Георгий Смородинский
Неправильный самурай
Глава 1
– Петрович, ты дрова, что ли, везешь? – придержав автомат, хмуро буркнул Монах и посмотрел водителю в спину. – Мы ж не буратины какие…
Шофер промолчал, но зато оживился сидящий слева от приятеля Чех.
– А ты письмо губернатору области напиши, – толкнув Монаха плечом, весело хохотнул он. – Может быть, дороги-то и починят?
– Только «Почтой России» не посылай, – с заднего сидения подсказал Емишев. – В «Одноклассниках» напиши – там они всем кагалом толкутся. В друзья только добавиться не забудь, а то без этого вряд ли ответят!
– Я только матом могу написать на заборе, – в ответ беззлобно огрызнулся Монах и, кивнув на меня, усмехнулся: – Пусть вон командир лучше напишет. Он у нас грамотный, буквы знает, да и рапорта писать приучен…
Ну да, ребята слегка нервничают, что, собственно, и понятно. По звонку сверху собрали и при полной выкладке отправили в Подмосковье… При всем при этом у них там свой СОБР есть, но почему-то все равно дернули нас. Куда-то под Талдом – почти сотня километров по трассе, – даже и не вспомню, когда в последний раз такое случалось.
Неизвестность плодит разные домыслы, но нам, конечно же, не привыкать. Однако лучше бы хоть какая-то определенность. Впрочем, с собой мы вроде бы взяли все, что только возможно, а если что и забыли – то у местных ребят одолжим.
Тренькнувший в кармане телефон выдернул меня из невеселых раздумий. Вытащив аппарат, я посмотрел на экран и мысленно выругался, увидев имя подруги. Вот чего мне сейчас меньше всего хотелось – так это портить себе настроение очередным выяснением отношений. Впрочем, до Талдома с полчаса еще ехать, и Елена точно не успокоится. Телефон тоже не отключить: могут позвонить по работе, да и чего я, собственно, переживаю? Все ведь давно уже ясно…
– Да, Лен, – стащив с головы шлем, со вздохом произнес я. – Ты чего-то хотела?
– Нам надо поговорить, – без предисловий выступила из трубки подруга. – Срочно, потому как все уже слегка надоело!
– Слушай, давай вечером поговорим? – с надеждой в голосе попросил я. – Мы просто сейчас немного на выезде…
– Да не будет уже никакого вечера, Гриш, – ожидаемо отрезала девушка. – Удачи тебе с выездом, и вообще…
В трубке раздались три коротких гудка, я убрал телефон от уха и задумчиво подкинул его на ладони.
– Че, с Леной уже все? – не поворачивая головы от окна, с соседнего кресла спросил мой зам, Серега Антипов.
– Да вроде как, – пожал плечами я, убирая телефон в карман. – Она и так почти полгода держалась…
– Да ладно, не грусти, Самурай, – Серега обернулся и ткнул меня кулаком в плечо. – Девок на твой век хватит!
– Это точно, – в ответ ему усмехнулся я. – Девок полно, но нужна-то только богиня…
Притихший было народ после этих моих слов весело загудел, я поправил сбившийся ремень и задумчиво посмотрел в окно автобуса.
С женщинами мне не прет по жизни, и пора бы уже к этому привыкнуть. Нет, в смысле познакомиться и потрахаться – тут никаких проблем нет. Съездить куда-то на выходные, погулять по Москве, посидеть в кабаке, покататься на водном трамвае… Проблемы появляются, когда я пытаюсь с кем-то начать совместную жизнь. Лену осуждать сложно: из тех шести месяцев, что мы прожили вместе, четыре я промотался по командировкам. Тридцать три года – знаковый возраст, и хочется уже иметь дом, но что-то пока не судьба.
– Гриш, а что там в Талдоме? Ты ж нам так ничего и не сказал, – очевидно, догадавшись, о чем я сейчас думаю, Серега оторвался от созерцания берёз за окном и, обернувшись, вопросительно приподнял бровь. – Нам с ребятами хотелось бы хоть что-то услышать.
– Психолог доморощенный, – хмыкнул я и оглядел притихший салон. – Меня тоже в известность никто пока не поставил. Сказали только, что погиб сотрудник Талдомского ППС. Кто-то захватил отдельно стоящее за городом здание, но на связь они пока не выходят.
