Георгий Бобровников
Хорднек. Ярость Мортифера
– Вот только в этом нет моей вины! – говорю я. – И кто будет меня судить? Эльфы?
– Если бы судить тебя могли мы, приговор мог бы быть несколько мягче, но урон причинен людям. Они будут тебя судить и приговорят к мучительной смерти, – эльф после небольшой паузы, наклоняется и продолжает полушепотом: – А теперь послушай меня, Хорднек. Я могу тебе помочь, я спасу тебя, если ты мне расскажешь об этом драконе. Прямо сейчас идет обсуждение того, как же нам избавиться от него. Ты же видел чудище своими глазами и, что немаловажно, остался в живых. Если ты расскажешь о своей встрече с драконом, то окажешь неоценимую услугу.
– А что собираешься делать ты?
– Если мне не удастся убедить короля тебя амнистировать, то что ж… в конце концов, иногда люди просто… пропадают.
Да… ну и предложение. Теперь вопросов крутится в голове гораздо больше, чем даже тогда, когда мне снился первый кошмар. Можно ли доверять эльфу? Выполнит ли он свою часть сделки? И хотя ответ напрашивается сам собой, я все-таки решаю дать эльфу шанс:
– Ответь мне на несколько вопросов. Они помогут мне определиться.
– Это меня устраивает, – соглашается он, поудобнее устроившись на стуле. – Что тебя интересует?
То, что ты от меня скрываешь, остроухий. Ничего более.
– Кто-нибудь знал об этом драконе? – спрашиваю я.
– К сожалению, нет. Если бы Банирен знал, что рядом с нами находится дракон, он бы тут же уничтожил чудовище.
– Меня спасли рейнджеры, а вызвали к тебе… они доложили обо мне, да?
– Да, рейнджеры всегда докладывают мне, что произошло. Я в курсе всех последних событий.
– Что скажешь о них? Профессионалы своего дела, не так ли? Наверное, было не так уж просто выследить меня посреди ночи для таких дневных созданий, как вы?
– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, мой друг.
Теперь-то всё ясно. Вот, что ты скрываешь за своей любезностью.
– Сукин ты сын… ты знал, что там есть дракон! – восклицаю я.
– Это не так, Хорднек. Ты ошибаешься! – уверенный тон эльфа пошатнулся. О нет! Я не могу ошибаться.
– Ошибаюсь? – грозно говорю я. – Как бы не так… ты не мог не знать о драконе. Неужели, рейнджеры не могли обнаружить присутствие дракона за всё время его обитания внутри этой горы? Не держи меня за идиота, остроухий, мы оба знаем, что это невозможно.
Эльф немного замешкался, но потом выдыхает:
– Ты прав, Хорднек. Это действительно невозможно. Да, я знал об этом драконе, но не хочешь же ты сказать, что в произошедших бедах виноват я, только потому, что скрывал факт его существования?
– Очень даже хочу! – отвечаю я. – Но ты, кажется, все еще чего-то недоговариваешь… не думаю, что безупречное сокрытие огромной ящерицы возможно на протяжении… скольких лет? Сотен? Тысяч? Уверен, рано или поздно кто-то еще наткнулся бы на этого монстра или на последствия его действий…
– Да, были такие. Как правило, это были люди-фермеры. У кого-то была растерзана корова, кто-то наткнулся на огромные следы, но ничего серьезного не было. Дракон никогда раньше не проявлял сильной агрессии и не попадался никому на глаза. Слушай, мой друг, давай сменим тему и поговорим уже о том, что произошло в горе?
Настаиваешь на смене темы? Боишься, что после того как я раскрыл один твой маленький секрет, то раскрою и второй? Что ещё ты можешь скрывать? Что-то насчёт людей-фермеров?
«Из его логова никто не выбрался, вне зависимости от того, кем был и с чем сталкивался, – зазвучал голос дракона в моей голове. – Здесь были как заблудшие торговцы, так и бывалые воины. Кто-то убегал от разбойников, а кто-то искал беглеца…»
«Иногда люди исчезают», – перебивает дракона голос советника.
– Он попадался, не так ли? – спрашиваю я, потрясенный осознанием правды.
Эльф молчит.
– Скажи мне, остроухий, попадался ли он на глаза кому-то кроме твоих рейнджеров или нет?! – в ярости кричу я.
