Гейдар Джахидович Джемаль
Фузеи и Карамультуки
Дьявол кроется в деталях. Для правоверных существует только одна партия – партия Бога
«ГУДОК». 26.11.2007
Конфликта между мусульманами и христианами в России не существует, и даже сознательные попытки его спровоцировать обречены на провал.
Гудок. Гейдар Джахидович, на каких основаниях строятся отношения мусульман и христиан в России?
Гейдар ДЖЕМАЛЬ. Межконфессиональное взаимодействие в нашей стране имеет три основных аспекта. Самый главный из них – это отношения между реальными представителями религий. В первую очередь речь идет о православных и мусульманах. Второй план – это отношения между духовенством этих конфессий. И, наконец, третий аспект – это взаимоотношения конфессий и власти, то есть та игра, которую политические элиты страны ведут, то организовывая сближение конфессий, то провоцируя напряжение между ними. Что касается этого последнего аспекта, то мы можем констатировать, что некоторые властные элементы активно стараются поссорить православных с мусульманами. В этом им помогают различные неформальные организации, например, ДПНИ. Они создают ксенофобскую атмосферу, пытаясь доказать, что именно она и является наиболее точным выражением отношений православных к мусульманам. Причем СМИ зачастую тоже участвуют в этой игре.
Г. Что Вы имеете в виду, говоря об участии СМИ?
Г.Д. Для обсуждения проблем иммиграции и межконфессиональных отношений в ток-шоу приглашаются эксперты. Обычно в этом качестве выступают такие личности, как Владимир Жириновский или лидер ДПНИ Александр Белов. Естественно, обсуждения превращаются в обвинительные процессы для диаспор и мусульман. Даже, если речь идет об убийстве таджикской девочки, то тональность передачи становится такой, словно это таджики убили русскую девочку, а не наоборот. Власть полагает, что межконфессиональные конфликты – это рычаг, с помощью которого можно манипулировать населением, отвлекая его от подлинных проблем. Я никоим образом не пытаюсь обвинить всю российскую власть оптом. Ведь существуют различные группировки и кланы, как на федеральном, так и на региональном уровнях. У них разные интересы. И я верю, что во власти есть силы, искренне желающие нормализации отношений между представителями различных религий. Но есть и те, кто играет именно на обострении конфликтов.
Г. Вернемся к другим аспектам межконфессиональных отношений…
Г.Д. Если мы говорим о взаимоотношениях клерикалов, то они прекрасны! Представители духовенства понимают, что в российских условиях они являются ставленниками одной и той же системы. Корни этой ситуации уходят к началу Второй Мировой войны, когда Иосиф Сталин позволил подняться с колен не только православной церкви, но и мусульманам. Тогда началось возрождение религии, но происходило оно в жестких рамках государственной политики. С тех пор связь между мусульманскими муллами и православными священниками была довольно тесной. Естественно, православное духовенство смотрит на мулл сверху вниз, а те, отчаянно завидуя, хотели бы приобрести политический вес, сопоставимый с тем, что есть у РПЦ.
Г. А как складываются отношения между рядовыми православными и мусульманами?
Г.Д. Они совершенно не такие, какими бы их хотелось видеть власти, которая, как я уже сказал, мечтает, чтобы отношения были напряженными. Но без специально организованных провокаций они такими не становятся. Не желают православные и мусульмане вцепляться друг другу в горло! И даже две чеченские войны не смогли уничтожить запас стабильности, существующий в отношениях русских и мусульман.
Г. А почему это так? Ведь на протяжении веков православные действительно прекрасно уживались с мусульманами, в то время как с братьями во Христе, католиками, регулярно возникали конфликты.
