Глеб Гурин
Месть бабочки
Глава 9
Идти пришлось минут пятнадцать. Оля жила в районе Тростяницы, который назывался Гоголя, как и одна из улиц, которая здесь расположилась. Они миновали центр города и свернули налево у автовокзала, затем, пройдя еще пять кварталов и повернув на перекрёстке на этот раз налево, прошли метров двести и вошли в подъезд старой пятиэтажки из красного кирпича.
Большую часть пути шли молча, лишь изредка перекидываясь парой фраз. Девушка спросила Костю, откуда у него синяк на подбородке, но тот ответил, что упал и ударился.
– Ага, ладно мне лапшу на уши вешать. Это ты можешь дома маме такое рассказать, а я в этом кое-что смыслю, так что выкладывай, что случилось. Или ты так сильно ударился, что решил наложить на себя руки?
Но парень ответил, что расскажет позже.
Они поднялись на пятый этаж и остановились у лакированных деревянных дверей с табличкой 13.
Костя хмыкнул.
– Что испугался номера? – спросила Оля, – Честно говоря, моя мать тоже очень долго думала, переселяться нам в эту квартиру, и сомневалась только из-за этой цифры. А мне как-то по барабану. Тринадцать, так тринадцать. Такое же число, как и все остальные. Раньше мы жили на Заречье в частном доме, потом сюда перебрались, – она открыла двери ключом и пригласила Костю, – ну заходи, чего стал?
Парень в нерешительности помялся на пороге, а затем всё же зашел внутрь.
– Ты наверное, подумал, что на тебя летучие мыши нападут или вампиры какие-нибудь? Не боись, моя мать не даёт, как она говорит, загаживать квартиру, поэтому везде, кроме моей комнаты, здесь порядок. Ну, относительно.
– Вообще, летучие мыши не нападают на людей. Разве что на светловолосых, и то, потому что их привлекают светлые цвета, – начал Костя, разматывая клетчатый шарф, – а вампиров не бывает. Разве что, те же летучие мыши. Такой вид есть…
– Ну ты и скучный! – перебила его Оля, – Не удивляюсь, почему у тебя друзей нет.
– Вообще-то я могу обидеться и уйти, – пробубнил Костя себе под нос и, перестав развязывать шнурки на ботинках, исподлобья посмотрел на девушку.
– Да, ладно, успокойся. Не хочу, чтобы ты повесился у моего подъезда. Скажут еще, что я виновата.
– Очень смешно, – сказал парень, повесив куртку на вешалку, – А твоя мама что, каким-то начальником работает, что порядки любит наводить?
– Ха, начальником. Ну ты сказал! Ты посмотри на меня. Думаешь, я похожа на дочь начальницы?
– Не знаю. Всякое бывает.
– Но не в моём случае. Моя мать – обычный парикмахер.
– Ты так говоришь, вроде в этом есть что-то плохое. Ты, например, подстричься можешь бесплатно.
– Ну, это да. Только она работает в мужском зале. Но меня тоже стрижет.
– В мужском зале? Это случайно не в старой парикмахерской на Красноармейской?
– В ней, где же еще? Остальные в городе на залы не делятся.
– О, а как она выглядит? Может, она меня тоже стригла?
– Она среднего роста, волосы не очень длинные, каштановые или тёмно-рыжие, глаза карие.
– Да, у неё я точно стригся и не раз.
– Понятно, рада за тебя. Ну что, проходи ко мне.
Оля завела Костю в свою комнату, а сама пошла куда-то на кухню. Первое время парень стоял посреди комнаты, рассматривая всё вокруг. Нет, он, конечно, подозревал, что у такой экстраординарной личности, как его соседка по парте, и дома будет не так, как у обычных людей, но всё же был немало удивлён увиденному. Стены были поклеены в обыкновенные недорогие обои бледно-желтого цвета с какими-то незамысловатыми узорами, потолок был белым. Видимо, ремонт здесь произошел еще до того, как хозяйка комнаты свела весь свой гардероб к черному цвету. Но вот всё остальное не вызывало никаких сомнений о принадлежности девушки к субкультуре готов. На стенах висело множество плакатов с разнообразными исполнителями готик-музыки, письменный стол, компьютер, стоящий на нём, и боковины кровати обклеены наклейками с изображениями тех же музыкантов, вампиров, оборотней и всякой другой нечисти. Некоторые из предметов, стоявших на столе и книжных полках, напоминали принадлежности для проведения каких-то ведьмовских ритуалов. И даже покрывало, которым была застелена кровать, продолжало общую тематику. На заднем плане там был изображен зловещий замок на фоне полной луны, а на переднем выли волки и разлетались в разные стороны летучие мыши.
