Георгий Бурцев
Где Люба?
* * *
© Г. Бурцев, текст, 2024
© Издательство «Четыре», 2024
Об авторе
Георгий Иванович Бурцев родился в городе Холмске Сахалинской области 25 ноября 1950 года. После школы служил.
В особом военном учебном центре получил специальность военного корреспондента. После демобилизации окончил строительный техникум, институт психологии и Высшую школу управления.
Руководил стройкой, технической службой театра, редакцией газеты. Работал школьным психологом-педагогом, дефектологом и психологом-консультантом. Принимал участие в работе международного конгресса психологов. Несколько раз бывал в загранкомандировках в Европе. Написал и опубликовал романы «Следствие вёл аббат Жорж Паскерель» (о Жанне д'Арк), «Махно», «Инклюзивы стигмергии»; повести «Где Люба?», «Нужен Емельян», «Кондратюк», «Прерванное интервью», «Докладная записка», «Великий бомж»; пьесы «Аве Мария», «Доктор Борменталь и его пятый конверт», «Диссертация», «Операция „С Новым годом“».
По заказам режиссёров для различных театральных постановок, для филармонии и радиопрограмм написал много песен. Сотрудничая с газетами, опубликовал десятки статей, очерков, рассказов и фельетонов. Георгий Бурцев – автор научных монографий на темы психологии и социологии. Его перу принадлежит множество стихотворений, в том числе цикл для детей, за который он трижды занимал самые верхние планки в общероссийских и международных литературных конкурсах. Состоит в Союзе журналистов, в Международной академии русской словесности, в Санкт-Петербургской академии наук и искусств, в Московской городской организации Союза писателей России. Побывал на фронте специальной военной операции.
Награждён военными, журналистскими, литературными, спортивными и ведомственными орденами, призами, медалями и дипломами:
• кубок победителя в конкурсе «Творчество и потенциал», Санкт-Петербург (2023);
• медаль им. Теодора Драйзера за победу в литературном конкурсе (2023);
• диплом член-корреспондента Петровской академии наук и искусств (2023);
• орден им. М. В. Ломоносова за научную монографию (2023);
• медаль «За заслуги в культуре и искусстве» (2023);
• диплом «За вклад в развитие культуры Санкт-Петербурга» (2023);
• медаль «Zа Победу!» за всемерную поддержку отечественного фронта по ликвидации антироссийских угроз, МГО СПР (2022);
• медаль «За мастерство», МГО СПР (2022);
• кубок победителя в конкурсе «Творчество и потенциал», Санкт-Петербург (2022);
• медаль за победу в конкурсе детских писателей им. К. И. Чуковского (2022);
• статуэтка за победу в конкурсе драматургии им. Г. Ибсена (2021);
• медаль им. И. А. Крылова за победу в конкурсе «Квартет» (2021);
• медаль им. А. И. Куприна за победу в конкурсе «Гранатовый браслет» (2021);
• медаль «За верность русскому слову» им. И. А. Бунина (2021);
• медаль «Родина-Мать» за победу в конкурсе «Преодоление» (2021);
• орден лауреата «Золотое перо Московии» (2021);
• диплом академика Международной академии русской словесности (2021);
• орден «За вклад в литературу России XXI века» (2021);
• диплом «Золотая лира» за победу в международном конкурсе одного детского стихотворения (2021);
• медаль «Родина-Мать» за стихи, посвящённые 75-й годовщине Победы в ВОВ (2020);
• медаль «75 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (2020);
• медаль «За заслуги в области культуры и искусства» (2019);
• медаль за победу в соревновании снайперов (2018);
• медаль им. маршала Г. К. Жукова (2007);
• медаль «60 лет Калининградской области»;
• медаль «Воин-интернационалист» (2006);
• медаль «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (2005);
• почётный нагрудный знак «Ветеран войны и военной службы» (2005);
• памятный нагрудный знак «300 лет Балтийскому флоту» (2003).
Где Люба?
В вечернюю тишину пустой квартиры через открытую форточку с улицы доносился шум дождя. С лёгким треском пришли в движение тяжёлые блестящие гири напольных часов, после чего последовали семь ударов. Еле слышно лязгнул замок, и открылась дверь. Тотчас от порыва сквозняка парусом вздулась штора, опрокинулась ваза с цветами; со стола, на котором стоял ещё и компьютер, снесло листы бумаги. Вспыхнул свет. Это пришла с работы хозяйка дома, Надежда Петровна Колокольцева.