Г.Д. Православные – это просто люди. А мы живем в империи, возглавляемой привилегированным меньшинством. В царские времена это была династия Романовых и окружавшая ее придворная камарилья. Кавказские войны велись не в интересах православных, а в интересах империи, ее колониальной политики. В то же время казаки всегда стремились поддерживать с кавказцами союзные отношения. Происходило это все потому, что Российская империя не была полностью самостоятельной. Зачем ей был нужен Кавказ? Геополитически он ей ничего не давал. Зато Британии хотелось, чтобы Кавказ был в подчинении у такого субъекта международного права, с которым она могла бы поддерживать нормальные отношения. Также и в Азии – Англия пустила Россию в те регионы, куда не смогла проникнуть сама. Лондон обратился к Петербургу с предложением взять эти территории под свой контроль. Иными словами, руководители империи всегда были настроены исламофобски, а народы, напротив, стремились к миру. Что касается католиков, то тут все просто. Ватикан настроен намного более агрессивно, чем православная церковь. Католики ведут активную прозелитическую политику. Естественно РПЦ не может с этим смириться.
Г. А разве не всякая конфессия склонна к прозелитизму?
Г.Д. Последние несколько лет наметилась тенденция к переходу русских людей в Ислам. По этому поводу РПЦ неоднократно делала выговор муфтиятам, которые, будучи заинтересованы в мирном сосуществовании двух религиозных корпораций, выступали с речами, звучащими просто смехотворно! Они говорили: «Мы не приветствуем переход русских в Ислам, поскольку каждый должен держаться своих священников». Противодействовали даже введению понятия «русский Ислам». А ведь речь в этом случае идет не об Исламе обращенных русских людей, а о значении русского языка для мусульман. Жители постсоветского пространства и многие арабы, учившиеся в СССР, владеют русским. Русский язык – это сильный политический фактор в мировом и российском исламском пространстве. Но, по мнению клерикалов, в России должен существовать лишь татарский Ислам. В многонациональных городах проповеди читаются по-татарски. И половина мусульман их не понимает просто потому, что не владеет татарским языком. Я считаю такое положение абсолютно неприемлемым. В России клерикальные мусульманские позиции оказались узурпированы определенной татарской группировкой, не допускающей в качестве имама хотя бы одной из мечетей не то, что русского, а даже татарина, скажем, из Сибири!
Г. Как сами мусульмане относятся к этой татарской монополии?
Г.Д. Они плевать хотели на то, как себя позиционируют клерикалы. Мусульманин не обязан идти к имаму, чтобы считаться полноценным членом общины. В Исламе нет таинств, для которых нужен священник. Исторически сложилось так, что существуют лица, читающие проповедь и смотрящие за мечетью. Их выбирает община. Они институализированы де-факто, а не де-юре.
Г. А какова роль Ислама в международной политике? Джордж Буш открыто сравнивал иракскую кампанию с крестовыми походами. Насколько уместным Вам представляется тезис о начале войны между христианской и мусульманской цивилизациями?
Г.Д. Американскому президенту хотелось бы думать, что такая война началась. Но он выражает мнение небольшого сегмента американского общества. В США на базе баптизма выросло движение диспенсиалистов, последователи которого верят, что существование государства Израиль необходимо для развязывания финальной битвы между Добром и Злом, в результате которой христиане будут спасены, а сам Израиль пойдет в ад вместе со всеми нехристианами. Но среди диспенсиалистов есть группировка доминианистов, к которой принадлежит и сам Джордж Буш, полагающая, что эсхатологию надо приближать, чтобы поскорее Господь забрал христиан в рай, а всех прочих низвергнул в преисподнюю. Для президента Буша мировая война, армагеддон, эсхатология – не абстракции, а реальные политические мотивировки.
Г. Но ведь в США не все придерживаются этой доктрины…
Г.Д. Безусловно. Я сильно сомневаюсь, что подобные идеи популярны среди американских католиков. Но диспенсиалистов в Америке около 60 млн. человек. Правда христианский мир состоит не из одних только Соединенных Штатов. А, к примеру, католическая Латинская Америка поголовно настроена антиамерикански и готова сотрудничать с Исламским миром. Президент Венесуэлы Уго Чавес называет президента Ирана Ахмадинежада своим братом, а Джорджа Буша – дьяволом. Что касается Европы, то ее сложно считать частью христианского мира. Она пребывает в пострелигиозном состоянии. Когда голландский гомосексуалист и фашист оскорбляет мусульман и его за это убивают, поднимается страшный вой. Можно ли назвать эту ситуацию конфликтом христианской и мусульманской цивилизаций? Нет, конечно! Это конфликт верующих людей и безбожной либеральной тусовки, в которой нет ничего христианского. Есть конфликт, в основе которого лежат политические и социальные причины, конфликт между группами элит, но к противостоянию Ислама и христианства это все отношения не имеет.
