Генрик Ибсен
Бранд
Мои возлюбленные чада, овцы…
Ах, что я!.. Извините, мой почтенный
Собрат! Все проповедь с ума нейдет;
Ее на сон грядущий повторял я,
Ну вот и вертится на языке.
Но Бог с ней! Вам пришел сказать спасибо
За то, что храбро лед вы проломили
И зашагали, не смущаясь криком;
Свалили то, что угрожало рухнуть,
И новое, великое воздвигли.
Бранд
Далеко до того.
И робеть. Позвольте, друг мой,
Ведь остается только освятить?..
Бранд
Омытым, обновленным душам должен
Принадлежать отстроенный вновь храм.
Пробст
Оно само собою так и будет.
Храме так велик и пышен, столько в нем
Простора, света, что народ невольно
Умытым, чистым будет приходить.
Прекрасный резонанс же, без сомненья,
Удвоить силу пасторского слова,
А соответственно и веру паствы.
Чего ж еще? Ведь большего, конечно,
И в городах больших не ожидают.
И такт, как это все заслуга ваша –
От старшего собрата вам заране
Сердечное спасибо! За обедом
Придет черед для младших членов пробства
В речах крылатых вам хвалу воздать.
Но, друг мой, отчего так бледны вы?
Бранд
Давно мне дух и силы изменили.
Пробст
Естественно, – нести труды такие,
Притом же без помощников! Однако
Труднейщее теперь уже позади,
И светлый день сулит заря надежды.
Зачем же духом падать? Все пойдет,
Наладится. И как еще! Народу
Не сотни, тысячи сюда стеклись
Из отдаленнейших приходов даже.
Опомнитесь же, Бранд, – ну кто здесь с вами
Поспорит даром слова? Все собратья
Приветствуют и поздравляют, вас,
И паства любит горячо и ценит.
Величественно дело ваших рук:
На славу удалось! А текст, который
Вам в проповеди предстоит развить!..
Какая глубина, какая мощь!
А уж каким нас угостят обедом!..
Я мимоходом заглянул во двор –
Теленок заготовлен бесподобный!
Наверно, было нелегко такого
Достать на рынке, – времена плохие,
Цена на мясо – девять марок фунт!
Ну, да оставим это. О другом
Я, собственно, пришел потолковать.
Бранд
Рубите же с плеча, колите, режьте!
Пробст
Зачем, мой друг? Мои приемы мягче.
Но в двух словах, – нам недосуг обоим, –
Один такой есть пунктик щекотливый,
Который надо бы исправить, изменить.
Да это вам труда и не доставит.
Я полагаю, догадались вы,
К чему я речь клоню? Идет тут дело
О вас, как должностном лице. Доселе
Обычаям значенья слишком мало
Вы придавали, Бранд. Меж тем обычай
Есть первый и, пожалуй, даже главный
Устой. Но вас я укорять не стану;
Вы молоды и внове здесь; явились
Из города большого и не знали
Условий местных!.. Да. Теперь же время
Взглянуть на вещи боле здраво, Бранд!
Вы до сих пор ухаживали слишком
За каждою отдельною душой
С ее наклонностями. То – ошибка,
И грубая, скажу вам. Души надо
Гуртом все взвешивать и под одну
Гребенку стричь. От этого ни им
Ни вам не будет хуже, уверяю.
Бранд
Яснее изложите вашу мысль.
Пробст
Вот видите, воздвигли вы на благо
Всего прихода храм, и должен он
Здесь укрепить дух мира и закона.
В религии зрит государство силу.
Которая всего успешней может
Облагородить общий дух, создать
Спокойствия оплот, ну, словом, видит
В ней камертон, морали указатель.
Ведь государство наше небогато
И, тратясь, хочет выручать сторицей;
Христианин же добрый, говорить,
И добрый гражданин. Иль в самом деле
Затем лишь тратит деньги государство,
Чтоб Богу угодить да добрым людям?
Нет, батюшка, оно не так наивно!
И каждому из нас пришлось бы плохо,
Когда бы государство не пеклось
Об интересах жизни сей так строго!
Указанной же цели можно только
При помощи служебных сил достичь,
И в данном случае – нас, духовенства.
Бранд
Сама премудрость в каждом слове.
Пробст
Теперь немного досказать осталось.
Вы государству подарили храм,
И с этих пор вся деятельность ваша
Определяется преуспеяньем
И пользой государства. Этим духом
И должен быть проникнут праздник наш,
Что через час начнется; в этом духе
Звонить и колокол церковный будет,
И дарственную запись вы прочтете.
За даром следует всегда обет, –
Его и ждут от вас. Теперь понятно?
Бранд
Клянусь, я ни о чем таком не думал!
Пробст
Да, да, но передумывать уж поздно…
Бранд
А вот увидим, поздно или нет!