Она повесила мокрый зонтик. Переобулась. Вошла в комнату. Притворила балконную дверь и принялась подбирать листы. Поставила вазу. Вытерла воду. Включила телевизор, после чего скрылась в смежной комнате.
Раздался звонок.
– Иду, иду! – Она вышла в халате, на ходу завязывая пояс. Подошла к двери, мельком глянула в глазок и отворила дверь. – Забыла ключи?
– Да нет, я с улицы вижу: свет горит. Значит, ты уже дома.
– Попала под дождь?
– Немножко.
– Ты опять уехала в институт и не закрыла балконную дверь.
– Ой, извини, мамуля. В последнюю минуту заторопилась. А что, воры побывали?
– Воры вроде бы не побывали, а вот ветер с помощью шторы опрокинул вазу и залил тебе реферат.
– Ой, мамуля, прости меня, чучело музейное, хорошо, что дискету взяла с собой, в институте распечатала.
– А я подбирала листы, краем глаза глянула: вижу, ты взяла тему гендерных отношений? Что тебя подвигло на это?
– Да, прочитала недавно статью в молодёжной газете. Автор, девушка, обмолвилась о том, что один мужик или парень не захотел развивать с ней отношения из-за того, что у неё, видите ли, «видны мозги». По её рассуждениям выходит, что нормальные мужчины женятся только на дурочках, а её, такую умную, бедняжку, никто в упор не замечает. Так я прикинула по всем знакомым и что-то ни у одного из наших преподавателей или папиных сослуживцев не обнаружила жену трактористку.
– У моей сотрудницы муж электриком работает.
– Вот видишь, получается даже наоборот.
– Ну что ты сделаешь, хочется девушке выглядеть умнее, чем она есть на самом деле. Может, личная жизнь не клеится.
– Не знаю, что у неё там не клеится, но журфак явно не на пользу ей. Она верхоглядка. В поисках особи натолкнулась, естественно, на ничтожество. Впрочем, не исключено, что на самом деле он умнее её и сделал ей комплимент. А ещё вернее всего, что никакого мужика или парня и в помине не было.
– Как это?
– Да так… Она просто польстила сама себе. Ведь совершенно очевидно, что она начиталась импортной ерунды, а настоящей научной литературы по психологии и в руках не держала.
Их разговор прервал звонок.
– О, папа уже приехал. Ладно, мамочка, пойду переодеваться.
– Давай. Что-то отец сегодня рано. Не случилось ли что?
Надежда Петровна поспешила к двери. Вошёл генерал-лейтенант Иван Семёнович Колокольцев.
– Я не опоздал к ужину?
– А ты ещё не ужинал?
– Конечно, нет. А чего ты спрашиваешь?
– Я же санитарный врач. У меня профессиональный нюх.
– А, вон ты о чём! Да у нас в министерстве обороны сегодня переполох.
– Чем же это вас бедненьких напугали?
– Да не то чтобы напугали, но озадачили. Министр обороны у нас теперь гражданский – Анатолий Васильевич Твердюков.
– Даже для меня, гражданского человека, новость из разряда эпохальных.
– Но не вся.
– Не томи.
– Не буду, если не будешь подгонять. Во-первых, меня кинули на управление боевой подготовки. А во-вторых, сегодня через столько лет я встретил Славика Гранчакова.
– Гранчакова? Гранчаков… Гранчаков… Надо заглянуть в альбом…
– Да ты вряд ли помнишь его. И альбом не поможет. Что от меня осталось за двадцать пять лет? Ну да ладно, дело-то не в этом. Славик тоже генерала недавно получил. Мы на триста секунд заехали к нему домой. У него сын майор. Красавец. Вот бы нашу Любаньку познакомить. Кстати, повод есть. Слава пригласил нас на день рождения жены. Его Элеоноре в следующую пятницу сорок пять. Люба!
– Папа, не надо так громко. Ты не в штабе.
– А ты здесь? Значит, всё слышала?
– Папа, по-моему, тебя слышно даже в доме напротив.
– Ладно, не сердись. Так о чём я? Ах да… Так вот, в следующую пятницу в гости идём. Познакомлю тебя с сыном сокурсника. Майор. Красавец. И отец тоже генерал.