«Вот это комнатка!» – подумал Костя, продолжая стоять с открытым ртом.
– Что нравится? – спросила его из-за спины Оля. По её голосу было слышно, что она улыбается.
– Ну-у-у… – задумчиво протянул парень, не зная, что и ответить.
– Примерно такого ответа я от тебя и ждала. Понимаю, слегка не обычно. Но, что уж поделаешь? Так и живу. Присаживайся, волки не настоящие, за задницу не укусят, – сказала она, предлагая ему сесть на кровать.
Костя повиновался, правда, без особого желания. Вообще, ему было не слишком уютно в такой обстановке. Не привыкший к такому обилию чёрного цвета в интерьере, парень чувствовал себя не в своей тарелке. Только сейчас он заметил, что хозяйка жилища принесла с собой бутылку с какой-то красной жидкостью, похожей на вишнёвый сок, без каких-либо этикеток и два бокала. Поставив их на стол, она налила туда жидкость и подала один из них Косте.
– Это что? – спросил он, взяв бокал в руку.
– Красное вино, что же еще? – удивилась девушка.
– Дело в том, что я не пью, – нерешительно сказал Костя, и хотел уже было поставить бокал обратно на стол, когда Оля остановила его.
– Подожди. В смысле, ты не пьёшь? Тебе нельзя, потому что ты принимаешь какие-то лекарства?
– Нет, просто не пью и всё.
– Здоровье не позволяет?
– Да всё мне позволяет. Просто я не хочу. Алкоголь убивает клетки мозга.
– А, ты так, значит, решил. Я его в гости пригласила, а он выдёргивается. Умного, значит, из себя строишь. Ну хорошо, да будет тебе известно, что согласно последним исследованиям, проведённым учёными, выяснилось, что больше всего долгожителей живёт на Кавказе и острове Сардиния. И знаешь, что интересно – все они регулярно употребляют вино. А то, что я тебе предлагаю – вполне хорошее и вкусное домашнее вино. Мне на прошлой неделе друзья подогнали бутылку. Это же не водка или что-то крепкое. Тем более, я не предлагаю тебе много. Один бокальчик, только и всего. Это поможет тебе расслабиться и успокоит нервы. Насколько я понимаю, они у тебя сегодня не в самом хорошем состоянии.
– Ну ладно, – тихо сказал Костя, глядя на бокал вина в застывшей руке, как будто ему предлагали горькую микстуру, – А закуска какая-нибудь есть у тебя?
– Это же столовое вино, не десертное. Оно не сильно крепкое, можно и без закуски.
Костя нервно поджал губы и, поднеся бокал к губам, втянул ноздрями запах его содержимого. Он показался парню приятным.
– Давай, – сказала Оля, протягивая свой бокал, чтобы почокаться с ним.
Он легонько стукнул по её бокалу и сделал глоток вина. Подержал его немного во рту, чтобы почувствовать вкус. Девушка не обманула, когда сказала, что вино действительно вкусное. Костя не был большим знатоком этого дела, но напиток показался ему приятным на вкус, и он тут же сделал еще один небольшой глоток.
– Ну что, не страшно? – спросила Оля, глядя на него с улыбкой.
– Нет, вкусное.
– Вот видишь, а ты боялся.
