Еще один творческий пример – стих в малом поэтическом жанре «пирожок»:
«зима крестьянин поразмыслив
решает крепко забухать
лошадка сдохла дровни сгнили
все суета сует и тлен»
Четыре строки пропитаны безысходностью и неотвратимостью зимы, прочно ассоциирующейся отнюдь не с развеселой лубочной Зимушкой-Зимой и Морозом-воеводой Некрасова. В отличие от некрасовского крестьянина, вздумавшего торжествовать, реальному крепостному труженику села совсем не весело. Для него зима это не улыбчивые рыженосые снеговики, саночные покатушки, глинтвейн у камина и бесстыдная вакханалия праздничных распродаж, стремящаяся утащить в преисподнюю все средства с ваших дебетовых и кредитных карт. Крестьянину уготованы гибельная стужа и кромешная мгла, что он и осознает с мрачной покорностью. Однако и глубинный драматизм суровой реальности маленького человека не делает стишок-пирожок произведением искусства.
Творчество в принципе может быть каким угодно сиюминутным и крошечным. Напротив, когда речь идет об искусстве, на периферии сознания из тьмы слоноподобными ночными мотыльками воспаряют такие слова, как монументальность и труд. Большинство людей сходится во мнении, что обитающая в пруду рыбка не ловится без труда, и этой своей чертой походит на искусство.
Не будем лениться и еще разок махнем сачком. Нам снова повезло. Мы уловили следующее уточнение – далеко не всякое искусство является результатом творчества. Одаренный скрипач, в лучшем виде выпиливающий хитроумные завитки Паганини, – занят ли он в сфере искусства? Определенно, занят обеими руками. Но насколько бы восхитительной ни казалась игра скрипача тем, кто знает толк и разбирается в скрипичной музыке, его искусство заключается в манипулировании скрипкой, а творчество остается за Паганини. За успешными скрипачами, пианистами и другими музыкантами плещутся океаны пролитого ими пота, часы репетиций складываются в долгие годы, а мозоли на их пальцах давным-давно обзавелись своими собственными мозолями. Лучшие музыканты-исполнители могут быть напрочь лишены творческих способностей и амбиций, и это никак не умаляет их заслуг на ниве искусства. В то же время творец-композитор может быть посредственным исполнителем, так как его гораздо сильнее интересует создание новых концепций и форм, нежели доведение до совершенства чего-то существующего и успевшего наскучить.
Итак, не обращаясь к оракулу Википедии, мы поймали достаточно, чтобы формула искусства сложилась: масштабный продуманный замысел и совершенство его реализации. Выходит, что в действительности могут существовать три варианта. Творческий человек, не удосуживающийся оттачивать мастерство и в целом не слишком серьезно относящийся к своему творчеству. Человек искусства, достойно отрабатывающий свою зарплату в театре или оркестре, но чурающийся творческих экспериментов. И, наконец, человек два-в-одном, творец и исполнитель, счастливчик, для которого искусство это и увлечение, и профессия. Ой, я чуть было не допустил оплошность, забыв упомянуть четвертый тип – бабушек гардеробщиц, работающих в театрах, и старушек смотрительниц, бдящих в музейных залах. Вот поистине самоотверженные люди искусства, способные при необходимости за это искусство и горло перегрызть.
Внимание! Я вынужден срочно свистать всех наверх, и это не учебная тревога. Пока мы махали умозрительными сачками, уютно побалтывая свешенными за борт ножками, к нашему кораблю приблизился коварный айсберг заблуждения. Как надежный проводник, головой отвечающий за вашу безопасность, я сделаю все, чтобы избежать столкновения. Но мне потребуется помощь каждого из вас. Давайте, не хмурьтесь, умение работать в команде – это не такой уж плохой навык даже за пределами резюме.
Айсберг заблуждения, угрожающий нашему приятному путешествию по вселенной творческого человека, называется «Настоящее Искусство». Настоящее Искусство – слова эти нужно произносить торжественно и одухотворенно, без тени веселья и намека на улыбку. Настоящее Искусство – это божество, требующее всеобщей жертвы.