– Папа, не ты ли неделю назад говорил: оцени адекватно себя и своё окружение, ищи личность, а не особь? А сегодня сам уже направляешь меня в руки такой же особи. Красавчика. Майора. Да ещё и сына генерала. Твоя непоследовательность настораживает. Смотри не попади под сокращение.
– Ну ты посмотри на неё, – буркнул Иван Семёнович, садясь к столу. – И чем же это он тебе уже не личность? Высшее военное образование. Двадцать шесть лет. Уже майор.
– Ну а чего бы ему не быть майором, если папа генерал? – продолжала упорствовать Люба.
– А ты не умничай, тебе это не идёт.
– Хорошо, папа, не буду. Но то, что он майор, не его заслуга. Это родители ведут его по жизни за ручку.
– Генерал Маргелов послал своего сына на испытание парашютной системы для десантирования танка. Сын получил звезду Героя. Кого прикажешь упрекнуть? Отца или сына?
У вас, как у всех гражданских, превратное представление об армии, которая, между прочим, не школа бальных танцев, а институт защиты государства. И потом, Люба, я ведь не заставляю тебя непременно и сейчас же выходить за него замуж. Знакомство ни к чему не обязывает. Нас пригласили. Понимаешь? Просто… По-семейному.
– Ладно, папа. До следующей пятницы ещё десять дней. Конечно, я пойду с тобой. Не переживай. Кушай. Bon appeti mon pere.
– Чего? Это ещё по-каковски?
– По-французски, папочка, означает «приятного аппетита».
– А-а-а-а… Спасибо. Мерси. И вам того же, как это…
В морд апети.
– Какой в морд? Папа! Бон аппети.
– Понял. Не дурак. Бон апети. Ты лучше скажи, что у тебя в институте?
– Сегодня сдала последний предмет. Завтра вручение дипломов. Ты ничего не забыл?
– Ничего не забыл. Завтра вручение дипломов.
– И всё?
– А что ещё? Я присутствовать не смогу. Вон, есть мать.
– Ты обещал дать мне денег на поездку в Дубровник.
– Я приказов своих не отменяю. – Он обернулся к жене: – Бухгалтерия, выдайте отпускные.
– Есть, товарищ генерал! – ответила жена.
– Ну… Так чего сидишь?
– Что, прямо сейчас? А можно я поужинаю?
– Можно. Тогда наливай.
– Слушаюсь, ваше превосходительство.
Она встала. Шагнула к серванту. Взяла графинчик и рюмочку. Поставила перед ним.
– Сам наливай.
– У меня рука не дрогнет. За твои успехи, дочка. Молодец. Прозит.
– А это по-каковски?
– А это по-немецки, доченька.
В фойе института царила суета. Сновали преподаватели с папками и выпускники с дипломами.
– Девчонки! – обратилась одна выпускница к сокурсницам. – Вы где шлёндаете? Там уже наша очередь фотографироваться.
– Побежали.
На сцене актового зала уже приготовилась для съёмки группа студентов с преподавателями.
– Все в сборе? – спросил фотограф. – Приготовились. Улыбнулись. Оп! Готово! Свободны. Следующая группа.
– Ой, девчонки. Мой батя вчера выдал, – сказала Люба своим подружкам.
– Что? – спросила Света Колтунова.
– Да у него объявился то ли одноклассник, то ли однокурсник. В следующую пятницу идём на день рождения – знакомиться.
– С ним?
– Да не с ним, хотя и с ним тоже, но у него сынок майор. Так мой отец резко вдруг и всерьёз озаботился по-скоропостижному выдать меня замуж. Говорит: красавец, отец генерал, и этот тоже скоро будет.
– Так чего ты мучаешься? Иди, – сказала Анжела Пёрышкина.
– Ага… Иди… Щаз… И что я потом делать буду с ним? Он же типичный нарцисс.
– Ну, это же естественно. Молодой майор. Сын генерала. Образованный. Успешный. Ты видела его? – спросила Светлана.
– И видеть что-то не хочется, чтобы не искушаться. Но чувствую, на него вешается каждая дура. Нас повенчают. Через год, после родов, он загуляет, и уже я, как последняя идиотка, буду ждать его домой до утра, когда он нагуляется.
– Да ладно, подумаешь… Разведёшься, и делу конец, – сказала Анжела.
– Ты так легко говоришь. Это что, норма? А потом?