Эльф все еще молчит.
– Я, кажется, нашел несколько сотен останков этих людей в горе. Они приходили к тебе за помощью, не так ли? Или их, как и меня, ловили твои эльфы? Какой приказ у тебя был на их счет?! – крик от каждого вопроса становился всё громче и громче. – Скажи мне, эльф! Скажи!
Эльф, промолчав ещё некоторое время, начинает медленно рассказывать:
– У нас не было другого выхода. Если верить моему прадеду, первым дракона увидел владелец небольшой свиной фермы. Примерный гражданин, отличный человек… ему просто не повезло. Он пошел искать сбежавшую свинью и увидел дракона, который ее утащил. Бедолага потерял дар речи… рейнджеры нашли его первыми. Долгое время прадед говорил с магами, обсуждал, можно ли было стереть его память, чтобы он никогда не вспоминал этот день и продолжал жить своей обычной жизнью? К сожалению, в его случае, как и во всех остальных, шок от встречи был невероятным. Такое удалить невозможно… конечно, он мог бы выставить фермера за сумасшедшего, но тогда тот привлек бы слишком много ненужного внимания к горе, – тут он ненадолго замолчал. – Иногда люди пропадают… слова, которые вот уже тысячу лет нашей семье приходится говорить родственникам несчастных…
– В то время, как на самом деле ты отправлял их прямо в пасть к дракону…
– Многие люди пропадают без вести в наших лесах, Хорднек. Каждый день рейнджеры натыкаются на то, что осталось от заблудившихся. Один пытался переночевать в медвежьей берлоге, другого нагнала стая диких волков. Смерть в пасти дракона – далеко не худшая из всех смертей. Кроме того, знаешь ли ты, кто там поселился?
– Можешь быть уверен. Он был довольно разговорчив, – злобно отвечаю я.
– Значит, ты понимаешь, что нам ни в коем случае нельзя было допускать того, чтобы к Мортиферу вернулся прежний дух. Я в курсе того, насколько сильно его потрепала жизнь, и я знал, что он мог просидеть в своих пещерах еще долгие столетия. Если бы я направил все силы, чтобы убить эту тварь, пострадали бы сотни эльфов, сотни искусных воинов. И это в лучшем случае. Да, дракон был бы мертв, но какой ценой? Хочешь меня осуждать – осуждай, но я считаю, что из всех вариантов, я выбрал самый благоприятный.
– Если эльфы тебе намного дороже людей, тогда какое тебе дело до меня, тролля? – спрашиваю я. – Признайся, ты не собирался меня освобождать.
Молчание. Наконец, эльф произносит:
– Из всех зол нужно выбирать меньшее… я в это верю. Если нужно пойти на какие-то жертвы ради всеобщего блага, я так и поступлю. Также, я верю в справедливость и в то, что рано или поздно всем нам придется отвечать за свои поступки. Хотел ты этого или нет, ты виноват в смертях и страданиях многих людей, и ты должен будешь за это ответить. Пусть эти страдальцы почувствуют хоть крупицу счастья в наши темные времена. Завтра тебя заберет конвой и отправит в ближайший город людей, где тебя осудят и казнят…
– Зато ты, отправивший множество людей дракону в пасть, по-прежнему будешь гулять в дорогих одеяниях и радоваться жизни.
– Рано или поздно, придет и моё время ответить за свои грехи, Хорднек. Возможно, в последние часы моей жизни, я увижу лицо каждого из тех, кого отправил на верную смерть. Но разве тебе есть дело до меня или до людей?
– Нет, только до себя, – я отворачиваюсь и, услышав, как захлопнулась дверь, начинаю лупить стену в припадке ярости до тех пор, пока я, полностью измотанный, не падаю на пол. Какая же это была недолгая и не очень-то яркая жизнь.
Так я лежу пару часов, пока дверь не открывается вновь. «Чертов дроу», «тут тебе и место», – слышаться голоса стражников. Заинтересованный переполохом, я поворачиваюсь к ним и вижу, как двое стражников ведут в камеру напротив какого-то эльфа с тёмно-серой кожей и серебряными волосами. В тусклом свете свечи появляется лицо стражника со шрамом на переносице.
– Радуйся, каменнорукий недомерок, – фыркает он. – У тебя появился сосед.