Кот-хатыб и мыши
«КОНТРУДАР». 12.11.2007
Судя по всему, некоторые муллы стали уставать от своей непыльной работы: читать перед началом пятничного намаза по бумажке хутбы о необходимом благонравии мусульманской «паствы» (потому что они точно обращаются не к Умме, и во всяком случае, как правило, игнорируют ее нетатарскую часть).
Естественно, имам-хатыб не может вот просто так взять и перепоручить свою миссию окормления потенциальных террористов богоугодным словом кому-нибудь другому. Во-первых, мусульмане могут этого не понять, во-вторых, это могут неправильно истолковать «высокие инстанции». Ведь одна из сладостных компенсаций за тяготы служения имамом в мечети – это возможность зачитывания разнообразных чиновничьих телеграмм, поздравляющих «сверху» граждан России мусульманского вероисповедания с их дозволенными туземными праздниками. (Надо видеть и слышать, с какой пафосной слезой некоторые матерые представители «духовенства» произносят самые священные и вслух непроизносимые всуе имена!)
Короче говоря, муллы готовятся к тому, чтобы переложить часть своих обязанностей на плечи политического класса России. Для начала они собираются приучать собрание «молящихся», приглашая в мечеть российских политиков почитать лекцию после намаза. Очевидно, когда эта практика войдет в привычку и получит распространение, сначала одному-двум, а потом, возможно, и целому контингенту таких политиков будет доверено выступать и перед пятничной молитвой.
Конечно, к гражданам второго сорта пойдут и политики второго сорта. Вот, в Историческую мечеть Москвы 09.11.07 тамошние «держатели объекта» пригласили Жириновского. Конечно, Грызлов или там Володин к мусульманам не пойдет: рылом-с не вышли, чтобы, понимаешь, из самой партии власти к ним ходить! Да и Миронов не пойдет: ведь в названии его партии содержится слово «Россия». А какая такая Россия у чурок?
А вот Владимир Вольфович, тот пойдет. Может, даже Явлинский пойдет. Я уж не говорю, что очень и очень возможен Никита Белых, и даже Леонид Гозман (последнего, наверное, будут тащить на аркане его товарищи по партии). Конечно, не пойдет Каспаров – он не политик, а идеалист, искренне ненавидящий мусульман. Но вот Касьянов может пойти, почему бы и нет?
В итоге мы можем, приходя в наши мечети, оказаться лицом к лицу с довольно экзотическим для этих мест контингентом персон, непринужденно похаживающих около минбаров, время от времени приобнимая за плечи смущенных чалмоносных хозяев (а может и не смущенных, а вовсе пунцовых от счастья).
И то, что Владимир Вольфович оказался первой пташкой, вовсе не удивительно. В политическом классе России он – такой специальный шут гороховый, который специализируется на контакте с наиболее одиозными туземцами. К Саддаму ехать – поручали ему (ну, конечно, и различной «китч-патриотике» типа разудалых казаков в лампасах, отставных генералов свадебного рода войск и прочей сволоте, которой в забубенные 90-е годы развелось – хоть лопатой греби!)
Опять же, Жириновский ездил к Муаммару Каддафи, когда к тому никто не ездил. Получил от несчастного вождя пустыни несколько миллионов долларов на организацию жиденькой демонстрации перед американским посольством в поддержку джамахирии.
С его подачи в 1995 был создан Союз мусульман, который чуть было не возглавил прихлебатель ВВЖ Яхья Халидов; слава Всевышнему, удалось выгнать того в пинки, и председателем СМ стал покойный Надыршах Хачилаев (рахимухуЛлах!).
Чуть было не отправился Жириновский и в Судан на встречу с доктором Тураби… Слава Аллаху, братьям удалось довести до сведения руководителя Исламского Конгресса, что такой визит означает помещение Судана в гетто неприкасаемых, с которыми работает только медбрат исламского лепрозория Владимир Вольфович.