Во имя Настоящего Искусства творец должен положить на алтарь всего себя, посвятить свою жизнь до единой секунды, излить кровь до последней капли. И только тогда в муках рождаются Шедевры Настоящего Искусства – фреска Микеланджело, изображающая сцены Страшного суда на сводах Сикстинской Капеллы, роман «Война и мир» Льва Толстого, полотно «Явление Христа народу» Александра Иванова, седьмая «Ленинградская» симфония Дмитрия Шостаковича, балет «Ромео и Джульетта» Сергея Прокофьева и опера «Тоска» Джакомо Пуччини.
К зрителю, читателю и слушателю Настоящее Искусство также не ведает ни жалости, ни сострадания. Отдавая ему должное, многие люди принуждают себя тратить время, деньги и эмоциональные силы на то, что не приносит им удовольствия. Страница за страницей они с мучительным зубовным скрежетом протискиваются через текст «Отверженных» Виктора Гюго. Изнывая и маясь, заставляют себя высиживать часы в креслах Большого театра. Смиряясь с неизбежностью мигрени, загружают в свои плей-листы эпохальные творения Генделя и Брамса.
Добровольно пройдя через пытки Настоящим Искусством, люди испытывают священный трепет. Они чувствуют, что прикоснулись к чему-то Великому, лежащему в основе мироздания. Получили мощнейший заряд духовности. Очистились. Стали лучше и мудрее. Возвысились над мирской суетой и, что гораздо приятнее, – над суетными мирянами, с чавканьем потребляющими попкорн киновселенной Марвел. Ввернешь так в пустопорожний разговор о том, как кто провел уикенд, фразу «а я «Улисса» дочитал», и видишь – стекленеют глаза собеседников, раскрываются их рты от восхищения, зависти и досады на собственную непричастность. Добавишь, как бы между прочим – «да, в оригинале, разумеется», и окончательно увенчиваешься сиянием, недоступным твоим незадачливым приятелям.
Вы отчетливо видите айсберг Настоящего Искусства, готовый сокрушить наш дивный корабль, как яичную скорлупку? Действуя вместе, мы сможем разбить его! Приглядитесь. Видите надпись «НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО – НЕ РАЗВЛЕЧЕНИЕ», каллиграфически выведенную на мощной груди ледяного колосса? Это утверждение, нередко принимаемое за аксиому, и превращает феномен Настоящего Искусства в заблуждение. Достаточно стереть ее, чтобы морок развеялся, и айсберг обрел уязвимость.
Откуда взялись страсть и ярость, с которой искусство противопоставляется развлечению? Поставим надвигающийся айсберг на паузу и совершим экскурс в прошлое. Нам нужно посетить нашего предка, называемого пещерным человеком. Вскользь подметим, что у него достаточно сообразительности, чтобы между вечно холодными сырыми пещерами и более-менее комфортабельными гротами выбирать для жилья последние.
Вообще пещерный человек отнюдь не так глуп, как многие могут про него думать. Скажу больше, по умственным способностям наш пра-пра-пра и еще тысячу раз пра прадедушка превосходит большинство наших же современников. Погодите, нет нужды вызывать бригаду скорой медицинской помощи. Я не сошел с ума и не нахожусь под воздействием дурманящей химии. Естественно, пещерный человек не обладал знаниями о таблице умножения и алфавите, и вообще был в высшей степени не образован. Но речь идет об уме, а не об образовании.
Какие задачи решает отдельно взятый современный человек? Можете взять лист бумаги и написать на нем все, что вам приходится делать. Едва ли список получится длинным, даже если вы работаете на трех работах, воспитываете пятерых детей, играете на множестве музыкальных инструментов, владеете экзотическими языками и имеете такие хобби, о каких большинство слыхом не слыхивало. А теперь вообразим список повседневных задач пещерного человека и… Он поистине бесконечен.
Да, все сводилось к трем базовым пунктам – обеспечению физической безопасности, добыче пропитания и продолжению рода. Как вы можете заметить, эти ценности остаются с нами сегодня и, полагаю, завтра тоже никуда не денутся. Только пещерному человеку, в отличие от нас, для достижения удовлетворительного результата по всем трем пунктам приходилось ежедневно совершать подвиги. Он рождался и, опять же в отличие от нас, не получал никаких инструкций по пользованию этим миром. Ему буквально на собственной шкуре приходилось открывать все законы природы. Что съедобно, что не съедобно, как охотиться и как убегать, чтобы не стать добычей, – этому родители могли научить на собственном примере. Но уникальных ситуаций все равно оставалось великое множество. При этом ставки были максимально высоки.