Глава 3. Из плена бежавшего
Оглушительный треск пронёсся по темнице. Я стараюсь сохранять невозмутимость, погружаясь в глубокие мысли о своей судьбе. Пока он не раздаётся вновь. Да сколько можно? Сломай уже об неё ноги и прекрати шуметь! Но тёмный эльф из камеры напротив опять со всей дури пинает решётку. На этот раз ему удаётся вывести из себя не только меня. Дверь с грохотом открывается, на пороге появляется стражник. Он что-то кричит на эльфийском и закрывает дверь. И снова чёртов скрежет. Эльф до сих пор пинает решётку!
– Хватит тратить силы! Это бесполезно! – кричу я, не в силах стерпеть этот режущий слух шум. – Я тоже пытался её выбить.
– О, так ты живой! – эльф издаёт негромкий смех. – Я только сейчас начинаю её выбивать.
– А что ты делал до этого?!
Да он издевается надо мной!
– Разве это не очевидно? – говорит эльф, в очередной раз ударив ногой по железным прутьям. – Я пытался определить, где у решетки слабое место.
– И зачем тебе это?
– Стены в этой части темницы довольно шаткие, так что, если приложить достаточно усилий и ударить куда надо, решетка развалится на мелкие прутья, – ещё один удар. Решетка хоть и гулко скрипит, но всё еще остаётся целой. Тяжело вздохнув, эльф шепчет себе под нос: – Крепкая, зараза. Слушай, – кричит он мне. – Может, у тебя получится её выбить?
– Сомневаюсь, – резко отвечаю.
– Почему? – спрашивает он.
Да чтоб тебя… Я выхожу на свет, чтобы показать свой рост и телосложение, а сам разглядываю эльфа, раз уж появилась такая возможность. Левая половина его лица обезображена шрамами от ожогов, а на правой проглядываются небольшие морщины. Он должен быть очень старый эльф, однако молодой, практически юношеский голос совершенно не подходит такой внешности. Одет он в черную тканую одежду с вшитыми деталями из крепкой кожи вроде налокотников и наколенников. Длинные белые волосы лежат на его плечах, а глаза со светло-серой сверкающей в свете свечи радужкой изумленно осматривают меня с головы до пят. Его тёмно-серая кожа в тени кажется практически черной. Неудивительно, что этих эльфов прозвали темными.
– А как так получилось? – произносит он с львиной долей удивления.
– Я таким родился, – гневно отвечаю я.
Он определённо издевается.
– Серьезно? – ошарашенно спрашивает эльф. – Я не видел ни одного тролля, который родился с каменной рукой!
– А, ты об этом? – переспрашиваю его, приподняв правую руку.
– Конечно, я об этом! Как сильно ты можешь ею ударить?
– Достаточно, чтобы размозжить голову огромного волка, – я мрачно подмечаю.
– Прекрасно! Попробуй ударить вот сюда, – эльф показывает на своей решетке одно из слабых мест, которое он нашел. Нехотя, я бью туда, куда он показывал, но решетка не поддаётся. Эльф задумчиво чешет затылок, вновь окинув взглядом мою решетку.
– Попробуй здесь, – говорит он, указав на другое место.
Размахнувшись как следует, я опускаю на решетку каменную руку. На этот раз та лишь нервно погудела какое-то время, но все еще держалась на месте.
– Я же говорил! – бурчу я. – Без толку…
– Какой «без толку»? Глянь сам, она же отошла! – негромко кричит эльф, указав мне на вылетевший прут. И как я его не заметил? – Продолжай бить! Может она и развалится.
С новым ударом часть решетки с громким шумом выскакивает из стены. Пыль плотным облаком взмывает в воздух. Дыра совсем небольшая, но для меня – как раз! Я начинаю вылезать через неё, а она – протяжно и громко скрежетать. Конечно! Созови сюда стражу со всего чёртового замка! Кажется, я уже вижу их мерзкие эльфийские рожи в дверном проёме. А не, это действительно они, стоят и изумлённо буравят меня золотыми глазами. Будь ты проклята, поганая решётка!