– А мы-то им нахрена?! – глядя на меня, поморщился Чех. – Там же «Булат» должен разруливать!
– Наверное, потому что туда полковник Семенченко выехал? – поправив автомат, пожал плечами я. – Он нас после того захвата особенно обожает.
Если объявить, что наша сборная легко обыграла бразильцев, то реакция была бы точно такой же. Неверие и удивление… И не то чтобы я совсем уж не доверяю нашим в футболе, но «бразильцы» и «легко» – это нифига не синонимы. Ну и начальник спецподразделения ФСБ из-за какой-то хрени в такую даль не попрется. Скорее нас зашлют пешком в Африку, чем его в Московскую область…
– Змей?! В Талдом?! – в повисшей тишине ошарашено выдохнул Чех. – Денёк нам, чувствую, предстоит веселый…
– Ага, – кивнул я, – поэтому обвес ещё раз проверьте, если кто вдруг забыл. Сразу нас, конечно, на приступ не кинут, но и времени много вряд ли дадут.
Цель поездки мы увидели издалека, когда насквозь проехали Талдом. Возле обнесённого металлическим забором особняка стояло два десятка машин. Одних только скорых я издали насчитал пять штук, а были там ещё и пожарные, и какая-то аварийная служба, и пара «Уралов» с эмблемами Росгвардии.
Создавалось впечатление, что сюда согнали всех, кого только возможно, и это не могло не напрягать. Такое случается, когда начальство не понимает, что вообще происходит, а значит, большая часть ответственности обязательно повиснет на командире спецназа. Нет, никто меня ругать потом, конечно, не станет, но «действовать по обстоятельствам» – это почти всегда чьи-то смерти на твоей, мать его, совести! А с собой-то потом договориться бывает ох как непросто…
– Эх, что-то мне домой захотелось со страшной силой, – негромко усмехнулся Серега, глядя на стоящий впереди БТР. – У меня и водка в холодильнике стоит недопитая.
– Так ты ж не пьёшь, – хмыкнул я, скосив взгляд на приятеля.
– Ага, – улыбнулся тот, – но сейчас вот что-то особенно захотелось…
– Та-рищ майор, куда ставить? – обернулся ко мне водитель, как только мы проехали оцепление. – Поближе к воротам или…
– Вон туда, – указал я рукой на автобус подмосковного СОБРа. – Там ребята знакомые, да и новости, может, какие узнаем.
– Мне с тобой? – поинтересовался Серега, как только автобус остановился напротив забора.
– Не, – покачал головой я и, надев шлем, закинул на плечо автомат. – Покурите тут, пока командир за вас отдувается. Девок не портить, от автобуса далеко не отходить!
– Зачэм так говоришь? – добавив в голос акцента, возмущённо выдохнул Чех. – Дэвки – они сами кого хочэшь испортят!
– Ага! – кивнул я и быстро сбежал по ступеням автобуса.
Поздоровавшись с подмосковными росгвардейцами и узнав у них, куда идти, быстро прошёл вдоль забора и, обогнув «пожарку», увидел, наконец, «штаб» операции.
Полковник Семенченко – высокий сухощавый мужик с седыми коротко стриженными волосами – стоял возле новенькой бэхи, на капоте которой был расстелен листок с планом здания, и что-то доходчиво объяснял невысокому полноватому дядьке, одетому в дорогой синий костюм.
Помимо этих двоих около машины стояло ещё семеро мужчин, двоих из которых я знал по прошлым делам. Паша Осипов с позывным «Ворон» – командир взвода подмосковного СОБРа и Тема Тигранян – плешивый конторский подрывник по кличке Пироманьяк.
– …да мне насрать, что в городе света не будет! – вкрадчиво пояснял гражданскому Змей. – Даже больше скажу: если ты не выключишь этот гребаный свет, то завтра в Талдоме изберут нового мэра!
– Но я не мэр! – потряс головой мужик в костюме. – Я…
– Тем более, – не дал ему договорить Змей. – Значит, твой мэр такому повороту вряд ли обрадуется… Саша! – он повернулся к одному из мужчин и, кивнув на гражданского, приказал: – Отведи этого товарища, куда там ему нужно, но если через час свет ещё будет гореть, то арестуй и отвези в Москву на Лубянку. Завтра я с ним вдумчиво пообщаюсь на тему освещения улиц. Так, что ещё… – Семенченко обернулся и заметил меня: – О! Вот и «Рыси» подъехали!
