Генрик Ибсен
Строитель Сольнес
Сольнес. И сам не знаю, право… (Тише.). Одно я знаю теперь наверное…
Хильда. Что? Говорите сейчас!
Сольнес. Что мне следовало бы сделать это.
Хильда (в смелом порыве). И чтобы у такого человека закружилась голова? Никогда в жизни!
Сольнес. Итак, сегодня вечером мы поднимаем венок, принцесса Хильда!
Хильда (с оттенком горечи). На ваш новый семейный очаг… да.
Сольнес. На новый дом. Который никогда не станет очагом для меня. (Уходит в маленькую дверь,)
Хильда (одна; смотрит перед собой затуманенным взором и что-то шепчет про себя, слышно только:) …Дух захватывает…
Действие третье
Большая широкая веранда. С левой стороны часть стены жилого дома Сольнеса с стеклянной дверью на веранду. Справа последняя обнесена перилами. Подальше, с узкой стороны веранды, лестница, ведущая вниз в сад. Большие старые деревья простирают свои ветви над верандой и к дому. Правее веранды, в некотором отдалении, виднеются между деревьями нижний этаж новой дачи и леса, окружающие ее башенную часть. На заднем плане старая изгородь, отделяющая сад от улицы, застроенной низкими убогими домишками. На веранде вдоль стены дома садовая скамейка, а перед ней продолговатый стол. По другую сторону стола кресло и несколько табуретов. Вся мебель плетеная.
Вечер, облака озарены заходящим солнцем.
Фру Сольнес, закутанная в большую белую шаль, сидит, откинувшись в кресле, и пристально смотрит направо. Немного погодя из сада на веранду поднимается Хильда; она в том же платье и в шапочке. На груди приколот букет простых мелких цветов.
Фру Сольнес (слегка поворачивая голову). Прогулялись по саду, фрекен Вангель?
Хильда. Да, обошла кругом.
Фру Сольнес. И цветов нарвали, я вижу.
Хильда. Да! Их еще порядочно. Особенно между кустами.
Фру Сольнес. В самом деле? Еще есть? Я ведь почти никогда не хожу туда.
Хильда (подходя ближе). Как так! Разве вы не выбегаете в сад каждый день?
Фру Сольнес (с слабой улыбкой). Куда уж мне «бегать» теперь.
Хильда. Нет, правда, неужели вы не спускаетесь иногда в сад полюбоваться всей этой прелестью?
Фру Сольнес. Все здесь стало для меня таким чужим. Даже страшно как-то взглянуть на все это.
Хильда. На ваш собственный сад!
Фру Сольнес. Я не смотрю на него больше как на свой собственный.
Хильда. Ну, что такое вы говорите!..
Фру Сольнес. Да, да. Это больше не мой сад. Разве таким он был при отце с матерью? Что от него осталось теперь? Подумайте, его разбили на участки, понастроили тут домов для чужих детей. Я их не знаю, а они могут сидеть и смотреть на меня из своих окон.
Хильда (с светлым выражением во взгляде). Фру Сольнес…
Фру Сольнес. Что?
Хильда. Можно мне немножко посидеть с вами?
Фру Сольнес. Конечно, если только хотите.
Хильда (придвигает один из табуретов ближе к креслу и садится). Ах… вот где славно посидеть, погреться на солнышке, как кошка!
Фру Сольнес (слегка прикасаясь рукой к затылку Хильды). Это очень мило с вашей стороны, что вы вздумали посидеть со мной. Я думала, вы пройдете туда, к мужу.
Хильда. А что мне делать там?
Фру Сольнес. Помочь ему, – я думала.
Хильда. Нет, спасибо. К тому же его нет там. Он пошел туда, к рабочим. И смотрел так свирепо, что я побоялась даже заговорить с ним.
Фру Сольнес. А в душе он, в сущности, такой кроткий и мягкий.
Хильда. Он!
Фру Сольнес. Вы еще не знаете его хорошенько, фрекен Вангель.
Хильда (смотрит на нее с участием). А вы рады, что переезжаете в новый дом?