Эльфы бегут ко мне, выкрикивая что-то на эльфийском. Маленький пучок огня летит в мою сторону. Я машинально вскидываю каменную руку вверх, отбивая опускающийся эльфийский меч. Я тут же отпрыгиваю в сторону, чтобы избежать второго удара. Краем глаза подмечаю, как двое подходят ко мне с клинками наготове. Тусклый огонек свечки грозно отражается в лезвиях мечей. Черная тень вмиг проносится рядом с левым стражником, и тот влетает в решетку камеры с темным эльфом. Двое, опешив, отворачиваются от меня. Всё! Лучшего шанса перейти в атаку мне уже не представится.
Я подбегаю к ближайшему стражнику и сильным ударом каменной руки по голове опрокидываю эльфа навзничь. Последний стражник несётся на меня, яростно взмахивая мечом, но тот лишь звонко отскакивает от вовремя подставленной каменной руки. Что-то бьёт меня по ноге, и я, потеряв равновесие, грузно падаю на спину. Мой удар по второму эльфу был недостаточно силен – он пришел в себя.
Третий подходит ко мне и, проговорив что-то неясное про Гирьяма, заносит для удара меч. Я хочу защититься каменной рукой, но второй стражник крепко удерживает её. Яркой молнией меч опускается на меня. В отчаянии я закрываюсь здоровой.
Громкий щелчок. Резкий скрип. Глухой удар и звон упавшего меча позади меня. Я убираю руку, чтобы посмотреть, что происходит.
Оказалось, что тёмный эльф, выхватив ключ из кармана поверженного им охранника, открыл замок. Сильным пинком распахнув дверь из своей камеры, он выбил меч из руки стражника. Выскочив из камеры, он принялся яростно колотить эльфа, не давая ему опомниться и нанести ответный удар.
Воспользовавшись суматохой, я разворачиваюсь и пинаю по голове охранника, держащего каменную руку. Как только эльф отпускает её, вскакиваю на ноги и, не давая ему подняться, принимаюсь избивать его. Он пытается защититься от моих ударов, выставив вперёд руки, но это ему не помогает. А я всё бью и бью его. Тот уже и не сопротивляется, но я не останавливаюсь, и под конец заношу каменную руку для последнего удара. Но кто-то позади меня хватает её и крепко держит в руках, не давая ей опуститься на голову стражника.
– Тролль, не надо его убивать! – слышу я голос темного эльфа.
– Почему нет? Они же хотели меня убить! – раздраженно отвечаю.
– Он тоже хотел тебя убить?
– Он помогал им. Не думаю, что это что-либо меняет.
Резким движением эльф скидывает меня со стражника, отбросив на пару шагов в сторону.
– Что ты несешь?! – почти кричит он. – Ты хоть понимаешь, что мы с тобой говорим об убийстве?!
– Хорошо, благородный пленник! – в гневе ору я, поднявшись на ноги. – Ты спас это ничтожество от злого тролля. Вот только поблагодарит ли он тебя за это? Должен ли я тебе напоминать, что они посадили тебя в темницу?
– Меня посадили только из-за многовекового заблуждения, овладевшего светлыми братьями. Ты считаешь, что за это я должен каждому из них перерезать горло?
– Они тебе не братья! – кричу я. – Даже слепому очевидно, что они – твои враги. Они хотели убить меня, значит они мои враги тоже. А врагов надо уничтожать!
– Что сделало тебя таким злобным? – спрашивает он непонимающим тоном. Наверно, это всего лишь его мысль вслух, но… чёрт. Почему мне лезут в голову все ругательства и избиения, которым я подвергся в Пылистой горе? Неужели я действительно кажусь таким уродом со стороны? Сердце сжимается от одной мысли…
Ладно, возьми себя в руки. Глубокий вдох.
– Пошли. Нам еще нужно найти отсюда выход, – холодно говорю я эльфу, направившись к двери.
– Я уже бывал здесь, и не раз. Поверь мне, я прекрасно знаю, где он.
– Ты не первый раз попадаешься, что ли?
– Вообще-то первый. В этот раз что-то поменяли в расписании патруля, вот меня и заметили, – подходит он ко мне с глупой ухмылкой на лице.
Заходим в караульную, мелкую душную комнатушку. В углу лежит снаряжение темного эльфа, на стареньком разваливающемся столе, стоящему у стены. Там же вокруг тусклого фонаря разложены карты и монеты.
Я подождал, пока эльф не закрепил на поясе из темной кожи метательные ножи, вложил в ножны пару мечей с украшенными серебром лезвием и рукоятью и убрал в карман стальную флягу.