Но, признаться честно, Костя и сам не знал, чего боялся. Просто до этого он пил очень редко. Иногда мать разрешала ему попробовать вина на праздники, но не больше, чем половину бокала, хотя в основном они ограничивались компотом или соком. Сладкую газированную воду Зинаида Борисовна не признавала в принципе. А вот к алкоголю относилась резко негативно. Она вечно критиковала людей, которые даже изредка выпивают, а так как в Тростянице таких было девяносто девять целых и пять десятых процентов, если не брать во внимание детей до четырнадцати лет, то получается, что она не одобряла образ жизни практически всех вокруг. Она часто повторяла своему сыну, что стоит ему только раз стать на этот скользкий путь, и он тут же покатиться по наклонной. Именно поэтому она никогда не отпускала его на всякие школьные дискотеки и другие мероприятия. Хотя Костя и сам не особо туда рвался. Во-первых, ему не нравилась громкая музыка, а во-вторых, он знал, что если и придёт, то его сначала опозорят прямо там, а потом еще до конца школы будут над ним смеяться.
– Так что там с тобой случилось, что ты хотел из окна прыгнуть?
– Да-а, долгая история… – сказал Костя и отвёл глаза в сторону.
– Я так понимаю, это как-то связанно с той дракой, которая сегодня намечалась после уроков.
– Откуда ты знаешь? – удивился парень.
– Да так. Я же вижу, как к тебе относятся в классе.
– Как? – машинально задал вопрос Костя, хотя и сам знал на него ответ. Просто ему было как-то неловко осознавать, что даже после неполных двух недель, которые Оля проучилась в их классе, она уже успела заметить, что все остальные его презирают.
– Мне кажется, тебе больше об этом известно. Ты же с ними учишься столько лет, а не я. Ну так что там случилось-то?
– Я пошел вместе с остальными за школу. Тарас набил того одиннадцатиклассника, плюнул ему в лицо в конце, а потом… Ну, все его естественно начали поздравлять. Потом заметили меня. Тарас дал мне в челюсть так, что я свалился в снег, а потом все стали меня закидывать снежками.
– И после этого ты решил прыгнуть с обрыва?
– Да не только после этого. Они надо мной уже давно издеваются.
– А почему?
– Ну, не знаю. Потому что я хорошо учусь, наверное…
– Кроме тебя, насколько я поняла, у вас еще три-четыре отличника, да и тех, кто хорошо учится еще полкласса.
– Но остальные отличники – девчонки. Над ними не будут так издеваться.
– Ну, не скажи. Там, где я училась до этого, у нас была одна девка. Катя её звали. Так её чмырили до такой степени, что неделями в школу не ходила. Ведро с мусором на голову одевали…
– Со мной тоже такое делали, – сказал Костя и тут же спохватился, что это совсем не тот факт его биографии, которым можно было бы гордиться.
– Так она была из бедной семьи, родители – алкоголики. А сама ходила неделями немытая, непричёсанная, всегда в поношенной одежде.
– У нас Стёпа такой.
– Так почему тогда над тобой издеваются, а не над ним? – спросила Оля, сделав еще глоток вина.
– Наверное, потому, что над ним не интересно, – последовал её примеру Костя, – он особо не обращает на это внимание.
– Так почему тогда ты не можешь делать так же?
– Я пробовал, но ничего не выходило. Они всегда знают, как меня достать, – несмотря на то, что Костя рассказывал о том, что ему было совсем не приятно вспоминать, сейчас он не чувствовал никакого дискомфорта. То ли от того, что его немного грело выпитое вино, то ли от того, что впервые встретил человека, которому не безразличны его проблемы. Но на счет последнего парень сомневался. Конечно тот факт, что Оля не дала ему спрыгнуть с обрыва и привела к себе домой, уже указывал на то, что она настроена дружелюбно, но всё же он больше склонялся к версии, что ему стало легче, просто потому, что нашлось, кому выговориться.
– Так может, дело и в тебе тоже?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ну смотри, сегодня ты попытался сблизиться со своими одноклассниками, а они тебя отвергли. И, как я понимаю, такое происходит не первый раз. Так может, это потому, что ты не такой, как они?
– Да, на счет этого я и не спорю. В отличии от них я делаю уроки, не курю, не пью и не шляюсь где-нибудь среди ночи. Но только почему тогда для них я кажусь хуже, чем они сами, если на самом деле я лучше?