Фру Сольнес. Следовало бы, конечно. Ведь Халвару так этого хочется…
Хильда. Не только поэтому, мне кажется.
Фру Сольнес. Да, да, фрекен Вангель. Мой долг покоряться мужу. Но иногда трудненько бывает заставить себя покоряться.
Хильда. Да, это наверное не легко.
Фру Сольнес. Уж поверьте мне. У кого столько недостатков, как у меня…
Хильда. У кого было столько испытаний в жизни, как у вас…
Фру Сольнес. Откуда вы знаете?
Хильда. Ваш муж говорил мне.
Фру Сольнес. Со мной он мало говорит об этих вещах… Да, поверьте, мне немало пришлось испытать в жизни, фрекен Вангель.
Хильда (смотрит на нее с участием и медленно кивает). Бедная вы! Сначала у вас сгорел дом…
Фру Сольнес (со вздохом). Все мое сгорело.
Хильда. А потом еще того хуже…
Фру Сольнес (вопросительно смотрит на нее). Хуже?
Хильда. Хуже всего.
Фру Сольнес. Что вы хотите сказать?
Хильда (тихо). Да вы же потеряли обоих мальчиков.
Фру Сольнес. Ах, да – это. Вот видите ли, это дело совсем особого рода. Так было уж предназначено свыше. И перед этим надо преклониться. И еще благодарить.
Хильда. Вы так и делаете?
Фру Сольнес. Не всегда, к сожалению. Хоть я и знаю, что это мой долг. А все-таки не могу.
Хильда. Еще бы, это вполне понятно, по-моему.
Фру Сольнес. И мне часто приходится повторять себе, что я заслужила это наказание…
Хильда. Чем?
Фру Сольнес. Была малодушна в несчастье.
Хильда. Но я не понимаю…
Фру Сольнес. Ах, нет, нет, фрекен Вангель… не говорите мне больше о малютках. За них надо только радоваться. Им ведь так хорошо… так хорошо теперь. Нет, вот мелкие потери… те надрывают сердце. Потеря всего того, что другим кажется сущими пустяками.
Хильда (кладет руки на колени Фру Сольнес и смотрит на нее с теплым участием). Милая Фру Сольнес… расскажите мне, в чем дело!
Фру Сольнес. Я же говорю… просто мелочи. Вот сгорели, например, все старые фамильные портреты… все старинные шелковые платья, которые хранились в семействе испокон веков. Все материны и бабушкины кружева… И подумайте, все драгоценности! (Глухо.) И все куклы.
Хильда. Куклы?
Фру Сольнес (глотая слезы). У меня было девять чудных кукол.
Хильда. И они тоже сгорели?
Фру Сольнес. Все до единой. Ах, мне это было так больно… так больно.
Хильда. Неужели вы прятали все свои куклы… которыми играли в детстве?
Фру Сольнес. Не прятала, а просто продолжала себе жить вместе с ними, как жила.
Хильда. И после того, как вы стали большой?
Фру Сольнес. Даже совсем взрослой.
Хильда. И после того, как вышли замуж?
Фру Сольнес. Ну да. Только потихоньку от мужа… Но вот они сгорели, бедняжки. Их никто не подумал спасать. Ах, горько и вспомнить! Вы не смейтесь надо мной, фрекен Вангель.
Хильда. Я и не думаю смеяться.
Фру Сольнес. Ведь эти куклы тоже были живые по-своему. Я носила их у своего сердца. Как еще не родившихся детей.
Из дома на веранду выходит доктор Хэрдал со шляпой в руке и видит Фру Сольнес и Хильду.
Доктор. Вот так! Вы уселись тут, чтобы простудиться, Фру Сольнес?
Фру Сольнес. Мне кажется, здесь так хорошо, тепло сегодня.
Доктор. Да, да. Но что у вас тут случилось? Я получил от вас записку.
Фру Сольнес (встает). Да, мне надо поговорить с вами.
Доктор. Хорошо. Так не пойти ли нам в комнаты? (Хильде.) И сегодня в горном мундире, фрекен?