Пробст
Но будьте же благоразумны! Право,
Меня смешите вы. Из-за чего
Тут вопиять? Вы ничего дурного
Не обещаете. Одно другому
Ведь не мешает: можно быть и добрым
Овец духовных пастырем и добрым
Слугою интересов государства.
Двум господам служить нетрудно вовсе,
Лишь стоит быть чуть-чуть благоразумней.
Вы не из тех ведь пасторов, что годны
На то лишь, чтобы ту, другую душу
Из ада вызволить. Способны стать
Источником спасенья, благодати
Вы для всего прихода; если ж будет
Спасен приход весь, часть свою получит
В небесном царстве каждый прихожанин!
Пожалуй, вам на ум не приходило,
Что государству самому не чужды
Республиканские идеи? Как же!
Положим, как чумы оно боится
Свободы; равенство не одобряет.
Но равенства нельзя достигнуть, если
Мы все неровности не сгладим, то есть
Нивелировки общей не достигнем.
И вы вот этому как раз мешали!
Вы постарались здесь усугубить
Неровности воззрения на жизнь,
Которые не видны были прежде.
До вас здесь каждый был лишь прихожанин,
Теперь стал личностью. А государству
Такой порядок вовсе не с руки.
Ведь оттого-то поступать и стали
Так туго все доходные статьи
С налогом подоходным во главе,
Что церковь перестала быть той шапкой,
Которая должна быть впору всем.
Бранд
Какие горизонты мне открылись!
Пробст
Не унывайте только! Хоть, не скрою,
Здесь перепутались понятья так,
Что поневоле страх возьмет. Однако,
Пока есть жизнь, до тех пор есть надежда.
Ваш дар удвоил долг, на вас лежащий, –
Служить тем интересам государства,
Что связывает с церковью оно.
На все есть правила свои; не то
Разрозненные силы, разыгравшись,
Как жеребенок шалый без узды,
Сломают все заставы, загородки,
Обычаев сторожевые знаки.
Порядок мировой весь обусловлен
Одним законом, хоть и носит он
Названия различные. В искусстве
Зовется школой он; в военном деле
Определяется командой – в ногу.
Да, вот оно, словечко, друг мой: в ногу!
Стремится к этому и государство, –
Далеко слишком вольный шаг завел бы,
Топтаться же на месте не годится;
Должны идти все ровным шагом, в ногу –
Вот цель и вот ученье государства!
Бранд
Орлу – канава, гусю же – полет
В заоблачные выси!
Пробст
Слава Богу,
Не птицы мы! А если прибегать
К уподоблениям и притчам, лучше
Их черпать из Писания, где есть
Пригодные почти на всякий случай;
От сотворенья и до искупленья –
Все материал дает для назиданья!
Да вот, хотя б о той затее вспомнить,
О знаменитой башне вавилонской!
Далеко ли строители ушли?
А почему? Да потому, что связи
Не стало между ними; к цели
Не под одним ярмом они тянули,
Заговорив на разных языках;
Сказать иначе – личностями стали!
Вот половина ядрышка-двойчатки,
Таящегося под скорлупкой притчи:
Один – не воин в поле; рознь – погибель.
Кого Господь захочет покарать,
Тому стать личностью предоставляет;
Но римской же пословице – того
Лишают боги разума. Безумным
И одиноким быть – одно и то же.
И всякий одинокий может ждать
Себе в конце концов судьбы такой же,
Как Урия, отправленный Давидом
На аванпост.
Бранд
Весьма возможно. Что же?
Погибелью я не считаю смерть.
И разве так уверены вы твердо,
Что, будь один язык, одна душа
У тех строителей, им удалось бы
И впрямь воздвигнуть башню до небес?
Пробст
Нет, в том-то все и дело, что до неба
Не дотянуться никому. И вот –
Другая половинка той двойчатки,
Таящейся под скорлупою притчи:
Грозит паденье всем сооруженьям,
Что вознестись мечтают к небесам!
Бранд
Но лествица Иакова достигла
До них; души стремленье достигает!
Пробст
Ах, в этом смысле, – я не буду спорить,
Помилуй Бог! Известно всем, что вера
И благочестие ведут на небо.
Но жизнь – одно, а вера ведь – другое;
Их смешивать – вредить обеим, Бранд.
Даны шесть дней нам для труда, седьмой же
Потребностям души и сердца служит.
А будь открыта церковь все семь дней, –
Не отличить от будней воскресенье!
Нельзя не в меру щедрым быть, мой друг,
Чтоб очистительного фимиама
Не потеряло пастырское слово;
Религия, чуть выдохнется, гибнет,
Как и искусство. Так-то! Созерцайте
Вы идеал свой с высоты амвона,
Сойдя ж с него, вы с облаченьем вместе
И идеал в сторонку отложите!
Ну, словом, сказано: всему есть мера
Законная, и речь свою всю вел я,
Чтоб вам, как должна, выяснить сей пункт.
Бранд
Одно мне ясно: нечего мне делать
При кассах сберегательных для душ,
В которые вы превратили церкви!