– Что у вас за помешательство на драгоценных металлах? – говорю я мысль вслух.
– Ты о серебре? – переспрашивает эльф, попутно пытаясь зафиксировать на поясе небольшую сумку из бурой крепкой кожи. – Мы очень ценим серебро, потому что это – металл, олицетворяющий нашу родоначальницу, Лефию. Наши светлые братья предпочитают золото, подчеркивая родственную связь с Райнелем. Ты можешь знать их с Лефией…
– … как солнце и луну, я знаю! – поспешно заканчиваю я. – Ты уже закрепил её?
– Да, закрепил, – отвечает эльф, и мы немедленно двигаемся к двери.
Оттуда мы поднимаемся по лестнице в общую секцию темницы. В ней – по пять камер слева и справа, но все они пусты. Неужто эльфы совсем не совершают преступлений?
– Нет, просто эти камеры использовались для содержания военнопленных, но сейчас, как видишь, никаких войн эльфы не ведут, – поясняет эльф.
Опять я произнес мысль вслух. Развил чёртову привычку за многие месяцы одиночества. Пора бы уже научиться держать язык за зубами.
Что-то сверкнуло рядом со мной. Мягкий свет пробивается сквозь редкую листву деревьев и маленькие решетчатые окна. Еле видневшиеся сквозь листву звёзды игриво блестят на темно-синем небе. Эта картина так и зовёт на волю, насладиться прекрасной ночью, но прутья решетки возвращают меня в суровую реальность – на волю еще предстоит выбраться. Тут из-за листвы показывается луна, украшая комнату приятным белесым свечением. Эльф опускается перед ней на одно колено, склонив голову. Он произносит что-то на эльфийском, после чего замечает на себе мой недоумённый взгляд.
– Я попросил нашу Матерь, чтобы она помогла нам отсюда выбраться, – объясняет он.
– И чем же луна может нам помочь? – спрашиваю недоверчиво.
– К примеру, она может сделать меня достаточно сильным, чтобы мы могли отбиться от проснувшейся стражи. Еще она может усыпить тех, кто до сих пор не спит.
– И что, она действительно помогает тебе?
– Постоянно, – улыбается эльф.
– Тогда почему луна не помешала эльфам бросить тебя за решетку? – иронично подмечаю я.
– Не знаю, – признаётся он. – Но ты сидел в камере напротив и помог мне выбраться.
– Значит, луна виновата в моем заточении? – кричу я, вспылив. – Выходит, это она посадила меня, чтобы я однажды спас твою задницу?
Эльф заливается смехом и идёт к тяжелой деревянной двери, так и не ответив на мои вопросы.
Мы входим в очередную караулку, в которой обнаруживаем лишь спящего за столиком стражника, от которого несёт крепким вином. И у них так каждый день? Напиваются вдрызг на посту и в картишки гоняют? Да я и не против. Сбегать от таких увальней в разы проще. Миновав еще одну дверь, мы оказываемся в просторной галерее. По ней пробегаем добрую половину эльфийского замка.
Мы выходим в холл, большой зал с огромной лестницей посередине, которая потом разделяется на две. В центре лестницы стоит небольшой фонтан, а наверху висит люстра с незажженными свечами. На стенах горят светильники, а между ними находятся статуи эльфийских солдат. По бокам от центральной лестницы стоят два настоящих солдата. Эльф осторожно подкрадывается к ним и, к моему ужасу, заглядывает одному из них под шлем. С легкой улыбкой, он быстрым взмахом двух пальцев подзывает меня к себе. Я потихоньку выхожу из укрытия и смотрю на стражника. Оказалось, что этот чурбан умеет спать стоя. Мы аккуратно поднимается по лестнице и сворачиваем налево.
– Я же тебе говорил! Матерь мне постоянно помогает! – победно шепчет эльф.
– Просто повезло, – ворчу себе под нос. Эльф отвечает коротким смешком.
Мы с эльфом минуем серию маленьких коридоров. Стражники попадаются исключительно редко, да и то большая часть из них спит, а мимо остальных мы спокойно прокрадываемся.