Хильда (встает, весело). Конечно. В полном параде! Но сегодня я не полезу ломать себе шею. Мы с вами смирненько останемся внизу и будем смотреть, доктор.
Доктор. А на что мы будем смотреть?
Фру Сольнес (тихо, испуганно Хильде). Тсс… тсс… ради бога! Он идет! Отговорите его от этой затеи. И будем друзьями, фрекен Вангель. Разве мы не можем быть с вами друзьями?
Хильда (страстно бросается к ней на шею), Ах, если бы могли!
Фру Сольнес (тихо высвобождаясь). Ну, ну, ну! Он уже идет, доктор. А я еще не поговорила с вами.
Доктор. Разве дело идет о нем?
Фру Сольнес. Конечно. Пойдемте же скорее в комнаты.
Доктор и Фру Сольнес уходят в комнату. Из сада на веранду поднимается по лестнице Сольнес. Лицо Хильды становится серьезным.
Сольнес (косится на дверь, которую тихо затворяют изнутри). Вы заметили, Хильда, как только я вхожу, она уходит.
Хильда. Я заметила, что, как только вы входите, вы заставляете ее уходить.
Сольнес. Может статься. Но уж тут я ничего поделать не могу. (Внимательно смотрит на нее.) Вам холодно, Хильда? У вас такой вид.
Хильда. Я только что побывала в могильном склепе.
Сольнес. Что это значит.
Хильда. Что я вся оледенела, строитель.
Сольнес (медленно). Кажется, я понимаю…
Хильда. Зачем вы пришли сюда?
Сольнес. Я увидел вас оттуда.
Хильда. Так, верно, увидали и ее?
Сольнес. Я знал, что она уйдет, как только я покажусь.
Хильда. А вам очень больно, что она избегает вас?
Сольнес. С одной стороны, становится даже как-то легче на душе.
Хильда. Если она не на глазах у вас?
Сольнес. Да.
Хильда. Если вы не видите постоянно, как она тоскует о малютках.
Сольнес. Да. Главным образом по этой причине.
Хильда начинает бродить по веранде, заложив руки за спину, затем, останавливается у перил и смотрит в сад.
(После небольшой паузы.) Вы долго разговаривали с ней?
Хильда смотрит неподвижно и молчит.
Долго, – я спрашиваю?
Хильда по-прежнему молчит.
О чем же она с вами говорила, Хильда?
Хильда продолжает молчать.
Бедная Алина!.. Верно, о малютках.
Хильда нервно вздрагивает всем телом, затем быстро кивает несколько раз головой.
Никогда ей не забыть их. Никогда в жизни. (Подходит к Хильде ближе.) Теперь вы опять стоите как статуя. Как и вчера вечером.
Хильда (оборачивается и смотрит на него большими серьезными глазами). Я хочу уехать.
Сольнес (резко). Уехать?
Хильда. Да.
Сольнес. Ну, этого вам не позволят!
Хильда. А что мне теперь делать здесь?
Сольнес. Только быть здесь, Хильда!
Хильда (смерив его взглядом). Покорно вас благодарю. Этим, верно, дело не кончилось бы.
Сольнес (невольно). Тем лучше!
Хильда (горячо). Не могу я причинить зло человеку, которого знаю! Не могу взять то, что принадлежит ей по праву.
Сольнес. Да кто же вам велит?
Хильда (по-прежнему). Будь это кто чужой, – да! Тогда совсем другое дело! Чужой человек, которого я бы в глаза никогда не видала. Но человек, с которым я близко познакомилась… Нет… нет! Фу!
Сольнес. Да ведь ни о чем таком не было и речи!
Хильда. Ах, строитель, вы отлично знаете, что из этого вышло бы конце концов. Поэтому я и уезжаю.
Сольнес. А что будет тогда со мной, когда вы уедете? Для чего мне жить тогда? После этого?
Хильда (опять с тем же неопределенным выражением во взгляде). Ну, вы-то обойдетесь. У вас есть обязанности перед ней. И живите ради них.