– Товарищ полковник, отделение Московского СОБРа…
– Ой, оставь, Гриш, – поморщился Змей, – на параде будешь докладывать. – Он обернулся, подозвал к себе полицейского подполковника и, кивнув ему на меня, попросил:
– Сергей Семёнович, введи майора в курс дела. Прогуляйтесь до медиков, и покажи ему дом через дырку в заборе. А ты, Гриш, – полковник перевёл взгляд на меня, – посмотришь на все это, и тогда обмозгуем детали. Идите уже, а то времени – час на все…
– Начальник РОВД Игнатов, – подполковник пожал мне руку и направился в сторону ближайшей машины скорой помощи.
– Смирнов! – в спину ему произнёс я и, пожав плечами, отправился следом.
Возле машины курил худой лысый тип в синей робе медбрата. Заметив нас, он щелчком отправил бычок в кусты и, очевидно, без слов догадавшись о цели нашего визита, быстро распахнул задние двери машины.
– Простыню снимать или…
– Снимай, – кивнул начальник РОВД и отошёл в сторону.
Парень пожал плечами, запрыгнул в машину и, пододвинув к двери носилки, откинул в сторону потемневшую простыню.
М-да… В жизни мне, конечно же, довелось повидать трупов. От подорвавшихся на эфке[1] до расчлененки в Капотне полторы недели назад, но там хотя бы было понятно… Рванула в руке граната, или у сожителя жертвы был тупой туристический топор, но тут… То, что лежало передо мной на носилках, когда-то было сержантом патрульно-постовой службы. Частично, в смысле, поскольку от человека осталась только верхняя его половина. Примерно до середины груди… Ни внутренностей, ни кишок, а раны по краям очень похожи на следы от стальных крюков. Его словно зацепили с двух сторон и разорвали…
– Женя Макеев, – хмуро буркнул за спиной подполковник. – Еще утром был человек… Женился месяц назад, в юридический поступать собирался… Вот так…
– Где вы его нашли?
– На территории спортивного клуба, в двадцати пяти метрах от стены, на траве. – Игнатов вытащил из нагрудного кармана сигарету, закурил и указал рукой на дом. – Видишь, майор, окно на третьем этаже разбито? Его выкинули оттуда…
– Двадцать пять метров пролетел? – поморщился я. – Они там что, катапульту установили?
– Возможно, – подполковник выдохнул дым и, подойдя к дверям машины, рукой с сигаретой указал на останки сержанта. – Двое из пяти осматривавших тело медиков считают, что это очень похоже на следы зубов огромной собаки. Часть останков увезли на экспертизу в Москву, но результат будет не раньше чем через пару часов.
– Хм-м, вот только мистики не хватало, – я кивнул медбрату и, отойдя от машины, задумчиво почесал подбородок.
– В одиннадцать двадцать одну поступил звонок от вахтера фитнес-клуба «Спортсила», – затянувшись, начал свой рассказ подполковник. – Мужчина сообщил, что клуб захвачен какими-то людьми, которые, помимо всего прочего, распылили внутри нервный газ.
– Нервный? – поморщился я. – Это как?
– Не знаю, – покачал головой Игнатов. – Но по телефону вахтер говорил именно так, и, наверное, поэтому ребята из прибывшего наряда посчитали, что он не в себе. – Подполковник грустно усмехнулся и, кивнув в сторону «штаба», добавил: – Да ты сам увидишь его, майор. Он там, общается в машине с психологом.
– А что с тем нарядом?
– В одиннадцать тридцать две – прибыли к фитнес-клубу, переговорили с вахтёром, затем трое зашли внутрь, водитель остался в машине. Примерно в одиннадцать сорок пять Шалимов услышал хлопки, похожие на звуки выстрелов, затем прозвучала короткая очередь, и все затихло.
– Шалимов – это водитель? – уточнил я.