Подвернул ногу или иным способом утратил мобильность? Ты труп. Простудился? Ты труп. Спал слишком крепко и не заметил опасности? Ты труп. Не выспался и из-за этого потерял бдительность? Ты труп. Лизнул не ту жабу? Ну, можете сами догадаться, что исход печален. Не стать раньше срока трупом животным помогают быстрые ноги, острые когти и клыки, мощная мускулатура, средства маскировки, яд и другие штучки, которых человек либо лишен вовсе, либо имеет в крайнем дефиците. Взять ту же физическую силу. Взрослый мужчина в самом расцвете сил слабее двухгодовалого ослика. Это же курам и всем обитателям птицефабрики на смех. Так что мы с вами живем и более-менее благоденствуем только по той причине, что наш тысячекратный прадедушка был умен настолько, чтобы в условиях игры на высочайшем уровне сложности ни разу не облажаться. По крайней мере не облажаться до той поры, пока его отношения с тысячекратной прабабушкой не дадут агукающего плода.
А что там у нашего доисторического умницы с творчеством и искусством? Выживание, добыча питания и дела семейные отнимают практически все время и силы. Но, поскольку бытие творческим человеком есть состояние ума, то был и пещерный творческий человек. Тот самый, который практиковал наскальную живопись. Вероятно, он также был музыкален и насвистывал мотивчики собственного сочинения, притопывая ногой и постукивая палкой или камушком в такт. А вот искусства не было. Припомним формулу, ранее открытую нами: искусство есть комплексный замысел и совершенство его реализации. Творческому пещерному человеку было откровенно не до вынашивания творческих замыслов и тем более не до оттачивания мастерства их воплощения. Он творил просто и естественно. Можно сказать, справлял свою творческую нужду, когда для этого находилась минутка.
Когда же из творчества наконец выросло искусство? Произошло это значительно позже. Сперва человеку пришлось освоить, внедрить и углубить принципы разделения труда, переселиться из грота в более мудреное жилище и наладить экономические связи, то есть – стать цивилизованным. Дары, преподнесенные человеку цивилизацией, сложно переоценить. Изобретенный обмен благами творил чудеса. Человеку больше не требовалось быть одновременно швецом, жнецом и кузнецом. Достаточно было выбрать что-то одно и достичь в этом деле конкурентоспособного мастерства.
Одни занялись сельским хозяйством, другие – вооруженной охраной первых, третьи – регулировкой отношений между первыми и вторыми. Так появились государства, а у граждан этих государств возникло такое доселе неведомое благо, как досуг. Оказалось, что пахать, ходить в дозор или руководить с перерывами лишь на сон и принятие пищи отдельно взятому индивиду не требуется. Времена смягчились настолько, что у человека появилось СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ!
Свободное время – это, бесспорно, прекрасно. Но… что с ним делать? Человечество столкнулось с фактом – досуг нужно чем-то наполнять. Вполне закономерно, что люди быстро смекнули – проводить время отдыха следует так, чтобы получать от этого удовольствие. Вкусно покушать, сладко поспать, предаться любовным утехам – отличные способы приятного проведения досуга, которые никогда не устареют. Но едой, сном и сексом ненасытная натура человека ограничиваться отказалась. И наиболее рьяно отказывался человек, бывший не крестьянином или воином, а руководителем. Именно у этого человека в распоряжении было больше всего свободного времени и материальных ресурсов (эх, политика… политика никогда не меняется).
Не будем забывать, что творческий человек никуда не исчезал. Он переселился из грота в избу, дом или замок вместе со всеми остальными. Только теперь у него появился шанс выйти из тени творчества ради творчества на профессиональную сцену. И творческий человек этим воспользовался.
Приметив как-то раз пресыщенного едой, сном и сексом руководителя, бесцельно бродящего по улице взад-вперед и откровенно мающегося со скуки, творческий человек понял – нужно действовать. «Добрейший денечек, господин. Не желаешь ли немного развлечься?» – улыбаясь, спросил творческий человек князя, царя или другого местного лидера. «Раз… что? Влечься? Это как?» – недоуменно спросил лидер. «Ну, я смотрю, что ты погружен в лидерские проблемы. Так сказать, с головой вовлечен в дела государственной важности. Я же предлагаю тебе развлечься – ненадолго извлечь себя из круговерти должностных обязанностей, на время переключить свое внимание на нечто, что принесет тебе удовольствие и поможет отдохнуть» – пояснил творческий человек. «Спасибочки. Но я сегодня уже поспал, пожрал и потра…» – буркнул руководитель, но был перебит творческим человеком: «Нет-нет, господин! Я предлагаю тебе качественно новое развлечение! Оно называется, скажем, э… Искусство или Арт!» «Качественно новое, говоришь? Ну, ладно, показывай свое искусство, артист» – задумчиво огладив бороду, не без скептицизма согласился лидер.