Сольнес. Поздно уже. Эти силы… эти… эти…
Хильда. Бесы?..
Сольнес. Да, бесы! И тролль, что сидит во мне. Они высосали из нее всю кровь. (Со смехом, в котором слышно отчаяние.) Это они ради моего счастья постарались. Да, да! (Глухо.) И теперь она… мертва… из-за меня. А я живой…скован с мертвой. (В диком ужасе.) Я… я… я!.. Тогда как я жить не могу без радости!
Хильда (обходит стол, садится на скамейку, облокачивается на стол и, подперев голову руками, смотрит на Сольнеса с минуту). Что вы думаете строить теперь?
Сольнес (качает головой). Не думаю, чтобы я вообще мог теперь построить что-нибудь крупное.
Хильда. Ну, а такие уютные, светлые домики… семейные очаги… для отца с матерью? И с детишками?
Сольнес. Желал бы я знать, будет ли впредь нужда в чем-либо подобном.
Хильда. Бедный строитель! И вы целых десять лет убили на это… и положили на это всю свою жизнь… только на это!
Сольнес. Да, вы вправе говорить так, Хильда.
Хильда (с внезапным порывом). Ах, право, это так нелепо, так нелепо… все!
Сольнес. Что все?
Хильда. Что не смеешь протянуть руку к собственному счастью. К собственной жизни своей! Из-за того лишь, что у тебя на дороге человек, которого знаешь!
Сольнес. И которого не имеешь права столкнуть с дороги.
Хильда. А действительно ли не имеешь права, в сущности?.. Но, с другой стороны, все-таки… Ах! Лечь бы, да и проспать все! (Кладет руки на стол, склоняется левым виском на руки и закрывает глаза.)
Сольнес (поворачивает к столу кресло и садится). А у вас, Хильда, был уютный счастливый семейный очаг… там, у отца?
Хильда. (не двигаясь, как бы сквозь сон). Клетка была у меня… и только.
Сольнес. И вы больше не хотите туда?
Хильда (по-прежнему). Захочет ли вольная лесная птица в клетку?
Сольнес. Лучше гоняться за добычей в воздушном просторе…
Хильда (по-прежнему), Для хищной птицы это лучше всего.
Сольнес (пристально глядя на нее). Да, обладать бы в жизни дерзостью викингов…
Хильда (открывая глаза, но не шевелясь, уже обыкновенным своим голосом). И чем еще? Чем еще? Скажите!
Сольнес. Дюжей совестью.
Хильда (быстро выпрямляется; глаза ее снова сверкают радостью, и она оживленно кивает). Я знаю, что вы приметесь строить теперь.
Сольнес. Так вы знаете больше меня самого, Хильда?
Хильда. Еще бы, строители ведь так глупы.
Сольнес. Что же я примусь строить теперь?
Хильда (опять кивает). Замок.
Сольнес. Какой? Для кого?
Хильда. Для меня, разумеется.
Сольнес. Теперь вы захотели замок?
Хильда. Обещали вы мне королевство или нет, – позвольте вас спросить?
Сольнес. Да, – как вы говорите.
Хильда. Так вот. Вы обещали мне королевство. А ведь в королевстве должен быть замок, я думаю!
Сольнес (все более и более оживляясь). Да, да, само собой разумеется!
Хильда. Хорошо, так вот и выстроите мне его! Живо!
Сольнес (смеясь). Сию минуту?
Хильда. Конечно! Десять лет ведь прошло. И я не хочу больше ждать! Итак, подавайте мне мой замок, строитель!
Сольнес. Не шутка же очутиться у вас в долгу, Хильда!
Хильда. Об этом следовало подумать раньше. Теперь поздно. Итак… (Стучит по столу.) Замок на стол! Мой замок! Сейчас же!
Сольнес (придвигаясь еще ближе и кладя руки на стол, серьезно). Каким же вы его представляете себе, Хильда?
Хильда (глаза ее мало-помалу точно заволакиваются туманом, и она как будто смотрит внутрь себя; медленно). Мой замок должен стоять на высоте. Страшно высоко. И на полном просторе. Чтобы можно было видеть далеко-далеко вокруг… во все стороны.