Наконец, мы поднимаемся в дальнюю часть замка, которую сторожит лишь один охранник, на этот раз бодрствующий. Эльф суёт руку в кармашек и достаёт бронзовую монетку с изображённой на ней головой дракона, кидает её в конец коридора. Стражник оборачивается на звук и в следующую секунду его хватает эльф. Рукой он сдавливает стражнику шею, пока тот не теряет сознание. На секунду заглянув за дверь, эльф говорит мне:
– Мы на месте. Я войду туда и постараюсь добыть ключ от выхода. Смотри в оба и постучи, если рядом будут солдаты.
Я киваю ему в ответ, эльф аккуратно заходит в комнату.
Проходит минута. У меня закрадываются сомнения по поводу доверия этому эльфу. В конце концов, вдруг он решил сбежать без меня? Вдруг он прямо сейчас готовится поднять тревогу и, пока стражники будут разбираться со мной, сам сможет без проблем покинуть замок? Слова Гирьяма звучат в голове: «Мой тебе совет, Хорднек, если увидишь эльфа, чья кожа черна, как ночь, а волосы белы, как снег, беги от него как можно дальше. От них нельзя ждать ничего хорошего». Пусть эти слова и сказал тот, кто пару часов назад приговорил меня к смерти, но в них всё равно есть смысл: если до сих пор я старался никому не доверять, то с чего вдруг начинаю сейчас?
В итоге, я решаюсь зайти в дверь. За ней обнаруживаю просторное помещение, у стен которой стоят шкафы, наполненные книгами и свитками, в камине напротив догорает слабый огонек. Над ним висит портрет величественного бородатого эльфа в короне. За окнами слева и справа от него виднеются звезды, луна и верхушки деревьев. В центре комнаты на огромном ковре находится столик, заставленный книгами. Рядом с ним стоят два красивых резных стула. Справа от меня – приоткрытая дверь, ведущая в спальню. Оттуда доносятся голоса, один из которых принадлежит эльфу. Я немедленно врываюсь туда.
Вот я в совсем маленьких, но очень красочно обставленных покоях. На роскошной кровати, спиной ко мне, сидит темный эльф, а рядом с ним лежит светлая эльфийка. Она одета в белое полупрозрачное ночное платье с позолоченным узором в форме опадающих листьев. Наверное, люди сказали бы, что она была чарующе красивой, но мне её внешность кажется неестественной. У неё узкое лицо, которое украшают тонкие полоски розовых губ и махонький прямой носик. Темный эльф о чём-то с ней треплется, поглаживая растрёпанные золотые волосы. Завидев меня, она что-то шепчет ему, и тот поворачивается. К моему удивлению, это совсем не тот эльф, который сидел со мной в темнице. Его лицо совершенно другое, оно – юношеское. Ни шрамов, ни морщин. Выходит, меня держали за дурака с самого начала!
– «Смотри в оба, Хорднек. Постучи, если кто-то придет!» Надо было сразу догадаться, что здесь что-то не так! – едва не кричу я от злости.
– Хорднек, выслушай меня, пожалуйста, – оправдывается эльф, вскочив с кровати.
– Хватит с меня твоих слов, остроухий лжец!
Эльфийка настороженно спрашивает что-то у эльфа на непонятном мне языке. Тот жестом показывает ей, чтобы она не беспокоилась.
– Признаюсь, я тебе не рассказал тебе истину. Но ты должен меня понять! Я не могу её раскрыть.
– Должен?! – срываюсь на крик. – Да разве я тебе хоть что-то должен? Я тебе больше скажу: это ты мне должен! Не забывай, кто помог тебе выбраться из тюрьмы.
Лицо эльфийки принимает изумлённый вид.
– О, так она этого не знала? А ты кто такая? – обращаюсь я к ней.
– Я – Элео́ра, дочь короля Банирэна, – грозно отвечает эльфийка, вставая с кровати. – Кто бы ты ни был, тролль, приказываю тебе покинуть мою спальню! – в её золотых глазах играет пламя ярости.
– Не смей мне приказывать, златовласая дрянь! – свирепо рычу я. Рядом с руками Элеоры вспыхивают два пучка огня. Я тоже начинаю готовиться к битве, но эльф встаёт между нами. Он хватает Элеору за руки, наклоняется к её уху. После его слов пламя у её рук исчезает.