– Другого найдёшь, – ответила Светлана.
– Девчонки, вы двоечницы. У меня-то шансы снизятся. Значит, следующий будет если не хуже, то уж точно, не лучше.
– Ну и что? Зато дети будут в этого красавца. И сама всю жизнь будешь помнить, что был в твоей жизни мачо.
– Ой, девки, вам точно надо по-новому учиться. Замечательная перспектива, нечего сказать. У детей пожизненная безотцовщина, невезуха и вечные разводы, зато я сдохну с улыбкой на устах от счастья. И чем тогда мы лучше вон той уличной сучки? Короче, вы меня не убедили. Кстати, а что у нас с Дубровником?
– С Дубровником у нас всё на мази, но потом-то что? Куда пойдём? Решили? Мы же договорились не расставаться.
– Я уже разведала, – сказала Светлана. – Можно пойти в армию психологами.
– Скучно. Узко и однообразно, – сказала Люба.
– А что ты предлагаешь? – спросила Анжела.
– Есть в системе министерства обороны военные учебные центры. Там можно за год или за полгода получить ещё какую-нибудь военную специальность.
– Какую? – спросила Света.
– Ну, например, военного корреспондента или военного переводчика, – ответила Люба.
– О, это классно. А нас возьмут?
– А куда они денутся.
– А где это?
– В Уральском военном округе.
– Может, едем сразу туда? – спросила Анжела.
– Конечно, поедем, – ответила Люба. – Но давайте только после Дубровника.
– Тогда мчимся в ОВИР, – сказала Света.
– А что, визы уже готовы? – спросила Анжела.
– Спрашиваешь. Там парниша мой пашет. У меня с ним полное антанте кардиале.
– Ой, Светка! – сказала Анжела. – Любишь ты материться не по-нашему. Ну, погнали.
Самолёт приземлился в аэропорту. Девушек встретил представитель турагентства. Он усадил их в микроавтобус.
– Меня зовут Виктор. Я здесь представляю группу московских турагентств. В мои обязанности входит встретить и поселить прибывающих. Вас расселить по отдельным номерам? – спросил он, уже сидя в автобусе.
– Нет, нас, пожалуйста, в один номер. По отдельности мы не согласны.
– Хорошо. Проблем не будет. Сейчас подъезжаем к отелю, сидим там в холле и ждём освобождения трёхместного номера.
Он достал из портфеля бумаги, просмотрел их и продолжил:
– Не исключено, что к вечеру вас поселим.
– А если не будет? – спросила Света.
– Есть запасной вариант. Двоих сейчас селим в двухместный, а одну из вас – в одноместный. Но в любом случае к вечеру следующего дня освободится семейный номер, и я вас всех вселяю вместе.
Машина остановилась возле отеля. Все пассажиры прошли в холл, где прохаживалось в ожидании множество людей. Поодаль от девушек расположились двое молодых людей. К ним подошёл Виктор.
– Здравствуй, Жан-Поль, а где Горан?
– Он уже уехал, – ответил по-русски француз.
– Так вас двое осталось? Давай я тебя с Драганом переселю в двухместный номер, а девушек вселю в ваш?
– А сколько их? – переспросил Драган.
– Трое, – ответил Виктор.
– Да зачем эта лишняя перетасовка. У нас оплачено до конца недели. Мы сегодня уезжаем в Косово. Нас не будет три дня. Пусть девушки живут в нашем номере. Драган больше не вернётся. Я вернусь из Приштины только за вещами и сразу же улечу домой в Париж. Вот тебе ключ от номера. Там моя сумка и кофр с аппаратурой. Пусть всё это останется в шкафу до моего приезда. Надеюсь, им это не помешает?
– Сейчас мы их спросим. Вот они. Девушки, вы, наверное, поняли, что речь шла о вас. Вы не будете возражать, если до возвращения Жана у вас в номере полежат в шкафу его вещи?
– Как, девочки? – спросила Светлана.
– Да, пусть полежат. Зато сразу поселят вместе, – ответила Анжела.
– Мы согласны, – ответила Люба.
Они оставили вещи в номере и ушли к морю. Купались. Загорали. Пили коктейли на пляже.
Вечером в гостиничном ресторанчике, за ужином, они обсуждали планы на будущее.
– Люба, а ты узнала, где этот учебный центр находится? – спросила Светлана.