Сольнес. И, верно, с высокой башней?
Хильда. С ужасно высокой. А на самом верху башни – балкон. Там хочу я стоять…
Сольнес (невольно хватается за голову). Вот охота стоять на такой головокружительной высоте…
Хильда. Ну да! Именно там, на этой высоте, хочу стоять и смотреть вниз на тех… кто строит Церкви… и дома… семейные очаги для папаши с мамашей и деток. Я и вас, пожалуй, пущу к себе полюбоваться.
Сольнес (глухо). Принцесса… допустит к себе строителя?
Хильда. Если строитель захочет.
Сольнес (тише). Так, я думаю… строитель придет.
Хильда (кивая). Строитель… придет.
Сольнес. Но больше ему уж не дадут строить, бедняге.
Хильда (удивленно). Напротив! Мы будем строить вместе! Строить чудеснейшее, прекраснейшее в мире… Чудо из чудес!
Сольнес (напряженно). Хильда, скажите мне, что же это будет?
Хильда (улыбаясь, смотрит на него и покачивает головой, складывает губы трубочкой и говорит таким голосом, каким говорят обыкновенно с малыми детьми). Строители… ужасно какие глупые… глупые-преглупые люди.
Сольнес. Конечно, они глупые, да! Но скажите же мне… что это за чудо из чудес? Что мы будем строить с вами?
Хильда (после короткой паузы, с загадочным взглядом). Воздушные замки.
Сольнес. Воздушные замки?
Хильда (кивает). Да, воздушные замки! Знаете вы, что такое воздушный замок?
Сольнес. Чудо из чудес… говорите вы.
Хильда (порывисто встает и делает отстраняющий жест рукой). Да, конечно, конечно! Воздушные замки… в них так удобно укрываться. И строить их так легко… (Насмешливо смотрит на него.) Чего же лучше для строителей, у которых кружится… совесть!
Сольнес (встает). Отныне мы будем строить вместе, Хильда.
Хильда (с полунедоверчивой улыбкой). Этякяп… настоящий воздушный замок?
Сольнес. Да. На каменном фундаменте.
Из дома выходит Рагнар Брувик; в руках у него большой венок из зелени и цветов, с шелковыми лентами.
Хильда (в порыве радости). Венок! Ах, это будет восхитительно!
Сольнес (удивленно). С венком? Вы, Рагнар?
Рагнар. Да, я обещал десятнику принести его.
Сольнес. А-а! Вашему отцу, верно, лучше?
Рагнар. Нет.
Сольнес. Его не подбодрило то, что я написал на чертежах?
Рагнар. Оно опоздало!
Сольнес. Опоздало!
Рагнар. Когда она пришла с чертежами, отец лежал уже без сознания. С ним сделался удар.
Сольнес. Так идите же домой к нему! Позаботьтесь о нем!
Рагнар. Я ему не нужен больше.
Сольнес. Но вам-то нужно быть подле него.
Рагнар. Она осталась с ним.
Сольнес (несколько нетвердо). Кая?
Рагнар (мрачно смотрит на него). Да, Кая, да!
Сольнес. Ступайте домой, Рагнар. К нему и к ней. Дайте мне венок.
Ригнар (подавляя насмешливую улыбку). Ведь не сами же вы?..
Сольнес. Я сам отнесу его. (Берет венок.) А вы идите домой. Сегодня вы нам не нужны больше.
Рагнар. Я знаю, что я вам не нужен больше. Но сегодня я останусь.
Сольнес. Оставайтесь, если уж непременно хотите.
Хильда (у перил). Строитель, тут буду я стоять и смотреть на вас.
Сольнес. На меня!
Хильда. Это будет такое захватывающее зрелище.
Сольнес (глухо). Об этом мы поговорим после, Хильда. (Спускается в сад и уходит направо, унося с собою венок,)
Хильда (провожает Сольнеса взглядом и затем поворачивается к Рагнару). Мне кажется, вы могли бы хоть поблагодарить его.