– Ладно, Хорднек, я расскажу тебе всю правду, – говорит он, повернувшись ко мне. – Меня зовут Ва́лиас. Я – старший сын королевы Си́дмин. Долгое время я тайно встречаюсь с Элеорой, потому что наши народы не одобряют подобную связь. Она – свет моих очей и пламя моей жизни, – после этих слов эльф обращает свой взгляд на возлюбленную, та улыбается ему в ответ. Я чувствую, как от такой приторной картины ком подступает к горлу и меня тянет блевать.
– Думаешь, мне это интересно? – раздражённо спрашиваю я. – Я ухожу сейчас же, с тобой или без тебя. Если меня поймают, будь уверен, я раскрою твою маленькую интрижку, так что лучше тебе пойти со мной, – от моих слов Элеора опять едва не вспыхивает от злобы, но Валиас хватает её за плечи, вновь успокоив.
– Хорошо, Хорднек, – вздыхает он. – Пусть будет по-твоему. Проведи нас к потайному ходу, дорогая, – обращается он к Элеоре. Та кивает в ответ и выходит из спальной, бросив на меня быстрый озлобленный взгляд. Мы с Валиасом идём за ней следом.
Она приводит нас в библиотеку, просторную двухэтажную комнату, заставленную плотными шеренгами шкафов, битком набитых книгами. Её ярко освещает несколько светильников и камин напротив двери. Элеора подходит к нему. По бокам от него висят два потушенных светильника. Она дёргает левый. Раздаётся громкий щелчок, огонь быстро гаснет, а стенка в камине с глухим шорохом движется в сторону, открывая скрытый проход. Я лезу в камин первым. Валиас шепчет что-то Элеоре на прощание, целует её и лезет следом за мной.
Ход потихоньку увеличивается в размере, пока, наконец, не становится достаточно высоким, чтобы мы могли нормально идти по нему. Так мы оказываемся в широком подземном туннеле, который выводит нас далеко за пределы эльфийского города. Выйдя наружу, Валиас полной грудью вдыхает свежий от недавнего дождя воздух и призывает меня к тому же.
– Ты наконец-то на свободе. Радуйся! – говорит эльф. – Не все же время на меня злиться.
Но я не обращаю на него внимания. Я тщательно вслушиваюсь в тишину вокруг нас.
– Мы еще не сбежали. В этих лесах много рейнджеров, и они запросто могут нас поймать.
– Да, они стали хитрее с тех пор, как я был здесь в последний раз. Но, честно говоря, в том, что меня поймали виноват я сам. Следовало осторожнее подходить к стенам замка. Думаю, если мы будем достаточно тихими, то сможем без проблем выбраться из этих лесов.
– Хорошо, тогда выведи нас отсюда. Я дам тебе знать, если завижу что-либо подозрительное.
Поскорее бы покинуть это треклятое место. Никогда прежде лес не казался мне таким опасным. Осознание того, что мы окружены прячущимися в тенях рейнджерами, которых я не могу ни увидеть, ни услышать, сильнейшим грузом давит на меня. Каждый чертов звук играет на нервах – уханье сов, шелест листьев и бегающих среди кустов маленьких зверьков. Я изредка поглядываю под кроны деревьев, пытаясь разглядеть в листве спрятавшихся эльфов. Напряжение сводит с ума. Мне в голову приходят слова старейшин, когда они рассказывали нам об эльфах. Они говорили, что эльфийский слух куда острее нашего, но зато мы лучше их ориентируемся в кромешной тьме. К счастью, это касается только светлых эльфов. У темных эльфов глаза будут зорче, чем у троллей, привыкших к жизни в пещерах. Вспомнив это, я нервно шепчу Валиасу:
– Следи внимательнее за кронами деревьев. Уверен, они…
Эльф мягко опускает руку мне на плечо. На его лице сияет добродушная улыбка, словно он говорит: «Не волнуйся. У меня всё схвачено». Ха! Как же… впрочем, если уж он не видит эльфов на деревьях, может, их там действительно нет.
Мы продолжаем пробираться через лес, пока эльф не останавливается на опушке. Он оборачивается ко мне и кратким жестом показывает, что видит наверху какое-то движение. Я приглядываюсь и замечаю темный силуэт прямо под кроной дерева.