Неукротимое желание Жириновского общаться с мусульманами сравнимо только с остротой психических травм, полученных им в детстве от казахов и в юные годы от турок. Интересно, в фильме о детстве ВВЖ, который снимают сейчас в Казахстане, будет ли уделено достаточно места показу национального гнета, который потомственный юрист испытал от великодержавных наследников батыевщины? Мы предлагаем заодно сделать и фильм о турецкой эпопее Жириновского – «Полночный экспресс–2», где роль главного героя – студента Жириновского – будет играть какой-нибудь одаренный «малыш», которого «папа» сам выберет.
Но вот теперь дело дошло и до того, что Жириновский учит в мечети мусульман тому, какие бяки американцы. Замечательно! Но после 11 сентября 2001 года именно Владимир Вольфович прорвался через рогатки американского посольства в заокеанский Госдеп (не желавший его поначалу было пускать) и признался там в любви ко всему звездно-полосатому, а заодно и сдал содержание всех своих конфиденциальных бесед с Саддамом. После чего, вернувшись в Россию, в нескольких номерах «Совершенно секретно» опубликовал новую версию своей биографической эпопеи, в которой впервые после 91-го года назвал себя евреем и пожаловался, как ему, еврею, всю жизнь было плохо в заповеднике воинствующего антисемитизма – СССР.
Жириновский настолько утомляет, что от него сбежал даже Митрофанов, который не сбегает никуда ниоткуда и может выдержать все, что угодно. Митрофанов был с ним с самого начала – а это как минимум 18 лет! – и вот сбежал к Миронову… Видимо, мысль о том, что его тоже могут потащить читать хутбу мусульманам по пятницам, сломала спину верблюду…
Жалко, Павлов умер. Такой материал для вивисекций и опытов, как мусульмане, пропадает. До безбожного академика, резавшего беспризорников на проверку рефлексов, сегодняшним российским политикам далеко. Единственное, что они могут сделать, – поставить возле мест скопления «молящихся» биотуалеты, чтобы сразу уж и мочить там после прослушивания политинформации.
Критерий перемен
«ВЛАСТЬ». № 22 (775). 09.06.2008
Долгие дискуссии о судьбе высшей российской власти, наконец, разрешились в соответствии с наиболее простым и вместе с тем наиболее конституционным сценарием, в который многие не очень верили. Не получилось третьего срока. На место В. Путина встал Д. Медведев. В глазах мирового сообщества это, бесспорно, знак того, что Россия принадлежит к заветному кругу «цивилизованных» стран, в которых политическая игра идет по неким «демократическим правилам». Сказать, однако, что нет настораживающих уже сейчас моментов в совершившейся смене власти, нельзя. Слишком большие силы слишком много теряют с приходом нового президента. И это, кстати, не зависит ни от каких договоренностей и ни от какой доброй воли участников политического сценария смены президентов. Обострение отношений с Грузией, новый виток конфликта с Киевом вокруг Крыма, жесткие силовые действия властей в отношении митингов и демонстраций – все это приходится на период, предшествующий инаугурации нового президента. Бесспорно, есть люди, которые хотели бы продемонстрировать миру, что с его приходом ничего не изменится.Вместе с тем в смену власти в Кремле инвестированы большие ожидания общественности как внутри страны, так и за ее пределами. Это, прежде всего, ожидания, связанные с надеждами на либерализацию политики Кремля.
Российское общество устало от демагогической трескотни, сопровождающейся правовым беспределом силовиков, повсеместным ростом насилия, которое, в первую очередь исходя от государства, провоцирует ответную реакцию в наиболее нестабильных слоях российского общества. Обнадеживающе прозвучали слова Д. Медведева о его намерении восстановить верховенство закона. Вопрос лишь в том, насколько это реально, насколько могущественные силы, привыкшие к безнаказанности, которые желали бы сохранить контроль над ситуацией в России, позволят новому хозяину Кремля что-то изменить.