Пробст
Напротив, кто же лучше вас сумел бы
Умножить их приход? Лишь надо вам
Подняться чуть повыше…
Бранд
Уж не тем ли,
Что душу в грязь втопчу, себя унижу?
Пробст
Возвысится унизивший себя;
Уничижение ведет к спасенью.
Бранд
И к Воскресенью смерть ведет. Так надо
Мне умереть, чтоб годным стать для вас!
Пробст
Избави Бог! Как можете вы думать,
Чтоб мне такое в голову пришло?
Бранд
Да, да! Истечь сначала должно кровью!
Лишь став сухим скелетом, подойдешь
К страдающей сухоткой жизни вашей.
Пробст
Свидетель Бог, и кошке б не решился
Я кровь пустить, не только вам! Считал я
Нелишним только дверь приотворить
И вам туда, куда прошел я сам.
Бранд
Но сами сознаете ль вы, чего
Хотите от меня? Чтоб я отрекся
По крику петушиному, сигналу,
Мне поданному вашим государством,
От идеала, от того, чему
Молился и служил всю жизнь!
Пробст
Да что вы!
Ну кто же говорит об отреченьи?
Вам только долг ваш разъяснить хотел я,
Чтоб про себя вы оставляли то,
Что непригодно обществу. Храните
Все идеалы ваши, лишь держите
Под герметическою крышкой их;
И фантазируйте, мечтайте с Богом,
Но про себя, не вслух перед народом…
Поверьте мне, наказан будет тот,
Кто чересчур упрям и несговорчив.
Бранд
Награды жажда, страх пред наказаньем,
Вот Каина печать на лбу твоем,
И вопиет она, что, искушенный
Премудростью земною, умертвил
Ты Авеля невинного в себе.
Пробст (про себя)
Да он на «ты» уж перешел? Однако!
Нет, это чересчур!
(Вслух.)
Я не хочу
Затягивать наш спор: хочу лишь, чтобы
Вы поняли; хотите вы успеха –
Не забывайте, где, какой стране,
В какое время вы живете. Разве
Победу одержать в борьбе возможно.
Коль не за вас дух времени? Взгляните,
К примеру, на художников, поэтов, –
Им смеют ли пренебрегать они?
На современных воинов взгляните!
Иль меч у них не стал анахронизмом?
А почему? Закон велит считаться
С потребностями, нуждами страны.
Во имя их и надо обуздать
Особенности личные свои.
Не возвышаться и не выдвигаться.
Но слиться с общей массой незаметно.
Наш век гуманен, – повторю за фогтом.
И вам идти бы надо с веком в ногу;
Не мудрствуя лукаво, быть гуманным,
И вышло б нечто крупное из вас.
Необходимо обрубить все сучья
И сгладить все углы, чтоб стать как все
И не искать путей особых, если
Хотите нечто прочное создать.
Бранд
Бежать, бежать отсюда!
Пробст
Я согласен;
Такому человеку, за какого
Считаю вас, необходима боле
Широкая арена действий. Но,
Чтоб чувствовать себя вполне привольно
В условиях просторных, как и в тесных,
Надеть должны мы времени мундир
И в такт идти с толпою под команду
Капрала с палкою в руках. Капрал –
Вот самый современный идеал!
И как людей своих по взводам в церковь
Ведет капрал, так должен по приходам
Вести служитель церкви паству в рай.
Нетрудно это вам, – по части веры
Ведь вы авторитет; когда ж ученость
Фундаментом авторитету служит,
Ему довериться все могут слепо;
А что же до распространенья веры,
На то закон свой и устав свой есть.
Итак, собрат, не надо падать духом;
Подумайте о деле на досуге
И, положенье обсудив, не бойтесь!..
Теперь хочу попробовать настроить
Для проповеди голос тоном выше, –
Особенный тут в церкви резонанс,
Так надобно к нему приноровиться.
Прощайте же пока! Я выбрал темой
Раздвоенность натуры человека
И искаженье образа Господня…
Да кстати не мешало бы теперь
Перекусить немножко, подкрепиться.
(Уходит.)
Бранд (стоит с минуту как вкопанный, погруженный в мысли)
Я всем пожертвовал призванья ради –
Призвания Господня, как казалось
Мне в слепоте моей. Но слух пронзил мне
Звук будничной трубы, и – понял,
Какому духу я служил! Нет, нет!
Я все еще им не попался в руки!
Был на крови тот старый храм воздвигнут,
А здесь, под новым храмом, схоронили
И свет очей моих и жизнь мою…
Но душу им я не отдам в придачу!..
Ужасно одиноким быть; ужасно
Повсюду видеть смерти тень; ужасно,
Что камень подают тебе, когда
Так горячо ты алчешь хлеба! Правда
Ужаснейшая, горькая, звучала
В его словах и – бездны пустота!
Где голубь Божий – чистый дух? О, горе!