Рагнар. Благодарить его! Его!
Хильда. Разумеется, следовало бы!
Рагнар. Уж если благодарить, так скорее вас.
Хильда. Как вы можете говорить такие вещи!
Рагнар (не отвечая ей). Но берегитесь, фрекен. Вы, видно, еще мало его знаете!
Хильда (горячо). Я-то знаю его лучше вас всех.
Рагнар (с горьким смехом). Благодарить его! За то, что он держал меня в черном теле, год за годом! Заставлял отца сомневаться во мне. Заставлял меня самого сомневаться… И все это для того только, чтобы…
Хильда (как бы предчувствуя что-то). Чтобы?.. Сейчас же говорите!
Рагнар. Чтобы удержать у себя ее.
Хильда (делая шаг к нему). Конторщицу?
Рагнар. Да.
Хильда (угрожающе, сжимая кулаки). Это неправда! Вы клевещете на него!
Рагнар. Я тоже не хотел этому верить до сегодняшнего дня… Пока она сама не сказала мне.
Хильда (почти вне себя). Что она сказала? Я хочу знать! Сейчас же! Сию минуту!
Рагнар. Она сказала, что он вынул иэ нее душу… целиком. Завладел всеми ее помыслами. Она говорит, что не может жить без него. Что останется с ним…
Хильда (сверкая глазами). Не позволят ей этого!
Рагнар (пытливо). Ктб не позволит?
Хильда (быстро). И он сам не позволит!
Рагнар. Еще бы! Я отлично понимаю. Теперь она была бы ему только помехой.
Хильда. Ничего-то вы не понимаете… если можете так говорить. Нет, я скажу вам, зачем он удерживал ее.
Рагнар. Зачем.
Хильда. Чтобы удержать вас.
Рагнар. Он вам сказал это?
Хильда. Нет, но это так! Это должно быть так! (Вне себя.) Я хочу… хочу, чтобы это было так!
Рагнар. Как только явились вы, – он расстался с нею.
Хильда. С вами, с вами расстался! Очень ему нужны всякие посторонние барышни!
Рагнар (после короткого раздумья). Так неужто он меня боялся?
Хильда. Боялся? Вы уж не очень-то зазнавайтесь!
Рагнар. О! Верно, он давным-давно смекнул, что и я гожусь на что-нибудь… И, конечно, боялся. Он ведь трус вообще.
Хильда. Он! Рассказывайте!
Рагнар. В известном смысле он – трус, наш знаменитый строитель. Отнимать у людей счастье всей жизни, как у моего отца и у меня, это… его дело, тут он не трусит. А вот взобраться на какие-нибудь жалкие леса, – избави боже!
Хильда. Посмотрели бы вы его на той высоте… на той страшной, головокружительной высоте, на какой я раз видела его!
Рагнар. Видели?
Хильда. Конечно, видела. И он стоял там так гордо и спокойно, укрепляя венок на флюгере.
Рагнар. Знаю, что раз в жизни у него на это хватило храбрости. Один-единственный раз. Мы, молодежь, часто говорили между собой об этом случае. Но никакая сила в мире не заставит его повторять это.
Хильда. Сегодня он повторит!
Рагнар (презрительно). Как же, верьте!
Хильда. Увидим!
Рагнар. Ничего мы не увидим, – ни вы, ни я.
Хильда (вне себя), Я хочу, хочу видеть это! Во что бы то ни стало!
Рагнар. Да он-то не сделает этого. Просто-напросто не посмеет. Слабоват он по этой части, наш великий строитель.
Фру Сольнес (выходит на веранду и осматривается). Его нет здесь? Куда он ушел?
Рагнар. Строитель пошел к рабочим.
Хильда. С венком.
Фру Сольнес (в страхе). С венком! О боже мой, боже мой! Брувик, вы должны пойти за ним! Вернуть его!
Рагнар. Сказать, что вы зовете его?
Фру Сольнес. О да, дорогой мой, пожалуйста… Ах нет, нет, не говорите, что это я зову! Скажите, что к нему пришел кто-то… и чтобы он сейчас же шел сюда.