– Во-первых, большинство людей старается быть такими же, как и остальные, чтобы ничем не выделяться…
– Но тебя это не касается, – съязвил Костя.
– Не перебивай меня. Мы пытаемся поставить тебе диагноз. Так вот, эти ничем не выделяющиеся на фоне остальных люди, которых называют еще серой массой, очень не любят, когда кто-то умнее их, и всеми силами стараются выставить таких, как ты, идиотами. Они будут из кожи вон лезть, чтобы найти в тебе какие-то недостатки, комплексы или слабые места, чтобы доказать, что ты неполноценный, потому что не такой, как они. Вот и вся арифметика.
– Значит, от моей болезни нет лекарств? – грустно улыбнувшись, спросил Костя.
– Ну почему же? – Оля налила себе и парню еще по бокалу вина, – Нужно просто бороться со своими недостатками, и тогда у них не будет причин, чтобы тебя зацепить.
– А какие у меня недостатки?
– А ты сам как думаешь? Тебя как в классе называют?
– Имеешь в виду, что мне нужно сбрить усы?
– Конечно, ты посмотри на себя в зеркало. Как, по-твоему, ты выглядишь?
– А что с ними не так? Мама говорит, что они мне идут.
– Вот в этом-то и проблема, что ты в таких вопросах слушаешь маму, а не себя. Вот скажи, тебе нравиться твой внешний вид?
– Нет, но что я могу сделать?
– Это ты меня спрашиваешь? Неужели тебе нужно дать конкретную команду, чтобы ты начал что-нибудь делать?
– Да нет, просто…
– Просто тебя будут продолжать называть Усачём, если ты их не сбреешь. Или это ты не считаешь обидным?
– Да нет, считаю. Я подумаю, конечно. Что-нибудь еще?
– Да, еще мне не нравиться, как ты одеваешься и как себя ведёшь.
– Взаимно.
– Мы сейчас не об этом. Я – совершенно другой случай. Я такая, потому что захотела такой быть. Вопрос в том, хочешь ли ты быть таким же, как сейчас, и чтобы над тобой все издевались?
– Так на что ты намекаешь? Что мне нужно, как и ты, переодеться во всё чёрное и резать котов и собак?
– О чём это ты?
– О том, что в прошлом году в лесу находили убитых кошек и собак. И некоторые из них были повешены на деревьях.
– А мы тут причём? Это сатанисты такой фигнёй страдают.
– А по кладбищам по ночах тоже не вы движуете?
– Да, на кладбищах мы иногда собираемся. В этом есть своя романтика.
– Романтика? Да о чём ты говоришь? – скептически улыбнувшись, спросил парень.
– А это, кстати, наглядный пример того, о чём мы только что говорили. Ты считаешь меня не такой, как все, а потому не воспринимаешь всерьёз мои взгляды на жизнь. Давай я сейчас немного расскажу тебе о том, что интересует меня, а ты послушаешь, и постараешься понять, что для остальных ты такой же, как и я для тебя, – Оля сделала небольшую паузу, внимательно глядя на своего собеседника. Костя кивнул, и она продолжила, – Смотри, начнём с одежды, так как большинству именно она бросается в глаза. Чёрный цвет является общим для всех готов, но каждый понимает это по-своему. Лично для меня это как бы барьер, отделяющий от остального мира, от этой скучной серой массы, от повседневности. Мы также не носим золота, в знак протеста против стандартных человеческих ценностей. А вообще понятие «готика» каждый гот понимает по-своему, что мне особенно нравится. Потому, что каждый может выбрать то, что нравиться именно ему. – Так как тогда определить, кто настоящий гот, а кто нет? – спросил Костя.
– Ну, это ожидаемый вопрос. Честно говоря, среди нас тоже часто спорят по этому поводу. Есть много видов готов, и практически все они отличаются друг от друга, но сейчас не имеет смысла грузить тебя всей этой информацией. Чтобы было понятно, гот – это человек, который пережил какую-нибудь эмоциональную боль.
– А разве это не то же самое, что и эмо?