И не парил он надо мной, безумцем!
О, если б встретил хоть одну я душу,
Исполненную твердой, цельной веры,
И мог бы сам в ней твердость почерпнуть!
Эйнар, бледный, изможденный, в черном одеянии, проходит по дороге и, увидев Бранда, останавливается.
Бранд (вскрикивая)
Кого я вижу! Эйнар!
Эйнар
Так зовусь я.
Бранд
Как раз я жаждал встретить человека,
С душою не тряпичной и не черствой.
Приди ж в мои объятья, гость желанный!
Эйнар
Не нужно; я у пристани уже.
Бранд
За прошлое ты гневаешься, Эйнар?
Последней встречи нашей не забыл?..
Эйнар
О, нет. Ты не был виноват. В тебе я
Теперь орудие слепое вижу
Господней воли. Он тебя направил
На путь заблудшего, каким я был.
Бранд (отступая)
Какой язык себе усвоил новый!
Эйнар
То – мира и спокойствия язык,
Которому научишься, проснувшись
От сна греховного…
Бранд
Я изумлен…
Я слышал – шел ты по иной дороге?..
Эйнар
Высокомерием на ложный путь
Был увлечен; в себя я слишком верил.
И боги те, которым служит свет,
Талант, который признан был за мною,
И звонкий голос мой плохими были
Путеводителями; прямо в сети
К диаволу меня влекли. Но Бог
Ко мне был добр; не дал погибнуть слабой
Овце Своей. И на меня Он руку,
Когда приспело время, наложил.
Бранд
Каким же образом?
Эйнар
Я опустился.
Бранд
Ты опустился?
Эйнар
Да, погряз в пороках.
Господь вложил мне в сердце страсть к игре.
Бранд
И это ты приписываешь Богу?
Эйнар
То первый шаг к спасенью был. Затем
Меня лишил здоровья Он. Потом
Я свой талант утратил, а с ним вместе
И нрав веселый мой меня покинул.
Попал в больницу я; лежал, там долго;
Горел весь, как в огне, и не смолкало
В ушах моих жужжанье, будто были
Палаты все гигантских мух полны.
Оттуда выйдя, трех сестер узнал я,
В рядах Христовой армии служивших.
Они и богослов один с меня
Совсем ярмо греховное и сняли,
На путь спасенья вывели.
Бранд
Такт, вот что!
Эйнар
К спасенью разные пути ведут;
Один долиною, другой горами.
Бранд
Но дальше что же?
Эйнар
Дальше? Занялся
Я было проповедью воздержанья,
Но это дело иногда бывает
С соблазнами сопряжено, и вот
Я странствующим стал миссионером.
Бранд
Куда ж теперь лежит твой путь?
Эйнар
В страну
Хвостатых негров. Но пора нам кончить,
Мне время дорого…
Бранд
Побыть не хочешь
Подольше здесь? У нас сегодня праздник.
Эйнар
Благодарю, я не останусь; место
Моя средь черных душ. Прощай!
(Хочет уйти.)
Бранд
Ни тени
Воспоминанья нет в душе твоей,
Которое тебе бы подсказало
Вопрос….
Эйнар
О чем?
Бранд
Верней – о ком: о той,
Которую бы эта пропасть между
Былым и настоящим огорчила.
Эйнар
Догадываюсь, намекаешь ты
На юную девицу, что держала
Меня в сетях соблазна, прежде чем
Омылся я в купели чистой веры…
Так что ж она – о ком заговорил ты?
Бранд
Моей женой она спустя год стала.
Эйнар
Ну, это несущественно; вниманья
Я на подобное не обращаю,
Лишь главное желаю знать.
Бранд
Наш брак
Богат был светлой радостью и горем;
Ребенок был у нас, но жил недолго…
Эйнар
И это несущественно.
Бранд
Конечно;
Он был скорее дан взаймы нам Богом,
Чем подарен, и час придет – мы снова
С ним встретимся. Но вслед за ним ушла
Отсюда и она; взгляни – вон рядом
Могилы их у церкви зеленеют.
Эйнар
И это несущественно.
Бранд
И это?
Эйнар
Меня подробности не занимают!
Одно мне важно: как она скончалась?
Бранд
С надеждой светлою на воскресенье;
Богатство сохранив души и сердца
И волю радостную до конца;
Благодаря за все, что жизнь дала ей
И что взяла.
Эйнар
Слова, слова пустые!
Нет, вера какова ее была,
Хотел бы знать я?
Бранд
Непоколебима.
Эйнар
Во что же верила она?
Бранд
Да в Бога.
Эйнар
И только? Так душа ее погибла.
Бранд
Погибла? Что ты говоришь!
Эйнар
Увы!
Бранд (спокойно)
Поди ты, низкая душа!
Эйнар
И ты,
Как и она, добычей ада станешь,
И ты погибнешь, как она, навеки!
Бранд
Берешься осуждать на гибель ты?