– Конечно. Я же вам уже говорила. На Урале. Возвращаемся отсюда. Созваниваемся. Встречаемся в военкомате. Берём направление и едем туда – в Белореченск.
– И что, там точно годичные курсы переводчиков и военных корреспондентов?
– Да. Нам будут преподавать польский, литовский, украинский, немецкий и английский.
– Ого, а чего так много? Мы же за год не осилим.
– Для того, чтобы при необходимости пообщаться с туристом или с нарушителем, достаточно сто пятьдесят, максимум двести фраз. За год мы их освоим.
– Ясно. А что там за порядки?
– Как в армии. Подъём. Построение. Пробежка. Завтрак. Занятия. Обед. Наряд.
– О, это классно. Наряды примерять? Пьер Карден или Юдашкин?
– Да, маде ин Чугуев. Анжела, в армии наряд – это дежурство. В основном по очереди. В роте полы драить или на кухне картошку чистить.
– А кто там командует всем этим?
– Офицеры, прапорщики и преподаватели.
– А ты откуда знаешь?
– Ну, здрасте… я же с отцом всю жизнь по гарнизонам. Мы же только последние три года в Москве, а так по разным Лупопырдовкам. Иногда по году, по два ни одного гражданского лица, кроме учителей в школе. И то всё офицерские жёны.
– Слушай, а там же, наверное, пацаны, солдаты?
– Солдаты только в частях. А в этом учебном центре одни девушки. Девять-десять, а то и все двенадцать рот. Значит, больше тридцати взводов, то есть учебных групп.
– И что, у всех одинаковая программа?
– Нет, там же разные направления. У одних кавказское, у других азиатское, я предлагаю западное. Если хотите, пойдём на восточное. Будем учить китайский, корейский и японский. Или казахский, киргизский, таджикский, туркменский и узбекский. Эй, бёха кель джялям!
– Ого, а это что такое? Переведи, – спросила Светлана.
– Иди сюда, курва! – перевела Люба.
– Ого, ничего себе. Нет уж, давай лучше на западное направление. Правильно, Анжела? Ты как?
– А на немецком там тоже не чище. Дизе хуре зи виль нихьт мит мир шляфен.
– Ого, а это ещё что? – спросила Анжела.
– Юберцетцен аус руссиш? В переводе с немецкого на русский: эта курва не хочет со мной спать. Ха-ха-ха-ха, – перевела Люба.
– Ну, Любка, ты даёшь. Где ты всего этого набралась? – со страхом спросила Светлана.
– Поживёшь по гарнизонам, не такого наберёшься, – успокоила подругу Люба. – Короче, девки, я как вы. Мы же договорились: будем держаться вместе до замужества.
– Тогда давайте на западное. Не так оскорбительно звучит, – предложила Анжела.
– Договорились. Только в одной части нам по-любому не дадут служить. Но в одной бригаде – реально.
– Как это – в одной части нельзя, а в одной бригаде можно? – спросила Светлана.
– Ну, армейская бригада – это же не бригада маляров или бетонщиков. Это огромная военная толпа. И дислоцируется она примерно на территории одной области или республики, но в разных районах, – ответила сведущая в военных вопросах Люба.
– Ни фига не понимаю, но пусть будет так, как ты говоришь, – ответила Анжела. – Хотя, стоп. Не может такого быть, чтобы на одном участке границы круглые сутки был один переводчик.
– Молодец, Анжела, тебе армия точно будет на пользу. Логично. Ладно, посмотрим. Всё может быть.
– Хорошо. Всё. Точка. Действуем по намеченному плану. Анжела, твои предки не будут возражать? – спросила Светлана.
– Всё. У меня с ними полное «антанте кардиале».
– Ну что, идём спать?
– Пошли.
Ночью их разбудил стук в дверь.
– Кто там? – спросила Люба, подойдя к двери.
– Откройте, девушки! – послышался женский голос.
Люба открыла дверь. На пороге стояла администратор с каким-то незнакомцем.
– Девушки, извините, тут вот этот человек спрашивает месье Кутузьё.
– Какой ещё Кутузьё? Мы не знаем никакого Кутузьё. Здесь мы живём.
– Этот человек ищет француза по имени Жан-Поль Кутузьё.
– Можете посмотреть, но здесь нет никакого француза, а мы из России. – Люба включила верхний свет. – А я вспомнила вашего Кутузьё. Это тот француз, который в полдень уехал в косовскую Приштину.
