог свалить наземь преисполненного храбрости и справедливости человека. – Наступает конец твоей погибельной власти. Ты никого больше не убьешь и не отравишь.
– Нет!
Священник отразил очередной луч в механизмы, разорвав ход у большой машины, похожей на реторту алхимика.
– Ты поплатишься за то, что совершил с людскими народами, вероломный дьявол лжи и смерти.
– Нет!
Рудольф оказался в десяти шагах от черепа. Луч бил в него уже постоянно, молот нагрелся, сопротивление становилось всё сильнее.
– Маркус, Брассика, отвлеките его! – крикнул священник. – Все добрые боги, если вы меня слышите – дайте нам силы против вселенского зла.
Брассика добралась до вершины одного из чанов. Она прочла заклинание, и из её ладоней потекли по капле кислота. Шипя и разъедая, зелёный яд проник внутрь, и вся жидкость в чане немедля забурлила.
Из раскрывшегося рта Дрекаваца хлынула отравленная вода. Янтарная глазница повернулась к Брассике, чтобы уничтожить её. Через обжигающую боль кислоты, проходящую сквозь сапоги, Рудольф вскочил на последнюю ступень. Удар в средоточие черепа оглушил металлическим гудением. Дрожь пошла по стенам зала. С потолка, застрявшие в камнях, рвались в бой новые железные птицы.
Рука священника скрепилась в единстве с молотом.
– Никаким мироправителям тьмы не будет места в нашем королевстве, – воскликнул Рудольф, все свои силы сосредотачивая в оружии.
– Нет!
– Добро мира – щит мой, и я никогда больше не обернусь против людей злом. Обновится сила моя, и потоком войдет в меня могущество добра, потому что справедливость во мне, а ты, чудовище, сгинешь прямо тут!
– Нет!
– И я призову все силы на свете! Все, кто желает светлого мира, а не тьмы, обретут долгожданную победу.
– Нет!
– Все придут против тебя, как пришли мы в твое логово, поганый зверь! – молот крошил средоточие черепа, покрывал его трещинами и зияющими дырами. – И зов мой не останется без ответа, и все угнетенные восстанут.
– Нет!
– И рот твой – могила лжи и неправды, а взгляд твой полон ненавистной зависти. Все деяния твои мы уничтожим, всех тварей подлых мы сотрём, что ты сотворил.
– Не бывать этому!
– Не будет пощады злу, никакое золото не спасет ни тебя, ни твоих приспешников. Суд над вами предопределен.
– Нет!
Брассика отравила ещё один чан кислотой, и Дрекавац захлебнулся от боли. Его луч стал прерываться. Из челюсти всё сильнее хлыстало ядовитой кровью.
– Пришло время миру, а тьме уготовлена смерть. Ты будешь изгнан отовсюду, потому что восстали отвергнутые и униженные тобой.
– Нет!
Глазница Дрекаваца пустила луч в Рудольфа. Уставший, он пропустил удар, и грудь опалило адским пламенем. Рудольф упал.
Брассика метнула костяное копье в Дрекаваца, но демон не обращал больше никакого внимания на неё. Вся его ненависть сосредоточилась на священнике. Тогда Маркус сбросил одну из бочек в шестерни. Раздался взрыв, и голубой газ зажегся от искр сломанных механизмов.
– Люди, обретшие прибежище от тебя, возликуют и запоют от радости, – обожженный кислотой и адским лучом Рудольф приподнялся на коленки. – А прислужников твоих отвергнут и осудят.
– Нет!
– И бедствия твои смоют девственной водой, а деревья излечат пораженные земли, как будто тебя никогда не бывало, проклятый ты зверь.
– Нет!
Ноги подкашивались у Рудольфа, но его душа крепла в уверенности, что победа неизбежно будет. Он оперся на молот, встал, крепко взялся за оружие, чтобы довершить начатое..
– Получат покой те, кто десятилетия страдал от тебя, чьи кости поражены были от твоих злодеяний, – удар за ударом он ломал всё могущество Верховного лорда. – Пусть борющиеся за добро получат благословение, а зло умрет, ибо в смерти не будет памяти о тебе.
– Нет!
– Не отвернется от меня народ, несмотря на мои грехи, – Рудольфов молот, дар от Дрекаваца, загорелся чистым серебряным пламенем. – Услышит народ мой клич, и будет он греметь оружием правды, изгонит вселенское зло.
– Нет!
– Ты охвачен страхом, и все содруги твои тоже горят от страха. Отступите навсегда вы в свои могилы.
– Не будет такого!