Ты, недостойный, сам в грязи пороков
Купавшийся недавно!..
Эйнар
Ныне чист я.
Ополоснувшись в чистых водах веры;
На мне ни пятнышка нет грязи больше, –
В корыте святости она осталась;
Я выстирал в себе Адама ветошь
При помощи духовного валька
И щелока молитвы. Ризе светлой
Теперь душа моя подобна.
Бранд
Тьфу ты!
Эйнар
Тебе я возвращаю тьфу! Здесь пахнет
Смолой и серой адской. Сатаны
Рога мелькают. Я – зерно пшеницы
Небесной, ты ж – мякина, и лопата
Судьи тебя отвеет прочь!
(Уходит.)
Бранд (смотрит ему вслед с минуту и вдруг восклицает с просветленным взором)
Вот он, столп веры, вот тот человек,
Встречи с которым я жаждал!..
Порваны цепи последние! Стяг
Собственный я подымаю,
Сам в одиночку под ним я пойду,
Если другие отстанут!
Фогт (поспешно приближаясь к Бранду)
Пастор любезный, идите скорее!
Шествию двинуться время…
Бранд
Пусть его двинется!
Фогт
Как так? Без вас?!
Бог с вами! Что вы! Спешите!
Больше не хочет народ ожидать;
Он осаждает волнами
Пасторский двор, как весенний разлив;
Жаждут все пастора видеть.
Слышите – пастора им подавай!
Если замедлите, право,
Я опасаюся с их стороны
Выходки малогуманной.
Бранд
Нет, я не скрою трусливо лица
В вашей толпе и за нею
Я не последую. Здесь остаюсь.
Фогт
Бранд! вы рехнулись?
Бранд
Нет, слишком
Ваша дорожка узка для меня.
Фогт
Сузит ее еще больше,
Если прорвется, народ… Прорвался!
К самой канаве притиснут
Причт и начальство и… даже сам пробст!
Друг мой, спешите! Пустите
Плеть красноречия в ход поскорей!..
Поздно! Ограду свалили…
Вся церемония прахом пошла!
Толпа валит в диком беспорядке и, прорвав торжественную процессию, устремляется к церкви.
Отдельные голоса
Пастор! Где пастор?
Другие (указывая на церковные ступени, где стоит Бранд)
Глядите!
Еще другие
Ждем мы лишь знака! Пора открывать!
Пробст (стиснутый толпой)
Фогт, поддержите порядок!
Фогт
Где тут! Не слушают больше меня!
Учитель (Бранду)
В темные души луч света
Бросьте скорей! Объясните – к добру
Или же к худу свершится
То, что готово свершиться сейчас?
Бранд
О, так всколыхнута свежим
Ветра дыханием мертвая зыбь?
Слушайте! Вы на распутье!
Всею душою должны вы хотеть
Нового, все же гнилое,
Старое вырвать с корнями! Тогда,
Только тогда здесь и может,
Я утверждаю, воздвигнуться храм
Истинный Бога живого!
Чиновные лица
Бредит он!
Духовные лица
Нет, не в своем он уме.
Бранд
Был не в уме, когда верил,
Что хоть по-своему можете вы
Богу служить, поклоняться
В духе и истине, как Он велит.
Был не в уме, когда верил,
Что между вами и Богом могу
Связь укрепить, с Ним торгуясь.
Старый храм мал был, и я про себя
Сделку обдумал: построить
Вдвое просторней и выше раз в пять –
Будет доволен Он нами.
Божий завет нерушимый – иль все
Иль ничего – позабыл я!
С совестью в сделку вступил я. Но днесь
Господа вновь я услышал.
Словно глас судной трубы прогремел, –
Весь задрожал я от страха
И, как Давид перед Нафаном, стоял
Полный смятенья и жалкий!
Нет во мне больше сомнений следа!
Дух сделок с совестью – дьявол!
Толпа (в возрастающем возбуждении)
Прочь же, долой тех, кто нас ослепил,
Кто у нас силу похитил!
Бранд
В вашей душе, сидит враг, что глаза
Вам так лукаво отводите.
Се собственной личностью торг вы вели,
Сами ее раздвояли;
Вслед за раздвоенностью пустота
В вашей душе воцарялась.
Что теперь в храм вас толпами влечет?
Блеск его, звуки органа,
Жажда вновь сладкую дрожь испытать.
Внемля, как то сотрясает
Воздух оратора голос, что громче,
То в полушепот впадает,
То говорливым журчит ручейком!..
То вдруг совсем замирает;
То вас голубит, то хлещет бичом.
То в умилении тает…
Все, как законы искусства велят!
Пробст (про себя)
Он намекает на фогта!
Фогт (так же)
Пробсту не в бровь, а прямехонько в глаз!
Бранд
Зрение, слух свой натешив
Внешним, – оно ваш кумир, – вы к себе
Снова домой возвратитесь –
К жизни тупой и сонливой своей,
К тяжкой борьбе из-за хлеба.