– В Косово? В Приштину? – переспросила женщина.
– Да, туда.
– Тогда извините. Спокойной ночи.
Но едва они уснули, как их разбудил лёгкий удар в оконное стекло.
– Опять стучали, что ли? – спросила в темноте Анжела.
– Девчонки, кто-то на балконе! – прошептала Светлана. – Может, позовём дежурную?
– Подожди, надо посмотреть, – сказала Люба, подходя к балконному окну, и тотчас добавила: – Там этот француз.
– Надо открыть. Он, наверное, хочет забрать свои вещи, – сказала Анжела.
Люба открыла балконную дверь.
– Входите.
– Нет. Нет. Извините, пожалуйста. Я до утра не войду. Пожалуйста, свет не включайте. Положите, пожалуйста, вот это в мою сумку, – прошептал Жан-Поль, протянув маленький прозрачный полиэтиленовый пакет с дискетой и двумя флеш-картами.
– Вы знаете, что вас ищут?
– Предполагаю. Но вам не следует беспокоиться. Это может быть кто угодно, но только не власти. Пособники одной известной одиозной личности.
– И что, они чувствуют себя свободней, чем вы?
– Они местные. А я иностранец. Но так как моя миссия выполнена, то я постараюсь утром исчезнуть из страны.
У меня там, в сумке, парик. Дайте мне его, пожалуйста.
Люба взяла сумку и подала ему.
– Может, включить свет? Боковой.
– Нет, нет. Не надо. – Он достал из сумки пакет, извлёк оттуда парик и надел его. – Вы бы оказали мне неоценимую услугу, если б отвезли все эти вещи в Париж. Я вам всё оплачу. Сейчас же. Там, в Орли, вас встретят мои родители. Отдадите им – и всё. Деньги вот. У вас виза есть?
– Да, шенгенская.
– Ну как здорово.
– Да, но я с подругами.
– Они подождут вас. Вы же ненадолго. Вы сможете вернуться в тот же день. В крайнем случае – на следующий.
– Я боюсь. А вдруг они заподозрят меня.
– Я буду недалеко от вас.
– В самолёте?
– Да, и в самолёте, и там, в Орли.
– Всё равно, боюсь, – помедлив, ответила Люба. – Может, вам лучше быть рядом? То есть мы будем вместе. И вас не заподозрят. Они-то будут высматривать одинокого мужчину. А тут – пара. К тому же вы будете в парике.
– У вас детективное мышление. Я хотел предложить этот вариант, но боялся, что вы не примете. А тут вы сами предложили его. Хорошо. Значит, именно так и поступим.
Но мои вещи придётся нести вам. А ваши понесу я. Ведь вы возьмёте что-нибудь с собой? Вдруг придётся переночевать в Париже.
– Хорошо. Я согласна.
На регистрации Жан-Полю пришлось снять парик. В самолёте он тоже был без него. Но в самом Париже, сразу после прохождения пограничного и таможенного досмотра, он вытащил из кармана пакет с париком.
– Здесь-то зачем? – спросила Люба.
– Родителей удивлю. Интересно, узнают или нет.
– А сколько дней вы не виделись?
– Неделю.
Перед погранично-таможенным терминалом аэропорта Орли стояли два типа и всматривались в лица прибывших этим рейсом. И на выходе из здания аэровокзала тоже стояли трое и переговаривались:
– Странно. Похоже, что его нет. Не мог же он незаметно проскочить. Может, он не сел на этот рейс?
– Бек ошибиться не мог. Он видел, как этот писака на регистрации снял парик. Значит, он где-то здесь. А вот глянь-ка на того пижона с девкой. Похож на него. Вон, видишь, старики их встречают.
– Э! Так это же он. Замаскировался, сразу не узнать. Уже садятся. Нам нельзя от них отставать.
Вся компания сбежала по ступенькам на тротуар и запрыгнула в жёлтый микроавтобус, который тотчас сорвался с места и помчался следом за белым «Пежо».
– Не прижимайся, – сказал старший из группы водителю. – Держись на расстоянии, чтобы они ничего не заподозрили.
– Что будем делать? Стрелять?
– Ни в коем случае. Доедем с ними до дома, а там возьмём его с собой. Отвезём к себе и вытряхнем из него всё, что нужно.