До нас не дошло достоверных сведений о том, какое именно искусство продемонстрировал конкретный артист сговорчивому лидеру. Возможно, это был танец, песня или некое театральное действо. Важно, что государь увиденным остался доволен. Он щедро вознаградил творческого человека и велел ему устраивать сеансы развлечения посредством искусства на регулярной основе. Артист возликовал. Произошедшее означало, что он может навсегда оставить постылую службу в гарнизоне и посвятить себя искусству, причем с прибавкой благосостояния.
Другие творческие люди, узнав об этом прецеденте, смекнули, что новоизобретенная штука, называемая искусством или артом, является ничем иным, как товаром. И не простым товаром, а востребованным в высших, наиболее платежеспособных слоях общества. К палатам лидера потянулись вереницы творческих людей, желающих пристроить свои детища. Кто-то выступал с пантомимой, кто-то травил небылицы, кто-то зачитывал строки, забавность которых заключалась в сходстве звучания их окончаний (позже эту забавность назовут рифмой). Не отставали и потомки изобретателя наскальной живописи. Они, назвавшись художниками, волокли лидеру дощечки и звериные шкуры с нанесенными на них изображениями людей, животных и различных исторических и вымышленных сцен.
Поначалу все шло просто превосходно. Лидер благосклонно принимал подносимые ему предметы искусства, развлекался, исправно платил за это и просил добавки. Но человек по природе своей парадоксален – он при всей своей ненасытности довольно быстро пресыщается чем угодно. Однажды художник, принесший свою новую картину, вместо вознаграждения получил от лидера нелицеприятный вопрос: «Это что же тут такое намалевано, а?» Художник вспыхнул, но сумел удержать себя в руках: «Чтобы усладить твой взор, на этой картине я изобразил твоего лучшего скакуна, господин». «Нет, братец, у тебя тут какое-то бревно суковатое намалевано. Я что, по-твоему, на суковатом бревне скачу, а?!» – разозлился лидер. Высказав соображение, что обидеть художника может каждый, художник гордо покинул палаты, при этом удивительным образом сумев увернуться от летящей ему в след картины с изображением суковатого скакуна. «Вот и вали! И не возвращайся, пока рисовать не научишься, маляр криворукий!» – крикнул лидер на прощанье, не подозревая, что только что изобрел жанр критики.
На критике одного художника руководитель не остановился. Он стал критиковать певцов за дурные голоса, поэтов за нестройные рифмы, актеров за некрасивые лица, а писателей за избитые клише, сюжетные дыры и поверхностное раскрытие персонажей. Творческим людям критика по вкусу не пришлась, но трудно сохранять гордость на голодный желудок. Делать нечего – если клиент говорит, что искусство обманывает ожидания и не справляется со своей развлекательной функцией, нужно это искусство улучшать. Так мы и пришли к историческому рождению формулы продуманного замысла и совершенного исполнения.
Творцы, на профессиональной основе занятые исключительно искусством, стали тратить (как сказали бы мы сейчас – инвестировать) время и силы на то, чтобы их произведения были оригинальны, неповторимы и безупречны. Ведь только за такие произведения клиенты соглашались платить. И чем больших успехов в деле производства и продажи шедевров добивался один творец, тем упорнее и свирепее совершенствовались его коллеги по творческому цеху.
Может показаться, что служители муз по умолчанию были друзьями и приятелями, но это далеко не так. Состоятельные клиенты хотели иметь в своих коллекциях только лучшие картины и скульптуры и тратить свой досуг только на лучшие музыкальные и театральные представления. А лучшее хорошему, как известно, злейший враг. Условия жесточайшей конкуренции повлияли на искусство закономерно. Творцы уровня «гений» получали звездный статус и заказы от персон королевских кровей. Середнячок находил рынки сбыта у людей попроще, но и в богатстве не купался. А непризнанные гении, проклиная и ненавидя весь свет, возвращались к гарнизонной службе.