С будничным платьем на тело – ярмо
Будней на душу, а книгу
С вестью благою – в сундук! Полежит
Пусть до того воскресенья!
Но для того разве я осушил
Горькую чашу призванья?
Нет, об ином я мечтал. Я хотел
Церковь воздвигнут такую,
Своды которой могли б охватить
Сенью своею не только
Веру, религию, но и всю жизнь,
Все, что живет, существует:
Будничный труд и воскресный покой,
Утра заботы, сны ночи,
Юности резвость и старца печаль,
Все, чем быть бедной, богатой
Может по праву людская душа!
Ключ, что журчит под горою,
Тот водопад, что в ущелье ревет,
Бури рыданья, стон моря –
Все должно слиться в могучий хорал
С пеньем органа и паствы…
С этим же зданием впредь ничего
Общего я не имею.
Ложью своей лишь оно велико;
Воли достойное вашей,
Жалкой и слабой, паденьем грозит.
Всходы, ростки молодые
Душите вы раздвоеньем таким:
Шесть дней в неделю приспущен
Стяг благодатный Господень у вас;
В воздухе веет, стремится
К небу в седьмой лишь!
Голоса из толпы
Веди ж нас, веди!
Чуем – готовится буря!
Ты поведешь нас, и мы победим!
Пробст
Люди, не слушайте! Знайте,
Верит не так он, как христианин
Истинный верить бы должен!
Бранд
Место больное как раз ты задел.
Все почти этим страдаем.
Верить ведь надобно всею душой;
Но назови ты мне душу
Цельную здесь хоть одну? Укажи,
Кто не растратил бы лучшей
Части ее на житейском пути,
Ощупью там пробираясь.
Жадны к утехам и чутки вы все
К свисту фигляров житейских,
К голосу жизни же глухи, и, лишь
В мумию высушив душу,
Вы пред ковчегом пускаетесь в пляс!
Кубок до дна опорожнен,
Нет ни ума, ни здоровья – пора
Верить, молиться, спасаться!
Только утративши Божеский лик
Да и людское подобье,
К Богу стучитесь в ворота клюкой, –
Рай для вас лишь богадельня!
Вот и колеблется царство Его;
Может ли на инвалидах
Строиться, зиждиться, крепнуть оно?
Иль нам не сказано свыше,
Что лишь как дети – что значит: с душой
Чистой и свежей, здоровой –
Царство Господне наследуем мы,
Все ж ухищренья напрасны!
Братья и сестры, так станем детьми,
С чистой душою и сердцем.
В Церковь великую жизни пойдем!
Фогт
Ну, так откройте!
Толпа (с криком испуга)
Не эту!
Бранд
Нет у той Церкви пределов, конца;
Пол в ней – зеленые нивы,
Горы, долины, ручьи и моря,
Сводом же служит ей небо!
Только оно может все охватить,
Что эта Церковь вмещает.
В ней ты и должен всю жизнь провести,
Дело свое исполняя
Так, чтоб в гармонии было оно
С общей симфонией мира;
Будничный труд свой тогда продолжай,
Праздника он не нарушит.
Все эта Церковь, весь мир – как кора
Дерева ствол весь – обнимет,
Веру и жизнь воедино сольет;
С духом закона и правды
Будничный день трудовой согласит,
Дело дневное – с полетом
Духа в надзвездные выси небес;
Пляске царя пред ковчегом,
Детской игре уподобит наш труд!
Словно буря проносится в толпе; некоторые отступают, большинство же теснее окружает Бранда.
Тысячи голосов
Свет он зажег нам во мраке.
Жизнь и служение Богу – одно!
Пробст
Горе! Лишит он нас стада.
Кистер, где писарь? Где ленсман? Где фогт?
Фогт (тихо)
Черт побери! Не кричите!
Разве возможно бодаться с волом?
Пусть перебесится только!
Бранд (народу)
Прочь же отсюда! Здесь Господа нет,
Быть меж такими не может;
Там красота и свобода, где Он!
(Запирает церковные двери и берет ключи.)
Здесь я не пастырь отныне;
Дар свой обратно беру и ключей
Здесь никому не вручу я,
Праздника лжи вам не дам здесь открыть!
(Бросает ключи в речку.)
Хочешь туда ты, червь праха, –
Вход тебе в окна подвала открыт;
Гнуть ты привык свою спину, –
Гни, пресмыкайся, ползи и вздыхай!
Пусть там, в удушливом мраке,
Стелются вздохи твои по земле,
Словно туман ядовитый,
Жалки, бессильны, как вздохи груди,
Съеденной злою чахоткой!
Фогт (тихо, переводя дух)
Ну, с кавалерским крестом распростись!
Пробст (так же)
С саном епископа тоже!
Бранд
Юные, бодрые души, за мной!
Ваше дыханье живое
Пыль в этом затхлом углу да сметет!