– Я полезу наверх, а ты попробуй его отвлечь, когда я подам сигнал, – шепчет Валиас. Я киваю в ответ. Валиас подходит к стволу и начинает осторожно карабкаться вверх. Вскоре он замахал рукой. Получив его сигнал, я поднимаю камень и кидаю его в силуэт, но камень лишь слабо ударяется об ствол. Эльф даже не пошевелился. Тогда я пробую еще раз. И еще. И еще. Устав от тщетных попыток привлечь внимание рейнджера, я просто кричу:
– Эй, наверху! Уснул, что ли?
В ответ раздаётся растерянное «что?», и под кроной появляется второй силуэт, который хватает первый. До меня доносятся голоса, говорящие «кто это сказал?», «что произошло?». Да чтоб тебя! Я привлек внимание слишком многих эльфов. Меня быстро окружают три рейнджера, каждый из которых держит меня на прицеле.
– Что ты здесь делаешь, гоблин? – спрашивает один из рейнджеров.
– Раскройте глаза, олухи, – отвечаю я. – Перед вами самый настоящий тролль!
– Что-то мелковат ты для тролля, – все начинают смеяться, включая меня. Эльфы потуже затягивают тетиву и первый произносит:
– Ты пойдешь с нами, тролль.
– Интересно, как вы собираетесь меня куда-то вести, если скоро все вы будете лежать на земле?
– О чем ты… – тут в руку эльфа вонзается стрела. Остальные рейнджеры замешкались от неожиданности, чем я и воспользовался, сократив расстояние и ударив одного из эльфов в торс каменной рукой. Отскочив, тот обнажает клинки и летит прямо на меня. Остальные в это время прячутся за стволы и камни, откуда принимаются обстреливать Валиаса. Я же продолжаю биться с эльфом, отражая атаки одну за другой. Вижу, как ещё два рейнджера бегут на подмогу. Втроём они пытаются окружить меня. Не дожидаясь их атаки, я бегу к ближайшему эльфу и с разворота бью его каменной рукой по голове. К счастью, тот промедлил. Он упал на землю и лежал там до конца сражения.
Ноги увязают в чавкающей грязи. Очередной рейнджер кидается на меня, но я, припав к земле, поддеваю эльфа здоровой рукой и перекидываю через себя. Тот улетает в кусты, где, ударившись головой о скрытый в листве пенек, теряет сознание. Один из лучников, обстреливавших Валиаса отбрасывает лук и, напав со спины, хватает меня за горло, пытаясь придушить. Я безуспешно пытаюсь разжать его захват. Третий рейнджер направляется ко мне, оголив стальной кинжал. Вдруг эльф, сжимавший мою шею, заливается громким криком. Ему в голень угодила стрела. Двинув ему локтем под дых, я вырываюсь из захвата и вскидываю вперед каменную руку. Кинжал, разочарованно скрипнув, скользит по ней и уходит в сторону. Эльф резко разворачивается, перекинув кинжал из одной руки в другую и занеся его для очередной атаки. Ему в руку со свистом впивается стрела, и тот с пронзительным визгом выпускает из неё кинжал. Точным ударом по голове я вырубаю крикуна.
Что-то сильно бьёт мне в голову. Звон в ушах. Развернувшись, я пытаюсь защитить своё лицо от следующего тумака. Эльфийский кулак пробивает мою слабую защиту, опрокинув лицом прямо в липкую грязь. Следом идёт мощный пинок, выбивший моё дыхание. Краем глаза я вижу, как эльф занёс руку для очередного удара и как в неё со звонким свистом попадает стрела. Развернувшись, я подсекаю эльфа и отвешиваю ему пинка в голову, выведя из строя.
Стоит мне только подняться на ноги, как последний эльф подбегает сзади и вгоняет в меня кинжал по рукоять. Острая боль пронзает мой бок. Эльф наносит мне еще три быстрых удара, прежде, чем я отгоняю его, попытавшись заехать ему локтем по морде. Он легко отскакивает от медленного удара. В его правой руке сверкает кинжал, с которого капает густая тёмная кровь. Я припадаю к земле от боли. Подскочив ко мне, рейнджер замахивается кинжалом, надеясь воткнуть его мне в голову, но я успеваю вскинуть здоровую руку. Холодная сталь проходит сквозь ладонь, окропив моё лицо кровью. Эльф резко выдёргивает кинжал, отчего я падаю в ледяную вязкую грязь.
