Глеб Дмитриевич Сотник
Ритмие
Замок.
Записывай на листок звуки ветра.
Его так редко слышно.
Не шуршит газета,
Не плавают в воздухе призраки.
Я по замку хожу обнаженный,
Слепой и хромой.
Как же случилось вот так?
Как все случилось со мной?
Кладка камня заложена
Тысячу лет назад.
Каменщик долго выдалбливал
Из нескольких тонн зиккурат.
Там же и был похоронен…
А кто и не знал?
Все величайшие постройки
На костях мастеров стоят.
Босые ноги,
Как пемзой,
Стираются в гладкие ножки.
Во всем искал плюсы…
Сейчас
Ощущение
Что выросли рожки.
Будто копыта стучат по брусчатке.
Будто бегу я от стаи волков.
Убегу вряд ли.
А может и убегу. Все равно.
Зверообразный я что ли?
Да нет!
Дело как раз-таки в том,
Что я – человек!
Чёрная меланхолия – призрак нашей сущности.
А я умираю в конвульсиях
Скучности.
Все вселенная нам не случайно
Преподносит,
Предначертывает.
Вселенная кидает кости,
А хочет – решает проблемы.
А может вселенная нас
Обожает.
Хотя вероятней всего,
Что грустно,
Играет.
Думаю,
Я бы играл точно так же.
Я бы создавал персонажей,
Строил бы между ними социальные многоэтажки,
Давал бы им разные способности,
Снаряжение,
Разных родителей, детей,
Места рождения,
Функцию брожения,
Ограничение общественного движения,
Горизонтального и вертикального положения.
Я бы как в Чапаева,
Сталкивал их с максимальной силой,
Так, чтобы они отталкивались
И улетали на смерть, но красиво.
Или как в шутерах.
Брал персонажа и убивал,
Потом совершал бы ошибку, еще и еще…
И сам умирал.
Я бы играл в модератора судеб людских,
Да и прочими тоже игрался б.
И за это совсем никаких
Наказаний бы не было явно.
Но вселенная нам не позволит
Так играть.
Остаётся нам лишь
Пресловутое «умирать»,
И немного мечтать о полетах.
Все когда-то хотели немного
Стать пилотом…
Вот я и купил замок.
Жил в узком бревне,
С трубой, выходящей из дупла.
Думал закрою гештальт, и только лишь «ок»
Поставил в графе
После пункта «чего добился сам?».
Теперь вот огромный
И древний
Стоит, на ветру аж гудя.
А я размышляю
О детках
И своём интервью у Дудя.
Чего-то мне не хватало всегда.
Наверное, энергии.
Жизнь Обломова писалась с меня.
Может, в древе жизни мы – общая ветка.
Катапульты заряжены, к бою готовы.
Полчище орков, шаманов и троллей
Рычит, кричит и на меня злится.
Я один защищаю свою столицу.
Без страны и без города замок.
Недавно же мой король
Счёл, что я обезьянка.
Королева сказала: «Ой,
Ты же знаешь, он слеповат,
И угрюм, иногда так токсичен,
Как кислота, или резок,
Как конь ретивый».
Хорошо, он такой.
Но тогда я -
Неукрощённый строптивый.
Не буду уж бросать вызов королю,
Да и Королёве не стану.
Но замок свой заберу,
Не против, не рядом не стану.
Мне эти войны совсем ни к чему.
Полчищам крикну с башни:
«Я не имею отношения к королю!».
Походят и разойдутся.
А я захохотал!
Не нервный смех, а искренний.
Я давно предупреждал,
Что я не злодей,
Но и не терпила бессмысленный.
Я давно выучил разницу
Эгоизма и самолюбия.
Первое: «сделайте так, как я хочу!»
Второе: «сделаю так, как хочу я!»
То есть не заставлю кого-то.
Не накинусь
С ультиматумами и угрозами,
А просто абстрагируюсь,
Пусть даже от родственника,
И сделаю так, как хочу,
Не кусая свободу других.
Хотите мою свободу? Извольте,
Такого не позволю никому. Ни одним.
Я напомнился вам.
Каждый день теперь обо мне
Мысли, кляксы воображения,
Брызжут по стене,
И лижите кору мозга,
Не помню какого там полушария,
Кидаете кости,
Чтобы случайности вам помогали!
Звоните друзьям и знакомым,
Жалуетесь,
Мол в крепости новый хозяин!
Знаете…
Я могу и крепость отдать.
Лишь бы отстали.
Но оставьте мне мое.
То, что по праву нажито.
Список совсем небольшой:
Руки, сердце, товарищи.