Вас поведу я к победе!
Рано иль поздно проснуться должны,
Стать благородней и чище,
Цепь соглашений и сделок порвать.
Прочь из оков малодушья,
Тины раздвоенности! На врага
Смело ударьте всей силой,
Не на живот бейтесь с ним, а на смерть!
Фогт
К бунту призыв? Замолчите!
Иль я составлю сейчас протокол.
Бранд
Сколько хотите! Я с вами
Всякую связь порываю!
Толпа
Веди!
Все мы идем за тобою!
Бранд
Ввысь по застывшим волнам ледников,
Вниз по долинам, селеньям,
Вдоль-поперек мы всю землю пройдем,
Петли, силки все развяжем,
Выпустим души, попавшие в плен;
Их обновим и очистим;
Дряблости, лени сотрем все следы,
Будем воистину – люди,
Пастыри; стертый чекан обновим,
В храм превратим государство!
Толпа, среди нее и кистер и учитель, теснится вокруг Бранда, поднимает его и несет на плечах.
Множество голосов
Молнией словно средь белого дня
Будущее осветилось, –
Видим, великое время грядет,
Время великих событий!
Вся масса устремляется не долине, прочь от селенья; на месте остаются лишь немногие.
Пробст (уходящим)
Стойте, безумцы, слепые! Куда?
Иль вы не чуете – дьявол
Речь эту в уши ему нашептал!
Фогт
Эй, вы! У пристани тихой –
Здесь ваше место! Погибнете там!
Добрые люди, вернитесь!..
Гм… хоть бы словом ответили, псы!
Пробст
Вспомните, здесь ведь остались
Ваши дома, очаги!
Голоса
Обретем
Новые там, попросторней!!
Фогт
Вспомните пашни свои и луга,
Скот свой, который вас кормит!
Голоса
Манной небесной Господь утолит
Избранных голод и жажду!
Пробст
Жен своих брошенных слышите плач?
Голоса (издалека)
Те, кто не с нами, нам чужды!
Пробст
Дети кричат, призывают отцов!
Вся толпа
Тот против нас, кто не с нами!
Пробст (сложив руки, смотрит с минуту вслед уходящим. и говорит растерянно)
Стадо угнали, лишили овец,
Пастырь духовный ограблен,
Нищ и убог!
Фогт (грозя кулаком вслед Бранду)
Ну, поплатишься ты!
Полно, нет пробст, не крушитесь,
Мы победим.
Пробст (чуть не плача)
Их и след уж простыл!
Фогт
Пусть их! Уйдут недалеко –
Я-то овец своих знаю!
(Следует за толпой.)
Пробст
Во сне
Иль наяву это вижу?..
Фогт побежал за народом? Ха-ха!
Снова я полон надежды!
Надо и мне поспешить – забирать
Пленников, сколько осилю!
Ой, оседлайте-ка мне скакуна –
С ходом спокойным кобылку!
(Уходит.)
Крайнее горное пастбище селенья. В глубине ландшафт переходит в скалистые вершины и пустынные горные поля. Идет дождь. Бранд, в сопровождении толпы мужчин, женщин и детей, взбирается не холмам.
Бранд
Вперед смотрите – там нас ждет победа!
Внизу селенье скрылось, и над ним,
Как па столбах, на скалах непогода
Раскинула шатер туманный свой.
Забудьте вашу спячку там в долине,
Летите ввысь свободно, Божьи люди!
Один из толпы
Постой; отец мой старый утомился.
Второй
Я со вчерашнего утра не ел.
Многие
Насыть наш голод, жажду утоли!
Бранд
Вперед! Взойдем сначала на вершину!
Учитель
Каким путем?
Бранд
Любым, лишь прямо к цели.
Вперед за мной!
Один из толпы
Тут слишком круто, ночи
Не доберемся мы.
Кистер
И на дороге
Нас «церковь снежная» задержит.
Бранд
Чем круче путь, тем он прямей, короче.
Женщина
А у меня ребенок захворал!
Вторая
Я ноги до крови себе натерла.
Третья
Глоток воды – от жажды изнываю!
Голоса
Отец! Насыть их! Пасть готовы духом…
Голоса
Мы чуда ждем, отец! Сверши же чудо!
Бранд
Иль рабства гнусная печать не смыта?
Вы раньше подвига награды ждете?
Стряхните немощь смертную с себя,
А если нет, вернитесь вновь в могилу!
Учитель
Он прав: сначала выдержать борьбу,
А за победой и награда будет.
Бранд
Награда будет, это так же верно,
Как то, что Бог всевидящ и всеведущ.
Голоса
То глас пророка! Он пророк, пророк!
Некоторые
Скажи нам – горяча ли будет битва?
Другие
Продлится долго? Будет ли кровавой?
Один
Должны мы храбрость всю свою признать?
Учитель (вполголоса)
Но все-таки за жизнь не опасаться?