– Нет, это совершенно другое. Эмо плачутся, делают вид, что режут себе вены, хотя почти все просто расцарапывают руки, чтобы потом оставались шрамы. Их часто бьют просто ради развлечения, а они потом плачутся, что их никто не любит и не понимает. А какой-то конкретной идеологии я в этом не вижу. Так что, кроме их стиля одежды и постоянного нытья в эмо ничего нет. По-крайней мере, я так считаю. Мы же берём силу из всего тёмного. Понимаешь, обычные люди стараются испытывать только положительные эмоции – радость, веселье и прочее. Они стараются избегать боли, страданий, печали. Это среди вас считается негативом, и вы изо всех сил стараетесь держаться подальше от таких эмоций. Поэтому наш мир более полон. Мы не бежим от боли и от грусти, мы ими питаемся. Они нас вдохновляют. Именно поэтому мы иногда и приходим на кладбища. Понимаешь?
– К-кажется, да, – не совсем уверенным голосом ответил парень, – но я не совсем понял, на что это вас вдохновляет? Где плоды этого вдохновения? Вы пишете музыку или книги?
– Не все, конечно, а только те, у кого это получается. Но ты не совсем понял смысл того, что я хотела тебе сказать. Плодами вдохновения не обязательно должны быть какие-то достижения. Я говорила, что даже боль делает нас сильными, а когда ты сильный, тебе легче жить и справляться со всякими трудностями.
То ли Оля была таким убедительным рассказчиком, то ли в её словах действительно был скрыт какой-то смысл, потому что, дослушав её, Костя решил, что стоит подумать о том, чтобы взять себе на вооружение эту философию. Нет, становиться готом он не собирался. Что бы сказала его мама, если бы в один прекрасный день увидела его в чёрной одежде и увешанного цепями. Вряд ли кто-нибудь посторонний мог предвидеть её первые слова, но вот Костя знал отлично, что такие перемены в стиле парня Зинаида Борисовна сочла бы за признак того, что её сын принимает наркотики. Почему? Да кто её знает. Так уж была устроена его матушка. Она бы в первую же неделю мобилизовала всех психотерапевтов, наркологов и разнообразных народных шаманов, и те бы уж точно сделали Костиным мозгам такую «перепрошивку», что он больше даже и подумать не осмелился бы о чём-то подобном.
– Ты еще домой не спешишь? – спросила Оля.
– Да нет, вроде, – глянув на часы, сказал Костя, – а что?
– Тогда предлагаю посмотреть один фильм, который поможет тебе немного понять наши интересы.
– Давай, а что за фильм? – спросил парень, опрокинув бокал и допив из него остатки.
– «Голод» называется. Про вампиров.
– Про вампиров? – задумчиво переспросил он, – Ну ладно, давай, раз уж сегодня твой день.
Оля улыбнулась и, тоже допив своё вино, включила компьютер. Костя сидел на диване и чувствовал себя гораздо лучше, чем до этого. Видимо, алкоголь принёс свои плоды, и сейчас парня совершенно не раздражали все эти плакаты на стенах и чёрное покрывало, которым была застелена кровать девушки.
Через минуту Оля нашла нужную папку на своём компьютере и включила фильм. Сама она взяла кресло на колёсиках и села рядом с Костей. Парень старался смотреть вдумчиво, чтобы не упустить никаких подробностей, но веки его будто налились свинцом. Единственным местом, которое не оставило его равнодушным, была эротическая сцена в начале фильма, но после того он не помнил ничего.
Очнулся Костя от того, что Оля тормошила его за плечо.
– Вставай, пора в школу, – сказала она.
Парень вскочил на кровати, дико оглядываясь по сторонам.
– Что?… Как?… Уже? – не в состоянии сформулировать мысль, спросил он.
Девушка лишь рассмеялась.
– Нет, не уже. Я просто не знала, как тебя разбудить, и мысль про школу показалась мне подходящей. Как видишь, я была права.
– А который час? – спросил он, заметив, что на улице уже темнеет.
– Пол пятого.
– Ох, ёб… Извини, – и парень стал нервно собираться домой.
– Может, еще чаю выпьешь. А то тебя от пары бокалов вина так сморило…
– Нет, мне пора.