– А что, если устроить ему тёплую встречу в туннеле, где принцесса Диана со своим Додиком сковырнулась? Хорошее место, проверенное.
– Нет. Там только ночью можно делать это, когда движение нечастое. А сейчас мы там создадим и пробку, и свалку, так что и сами не выберемся.
– Тогда где? Если б знать, где они живут.
– Делаем проще. Останавливаем их. Говорим, что за ними идёт охота, и просим пересесть в нашу машину.
– Всех?
– Его и девку.
– Она-то нам зачем?
– Они вместе приехали. Не исключено, что она посвящена в его дела. Впрочем, родители тоже могут оказаться не лишними.
– Почему?
– Вдруг мы не сможем открыть флеш-карту или диск.
На месте будет чем его припугнуть.
А в первой машине заметили преследование.
– Папа, по-моему, нас ведут. Тебе не кажется, что этот жёлтый микроавтобус идёт за нами от самого аэропорта?
– Ты думаешь? Я что-то не заметил.
– Потому что ты смотришь только вперёд, а я отслеживаю всё, что делается сзади. И давно заметил, что этот автобус хвостом за нами плетётся.
– Но нам никак не оторваться от него.
– Люба, дайте мне эту сумку.
Люба передала ему его сумку. Он запустил в неё руку, извлёк из неё пакет и передал ей.
– Обрати внимание на красную флешку. Спрячь её.
А диск и вот эти две жёлтые флешки оставь на глазах. Постарайся убежать и передать всё это на телевидение. Или отвези в Москву.
Люба открыла свою маленькую сумку, достала шоколадную конфету, развернула и отправила в рот, в обёртку завернула одну жёлтую флешку. Всё это опустила в сумку. А красную флеш-карту сунула в маленький кармашек на платье.
В следующее мгновенье жёлтый микроавтобус медленно обогнал их и неожиданно остановился перед ними. Столкновения избежать не удалось. Из микроавтобуса выскочили несколько человек, они окружили «Пежо».
– Быстро всем выйти из машины и перейти в наш автобус! – скомандовал один из преследователей.
– А если мы не желаем? – спросил отец.
– А мы вас не спрашиваем. Мы требуем!
– А мы протестуем и не подчиняемся! – сказал отец.
– Тогда мы вас вытащим! – сказал другой, и всю семью выволокли из машины.
– Что вы делаете? – закричал отец.
– Как вы смеете? – подала голос мать.
– Смеем! – ответил старший из похитителей. – Вашему сыну не следовало бы красть чужие государственные секреты.
Люба скинула туфли и бросилась наутёк.
– Держи её! – крикнул старший из нападавших.
Тотчас один из этих типов бросился вдогонку. Он успел вырвать из рук Любы сумку.
– Такси! – крикнула она.
Возле неё резко остановилась машина. Люба запрыгнула в неё, и такси унеслось прочь.
– Вот сука, вырвалась! – выругался тот, что бежал за ней. Но заглянул в сумку и извлёк из неё прозрачный полиэтиленовый пакет, удовлетворённо сказал: Шеф, добыча наша.
Микроавтобус с похитителями и похищенными умчался с места происшествия. Выехал за город. Вскоре оказался у ворот виллы. Въехал во двор. Остановился перед гаражными воротами. Они открылись автоматически и бесшумно, затем, когда автобус въехал в гараж, ворота точно так же закрылись. Вспыхнул свет.
– Все в каминный зал! – скомандовал старший. И тотчас его сподвижники выволокли похищенных и затащили в каминный зал. Там, усадив всех троих на стулья, каждого привязали к спинке стула. А в это время шеф со своим помощником включили компьютер и принялись просматривать содержимое диска и флеш-карты.
– Ну и что ты скажешь? – спросил шеф компьютерщика.
– Полное ощущение, что всё это ерунда, ничего серьёзного.
– А ну, принесите сюда сумочку! – крикнул шеф своим помощникам.
Один из бандитов взял сумочку и отдал шефу. Тот вытряхнул содержимое на стол и принялся перебирать все вещи. Взял паспорт. Раскрыл его.
– О, русская. Из Москвы. – Он отбросил паспорт. – Помада. Тени. Салфетки. Прокладки. ОБИ! – он хохотнул. – Конфеты. – С этими словами развернул одну из них и бросил в рот. – О! Какая-то нестандартная конфета. – Развернул обёртку. – О! Сюрприз! Мишель! Мы спасены! Ещё одна флешка!