Второй
А велика ль награда наша будет?
Женщина
Я сына в битве не лишусь, надеюсь?
Бранд (растерянно озирая толпу)
О чем вы? Что вы знать хотите, люди?
Кистер
Во-первых, долго ль предстоит бороться,
А во-вторых, что можем потерять,
И в-третьих, велика ль награда будет?
Бранд
Так вот что знать хотите вы!
Учитель
Ну да.
Вчера спросить мы толком не успели.
Бранд (возмущенный)
Так слушайте и знайте!
Толпа (тесно обступая его)
Говори же!
Бранд
Как долго предстоит бороться вам?
Всю жизнь, до самого конца, пока вы
Всех жертв не принесете, с духом сделок
Не разорвете навсегда; пока
Не станет ваша воля цельной, сильной
И не падут трусливые сомненья
Перед заветом – все иль ничего!..
Какие угрожают вам потери?
Потеря всех богов мирских и духа
Раздвоенности, рабства всех цепей,
Блестящих, позолоченных, и вашей
Сопливой немощи духовной!..
Награда ваша? Веры вдохновенье
И воли чистота, души единство,
Ее готовность радостная к жертвам,
Которую и смерть не остановит,
И на чело – из терниев венец!
Толпа (с яростными криками)
Предатель! Обманул! Обет нарушил!
Бранд
Нет, верен я обету своему.
Некоторые
Ты обещал победу нам, теперь же
Заговорил о жертвах!
Бранд
Обещал
Победу я и вас веду к победе.
Но первые ряды своим паденьем
Победу вслед грядущим доставляют.
А если эта участь их страшит, –
Оружие пусть сложат до борьбы!
Попасть во вражьи руки осужден
Заране стяг в руках у слабых волей;
Кто носит цепи страха перед жертвой –
Добыча смерти раньше пораженья!
Толпа
Он дерзко требует, чтоб мы погибли
Для блага следующих поколений?
Бранд
Через пустыню жертв ведет дорога
В страну обещанную – Ханаан,
К победе – через пораженье, смерть –
Зову я вас, как воинов Господних!
Кистер
Попались, нечего сказать, мы славно!
Анафеме нас, верно, предал пробст…
Учитель
И нам назад в приход возврата нет!
Кистер
Да и вперед идти охоты мало.
Некоторые
Убить его!
Учитель
Избави Боже, что вы!
Без вожака-то как же нам остаться?
Женщина (испуганно указывая на дорогу)
Ай, пробст!
Учитель
Не поддавайтесь только страху!
Пробст (приближается в сопровождении нескольких из оставшихся в селении прихожан)
Мои духовные овечки, чада,
Внемлите гласу пастыря седого!
Учитель (толпе)
Мы перестали быть его приходом,
И лучше нам идти своей дорогой.
Пробст
И вы могли меня так опечалить,
Такую рану сердцу нанести?
Бранд
Из года в год ты сам калечил души!
Пробст
Не слушайте его. Он обольщает
Вас обещаньями пустыми!
Некоторые
Верно!
Пробст
А мы полны отеческой любви.
Раскаянье прощением встречаем.
Опомнитесь – и станут ясны вам
Те хитрости, которыми он вас
Сманил, как дьявол-искуситель.
Многие
Правда,
Он нас сманил!
Пробст
Подумайте вы сами –
Что может сделать бедный, в захолустье
Весь век свой обреченный жить народ?
На подвиг вы ли призваны великий?
Оковы ближних вам ли сокрушать?
У вас есть вайю будничное дело,
А все, что сверх сего, – поверьте мне, –
Все от лукавого! Кидаться вам ли
На поле брани? Хижины свои-то
Лишь дал бы Бог вам уберечь! Ну что
Вам делать средь орлов, волков, медведей?
Вы станете добычею насилья,
Мои заблудшие овечки!
Толпа
Горе!
О, горе нам! Вот истины слова!
Кистер
Но, уходя, мы за собой замкнули
Жилища наши, – как теперь вернемся
К своим остывшим очагам? Они
Теперь уже не те, что были прежде.
Учитель
Он разбудил народ. Сознанья светоч
Зажег в душе людей, глаза открыл им
На язвы жизни и на ложь ее;
Народ проснулся и не примирится
Уж больше с жизнью той, какою жил.
Пробст
Поверьте мне, пройдет все это скоро;
Лишь дайте поутихнуть возбужденью, –
Ручаюсь, быстро воцарится мир!
Бранд
Так выбирайте же, мужи и жены!
Некоторые
Хотим домой!
Другие
Нет, поздно, поздно! Дальше!
Фогт (весь запыхавшись)
Какое счастье, что я вас настиг!
Женщины
Ах, не прогневайся на нас, добрейший!..
Фогт
Ну, что там толковать! Лишь воротитесь, –
Для общины настанет лучший век.
Скорей внемлите голосу рассудка, –
Вы до захода солнца – богачи!
Многие