– На мультики боишься опоздать?
– Нет, скоро мать с работы должна прийти, если уже не пришла.
– Чего ты так её боишься? Ну, загулял немного после школы. Скажешь, у друга какого-нибудь.
– Ага, она знает, что у меня нет друзей.
– Да что в этом такого, я не понимаю? Ты же ничего противозаконного не делал. Не из милиции же она тебя забрала.
– Ну да, – сказал Костя, завязывая шнурки, но Оля заметила, что уверенности в его голосе не было никакой.
– Всё, давай, спасибо за компанию, ну и… короче за всё спасибо. – бегло попрощался парень, выйдя за порог, и побежал вниз.
– Пока, – улыбнувшись, сказала Юля, и закрыла за ним дверь.
Глава 10
Костя бежал со всех ног в сторону своего дома. Он с матерью проживал в такой же двухкомнатной квартире на первом этаже такой же старой кирпичной пятиэтажки, как и Оля, недалеко отсюда на улице Красноармейской в районе, именуемом Посёлок за то, что большую часть строений здесь составляли однотипные частные дома. Вообще Тростяница в плане наименований улиц была довольно интересным городком. Здесь как будто сплелись воедино все исторические эпохи, которые прошел город. Красноармейская улица пересекала Казацкую, улица Ленина граничила с улицей Шевченка, улица Богдана Хмельницкого с улицей Розы Люксембург, улица Франка с улицей Кирова. И это был далеко не полный перечень таких, казалось бы, на первый взгляд, несочетаемых сочетаний.
Но всё это, и даже сегодняшняя неудавшаяся попытка самоубийства отходили на задний план по сравнению с возможной реакцией матери на его столь позднее возвращение. Конечно, она сразу же подумает, что сын употреблял наркотики. Как же без этого?
«А я еще и выпил! Вот блин! Что же теперь делать?»
Оставалось только молиться, что мать задержится где-нибудь по дороге домой.
«Она ведь вполне может зайти в магазин за продуктами…»
Но все эти предположения вмиг разрушил донёсшийся из недр кармана его куртки звук телефонного звонка.
«Всё. Попал», – подумал Костя, увидев на экране «Мама», и взял трубку.
– Алло, – нерешительно сказал он.
– Привет, Костя, а где ты находишься? Почему тебя до сих пор нет дома?
– Я был у Серёжи. Нам по информатике задали программу написать, а она сильно уж сложная, и из всего класса только он один смог понять.
– Видишь, какой молодец. А ты чего не понял? И, кстати, что у тебя с голосом?
– А что с голосом? – переспросил парень, стараясь казаться как можно убедительнее.
– Та-а-к, – многозначительно протянула женщина, – давай быстро домой, и тут уже будем разбираться, где ты был, и какие программы ты там писал.
«Теперь уже точно всё», – мелькнуло в голове у Кости, и ему вдруг стало обидно за то, что мать так быстро поверила в то, что он ей соврал. Нет, на самом деле, конечно, так и было, но просто это еще раз доказывало, что она в нём сомневается.
Дорога заняла у парня не более пяти минут. Подходя к своему подъезду, он загрёб рукой снег с растущего вдоль дороги кустарника, и сунул себе в рот в надежде, что он хоть как-нибудь приглушит запах алкоголя.
Мать встретила его в дверях. Её бледно-голубые глаза пристально сверлили Костю с успевшего покрыться редкими морщинками худощавого лица, пока тот раздевался у порога.
– Ану-ка, подойди ко мне, – сказала Зинаида Борисовна, когда парень уже хотел было направиться к себе в комнату.
Он послушно подошел к ней и стал рядом. Дело в том, что его мать уже несколько раз выкидывала подобные номера, когда он где-нибудь задерживался.
– Ану дыхни, – закончив внешний осмотр, сказала она.
– Ма-а-ам, ты опять?
– Не опять, а снова, дыши давай.
Костя понял, что ему не остаётся больше ничего, кроме как повиноваться, дыхнул матери в лицо, выражение которого тотчас же поменялось на удивлённо-настороженное.