Хотя, если товарищи сами уйдут,
То спокойно и с ними прощаюсь.
Товарищи мне не собственность.
В отличие от частей тела.
Пусть сердцу 16 лет,
А руки висят без дела,
Это мое, и не вам
Решать как мне ими хозяйничать!
Предупредил? Ну иди!
Не надо меня доканчивать!
А сейчас я в замкнутом
Дворике своего замка.
Выходит, к королю пойду,
Вернусь как всегда на старт я.
Значит я снова гибон,
Или какая я там мартышка.
А он как всегда король,
Стоит пьедесталом недвижным.
Значит я снова принадлежность,
И снова его развлечение.
Только я так теперь не могу.
Не верьте, но стал повзрослее.
Если останусь во дворике,
Значит, что каждый день,
Крысиные стаи из катакомбы
Будут лезть к кухне моей.
И пока я своё сердце,
Что чуть младше моих годов,
Не вырву из груди, как в Горьком,
И выкинуть буду готов.
Значит, либо и либо.
Оба входа – не выходы.
Значит надо империю сильнее
Чем у короля вырастить.
Тогда он не посмеет
Делать мне страшно и больно.
Я хоть халат надену,
А то без отопления холодно…
Субъективно объективное.
Писать и писать
Необходимо
Принуждаясь к творчеству Пушкина
Или Мота.
А я писать хочу
Как я,
Обходя вражеские
И союзные цейтноты.
Я
Водрузил на себя
Блокнот
И Заметки в айфоне.
Я пишу что хочу,
Я хочу, что пишу,
Захочу, вставлю в пошлое коры.
Вставлю серьезное, в юмор,
Разножанровость жирная -
Вот спасение головы
От сгорания в этом мире!
Коли мозг
Хотя бы изредка
Умными и важными пониманиями,
Притворяй безделки в творчество,
Или умным хотя б приростанием.
Крепость в голове,
Это нужно.
Думать не забывай,
И не обязательно,
Выдворять это наружу.
Просто внутри
Понимай
Как и зачем ты живешь,
Где работаешь,
Что любишь,
И как умрешь.
Все что есть
Постоянного
Это разум.
Потерял его,
И сразу,
Мысли сбегают,
Как куры из прорванного загона,
А на этом и все,
Овощное рагу готово.
Хорошо иметь машину,
Семью, телефон.
Захотят – заберут, а вот
Мыслить
Своё всем дано.
Нельзя забрать у иного
Его старания думать.
Голова к телу пришиблена,
Чуть выше грудей,
И потому,
Имея ее,
Покушаться странно на чужое.
А вот телефон,
Если его нет -
Другое…
Прочитайте «Иллюзии» Ричарда Баха.
Хорошая книга. Оптимистичная.
Грустить, не грустить – выбор каждого.
Не хотите – вникните в мысль.
Жизнелюбская книга,
Нырните,
С головой в плоть страниц.
Не понравится, значит вы
Грустный, и хотите таким быть.
Моя теорема пока не доказана,
Но мне кажется, она верна.
Я верю в счастье. Просто счастью,
Иногда нужно дать шанс.
Да и людям давать шанс надо.
Просто иногда невозможно.
Особенно, если брат, отец или кошка.
Особенно, если вогнали по почки
Заострённый меч,
Кристальной лжи,
И лицемерия картечь.
Можно простить любого, это личный выбор.
Только плохо, если ты умный,
И уже сделал все выводы.
Плохо, коль ты
Не такой, как они.
Не любишь машины,
Любишь книги,
Любишь истории с войны.
Не любишь пацанский
Философитет.
Не любишь насилие во всех смыслах.
Знаю, я другой, да и они не те.
Частоколами приходится,
Будучи взрослым.
А хотелось мира в мире,
И спать под звёздами.
Курю, выходит.
Корчусь от стыда,
Пока догорает плохое.
Люблю смотреть,
Как тлеет
Уважение к себе.
Суверенитет у тебя такой:
Можно все,
Но можно не всем.
Будет лучше,
Родитель к родителю
К детям
С поколениями
Будет обходительнее,
И вот,
Через век,
Сын,
Да и тот,
Сможет сказать
«Я люблю тебя, пап»,
Без реакции «гей?».
Дочь сможет быть девочкой,
И при этом служить на войне.
Стереотипы. Это как будто
Слышно нам «что-то», «ну типо».
Придурки.
Жизнь так проста,
Так нелепа под час.
Вы любите думать.
О деньгах, не о вас.
«Все, плохо, все плохо,
Нет денег, работы».