Его помощник вставил флеш-карту в гнездо и стал просматривать файлы.
– Нет, шеф, и это не то, что нам надо.
– Ты все файлы проверил?
– Всё прогнал. И здесь тоже ерунда всякая.
Шеф обернулся к Жан-Полю.
– Ну что, рожа твоя лягушачья. Признавайся, где ещё материалы.
– Больше ничего нет.
– Не верю я, что ты ездил туда ради этого. Здесь должно быть что-то ещё. Считаю до трёх и стреляю в отца. Раз!
Два! Три!
– Напрасно вы нас тащили сюда. Больше у меня ничего не было, – ответил Жан-Поль.
– Ты, видно, чего-то не понял. – Он взял со стола пистолет и не говоря ни слова выстрелил в старика. Тот уронил голову, из которой потекла кровь. Мать в ужасе зарыдала.
– Я ещё раз считаю до трёх. Раз! Два!
– Не трогайте мать. Я всё скажу. Флешка у… неё.
– У кого? Говори внятно, рожа!
– У девушки.
– Сука!!! – заорал шеф и с размаху ударил пистолетом в лицо Жан-Поля. – Быстро на поиски этой шлюхи! Найти её и привести сюда!
Он схватил пистолет и выстрелил в лицо старухи, а затем и в голову Жан-Поля.
– Звони в полицию! Ограблена вилла. Убиты родственники! На месте преступления найден паспорт русской!
Его сподвижник поднял трубку и набрал номер полиции:
– Полиция? Тут такое… дело: убили брата и родителей. Ограбили. Паспорт валяется на имя русской. Наверное, обронила. Любовь… Да-да… Ко-ло-ко-ль-це-ва.
– Стоп! Отбой! Не надо никуда звонить!
Шеф выхватил трубку.
– Извините! Отбой! Никто никого не убивал! Это шутка. Извините. Это мой брат перепил. Извините. – Он бросил трубку. – Надо найти её. Во что бы то ни стало. Найти раньше, чем она обратится в полицию или в своё посольство.
А в полицейском участке сержант продолжал кричать в трубку:
– Аллё. Откуда вы звоните? Ваш адрес… месье?
Он ещё подержал трубку, затем опустил её.
– Странно… Очень странный звонок… Такого ещё не было. Что-то здесь не так. Как он сказал? Русская? Любо… Любо… Ко – ко – ло – кольц. А ну, позвоним в Орли. – Он принялся набирать номер.
– Аллё? Орли? Семнадцатый участок. Посмотрите, когда въезжала в страну русская Любо Коколокольц?
На том конце чиновник ответил:
– Ждите.
Служащий положил трубку, открыл журнал и принялся просматривать списки. Сделал выписку. Поднял трубку. Набрал номер.
– Семнадцатый? Пять часов назад русская Любовь Колокольцева въехала в страну. Из Дубровника. В паре с Жан-Полем Кутузьё. Да, похоже, что бывший русский. Наверное, ещё из тех.
– Спасибо. Проверяем. Жан-Поль Кутузьё. Фотографии есть? Отлично! Начинаем поиск.
Он опустил трубку. Взял журнал, сделал в нём записи. Затем вновь поднял трубку. Набрал номер.
– Посмотрите. Жан-Поль Кутузьё. Тридцать лет. Адрес его. И его родителей. Возможные варианты пребывания.
Люба вышла из машины в Орли. В кармане куртки обнаружила свой кошелёк. Рассчиталась с водителем. Вошла в здание аэропорта. Нашла свободное кресло. Опустилась в него. И некоторое время сидела, обхватив голову руками. Потом встала. Подошла к расписанию авиарейсов. Услышала русскую речь и увидела группу пассажиров, выходящих из погранично-таможенного терминала. Люба метнулась к ним.
– Вы из Москвы? – обратилась она к статной элегантной женщине, шествующей в окружении молоденьких девушек модельной внешности.
– Вам чего, милочка? – отозвалась дама.
– Простите, пожалуйста, я попала в большую неприятность. У меня украли вещи и документы.
– И конечно, деньги. Сто евро тебя устроит?
– Извините. Деньги у меня остались. Они были в кармане. А вот ни вещей, ни документов не осталось.
– Это меняет картину. Но почему ты не обратишься в полицию?