– Да, – покивал подполковник. – Примерно без пяти двенадцать к клубу прибыло два экипажа подкрепления, но там уже включился я и приказал ребятам ждать прибытия спецназа. В двенадцать ноль три из окна третьего этажа вылетел кусок трупа, и я понял, что поступил правильно. – Игнатов выбросил докуренную до фильтра сигарету и сделал приглашающий жест. – Пойдём, майор, я покажу тебе здание.
Наверное, у каждого человека есть что-то, одна лишь мысль о чем пугает его до безумия. Боятся все… И совсем маленькие дети, и даже офицеры спецназа… Я шёл следом за начальником РОВД и думал о том, что никогда не хотел бы оказаться на его месте. Знать, что там внутри ещё двое твоих ребят, но ты сам, своим приказом, лишил их, возможно, последнего шанса. «Понял, что поступил правильно…» Да, подполковник, и я бы поступил так же, но избавь меня Господь от подобного выбора…
Обойдя пару машин скорой помощи, Игнатов остановился возле забора и кивнул на щель шириной примерно с ладонь.
– Вот, майор, смотри – отсюда видно все здание.
– А почему здесь? Из дома кто-то стрелял?
– Нет, – покачал головой подполковник, – но к воротам на территорию лучше не приближаться. Там словно направленное излучение со стороны дома идёт. Трое любопытных лежат под капельницами, ещё семерых развезли по больницам. – В ответ на мой вопросительный взгляд Игнатов пожал плечами и пояснил: – Не знаю, я не специалист, но врачи говорят, что это какое-то отравление. Тошнота, рвота, головокружение, у одного из носа капала кровь. Нет, если там недолго находиться – то ничего страшного. Я вот минут десять стоял у ворот и ничего – живой, но полковник запретил, и всех оттуда погнали.
– Ясно, – кивнул я и, подойдя к дырке в заборе, внимательно оглядел территорию.
Со стороны – ничего особо примечательного. Дом культуры советских времён хозяева отреставрировали и устроили в нем фитнес-клуб. Примерно семидесяти метров в длину трехэтажное здание имело прямоугольную форму и массивный полукруглый выступ над входом. Двери внизу стеклянные, в холле и нескольких залах на втором этаже до сих пор горит свет. На стоянке – семь машин и фургончик с фирменным знаком спортклуба.
– И что? – отойдя от забора, я нашел взглядом своих ребят и, успокаивающе махнув им рукой, снова посмотрел на дом. – В окнах за это время никого не заметили?
– Нет, – покачал головой Игнатов и потянулся за следующей сигаретой. – Со слов вахтёра, в клубе утром было человек двадцать, ещё двое моих, но в окнах никто не показывался.
– А в том, разбитом, из которого, ну…
– В этом-то вся проблема, майор, – Игнатов сунул в зубы сигарету и, закурив, кивнул в сторону дома. – Пять окон третьего этажа не просматриваются даже в оптику. И с той стороны, и с этой. Там два зала наверху, торцом друг к другу. В одном была секция борьбы, другой – вроде бы танцевальный.
– В смысле, в оптику не просматривается? – озадаченно хмыкнул я.
– А вот так, – пожал плечами Игнатов. – Ты у полковника лучше спроси. Мне-то снайперы не докладывают.
– То есть получается, что тот, кто все это устроил, окопался на третьем этаже в этих залах?
– Или он очень хочет вас в этом убедить… – Игнатов глубоко затянулся и, посмотрев на часы, кивнул в сторону «штаба». – Ладно, пойдём обратно, майор. Полчаса прошло, и я уже тебе вроде бы все рассказал.
– Да, пошли, – вздохнул я и, почесав подбородок, ещё раз посмотрел на дом.
«Дерьмо случается, и от этого не застраховаться никак. Не с моей, по крайней мере, работой, – думал я, следуя за Игнатовым. – Кто-то неизвестный вломился в здание фитнес-клуба и взял в заложники двадцать человек вместе с прибывшими на вызов полицейскими? И ещё эта мистика… Готов забиться на полсотни кусков, что все окажется, как всегда, прозаично. У хозяев поехала крыша, и они просто решили прославиться. Вдвоём-втроём, имея соответствующий опыт, можно контролировать десять-пятнадцать заложников. Тело полицейского могли разрезать на каком-то станке – да мало ли их в этом клубе? Кинуть на два десятка метров кусок трупа весом в тридцать-тридцать пять килограмм? Но если ты качок, то почему бы и нет? Раскрутил за руку и швырнул, как молот, в окно… А оптика… Может быть, подпол что-то не так понял? В любом случае вслепую нас туда не пошлют!»