Рагнар. Хорошо. Сейчас, Фру Сольнес. (Спускается с веранды и уходит направо через сад.)
Фру Сольнес. Ах, фрекен Вангель, вы себе представить не можете, как я боюсь за него.
Хильда. Да есть ли тут чего бояться?
Фру Сольнес. Конечно… вы же понимаете. Вдруг он это серьезно задумал? Взобраться по лесам!
Хильда (напряженно). Вы думаете – он сделает это?
Фру Сольнес. Никогда нельзя знать, что взбредет ему в голову. Он ведь в состоянии решиться на что угодно.
Хильда. Ах! И вы, пожалуй, тоже думаете, что он… такой?
Фру Сольнес. Уж не знаю, право, что и думать о нем. Доктор рассказал мне сейчас такие вещи… И если это сопоставить с тем, что я сама слышала от него…
Доктор Хэрдал выглядывает из дверей.
Доктор. Скоро он придет?
Фру Сольнес. Думаю, что скоро… Во всяком случае, за ним пошли.
Доктор (выходя на веранду)!. Но вам, пожалуй, надо пойти в комнаты…
Фру Сольнес. Ах нет, нет. Я дождусь здесь Халвара.
Доктор. Да ведь к вам пришли какие-то дамы.
Фру Сольнес. О господи, боже мой! Как раз теперь!
Доктор. И говорят, что непременно желают видеть торжество.
Фру Сольнес. Да, да; значит, придется все-таки принять их. Это ведь мой долг.
Хильда. А нельзя ли попросить этих дам уйти?
Фру Сольнес. Нет, этого никак нельзя. Раз они пришли, мой долг принять их. Но вы останьтесь здесь… и побудьте с ним, когда он придет…
Доктор. Постарайтесь задержать его разговором возможно дольше…
Фру Сольнес. Да, пожалуйста, дорогая фрекен Вангель. И не отпускайте его от себя ни на шаг.
Хильда. Не вернее ли было бы вам самой?..
Фру Сольнес. Ах, господи… Конечно, это был бы мой долг. Но когда долг тянет в разные стороны, то…
Доктор (смотрит направо). Он идет сюда!
Фру Сольнес. И подумайте – я должна уйти!
Доктор (Хильде). Не говорите ему, что я здесь.
Хильда. Да нет! Найду о чем другом поболтать со строителем.
Фру Сольнес. И не отпускайте его от себя ни на шаг. Вы, верно, лучше всех сумеете это.
Уходит в дом. Доктор за ней. Хильда стоит на веранде, Сольнес поднимается из сада.
Сольнес. Кто-то хотел видеть меня, мне оказали.
Хильда. Да-а. Это я, строитель!
Сольнес. А, вы, Хильда! Я боялся, что это Алина с Доктором.
Хильда. Да, вы довольно боязливы!
Сольнес. Вы думаете?
Хильда. Говорят, что вы боитесь лазить… ну, вверх, по лесам!
Сольнес. Ну, это дело особого рода.
Хильда. Значит, вы боитесь?
Сольнес. Да, боюсь.
Хильда. Боитесь, что упадете и убьетесь до смерти?
Сольнес. Нет, не этого, Хильда.
Хильда. Чего же?
Сольнес. Я боюсь возмездия, Хильда.
Хильда. Возмездия? (Качает головой.) Не понимаю.
Сольнес. Присядьте. Я расскажу вам кое-что.
Хильда. Да, да, расскажите! Сейчас же! (Садится на табурет возле перил и напряженно смотрит на Сольнеса.)
Сольнес (бросая шляпу на стол). Вы ведь знаете… я начал с церквей.
Хильда. Знаю, знаю.
Сольнес. Я, видите ли, вышел из набожной крестьянской семьи. И мне казалось, что нельзя сделать более достойного выбора, чем церковное строительство.
Хильда. Да, да.
Сольнес. И, смею сказать, я строил эти маленькие бедные церкви с таким глубоким, искренним благоговением, что… что…