Отдельно стоит остановиться на эпохе средневековья, которая в Европе, подарившей нам большую часть имеющихся произведений искусства, прошла под знаменами Христианства. Религии свойственно влиять на искусство. В частности, все культурные остатки Древнеегипетской цивилизации, что дошли до нас, носят ярко выраженный отпечаток языческих верований былых египтян. Повлияла на искусство и христианская вера.
Обретя власть, духовные лидеры и их последователи отнеслись к культурному наследию, оставшемуся от язычников Древней Греции и Рима, с учтивостью варваров. Затем церковь планомерно прибрала все сферы творческой деятельности в свой крепкий кулак. Любые письменные труды, что не были уничтожены, оказались в библиотеках при монастырях, доступа к которым публика не имела. Сами навыки чтения и письма стали чуть ли не эксклюзивной суперсилой священнослужителей. Любые проявления творческих порывов, не направленные на укрепление божьей славы, мягко говоря не поощрялись. Итоги оказались плачевными. К примеру, изобразительное искусство Европы двенадцатого века нашей эры поразительно походит на детские каляки-маляки. В этом свете родилась гипотеза, что произведения древнегреческих мастеров – фальшивка. Дескать, никак не может быть такого, чтобы три тысячи лет назад люди были настолько искушеннее в искусстве.
Однако время шло, церковь утвердилась в том, что власть ее всеобъемлюща, безгранична, и никто не в силах ее поколебать. Духовные лидеры немного успокоились, много раз по многу обогатились и… заскучали. А мы помним, к чему приводит скука руководства. Да, любому сытому лидеру требуются развлечения, и не абы какие, а высшего сорта. История повторилась, только с поправкой на религиозную повестку. Таким образом был дан зеленый свет ренессансу – эпохе возрождения, памятной нам именами Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и Донателло, еще не унаследованными боевыми мутантами черепахами-подростками.
Великие мастера, следуя требованиям рынка, вдохновлялись библейскими сюжетами. При этом они создавали свои шедевры в условиях жесткой конкуренции и, получив заказ от понтифика, не стеснялись брать за работу неприлично большие суммы. В этом месте, думаю, пора усовершенствовать нашу формулу искусства: проработанный творческий замысел + безупречное исполнение + востребованность на рынке. Каким бы гением ни был Леонардо да Винчи, он не мог себе позволить творить за спасибо или просто из творческой прихоти. Перефразируя классиков, можно сказать: утром деньги – вечером искусство.
Наконец мы подобрались к нашему левиафану – НАСТОЯЩЕМУ ИСКУССТВУ. Много лет проработав на службе божественного престола, искусство само заразилось святостью. Оно возомнило, будто бы оно ближе к Господу, нежели к человеку, а оттого выше человека. Оно уверовало в свое бессмертие и почти непостижимую для народа одухотворенность. Оно провело черту – есть жалкие греховные людишки, что рождаются, живут и умирают в грязи, и есть НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО, на которое жалким людишкам позволено разве что молиться. Вполне естественно, что при таких раскладах искусство поспешило откреститься от собственного прошлого, святости в котором катастрофически не доставало. Искусство переправило свое свидетельство о рождении, паспорт и все прочие документы, вымарав оттуда девичью фамилию – Развлечение.
Иногда к НАСТОЯЩЕМУ ИСКУССТВУ подходят наглецы с дерзким вопросом, дескать, а почему это искусство – не развлечение. И тогда НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО, хмуря брови, отвечает раздраженно: развлечения – удел толпы, жаждущей дешевых зрелищ и удовольствий с дурным запашком. Желтые газетенки, бульварные романы, кулачные бои, гонки моторизованных колесниц, какофония поп- и рок-исполнителей, киновселенная Марвел – вот что такое развлечения. Не смейте пачкать святое имя Искусства, сравнивая его с бездуховным ширпотребом для бедных!
Однако нам к настоящему моменту совершенно очевидно, что НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО передергивает факты и если не страдает манией величия, то как минимум погрязло в нарциссическом самолюбовании. Искусство родилось как развлечение, совершенствовалось как развлечение и осталось развлечением, призванным доставлять людям удовольствие. Если человека развлекает чтение сонетов Шекспира, если он получает удовольствие от концерта фортепианной музыки, если его услаждает просмотр балета «Лебединое озеро» – это поистине прекрасно. Но приобщаясь к этому через силу, уверовав в истинность навешенного ярлыка «НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО», человек становится жертвой пафосного обмана. Вместо того, чтобы провести время так, чтобы уровень серотонина повысился, он подвергает себя стрессу, что совсем не полезно.