– Ну, что думаешь, Гриш? – Семенченко кивнул начальнику РОВД и вопросительно посмотрел на меня. – Как тебе ситуация в целом?
– Муть какая-то, – пожал плечами я. – Хотелось бы взглянуть на записи с камер и узнать, кто хозяева этого клуба.
– Вот именно, «муть»! – с досадой выругался полковник. – На камерах – ничего. Девять человек персонала прошли с утра внутрь и с ними десять посетителей клуба. Пять женщин, четырнадцать мужчин, восемнадцать славян и одна армянка. Клиентов на «подрыв» и прочих смертников среди них вроде быть не должно.
– А хозяева?
– Муж с женой. Отдыхают на Кипре. С ними созвонились – завтра вылетают обратно.
– Ясно, – вздохнул я и, скосив взгляд на своего недавнего провожатого, кивнул в сторону здания. – А с оптикой что? Подполковник сказал, что там ничего не просматривается.
– Электроника не работает, дроны «выключаются» в двадцати метрах от дома, – тяжело вздохнув, пожал плечами Змей. – Через простой бинокль можно смотреть без проблем, но там в обоих залах – паровая завеса: эти уроды, очевидно, притащили с первого этажа генераторы. По излучению за воротами тоже ничего не могу сказать, пока врачи не сделают все анализы. Поначалу думали на радиацию, но не подтвердилось ни у кого, да и датчики тоже ничего не показывают. Тошнота, головокружение и усталость. Две машины стояли за воротами, прямо напротив здания. Десять человек, и у всех одинаковые симптомы. Медики говорят, что никакой опасности вроде бы нет – проспятся и будут здоровы.
– Свет выключили! – выйдя из-за автобуса, доложил фээсбэшник, которого Семенченко отправлял за гражданским. – Рубильник у нас, по команде включим, если потребуется.
– Отлично! – полковник обернулся и, найдя взглядом мужика с квадратной челюстью, в синем неброском костюме, приказал: – Иван, веди вахтера. Пусть расскажет ребятам то, что он видел и чувствовал.
Вахтер старался выглядеть важно и обстоятельно. Наверное, так на его месте вел бы себя любой, видя такое внимание десятка вооруженных мужиков. Невысокий, лет под шестьдесят, с редкими зачесанными через плешь волосами и простоватым лицом, мужик явно наслаждался происходящим. Правая его рука была перевязана бинтом до кончиков пальцев и висела на фиксаторе. Форма новенькая, на груди знак какой-то местной охранной конторы.
– Алексей Данилович, – Семенченко сделал приглашающий жест и, обведя взглядом собравшихся, попросил: – Расскажите, что случилось в клубе после одиннадцати?
Судя по внешнему виду вахтёра, никто и никогда его по имени-отчеству не называл. «Лёшик», или, на край, «дядя Лёша» – единственное, что приходило на ум. Нет, ну не зря же Семенченко Змеем зовут? С людьми общаться полковник умеет.
Приободрившись от такого обращения, вахтёр степенно приблизился к бэхе с разложенной картой и, кашлянув в кулак, пояснил:
– Так, это… Я же за стойкой был – фанеру прибивал, там полка потрескалась, а мне, значит, для вещей… Ну в этот момент здание и тряхнуло. На часах ещё одиннадцать ноль пять было. Они ж над дверью висят – я как раз посмотрел.
– А как тряхнуло? – оживился скучавший до этого Пироманьяк. – Что вы при этом услышали? Хлопок, треск или, может быть, взрыв?
– Да нет, – наморщив лоб, потряс головой вахтёр. – Не было вроде бы взрывов. Ощущение такое, словно машина на кочку наехала. Пол под ногами качнулся, как на волне, и чай выплеснулся из кружки, горячий…
– А дальше? Что было дальше? – осторожно поинтересовался Семенченко. – Нам каждая деталь очень важна.