Маркус, разбежавшись с выставленным вперед кинжалом, пошел в атаку на Верховного лорда, но Рудольф не подпустил его: рукояткой молота он вдарил в грудь рыцарю: «Не твой бой. Не твой, а мой грех воздать нужно»
– Добро избавит нас от гонителей, и тебе, зверь беспощадный, уготовано забвение в земле мерзлой.
– Не уготовано!
– Все храмы твои, все замки твои, все дворцы твои в прах обернутся.
– Никогда!
– И войску твоему пришел конец, восстанут народы против тебя и сожгут всех драконов твоих.
– Ни за что!
Череп сломало пополам, янтарь выпал из глазницы. В потоках грязной кровавой воды, в осколках камней и железа показался маленький, горбатый и обезображенный буграми на лице человечек. Его неестественно толстые опухшие кулаки схватились за молот, пытаясь отразить смертельный удар.
– Конец пришел испытаниям народа, в гневе его твои дела прокляты стократно.
– Нет!
– Славить нас будут как героев, ибо борцы мы за свободу от тирании зла, а колесницы твои смоет чистой рекой.
– Не смоет!
– И всех страдальцев мы вспомним, и за всех доброе имя останется; тебе же, твари злобной, пасть в проклятьях и забвении суждено.
– Лепещишь надеждой, не бывать этому!
Брассика спустилась с верхнего яруса. Рудольф ударил головой в лоб Дрекавацу, и тот жалобно всхлипнул. Руки священника сами упали на шею Дрекаваца.
– Никогда ты не увидишь плодов своей злобы, зря только услаждался ими.
– Нет, – прошипел Дрекавац.
– И пущенные тобой металлические стрелы вернуться к твоим же тварям, и тебя лично поразят. И птиц всех железных мы собьем, и машины твои сгорят все до единого!
– Никогда, – мелкие глазки демона, спрятавшиеся в дремучих складках, налились кровью.
– Угли дождем прольются на твою обитель, и все твои обманы палящим ветром сдует.
– Нет…
Рудольф до хруста в пальцах сжал шею. Он понял, что действует из последних сил.
– Нет покоя у тирании зла. Дьявольскому началу пришел конец. Восстанет солнце мира.
Дрекавац не ответил.
– Ты уничтожен! – воскликнул Рудольф. Тело Верховного лорда обмякло, свалилось с рук священника в одну из луж, зашипело и выпустило смердящий газ. – Ты уничтожен!
Священник рухнул на пол.
Кислотные лужи, разлившиеся повсюду, громко пузырились. Гигантская машина, действовавшая благодаря тайному замыслу Дрекаваца, затихла, и поломанные части перестали биться, скрежетать, искрить и визжать. Пар исчез, бока цистерн накалились докрасна.
– Надо спасти Рудольфа. Как до него добраться? – ногу Брассики жгло от прикосновения с водой. Тогда на помощь бросился Маркус: он молнией проскочил к Рудольфу, взял его тело и так же быстро возвратился. Сапоги на ногах рыцаря прожгло до дыр.
– Отец Рудольф! – позвала Брассика. – Вы победили! Это победа!
Всё тело священника обгорело, и едва ли можно было найти живое место на нём. Щеки впали, а глаза от безумной боли уставились в потолок. Из уст слышалось только одно:
– В молодых греха нет. Предки предали молодых, не довершили начатое.
– Ты можешь излечить его? – спросил Маркус. – У тебя есть заклинание или зелье?
Рудольф дышал прерывисто, не смотрел ни на кого.
– Да нет у меня ничего! – вскрикнула отчаянная Брассика.
Из потолочной дыры показался рассвет: бледно-голубой, только подающий надежду, очертил горную цепь на горизонте.
– С молодых спросу нет. Прокляты те, кто оставил молодых, – агонизирующий Рудольф взялся за руку девушки.
– Отец Рудольф! Ну зачем вы так?
– Дружище, ну почему же ты не дал тебе помочь? – Маркус взялся за вторую руку Рудольфа.
– Молодые стада греха не несут, пастухи повинны в жертвах, – из последних сил произнес священник.
Затихли уста Рудольфа.
Маркус взглянул на Брассику. Её волосы повисли над телом священника, а с лица тихо падали горечные слёзы. Рыцарь прижал её к себе. Она не сопротивлялась.
Пожар охватил останки Дрекаваца. Взрывались бочки и трубы, стреляло огнем, крушились пошатнувшиеся стены. Маркус и Брассика продолжали сидеть над умершим другом, не обращая внимания не происходящее.
Рассвет нового дня, серебристый от своей бесконечной чистоты, согревающий и преображающий, неумолимо воцарялся над землёй.
Конец
Вы дочитали роман. Я надеюсь, что Вам понравилась рассказанная история. Поддержите меня донатом, оставьте комментарий или сделайте репост. Это действительно важно!