Само словосочетание НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО лишено смысла, потому как не существует процедуры, позволяющей зафиксировать и подтвердить факт настоящести. Искусство не подлежит сертификации и стандартизации, и в лицензировании не нуждается за пределами авторских прав. Есть просто искусство – океан, состоящий из бесчисленных капелек, каждая из которых – искусство. Какие-то капельки серьезны, какие-то трагичны, а иные – дурашливы, смешны или абсурдны. Но все они – искусство. Так давайте же примем это, и от надписи «НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО – НЕ РАЗВЛЕЧНЕНИЕ» не останется и следа.
Теперь можно снять айсберг с паузы. Приготовьтесь. НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО подобралось к нам на расстояние хмыка. Прошу вас на счет «три» иронично хмыкнуть. Итак. Раз! Два! ТРИИИ!!! ХМЫК! Ура! Сработало! Самопровозглашенное НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО не выносит иронии и при встрече с ней разлетается в мелкие дребезги. Поздравляю и приношу вам свою благодарность! Вы молодцы и можете заслуженно отпраздновать победу над ужасно серьезным и глубоко укоренившимся заблуждением.
Предназначение
Ни минутки покоя. Только мы успешно разделались с одним заблуждением, как на нас уже полным ходом прет другое. Одни называют его СМЫСЛОМ ЖИЗНИ, другие – ВЫСШИМ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕМ или сокращают имя чудовища до ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ. Давайте разберемся, что же это за зверь, и где он обитает.
Бытует легенда, что у человека есть некое Предназначение, данное ему свыше. И веру в это обстоятельство религиозные обладатели бессмертных душ разделяют со многими вполне материалистично настроенными братьями и сестрами. Мол, да, каждому человеку – по предназначению, чтобы никто не ушел обиженным. Число людей в мире уверенно подбирается к отметке в восемь миллиардов и, надо думать, останавливаться на этом не собирается. Восемь миллиардов предназначений – щедрость потрясающего масштаба, но обо всем по порядку.
Человек – сын природы. Повзрослевший и переехавший из маминой квартиры. Забавно, что квартира, в которую переселился человек, находится в том же доме, что и мамина. Да и сам дом, честно говоря, полностью принадлежит матери. Но человека это не смущает. Он связей с мамой не поддерживает, может не поздороваться и даже не кивнуть головой в знак приветствия, столкнувшись с ней в подъезде. Как «настоящее искусство» открещивается от родства с развлечением, человек отрицает природность своего происхождения.
Человек у нас, конечно, не один. Людей много, да простится мне констатация этого общеизвестного факта. Во множестве своем люди придумали кучу противоречивых версий своего пришествия в мир. Одних создали божественные сущности (некоторых счастливчиков высшие силы даже удосужились изготовить по собственному образу и подобию), других изваяли и закинули на Землю представители инопланетных цивилизаций. Третьи вообще не рождались в классическом смысле, потому что вся Вселенная – это иллюзия, сон или цифровая матрица, в которой человек и его мнимое сознание всего лишь программа, бестелесный кусок машинного кода. Есть и сторонники теории, что появление жизни на планете Земля является одним из последствий Большого Взрыва, а все живые существа от инфузории до человека произошли от одного общего родственника. То, что человек и инфузория не обладают хоть сколько-нибудь заметными портретными и поведенческими сходствами, они объясняют тем, что эволюционные пути потомков нашего общего предка разошлись так давно, что никто уже толком и не вспомнит, когда это случилось.
Удивительно ли, но какую бы гипотезу своего происхождения ни поддерживал человек, ему зачастую свойственно приписывать себе некое Предназначение. Даже приверженцы старого доброго Дарвинизма могут высказываться в том духе, что да, мы произошли от животных, чего греха таить. Но! Между нами и животными огромная принципиальная разница – на том месте, где у животных цвели и пахли инстинкты, у нас отрасли и распустились интеллект и Предназначение! Вот взять тех же динозавров – были бы у них интеллект и Предназначение, глядишь, и не вымерли бы всем скопом.