– Так, это что такое? Ты пил? Признавайся.
– Нет, я не пил, – от испуга соврал парень, – с чего ты взяла?
– Дурачка мне здесь не валяй. Я же слышу, что от тебя перегаром тянет. Да еще и как! Наверное, водку пил.
– Мам, я ничего не пил.
– Так, будешь врать, я позвоню Серёже и спрошу, что вы там с ним делали. Это у него ты так накачался?
«Вот это уже мне совсем не нужно. Если в классе узнают о том, что я пришел домой пьяным, меня выставят на посмешище, и потом еще долго не дадут покоя».
– Нет, он здесь не при чём. Это я сам, – ответил Костя.
– Сам?! О, Боже! Ты что, алкоголик?! Ану, показывай вены – может, ты еще и наркоман?
– Это уже лишнее, – пробубнил он себе под нос.
– Ничего не лишнее, – произнесла она, и, рванув его правую руку, резко закатила на ней рукав до локтя. Убедившись, что там нет следов от уколов, женщина проделала ту же процедуру и с левой рукой.
– Ну что, довольна? – спросил Костя, одёргивая рукава.
– Нет, не довольна! – воскликнула Зинаида Борисовна, – Чем мне быть довольной, если мой сын непонятно где шляется, непонятно с кем, и непонятно, чем он там занимается? – она на мгновение затихла, а потом её осенило, – А-а-а, тебя заставили пить?
– Нет, никто меня не заставлял, – растерянно произнёс парень.
– Как же я сразу не догадалась? – не обращая никакого внимания на слова сына, продолжала женщина, – Ты бы сам до такого не додумался. Пить среди бела дня! Конечно, это кто-то из твоих придурочных одноклассников. Раньше они просто тебя изводили своими дебильными шутками, а теперь им этого показалось мало, и они решили сделать из тебя алкоголика! Ну я им покажу! Завтра же пойду в школу!
– Не нужно! – в ужасе воскликнул Костя.
– Ты скажи мне, кто это с тобой сделал? Кто заставил тебя пить? Это этот Тарас? Или Рома с Колей?
– Нет же, мама, может, ты, наконец, послушаешь меня?
– Хорошо, говори, – и женщина вопрошающим взглядом уставилась на сына.
– Понимаешь, я… – начал было он, но не знал, как продолжить. Мысли путались у него в голове, а вино, влияние которого он еще ощущал на себе, прилично подтормаживало его мозг, – мне просто захотелось выпить пива, и я купил бутылку.
– Купил бутылку?! – вскрикнула мать так, как будто это был самый худший из вариантов развития событий, – Да как ты мог такое сделать?! Я, значит, даю тебе в школу деньги, которые зарабатываю честным трудом, а ты вместо того, чтобы купить на них поесть, тратишь их на пиво! Отлично, просто отлично!
– Но я не буду так больше, – промямлил Костя, в душе радуясь, что его мать поверила ему, и не пойдёт завтра в школу.
– Еще бы не хватало, чтобы ты пил каждый день! – не унималась Зинаида Борисовна, – Я не позволю тебе так вот на ровном месте загубить свою жизнь! Если тебе безразлично твоё будущее, то это не значит, что я буду сидеть, сложа руки. Пойдём с тобой к врачу на той неделе.
– Нет, не нужно. Я и сам понял, что это не моё.
– Ничего страшного, одно другому не мешает.
Наконец, женщина всё же отпустила сына, и он, зайдя к себе в комнату, сразу же плюхнулся на диван. Но спокойно побыть в тишине ему удалось не долго. В начале седьмого мать позвала парня ужинать. За столом она все уши прожужжала ему про то, как вреден алкоголь для растущего молодого организма, к каким ужасным последствиям приводит его употребление и как обычно заканчивают те, кто не может вовремя остановиться.
Костя пробовал мысленно отвлечься на что-нибудь другое, но назойливое жужжание его матери продолжалось еще около часа без перерыва. Потом она ушла к себе в комнату и включила телевизор. У парня для этого уже не было никакого настроения, потому он пошел в свою комнату и, завалившись на диван, сразу же заснул.