Наиболее опасным сценарием стала бы «либерализация» внешней политики России, сопровождающаяся «закручиванием гаек» внутри страны. При таком раскладе мир получил бы Россию, к удовольствию Запада отказавшуюся от великодержавных амбиций, послушно выстроившуюся в фарватер США, сдавшую своих пока еще остающихся немногочисленных союзников… Короче говоря, мир получил бы Россию, принявшую сценарий «однополярности». А внутри страны продолжилось бы подавление инакомыслия, пресечение любых поползновений восстановить гражданское общество, охота на экстремизм и тому подобные «прелести». Не нужно быть аналитиком, чтобы понять губительность такого расклада для страны. Прежде всего потому, что дисбаланс «либерализма» снаружи и «автократизма» (пользуясь выражением Бжезинского) внутри с неизбежностью ведет к коллапсу системы.
В России сегодня сформировалась устойчивая и показательная «группа риска» (в политическом смысле!). Это российские мусульмане. Именно против них проводится основная масса спецопераций, именно они по сфабрикованным обвинениям сотнями сидят по российским зонам. Именно их книги запрещают суды по первому представлению местных прокуратур и с подчеркнутым игнорированием позиций экспертов… На Северном Кавказе администрации некоторых республик вообще ведут необъявленную войну против собственной молодежи, в первую очередь, против верующих мусульман, которые на жаргоне силовиков получили кодовое обозначение «молящиеся». Мусульмане чувствуют себя в современной России гражданами второго сорта. А возможно, и вообще «негражданами», во всяком случае, их положение хуже, чем у многооплакиваемого русскоязычного меньшинства в странах Балтии.
После инаугурации президента Д. Медведева каждый демонстративный акт насилия, совершенный против мусульман, превращается в некий сигнал, посылаемый обществу: новая власть не может изменить сложившуюся ситуацию, насилие будет продолжаться. В ряду таких сигналов стоят и новые, совсем свежие запреты на книги, расширившие список «запрещенной литературы» до 120 наименований, и такие отвратительные акты, как избиение в метро тремя бритоголовыми молодчиками женщины в мусульманском платке (кстати, первая фраза следователя, пришедшего к ней в больницу, была: «Постарайтесь вспомнить, может быть, Вы упали?»). Мусульмане нужны как жертва, как образ врага именно тем, кто не приемлет никаких демократических перемен, никакого свежего воздуха в России. Корпоративная бюрократия, к настоящему моменту узурпировавшая практически весь властный ресурс, нуждается в подстегивании самой себя и в постоянной мобилизации общественного внимания к некой угрозе. Российские мусульмане идеально подходят на эту роль: «враг среди нас, он с виду похож на нас, но по сути не имеет с нами ничего общего!» Беспроигрышный миф в формате Стругацких… Это дает бюрократии суррогат идеологии, которую она не может иметь реально. Ненависть к мусульманам давно стала «национальной идеей» люмпенов в высоких креслах. Поэтому именно по положению мусульман в ближайшее время можно будет судить о том, совершаются ли в российской реальности какие-то перемены в сторону очеловечивания общественного климата. До тех пор, пока радикально не изменится политический подход к этой части российского общества – многомиллионной, международно-влиятельной и обладающей могучим человеческим потенциалом,– нельзя будет поверить в то, что новое президентство оправдает возлагаемые на него смелые ожидания.
Так похоже на Россию
В стране, именуемой сегодня «Российской Федерацией» завершается агония номенклатурно-бюрократической диктатуры, созданной Сталиным. Прямые наследники Сталина, исполнители его проекта – но только в фарсовом, дегенеративном ключе – это Горбачев, Ельцин, Путин и госкорпорации силовиков с их выродившимся и окончательно криминализованным продолжением КПСС – «Единой Россией»… Конец «номенклатурного феномена», восторжествовавшего в XX веке на месте уничтоженного русского царизма, уже виден. Для мусульман, борющихся за реализацию завета Всевышнего: «Сражайтесь, пока вся религия на земле не будет принадлежать Аллаху» (Сура 8 «Аль-Анфаль, аят 39), – стратегически важно, чтобы вся эта гигантская территория не стала частью исламофобского Запада. В силу этого внимания к судьбам «одной шестой» и были написаны входящие сюда заметки.