– Дальше где-то наверху закричала женщина. Истошно, словно кого-то увидела. – Вахтёр напряжённо посмотрел на расстеленную перед ним карту и с силой провёл ладонью по подбородку. – Потом мужчина закричал, а потом еще несколько человек.
– Крики со второго этажа доносились?
– Да, – покивал вахтёр, – там над входом зал тренажеров, и женщины за стеклом занимаются. Я как это услышал, хотел наверх бежать – посмотреть, но хорошо, что вспомнил инструкцию. У нас же оружия нет, сразу в полицию звонить требуется. Только у меня «Билайн», он внутри плохо ловит, и нужно выйти на улицу. Наверху орали до дрожи в коленях, и я уже к дверям, значит, когда вижу: из гардероба, что под лестницей, Полина Марковна вышла. И глаза у неё стеклянные, словно водки перепила или чего ещё… Ну, я хотел ей крикнуть, но слова в горле-то и застряли! И тело словно ватное, и потянуло меня за ней следом. Потом голова кругом пошла, и руку болью рвануло. Я, видимо, падать стал и зацепился ладонью за гвоздь. Ну, боль меня в сознание-то и вернула. Побежал я тогда к дверям, по дороге два раза упал, но вырвался на воздух, и полегчало. Дальше… Дальше я позвонил, но вы уже там все и без меня знаете. Хорошо, телефон в кармане брюк был, а то бы пришлось до города топать.
– Вы позволите? – один из мужчин в гражданской одежде вопросительно посмотрел на полковника.
– Да, – кивнул Змей, тогда мужчина посмотрел на вахтёра и поинтересовался:
– Скажите, Алексей Данилович, а что вы чувствовали, когда вас «потянуло» за этой женщиной? Спокойствие, умиротворение, тепло?
– Ужас! Я чувствовал ужас! – переведя на него взгляд, севшим голосом прошептал вахтёр. – Я не знаю… но там наверху что-то плохое и темное. Сатана или кто-то из его ближайших подручных.
Ну вот, ещё один насмотрелся по телевизору передач, а поначалу вроде держался. С другой стороны, если кто-то распылил в здании газ, то симптомы довольно похожи. Непонятно только, что их всех так наверх потянуло, но я не специалист – это пусть яйцеголовые думают. Наверх, вниз или ещё куда – ПМК-С[2] решит проблему любого газа. С Сатаной, правда, нам не справиться, но сомневаюсь, что ему интересен какой-то заштатный спортклуб под Талдомом.
Как только вахтёра увели в одну из машин, Семенченко обвёл взглядом присутствующих и, остановив его на командире подмосковного СОБРа, словно бы оправдываясь, произнёс:
– Да если бы не заложники, я бы подогнал сюда танк и снес бы к херам весь третий этаж! Только люди могут быть ещё живы, а поэтому…
– Та-рищ полковник! – из микроавтобуса с антеннами вылез молодой парень в джинсах и подбежал к нам. – Вот, вы просили срочно! – пояснил он и протянул Змею листок с распечатанным текстом.
Семенченко забрал документ, внимательно его прочитал и… выматерился. Затем аккуратно свернул листок и выматерился повторно.
– Среди посетителей клуба случайно затесались три физика из Дубны, работающих над одним очень интересным проектом, – сделав ударение на слове «случайно», негромко пояснил Змей. – Не знаю уж, зачем им понадобился весь этот цирк с заложниками, но Сатана, судя по всему, отменяется.
– В сумках для вещей можно было пронести оружие и оборудование, – продолжил мысль один из гражданских.
– Да, – кивнул Змей, – а значит, поступим следующим образом. – Он перевёл взгляд на командира подмосковного СОБРа и, подойдя к капоту, ткнул пальцем в расстеленную на нем карту: – Смотри, Паш! Коробка вынесет вход, и следом за ней в холл зайдёт первая группа с Опричником. Пройдут по коридорам, осмотрят помещения, но наверх без команды никто из них не идёт. Одновременно с этим мы «пошумим» здесь вот и здесь, – полковник посмотрел на Пироманьяка и ткнул в две точки на карте. – Так, чтобы со свистом и грохотом. И пламя чтобы выше дома поднялось на пять-десять минут.
– Сделаем, – мгновение поколебавшись, кивнул подрывник.