В былые времена, когда в цивилизованном обществе все было исключительно от бога, Предназначение играло важную социальную функцию. Любой национальный лидер правил государством не потому, что пахарь из него был так себе, и не по причине искренней любви к власти или роскоши (упаси боже заподозрить его в этом). Он находился на вершине пирамиды иерархии потому, что именно для этого и был создан. Предназначения, данного свыше, вполне хватало для легитимации власти как самого правителя, так и его кровных потомков. Это правило исправно работало на всех уровнях.
Раб являлся рабом по своему Предназначению, и роптать или тем паче писать жалобы в комитет по защите прав человека считалось совершенно неуместным. В зависимости от специфики верований, за жизнь, прожитую в полном соответствии своему Предназначению, человек вознаграждался различными бонусами. Он мог переродиться и в следующей жизни получить Предназначение получше (например, не раба, а свободного старьевщика), либо сразу отправиться в рай и пребывать там в вечном блаженстве. Напротив, отказ от следования Предназначению карался как прижизненно (с изобретательностью, достойной лучшего применения, человечество придумало уйму пыток и казней), так и после нее (перерождение в теле свиньи или горящая путевка в ад). Логика проста и бесхитростна – чтобы механизм работал без сбоев, винтикам и шестеренкам следует оставаться на своих местах.
Времена изменились, рабство упразднено, никто не рождается изначальным винтиком или шестеренкой. Однако вера в Предназначение оказалась такой же живучей, как унаследованная человеком от общего с верблюдом предка привычка сплевывать себе под ноги. В наши дни иметь Предназначение престижно, почетно и в высшей степени человечно. Учителя, врачи, люди искусства, священнослужители и, куда уж без них, политики вдохновенно рассуждают о своем Предназначении. Самоотверженно, героически, не ведая ни сна, ни отдыха, исполняют эти титаны духа Предначертанное, сея вокруг себя сплошь разумное, доброе и вечное. Без всякой корысти несут они свой тяжкий крест, разгоняя тьму, делая мир лучше, а людей – счастливее.
Казалось бы, тревожиться не из-за чего, но дьявол по-прежнему в строю и привычно укрывается в деталях. Бессердечная реальность и вторящая ей простая арифметика показывают, что на все без малого восемь миллиардов жизней Предназначений не хватает. Чудесно исполнять высшую волю, когда она заключается в том, чтобы ты сидел в кресле президента или пел воодушевляющие песни на стадионах, под завязку забитых ценителями твоего творчества. Даже если ты самый младший медицинский сотрудник из всех и занимаешься преимущественно опорожнением уток, все равно можно найти высокий Смысл в помощи страждущим. Гораздо труднее приходится солдатам бытового фронта – продавцам, бухгалтерам, билетным контролерам и представителям миллиона других прозаичных профессий. Сложно убедить себя в том, что ты был создан для возвещения об открытости кассы и выражения благодарности за то, что «без сдачи».
Люди жаждут найти свое Предназначение если не в работе, то в семейной жизни. Продолжение рода, привод в этот дивный мир крошечных человечков, которые станут достойными новыми гражданами, а то и Великими Людьми, – вполне серьезная и возвышенная цель, тянущая на Смысл Жизни. Но реальность и тут оказывается беспощадной стервой. Многие люди, став родителями, сталкиваются с осознанием, что родить – это не сказка, а всего лишь присказка. Бессонные ночи и изматывающие дни заботы о малыше наполняют жизнь больше усталостью, чем смыслом. Это нормально, через это проходят все родители, не отлынивающие от своих родительских обязанностей и не имеющие достаточно средств, чтобы их ребенком занимались специально обученные люди.
Дети подрастают, пора постоянного плача и грязных пеленок вспоминается как ночной кошмар, но рог изобилия родительских проблем никогда не оскудевает. Ребенок может и непременно будет капризничать, драться, грубить, получать двойки, связываться с плохими компаниями, демонстрировать безответственность, совершать глупейшие ошибки и слушать самый жутчайший рэп из всех, что порождала преисподняя. Наконец, хвала небесам, переходный период остается позади, подросток становится полноценным членом общества и… Стоя в красочной одежке перед толпой голодных страждущих восклицает «Свободная касса!». Очень трудно не разочароваться, когда твой ребенок – не просто ребенок, родной и любимый человек, а Смысл Жизни.