– Отлично! – Семенченко посмотрел на меня и снова перевёл взгляд на Пашу. – Теперь главное. Ваши группы зайдут с торцов здания в окна на втором этаже. Твои, Паш, слева, а москвичи справа. Под звуки «концерта» дойдёте до этих чертовых залов и освободите людей. Пойдете двумя группами каждый: твоя, Гриш, цель – ближний зал, Пашина – дальний. Света сейчас в здании нет – подключим, как только будете подходить к целям. – Полковник разгладил план здания ладонью и снова перевёл взгляд с меня на майора: – Если в целом понятно, то давайте обсудим детали…
Приказ о штурме поступил в шесть часов вечера, когда уже стало окончательно ясно, что никто с нами на связь выходить не намерен. На улице уже начало темнеть, когда Семенченко объявил десятиминутную готовность и мы, подхватив штурмовые трапы, отправились к ожидающим нас коробкам[3].
Все-таки хорошо, когда операцией командует прошаренный мужик, побывавший не на одном десятке подобных мероприятий. Когда выяснилось, что окна второго этажа находятся на четырехметровой высоте, из ближайшей части тут же пригнали четыре дополнительные коробки. Нет, понятно, что мы бы забрались в окна и так, но при освобождении заложников счет идет на секунды. Это не «Контра»[4], тут переиграть не получится… Или «операция прошла успешно», или месяц потом пиши рапорты.
На штурм, как и планировалось, идем двумя пятерками: я, Чех, Монах, Емишев и Гном в первой, Серега поведет остальных. Маршруты разработаны до мелочей, и, наверное, хорошо, что это здание возводили еще в пятидесятых годах прошлого века. Предки строили добротно и максимально запутанно – так, что до зала мы доберемся, ни разу не пересекаясь, и зайдем в него с двух разных сторон. Из вооружения – «Верески»[5], «Грачи»[6], АК-12[7], по ГМ-94[8] на группу, а также щиты и ножи – у этих уродов не будет ни единого шанса. Сейчас главное, чтобы не обделались мехводы[9] коробок, но нам всегда выделяют сверхсрочников – так что, вроде бы, не должны.
– Здорово, мазута! – Чех махнул рукой высунувшемуся из люка сержанту и, запрыгнув на броню, принял штурмовой трап.
– Деньги за проезд передавайте, – в ответ усмехнулся водила, – а то катай тут задарма всяких…
– Мы водкой потом заплатим, – уложив трап, оскалился Чех. – Ты, главное, правильно довези.
– За водку – хоть до Москвы, – хохотнул мехвод и захлопнул за собой крышку люка.
Веселится – это хорошо, значит, никаких проблем не возникнет. Тут, на самом деле, всего-то и нужно – проломить забор и, проехав пятьдесят метров, упереть коробку в стену под окном. Для опытного водилы – ерунда, но случались порой накладки. Надеюсь, в этот раз обойдется.
– О, а вот и пресса пожаловала, – хмыкнул Монах и кивнул на ползущий от города микроавтобус. – Завтра попадём во все сводки.
– Нам, главное, на Рен ТВ не попасть, – поправив на плече оружие, гоготнул Чех. – А то после рассказов командира оно вполне вероятно.
– Разговоры! – я посмотрел на часы и, застегнув шлем, объявил: – Маски проверьте! Минута готовности!
Вот за что я обожаю свою работу – так это за такие мгновения. Когда уже все взвешено и решено, а таймер отсчитывает секунды. В бою – другое, там особо думать и чувствовать некогда. Все проходит в большинстве случаев на рефлексах. Потом уже придет отходняк, и хорошо, если все в тот момент будут живы…
– Группы – доложить о готовности! – голос Змея выдернул меня из адреналинового кайфа. Я быстро пробежал глазами по ребятам, дождался, когда Серега махнёт рукой с соседнего бэтра и коротко доложил:
– Четвертый готов!
Пока докладывали остальные, броня под нами затряслась чуть сильнее, машина кашлянула, и в этот момент Змей приказал:
– Начали!
В ушах ещё звучал голос полковника, когда две многотонные коробки синхронно качнулись и, набирая скорость, двинулись на металлический забор.
– Чех, Монах – первые; я за вами; Гном, Емишев замыкающие, – на всякий случай повторил я, и в этот момент машина проломила забор. Ощутимо тряхнуло, заскрипел сминаемый профиль, и БТР, легко преодолев преграду, рванул к стене впередистоящего здания. Одновременно с этим слева прозвучал громкий хлопок, по ушам ударил противный визг циркулярки, и окрестности озарила ярко-красная вспышка.
Водила оказался профи. За двадцать метров до цели он плавно сбросил скорость и упёрся «носом» в здание, даже не ободрав на броне краску.
– Пошли! – рявкнул я в тот момент, когда машина замерла у стены. Гном с Емишевым закинули в окно трап, и, спустя пару секунд, Монах с Чехом забежали по нему на второй этаж.
Слева, со стороны ворот, перекрывая визг пиротехники, зазвенели разбитые стёкла – первая коробка с опозданием в десять секунд разнесла входные двери спортивного клуба.
«Интересно, что их так задержало?» – мелькнула в голове отстраненная мысль, и я, запрыгнув в окно второго этажа, привычно прижался к правой стене коридора.
– Замыкающие на месте! – в ухе прозвучал голос Гнома, и Монах с Чехом, прикрываясь щитом, быстро двинулись по коридору. Двадцать метров до лестницы, там наверх, и ещё один коридор с двумя поворотами и четырьмя комнатами по бокам. Ничего, вроде бы, сложного, но когда о противнике нет никакой инфы, лучше десять раз перебдеть!
В комнатах второго этажа ничего интересного не нашлось. Этими помещениями, скорее всего, никто особо не пользовался. Два класса с проржавевшими партами, кабинет, заставленный старой мебелью, небольшой зал с рядами откидных стульев и две пустые подсобки. Проход по этажу занял у нас пару минут – из семи отведенных на операцию.
Да, наверное, быстрее получилось бы зайти в залы третьего этажа с крыши, но проблема в том, что тут не кино, а мы, к сожалению, не супергерои. Если бы это был не сталинский дом, то оно, может, и удалось бы, только имеем то, что имеем, а попусту рисковать людьми начальство, конечно, не станет. К тому же никто точно не знает, где держат заложников, а окна залов очень легко заминировать. Там ведь и простой растяжки будет достаточно.
– Пусто! – от последней комнаты доложил Монах, я кивнул и сделал знак следовать к лестнице.
Двери на площадку оказались открыты, но здесь было уже гораздо темнее. Освещая дорогу фонарями, первая пара, как на тренировке, взбежала по старой истертой лестнице, и уже наверху Монах вдруг замер и резко поднял правую руку.
– От сука! – негромко произнёс Чех и быстро зашарил фонарем по перилам и стенам.
– Че там? – уточнил я, внимательно оглядывая ступени и закрытую дверь на этаж.
– Да херня какая-то, – озадаченно хмыкнул Монах. – Словно пленка резиновая на дороге. Думал, растяжка, но ничего тут, вроде бы, нет.
– Чех, а что у тебя?
– Да то же самое, – хмыкнул тот. – Чувствую себя сперматозоидом. – Он с видимым усилием толкнул «вереском» воздух перед собой и… едва не потерял равновесие.
– Да ёп! – Монах резко шагнул вперёд, прикрывая друга щитом, но ничего страшного не случилось.
– Четвертый – второй этаж зачищен, идем на третий, – доложил я, – на лестнице столкнулись с непонятным явлением.
– Что там? – тут же отозвался Семенченко.
– Словно пленка какая-то на пути. Глазами ее не видно. Ребята прошли, с ними порядок. Двигаем дальше.
– Добро!
Двигаясь вдоль перил, я пошел по пути Монаха и в какой-то момент почувствовал сопротивление воздуха. Так бывает, когда проходишь сквозь тяжелые шторы. В уши словно плеснули воды, но уже в следующий миг все неприятные ощущения пропали.
Что это было? Да черт его знает. Те три урода, что захватили заложников, работали на внешнюю разведку, и хрен поймёшь, что они пронесли в это здание!
Обернувшись и сделав знак замыкающим, я кивнул Монаху на дверь и привычно перехватил «вереск». Опасности и угрозы срыва операции нет, а у нас осталось всего-то три с половиной минуты!
